Алиев С. М. - История Ирана. XX век - 2004 (2)

помощь и поддержку США. Весной 1961 г. во время встречи с шахом специальный посланник президента США А. Гарриман дал понять Мохаммед Резе, что для стабилизации положения в Иране необходимы определенные перемены, в частности налоговая реформа и хотя бы для видимости демократизация общественнополитической жизни страны. Дж. Кеннеди не желал увеличивать финансовую и военную помощь Ирану для модернизации и укрепления его вооруженных сил, тогда как шах именно это считал своей первостепенной задачей. Эти вопросы стали основным предметом переговоров во время поездки шаха в США, состоявшейся позднее, в апреле 1962 г. [33].

Валютно-финансовый и последовавший за ним политический кризис, неспособность правящих кругов добиться политической стабильности и, наконец, отказ США расширить прямую поддержку режиму - все это свидетельствовало о приближении критической полосы для правящей верхушки Ирана и, прежде всего, для самого шаха. Осознав, что на прежней социальной базе, без подлинных перемен в экономике и политике, сохранить в своих руках власть невозможно, шах и его окружение из числа старой аристократии и крупной буржуазии решили безотлагательно приступить к осуществлению реформ, идея которых ранее использовалась в основном в целях социальной демагогии и манипулирования общественным мнением.

6.5. Американское вмешательство и аграрная реформа

Появлению новых веяний в иранской политике в известной степени способствовали внешние факторы, в частности июльская революция 1958 г. в Ираке, государственный переворот 1960 г. в Турции и усиление националистических тенденций в политике Египта. Большое значение имела, разумеется, и позиция правительства США, которое прямо поставило перед иранской верхушкой вопрос о необходимости проведения в стране перемен, способных вывести страну из политической нестабильности и предотвратить углубление леводемократического движения, или, как они говорили, «рост коммунистической угрозы». В этом контексте появление на политической арене доктора Али Амини, которому шах после смещения Дж. Шарифа-Имами поручил (6 мая 1961 г.) возглавить правительство, было симптоматично.

Амини был опытным политическим деятелем. В качестве

вызвав тем самым чрезмерный по иранским масштабам рост безработицы. Страна, в которой абсолютное большинство населения был занято в сфере сельскохозяйственного производства, из года в год увеличивала импорт продовольствия, несмотря на то что потребление продуктов питания на душу населения в Иране было одним их самых низких в мире.

Прекрасно понимая, что крупные землевладельцы и выражавшие их интересы политические деятели, неизменно составлявшие большинство в парламенте, будут активно бороться против всякого законопроекта, хоть как-то затрагивавшего их интересы, правительство объявило, что новые выборы в парламент состоятся лишь после реформы избирательной системы. Решение же отсрочить выборы давало правительству возможность разработать проект аграрной реформы и приступить к ее реализации без одобрения парламентом. Отсрочка выборов также была вызвана опасениями властей, что в случае немедленного проведения новых выборов оппозиционно настроенные буржуазные и мелкобуржуазные группировки получат поддержку широких слов трудящихся.

А. Амини включил в состав своего кабинета в качестве министра сельского хозяйства Хасана Арсанджани, либерального политического деятеля, убежденного сторонника перестройки аграрных отношений посредством буржуазных реформ, в то же время он был известен своим близким сотрудничеством в середине 40-х годов с прозападной группировкой А. Кавама [35]. Вскоре был подготовлен проект нового закона об аграрной реформе. 14 января 1962 г. закон был утвержден шахом. Он во многом отличался от закона, принятого меджлисом в 1960 г. Новый закон ограничивал размеры крупного землевладения землями одной деревни, устанавливал сумму компенсации, которую помещики должны были получить на земли, попадавшие под действие закона, предоставлял арендаторам право приобретения излишков помещичьих земель и, наконец, оговаривал в качестве обязательного условия для приобретения земельного участка вступление в сельскохозяйственный кооператив. Официально он был назван «дополнением» к принятому в 1960 г. закону об аграрной реформе.

Одобрив закон об аграрной реформе, противоречивший интересам крупных полуфеодальных помещиков-абсентеистов, шах, несомненно, шел на известный риск. Впрочем, к началу 60-х годов он мог позволить себе подобный шаг без особых опасений.

Крупные землевладельцы-помещики, представители старой аристократии и верхушка полукочевых племен, высшее шиитское духовенство и богатые купцы - были в совокупности той общественной силой, которая во имя своих экономических и политических интересов всемерно содействовала укреплению власти двора. К началу 60-х годов шах стал обладателем почти» неограниченной личной власти. Под его непосредственным контролем находился командный состав армии, полиции, жандармерии. Под его личным руководством функционировали САВАК и другие спецслужбы. К тому же США как наиболее влиятельная внешняя сила активно способствовали популяризации идеи о неизбежности проведения аграрной реформы. В действительности без прокапиталистической аграрной реформы было невозможно преодолеть затяжной структурный кризис в иранской деревне. Шаху как крупнейшему землевладельцу еще в 50-х годах пришлось распродать часть своих земель крестьянам, арендаторам. На этом он нажил известный политический капитал.

Вот почему правящие классы в основной массе понимали неизбежность аграрной реформы. В этом отношении весьма характерна позиция аристократии, которая со времени революции 1905-1911 гг. проявляла способность выживать в самых сложных ситуациях и даже пользоваться ими в своих интересах. Многие представители старинных аристократических родов, владевшие десятками деревень, активно поддержали план проведения аграрной реформы. К их числу принадлежали сам премьер-министр А. Амини и сменивший его на этом посту Асодолла Алам. Оба они настойчиво призывали своих собратьев по классу понять необходимость реформы. Опытный политик, Али Амини достаточно откровенно сформулировал свою жизненную философию. Обращаясь к крупным землевладельцам, он предлагал им добровольно отдать часть своего богатства, с тем чтобы не лишиться всего.

Важно в этой связи заметить, что закон об аграрной реформе не содержал «крайних» мер в отношении крупных землевладельцев. Излишки земельной собственности помещиков не экспроприировались, а подвергались отчуждению за выкуп. Они приобретались государством, которое затем перепродавало их бывшим арендаторам этих участков. Одновременно власти помогали бывшим крупным землевладельцам направлять свои средства в промышленность и банковское дело, содействовали их превращению

22* 323

в капиталистов. Следует обратить внимание еще на одно обстоятельство: ни закон 1962 г., ни последующие законы не касались крупных собственников, обрабатывавших свои земли с помощью сельскохозяйственных машин и наемных рабочих. Не попадали под действие реформы также фруктовые сады.

Согласившись на проведение реформ, прежде всего аграрной, шах не сразу решился подчинить их осуществление своим личным политическим интересам. Однако действия ряда членов правительства (А. Амини, X. Арсанджани), которые в публичных выступлениях порою пытались приписать аграрную реформу собственной деятельности, вызвали у шаха серьезное опасение. В частности, беспокойство шаха усилилось из-за некоторых политических «провокаций» А. Амини и его сторонников. Амбиции А. Амини непосредственно были связаны с теми сдвигами в политике США в отношении Ирана, которые проявились после выборов в начале 1961 г. нового президента. В этот период шаху пришлось выдержать одно из самых серьезных испытаний в борьбе за сохранение своего трона.

25 мая 1961 г. в своем известном выступлении Дж. Кеннеди выдвинул тезис, что военная помощь США не в состоянии обеспечить стабильность в тех слаборазвитых странах, где их лидеры не обращают должного внимания на такую важную проблему, как социальная. Он говорил о необходимости осуществления кардинальных социальных реформ в этих странах. Указанное заявление было воспринято многими представителями тегеранской элиты как критика в отношении шаха и его окружения.

Характерно, что в этот период в иранской столице вдруг начала функционировать группа, называвшая себя «сторонниками республики». Ее члены распространили листовки антимонархического содержания. В них, в частности, приветствовались действия студентов тегеранского университета, которые «побили предателя Эгбаля, т. е. слуги шаха, сторонника прогнившего монархического режима, ... вынудив его убраться с территории университета» [36]. Опубликовавшие этот документ, обнаруженный в архиве САВАКа, исследователи ИРИ уверены в том, что вопрос об отстранении шаха от верховной власти и установлении в Иране республики «раскручивался» официальными представителями и агентами США.

Правительства Западной Германии, Франции и, особенно,

Великобритании активно выступали за сохранение в Иране шахского режима, рассматривая его одним из главных оплотов Запада в регионе.

Как было подчеркнуто, А. Амини был «выбором» Дж. Кеннеди. Его кандидатуру шаху пришлось одобрить под давлением США. В то же время он не собирался уступать пальму первенства в проведении реформ А. Амини, представителю рода Каджаров. При активном участии своих сторонников и советников ему удалось задумать и успешно реализовать план по отстранению Амини от власти.

Документальные материалы и свидетельства ряда иранских общественных деятелей позволяют установить, что со времени вступления в должность главы правительства А. Амини против него была начата тайная политическая операция. Но характерно, что первостепенной целью этой акции было возрождение и упрочение личной власти Мохаммед-Резы Пехлеви, в дееспособность которого американский президент первоначально не верил.

Основную роль в осуществлении этой «тихой» политической операции сыграли служащие ЦРУ и госдепартамента. С ними активно сотрудничали разведслужбы Великобритании и их иранские агенты. Путем всевозможных политических интриг сторонникам шаха удалось внушить американскому руководству, что какой-либо альтернативы шахскому режиму нет и пока быть не может, особенно с учетом возраставшей угрозы коммунизма в Иране. При этом в средствах массовой информации сильно преувеличивалась антимонархическая деятельность партии Туде и советских спецслужб. Особое внимание уделялось вопросу о якобы существовавшем тесном сотрудничестве иранской национальной буржуазной оппозиции с «коммунистами» [37]. Наиболее инициативными исполнителями разработанного сценария данной политической кампании по дискредитации Амини явились А. Алам, Шапурджи, братья Рашидян, генерал X. Фардуст, полковник американской разведки Г. Ятсевич, Мир Ашрафи и другие [38].

О той значительной роли, которую играли сотрудники ЦРУ в иранской политике начала 60-х годов, в частности об этой операции, имеются весьма любопытные свидетельства в мемуарах А. Эбтехаджа. Упомянутый Г. Ятсевич, бывший в те годы главным представителем ЦРУ в Иране, от имени американского руководства два раза встречался с иранским деятелем. Первый раз он

предложил ему занять пост министра финансов в правительстве 'Алама. Эбтехадж, по его словам, отказался. Второй раз, когда американский полковник по поручению своего правительства предложил ему возглавить правительственный кабинет, Эбтехадж согласился. Однако выдвинул несколько условий. Но Г. Ятсевич больше не появился [39].

В результате упомянутой политико-пропагандистской акции президент Дж. Кеннеди полностью отрекся от своих идей относительно упразднения монархии и шахского режима в Иране. Были преданы забвению планы образования в стране «демократической республики». Руководство США активно поддержало шаха и поощрило его намерение лично возглавить кампанию по реформам. Однако шаху было предложено осуществить полный захват власти «не совсем открыто» (в закамуфлированной форме) [40]. Во всей этой истории немалая роль принадлежала шаху, сумевшему зарекомендовать себя, в частности во время ноябрьского визита 1962 г. в США, как ловкого политика и твердого сторонника Америки.

Важным инструментом в борьбе шаха за ослабление позиций А. Амини явился вопрос о бюджете вооруженных сил. Весной 1962 г. премьер-министр выступил с предложением о сокращении военно-полицейских расходов в целях смягчения финансовых трудностей. Шах отклонил предложения премьер-министра. Попытка А. Амини разрешить финансовую проблему путем внешнего займа не увенчалась успехом. Заокеанские покровители на этот раз его не поддержали. В середине 1962 г. (18.VII) он вынужден был подать в отставку.

После ухода А. Амини формирование нового кабинета было поручено Аламу Асадулле.

А. Алам не только не сумел стабилизировать внутриполитическое положение, но некоторыми своими действиями вызвал усиление оппозиционных настроений, особенно среди духовенства. Публикация 8 октября 1962 г. утвержденного правительством Положения о выборах в провинциальные и областные энджумены (советы) вызвала резкую негативную реакцию у лидеров шиитского духовенства. В своих заявлениях они, главным образом, возражали против предоставления женщинам права принимать участие в выборах и обвинили правительство в стремлении принизить роль ислама в общественной жизни. Свое недовольство

они объясняли также тем, что, согласно Положению о выборах, кандидат должен давать клятву на «святом писании», а не на Коране. Шиитские улемы рассматривали это как попытку уравнять Коран с Библией, что, по их мнению, представляло собой нарушение основных принципов иранской конституции [41].

Тем не менее воодушевленный широкой поддержкой своей политикой «модернизации» в СМИ Запада и в значительной степени в социалистических странах шах решил идти дальше. Выполняя советы своих западных друзей, он все более активно пытался войти в роль шаха-реформатора и даже шаха-революционера.

С этой целью позже от имени шаха 26 января 1963 г. гражданам, имевшим право голоса, было предложено одобрить или отвергнуть шесть пунктов программы преобразований: закон об аграрной реформе; закон о национализации лесов и пастбищ; продажу акций государственных промышленных предприятий для финансирования аграрной реформы; создание «корпуса просвещения»; закон о предоставлении рабочим части прибылей промышленных предприятий и предоставлении женщинам избирательного права и права быть избранными в парламент. Эта программа 26 января 1963 г. была вынесена на всенародный референдум, с тем чтобы в условиях внепарламентского состояния придать им силу закона.

Согласно официальным данным, абсолютное большинство участвовавших в референдуме иранцев высказались за предложенную властями программу реформ (99,9% голосовавших). На основании результатов референдума впервые иранским женщинам было предоставлено право участия в выборах в парламент.

Эта парадная сторона достижений шахской «белой революции», не без оснований названная Мохаммед-Али Катузианом «псевдомодернизмом» [42], была широко разрекламирована по стране и за рубежом. Однако же руководители пропагандистских учреждений Ирана пытались тщательно скрыть от иранцев полный провал шахского мероприятия, предпринятого 24 января того же года. В этот день глава государства собирался посетить город Кум. Было запланировано посещение знаменитой святыни - гробницы сестры восьмого имама Резы Фатимы и мечети ее имени. Намечалась встреча с известными шиитскими авторитетами, резиденции которых находились в Куме. Шаху хотелось призывать их к примирению и сотрудничеству.

Накануне встречи Кум был заполнен агентами САВАК и органов порядка, которые, возможно, были созваны для создания массовости или демонстрации силы с целью устрашения духовных лиц. Большинство из них появились в городе в гражданских костюмах. В Кум также были командированы армейские подразделения.

Но когда шах со своей свитой прибыл к мечети, стало ясно, что наиболее именитые улемы туда не явились. Это был настоящий бойкот. Шах появился в парадной форме, с полным комплектом своих регалий. От злости он лишился самообладания. Он не смог сдержать унаследованный от отца грубый солдафонский тон. Для его встречи собралась группа чиновников и смиренных религиозных деятелей. В речи, обращенной к ним, монарх обрушил весь свой гнев на духовенство, обличая его в измене, предательстве, в ложном патриотизме, назвав иранских служителей ислама «черной реакцией». Он говорил прерывисто, произнося непривычные для персидского литературного языка словосочетания. Если следовать тексту его речи, то можно сделать вывод, что шаху трудно было формулировать свои мысли. Он сказал, что иранские улемы «в сто раз большие предатели, чем [члены] партии Туде». Несколько раз он упомянул имя президента Гамала Абдулнасера, пытаясь выдать его за подстрекателя иранского духовенства.

Допуская явную фальсификацию в желании преувеличить масштабы своих «благодеяний», он, например, заявил: «Мы сделали 15 миллионов (?! - С.А.) крестьян земельными собственниками, в то время как их лидер (египетский президент. - С.А.) у себя заточил не менее 15 тысяч политзаключенных». Щах обвинил учащихся медресе в безнравственности.

В тот же день в крупных столичных вечерних газетах «Эттелаате» и «Кейхане» был опубликован текст его речи.

Премьер-министр А. Алам вскоре сообщил об отмене ранее опубликованных положений о выборах в провинциальные энджумены (советы), но такое отступление привело лишь к усилению антиправительственных настроений шиитских лидеров. Один из популярных среди верующих мулл Рухолла Хомейни обнародовал накануне нового года иранского календаря (середина марта 1963 г.) заявление, в котором говорилось, что в условиях, когда «исламу угрожает опасность», у иранцев нет повода праздновать новогодний праздник - новруз, скорее для них наступают