Nukhazhiev_N_S__Umkhaev_Kh_S_-_V_poiskakh_natsionalnoy_identichnosti_-_2012

граничащей с Дагестаном. Это, вероятно, объясняется дефицитом строительного материала – камня. Ичкерия и Чеберлой были районами, которые чеченцы заселили сравнительно поздно (по крайней мере, после ухода оттуда войск Тимура), при их миграции с запада на восток. До их появления в этих местах, согласно фольклорным источникам, жили орстхойцы (этническая группа чеченцев), о строительных традициях которых в этом регионе ничего неизвестно. Хотя, по преданию, они тоже жили в башнях, и строительство легендарной башни Наврузгала приписывается им.

Классической формы жилая и боевая башни в Чечне достигли в XIV–XVI веках. К концу XVI – середине XVII века в связи с массовым переселением чеченцев на равнину строительство башен, за редким исключением, в горной Чечне практически прекратилось. В это же время перестали строить башни на равнине.

Древние архитектурные строения Чечни делятся на различные виды не только по времени строительства, но и согласно их функциональному назначению и форме:

–жилые башни;

–полубоевые башни;

–башни, встроенные в скальные ниши;

–боевые башни;

–замки и цитадели.

К этому и более позднему периоду (к XII–XIII вв.) относится бурное строительство жилых и боевых башен на Северном Кавказе.

Чеченские башни отличаются большим разнообразием форм, отдельных деталей. Это является подтверждением того, что их строили в разные периоды времени. Наиболее ранние по времени постройки башни имеют сходные черты с башенными сооружениями Карачая, Балкарии, Северной Осетии. Это говорит о том, что в определенный период времени эти районы относились к единому ареалу материальной культуры.

На самой вершине утеса стояла боевая башня, которая защищала вход в ущелье, а также с нее передавали сигналы о приближающейся опасности в другие районы гор. Кровлю ее завершал остроугольный камень – цурку.

«Однажды сокол, пролетая над утесом, сел на этот камень и очень довольный собой, стал оглядывать окрестные горы.

– Чем же ты так доволен? – спросил у него камень.

481

–Как же мне не быть довольным, если у меня так все хорошо, – ответил сокол. – Всевышний дает нам, соколам, три года жизни на этой земле. Я уже два года прожил, но чувствую себя, словно мне один год,

иприлетел я сюда, поклевав живой печени. И подвластны мне крылья

инебо.

–Я же стою на вершине этой башни уже девятьсот лет для того, чтобы она не разрушилась, – сказал камень. – За это время я увидел столько, что, начни я рассказывать об этом даже со времени твоего сотогопредка,нехватилобытвоейжизни.Разницамеждумнойитобойв том,чтотысоздандлятого,чтобынасыщатьсвойжелудокилюбоватьсясвоейсилойиудалью,яжездесьдлятого,чтобынеразрушиласьэта башня и чтобы она оберегала мир, живущих вокруг».

Средневековая чеченская архитектура

Древняя архитектура горной Чечни (боевые и жилые башни, некрополи и культовые сооружения) представляет собой уникальное явление в мировой культуре.

Благодаря тому, что именно здесь проходили кратчайшие пути сообщения между земледельческими цивилизациями древности и кочевым миром Восточной Европы, Кавказ стал местом пересечения культурных влияний различных цивилизаций. В материальной культуре, мифологии, языческих культах чеченцев сохранились черты, указывающие на их связи с древнейшими цивилизациями Европы, Передней Азии и Средиземноморья.

Еще более четко эти связи прослеживаются при углубленном исследовании средневековыхчеченскихязыческихкультовимифологии, где постоянно обнаруживаются параллели с именами языческих богов

имифологических героев великих цивилизаций древности. Большой интерес для ученых представляют петроглифы, магические знаки на каменных башнях и некрополях горной Чечни, которые часто имеют более древнее происхождение, чем сами башни. При строительстве башен часто использовались уже обработанные камни из более древних построек X–V веков до нашей эры. Петроглифы на таких камнях тщательно сохранялись и со временем почти без изменения переносились

ина другие башни.

На Кавказе именно у нахов (чеченцев и ингушей) башенная архитектура достигла наивысшего развития. Особенно это проявилось в архитектонике боевых башен, которые являются вершиной средневекового зодчества. Боевые башни строились с соблюдением зеркальной

482

симметрии и пропорциональности всех частей постройки, в удивительной гармонии с окружающим ландшафтом.

Средневековая башенная архитектура в том виде, в каком она сохранилась до наших времен, зародилась первоначально именно на территории древнего расселения нахов, от Аргуна на востоке и до Кубани на западе. Своего высшего расцвета она достигла также в междуречье Терека и Аргуна, в районах их более позднего проживания.

Когда-то башни существовали не только в горной Чечне, но и в предгорьях (в Ханкальском ущелье) и даже на равнине – на северных

ивосточных границах Чечни. Но, начиная с XIV века, со времени мон- голо-татарского нашествия, чеченские башни подвергались систематическому уничтожению. Особенно пострадали они во время Кавказской войны,атакжев1944годупридепортациичеченцев.Вэтовремябыли разрушены сотни башен.

Сильно пострадали памятники средневековой архитектуры и во время двух последних войн. Десятки башен были разрушены, подверглись обстрелу и получили сильные повреждения. В результате массированных бомбардировок процесс разрушения каменных построек, простоявших в горных ущельях тысячи лет, ускорился.

Вгорах Чечни, в верховьях рек Фортанга, Гехи, Аргун, Шаро-Ар- гун, у озер Кезеной и Галанчож на сегодняшний день сохранилось в различном виде около 150 башенных поселений, несколько сот жилых

иболее двухсот боевых башен, а также десятки культовых сооружений, более сотни наземных склепов. Эти памятники датируются в основном XI–XVII вв.

Остатки каменных построек различных эпох в горной Чечне дают возможность проследить эволюцию нахских башен в течение, по крайней мере, трех тысячелетий. Как это видно по постройкам в селении Цеча-Ахк, жилища и фортификационные сооружения нахов развивались от многокамерного дома с горизонтальной планировкой к однокамерной постройке с вертикальным планом. При этом эволюция чеченского жилища не была быстрой и единовременной, она протекала в течение многих веков. Об этом свидетельствуют промежуточные формы жилища, зафиксированные в поселении Цеча-Ахк – двух- и трехэтажные двухкамерные жилища. Каждая камера представляет собой уже почти самостоятельную башню, имеющую свой опорный столб и арочные (дверные и оконные) проемы.

На эволюцию древнего вайнахского жилища влияли различные факторы. Важнейшими из них были: необходимость улучшения фортификационных свойств жилищ в связи с усилением внешней опасно-

483

сти, условия малоземелья, возникшие из-за массовой миграции в горы жителей равнин или алан, которые не хотели покоряться монголо-та- тарским ханам и Тимуру, и, возможно, религиозные верования.

По времени строительства архитектурные сооружения на территории Чечни можно разделить на четыре периода:

–Кобанский период (XII–V вв. до нашей эры) – это время циклопических сооружений, построенных из гигантских необработанных камней, которые имеют горизонтальную планировку, то есть являются многокамерными, возводятся без использования раствора, характеризуются примитивной строительной техникой.

–Раннеаланскийпериод(I–VIIвв.)–архитектурныесооруженияэтого периода уже можно разделить на боевые и жилые. О характере боевых башен сложно судить, так как от них остались только нижние этажи.

Жилые башни имеют продолговатый план и являются двухили трехэтажными. Стены сложены из необработанных каменных блоков

сприменением небольшого количества известкового раствора, техника строительства по-прежнему остается очень низкой. Но уже появляются элементы конструкций, свойственные средневековым чеченским башням. Это, прежде всего, наличие опорного столба, арочные проемы (дверные и оконные), расширение их с внутренней стороны.

–Позднеаланский период (XI–XIII вв.) – башенные постройки этого периода отличаются вертикальной планировкой и более высоким уровнем строительной техники. По своим формам они приближаются к классическим вайнахским сооружениям. Подобные сооружения встречаются на всей территории древнего расселения нахов, от Аргуна до Кубани.

–Вайнахский, или классический, период (XV–XVII вв.) – период расцвета чеченской башенной архитектуры, который характеризуется высокой культурой строительства. Боевые и жилые башни приобретают классические, завершенные формы. Подобные сооружения встречаются лишь на территории Чечни и Ингушетии.

Многие исследователи датируют памятники архитектуры средне- вековойЧечено-ИнгушетииXV–XVIIвеками,хотянасамомделеявля- ется общеизвестным фактом то, что со второй половины XVI века начинается активное возвращение чеченцев на равнину. К этому времени можно отнести спад активного строительства башен в горной Чечне,

484

тогда как в соседних регионах строительство башен продолжалось вплоть до конца XIX века. И если в западных районах в некоторых случаях помнят даже имена мастеров, строивших те или иные башни, то

вАргунском ущелье в середине XIX века даже старики не знали, кому принадлежала та или иная башня, не говоря уже о том, кто ее строил.

При всей схожести памятников архитектуры горной Чечни и Ингушетии между ними есть и существенные различия. Только на чеченской территории в различных ущельях встречаются необычные скальные башни. Вертикальная щель в скале закрыта стеной с бойницами. Входной проем сделан высоко от основания стены. В башню залезали по приставной лестнице, которую затем убирали внутрь. В Ингушетии сохранилисьтрихристианскиххрамаX–XIIIвв.вТаргимскойкотлови- не – Таргимский храм, Тхаба-Ерды и Алби-Ерды. Мечетей в Ингушетии нет. В свою очередь, в Чечне нет христианских храмов, зато сохранились мечети рубежа XIX–XX вв. Вообще, чеченские боевые башни отличаются от ингушских. Ингушские башни имеют более стройный внешний вид, а чеченские башни ниже и имеют меньший наклон стен. Количество уступов у заостренного завершения ингушских башен, как правило, 11, у чеченских – больше. Но в Чечне явно превалируют башни с плоским покрытием.

Вгорах Чечни, по вине российских федеральных сил, продолжается уничтожение уникальных памятников архитектуры.

На вершине горы у развилки дорог на горные чеченские аулы Центорой, Белгатой, Тазен-Кала и Курчали стоит 10-метровый памятник. Это чурт (надгробный камень), поставленный центоройцами в честь своих земляков, погибших в сентябре 1819 года в ауле Дади-Юрт.

Раньше любой прохожий останавливался здесь и читал молитву. Сейчас же из-за артобстрелов памятник практически разрушен – разбита его верхушка, уничтожены надписи на чеченском и арабском языках.

С тех пор, как в 1999 году в Чечне возобновились боевые действия, российские войска постоянно обстреливают древние строения, разбирают их, применяя древний камень для строительства военных укреплений, используют как склады и блиндажи.

Реальный размер нанесенного ущерба оценить трудно. Автор данного материала, который посвятил много лет изучению чеченских башен – высоких древних строений, расположенных с соблюдением военной стратегии по всей территории региона, не смог добраться до всех интересующих его объектов, поскольку многие из них находятся

взапретной зоне.

485

Признавая эту проблему, российские военные, тем не менее, говорят, что защита памятников не входит в их компетенцию. Однако и в Москве проблема уничтожения памятников чеченской культуры мало кого волнует.

Сегодня в чеченских горах сохранилось 150 башенных поселений, в которых находится более 300 жилых башен различной сохранности

иболее сотни боевых башен, 15 культовых сооружений, около 150 наземных склепов, а также два крупнейших в мире некрополя. Они были построены в разное время, с первого тысячелетия до нашей эры до ХVIвеканашейэры.Всеэтисооруженияпредставляютбольшуюисторическую и культурную ценность не только для истории Кавказа, но

идля мировой культуры и истории в целом. Ведь чеченские башни и некрополи содержат уникальную информацию о более древних культурных пластах и могут помочь в разгадке многих тайн цивилизаций Передней Азии и Средиземноморья, пролить дополнительный свет на взаимоотношения и взаимовлияние народов, создавших их.

Большой интерес для ученых представляют петроглифы, магические знаки на каменных башнях и некрополях горной Чечни, которые часто имеют более древнее происхождение, чем сами башни. Дело в том, что при строительстве башен часто использовались уже обработанные камни из древних циклопических построек, некоторые из которых датируются Х–V веком до нашей эры.

По мнению известного чеченского этнографа Саид-Магомеда Хасиева, «каменные башни для чеченцев не только памятники древней материальной культуры их предков, но и символ их единства, свидетельство былого величия их государственных образований, существовавших в течение пяти тысяч лет обозримой истории Чечни».

Сегодня эти богатства оказались под угрозой. Например, в уникальном башенном комплексе ХII–ХIV-го веков Пакоч, вокруг которого археологами был обнаружен культурный слой третьего тысячелетия до нашей эры, расположена комендатура Итум-Калинского района.

Аргунский историко-архитектурный и природный заповедник, на территории которого находится Пакоч, известен не только своей богатой и разнообразной природой, но и уникальной древней архитектурой. Вверховьях рекФортанга,Гехи,Аргун,Шаро-Аргун,уозераКезенойи Галанчож сохранились древнейшие памятники чеченской архитектуры. В основном, это боевые и жилые башни, склепы, святилища.

Внастоящее время зона заповедника подвергается систематическому обстрелу из артиллерийских орудий, ракетно-бомбовым ударам, здесь также применяются многотонные бомбы, последствия примене-

486

ния которых для ландшафта и древних памятников непредсказуемы. Только в декабре 2002 года сгорело более 10 тысяч гектаров леса, главным образом, ценных пород: бук, дуб, граб, ясень.

В результате артиллерийских обстрелов получили серьезные повреждения боевая башня ХVI века в селении Дере, уникальная башня ХII века у селения Ушкалой, недавно отреставрированная боевая башня ХVI века у города Шатой, после бомбового удара разрушена до основания боевая башня ХVI века в Шарое, повреждена боевая башня в Сатто.

Судьба большинства памятников древней архитектуры неизвестна, так как они находятся в пограничной зоне, и туда не допускаются специалисты.

По словам директора Аргунского историко-архитектурного и природного заповедника Саида Саратова, он много раз обращался и в комиссию Государственной Думы по Чеченской Республике, и в министерство обороны, и к депутату Госдумы от Чечни Асланбеку Аслаханову с просьбой как-то решить эту проблему, но безрезультатно. «Российские чиновники ссылаются на то, что в зоне заповедника идут боевые действия», – говорит Саратов.

Переговоры директора заповедника с заместителем военного коменданта Итум-Калинского района о судьбе памятников также ни к чему не привели. По словам Саратова, российский офицер отнесся с пониманием к проблемам сохранения древних памятников, но при этом заявил, что «к каждому солдату не приставишь офицера, чтобы следитьзаегоотношениемкокружающемумиру».«Ивэтомсмысле,– добавил он, – я не могу гарантировать безопасность не только памятникам, но и сотрудникам заповедника».

В одном случае, пьяными российскими военнослужащими была обстреляна боевая башня у селения Ушкалой. Вандалы были задержаны военной комендатурой на месте преступления, и по факту обстрела было возбуждено уголовное дело, которое, однако, впоследствии закрыли якобы за отсутствием состава преступления.

Народный писатель Чечено-Ингушетии Абузар Айдамиров считает, что «подобное отношение к памятникам истории чеченского народа со стороны российских военнослужащих неслучайно». Он видит в этом «попытку уничтожить историческую память чеченцев, разорвать их духовную и материальную связь с героическим прошлым, чтобы легче было покорить их».

Засвоюисториючеченскиебашниподвергалисьсистематическому уничтожению в течение многих сотен лет. Еще летописцы Чингисхана

487

писали о войне с людьми, живущих в каменных башнях и о разрушении этих башен.

Но даже в начале ХIХ века каменных башен в Аргунском ущелье, котороеназывалиущельембашен,быловдесяткиразбольше,чемсейчас. Башни стояли так, чтобы с парапета одной можно было увидеть костервокнеближайшей.Такимобразом,предкичеченцев передавали сигнал о военной опасности, и за очень короткое время по всей Чечне узнавали о приближении врага.

Более всего памятники чеченской архитектуры пострадали во время Кавказской войны ХIХ века, когда были уничтожены сотни боевых и жилых башен в Горной Чечне. Систематическому уничтожению чеченские башни подвергались и во время выселения чеченцев в 1944 году, когда войсками НКВД у многих из них были взорваны кровли и сожжены перекрытия, а склеповые могильники разграблены.

Непощадиладревниепамятникиархитектурыивойна1994–1996го- дов. Российскими военными было разрушено десять боевых и жилых башен ХI–ХII веков, пять наземных склепов ХII–ХVвеков в некрополе Цой-педе, могильники I–IV веков.

Но продолжающаяся и ныне кампания в Чечне оказалась для Аргунского заповедника поистине роковой. И ничто не дает надежду на то,чтовандализмвотношениипамятниковчеченскогокультурногонаследия когда-либо прекратится.

488

ЕСЛИ ДРУГ ОКАЗАЛСЯ ВДРУГ …

«Лаца ма лаца ден маж, лаьцча – дIа ма хеца».

Чеченская поговорка

Интервью Президента Республики Ингушетия Ю.-Б. Евкурова «Российской газете» получило широкий резонанс в Чеченской Республике. Некоторые беспочвенные и, скажем прямо, недопустимые для Президента братской республики высказывания в этом интервью вызывают чувство горечи и глубокого сожаления у тех, кто знаком с этим материалом. Тем более, что в Чеченской Республике с уважением относятся к новому Президенту Ингушетии, с болью восприняли покушение на него и всей республикой, во главе с Президентом Чеченской Республики Р. Кадыровым, молились за его скорейшее выздоровление.

Как известно, отношение к слову на Кавказе всегда было особенным. Здесь принято каждое слово, прежде чем его высказать, тщательно взвешивать, а высказав – отвечать. Не зря вайнахская поговорка гласит: «Рана, нанесенная кинжалом, – зажила, а нанесенная словом – нет». В тысячу раз более внимательно и ответственно необходимо относится к высказываниям, так или иначе затрагивающим сферу межэтнических отношений.

Честно сказать, не хотелось обсуждать эту тему публично, но так как интервью Евкурова напечатано в одном из самых известных и уважаемых изданий России и выставлено в Интернете, вынужден выразить свое несогласие с некоторыми выдержками из него.

Вопросы дезинтеграции единой Чечено-Ингушской республики, которая произошла на фоне распада СССР, когда, по известным нам причинам, не до конца разрешенными остались многие вопросы административного, политического, экономического размежевания двух республик, до сих пор будоражат умы государственных и общественных деятелей как с одной, так и с другой стороны.

Обратился к этой теме в своем интервью и Президент Республики Ингушетия. «Когда народ в очередной раз принял решение остаться в составе России (таков был результат референдума) и отделился от Чечни и образовал отдельную республику в составе России, оказалось, что вся промышленная база осталась в Чечне», – заявляет Евкуров, намекая на мнимую дискриминацию ингушской стороны, когда вся промышленность в ЧИАССР строилась только в чеченской ее части.

489

Несведущий человек так это и воспримет. Но дело в том, что промышленность г. Грозного (а почти вся промышленность Чечни, о которой говорит Евкуров, находилась там), как и сам город, фактически была искусственнооторванаотЧечниидо1929годадаженевходилавеесостав. Нефть была в Грозном и, естественно, промышленные предприятия, по вполне объективным экономическим причинам, а не с целью дискриминации ингушей, которые тогда еще жили в своей отдельной автономной области, строились в Грозном, а не в Назрани. В подавляющембольшинствеэтобылипредприятиясоюзногозначения,восновном – по нефтедобыче и ее переработке, а также сопутствующая этой отрасли промышленная база. А на момент объединения Ингушетии с Чечней в 1934 году, промышленная база Грозного (Чечни), в основном, уже была заложена. Промышленность Ингушетии, если таковая была, осталась во Владикавказе. И претензии Евкурову необходимо предъявлять не к Чеченской Республике, а к Северной Осетии-Алания, в пользу которой волюнтаристски были отторгнуты и г. Владикавказ, и прилегающий к нему Пригородный район. Или он хочет предъявить такие требования к обеим республикам? Не получилось бы, как в поговорке с двумя зайцами.

Города Владикавказ и Грозный и, соответственно, их инфраструктура, были построены вовсе не в целях создания экономической базы для проживавших в Чечне и Ингушетии «туземных» народов. Они были построены как форпосты российской империи, а затем и Советского Союза на Северном Кавказе и при их строительстве, по большому счету, об интересах коренных народов никто и не думал. Не зря Владикавказ и Грозный имели статус городов союзного подчинения.

Никакой целенаправленной политики по притеснению ингушей в ЧИАССР не было. Во всяком случае, с чеченской стороны. Хотя бы потому, что первым руководителем республики никто из чеченцев, до самого распада Советского Союза, не был. Все важнейшие вопросы жизнедеятельности республики решались в Москве, практически без участия самих чеченцев и ингушей.

А если говорить о представленности ингушей в государственных органах власти, то оно было более чем внушительным. Пост Председателя Президиума Верховного Совета ЧИАССР (главы республики), 1-го заместителя Председателя Правительства республики, Председателя Госплана (вот к кому господину Евкурову следовало предъявлять свои претензии по размещению объектов промышленной базы в республике), посты многих самых так называемых «теплых» и «доходных» мест в различных министерствах и ведомствах занимали именно

490