Dukhovnaya_kultura_Kitaya_Tom_3_-_Literatura_Yazyk_i_pismennost

Бань$цзеюй (Госпожа Бань). 46?–8? до н.э. Наложница Чэн ди (33–7 до н.э.) — БАНЬ$ЦЗЕЮЙ императора дин. Си (Западная) Хань (III–I вв. до н.э.). Подлинное имя

неизвестно. Цзеюй — офиц. титул наложницы имп. гарема. Госпожа Бань счи тается одной из первых поэтесс в истории кит. лит ры и одновременно наибо лее значительным поэтом лириком древности.

Краткие сведения о ее жизни содержатся в разд. «Вай ци» («Внешние род ственники») из «Хань шу» (см. т. 1) — «Книги [об эпохе] Хань» (цз. 97), со ставл. Бань Гу (см. также т. 1). Представительница знатного клана Бань, даль няя родственница Бань Гу, она попала в гарем сразу же после воцарения Чэн ди. Женщина редкой красоты, хорошо образованная и обладавшая незауряд ными лит. способностями, Бань цзеюй возвысилась до статуса наложницы фаворитки. Ее семейное счастье и благополучие закончились с появлением новой фаворитки Чжао Фэй янь, публично обвинившей госпожу Бань в кол довстве и попытках наведения на нее порчи. Бань цзеюй сумела убедить Чэн ди в лживости обвинений своей соперницы. Не желая больше участвовать в придворных интригах и подвергать опасности собств. жизнь, она отпроси лась из гарема и добровольно отправилась ухаживать за вдовствующей импе ратрицей в ее уединенную резиденцию Чансиньгун (Дворец Вечной верно сти). Там она и провела все оставшиеся годы.

Сохранилось единств. произведение госпожи Бань «Юань гэ син» («Песня о моей обиде»), состоящее из десяти строк, написанных строгим пятислов ным (по 5 иероглифов в строке) размером. Это аллегорич. рассказ о веере; за ним скрывается повествование о собств. судьбе и — шире — горькой участи женщины, к рой суждено быть всего лишь красивой безделушкой для ее гос подина. Сшитый из белоснежного — словно иней или снег — шелка, подоб ный полной сияющей луне, веер радовал и тешил возлюбленного, принося ему в летний зной освежающий ветерок. Но наступит осень — и ставший ненужным веер будет брошен и позабыт: «Но боюсь возвращенья осеннего ветра — / Летний зной он от нас унесет. / И тогда господин бросит веер не нужный, / Не жалея его, не храня» (пер. Б.Б. Вахтина).

Стихотворение Бань цзеюй весьма высоко ценилось в лит. критике последую щих веков. Оно включено в наиболее авторитетные антологии — «Вэнь сюань» («Избранные произведения изящной словесности», цз. 27) и «Юй тай синь юн» («Новые напевы Нефритовой башни», цз. 1). В знаменитом трактате «Ши пинь» («Категории стихов») Чжун Жуна Бань цзеюй объявлена поэтом высшей (по предложенной Чжун Жуном классификации) категории. Ее имя открывает плеяду самых выдающихся, по мнению критика, фигур в истории кит. поэзии. Чжун Жун дает краткую оценочную характеристику стихотворения, отмечая гармоничное сочетание содержательной глубины и худ. совершенства: «[Чувст во] печали [так] глубоко, словесный узор (вэнь) изысканно прекрасен».

С самого начала взгляды комментаторов и теоретиков лит ры на жанровую принадлежность и даже название произв. Бань цзеюй разошлись. В антоло гии «Вэнь сюань» оно помещено в разд. «Юэфу», т.е. отнесено к песенно поэтич. жанру (юэфу), что подкрепляется его назв., в к ром присутствуют тер мины гэ [4] и син [3] ‘песня’. Как юэфу оно включено и в свод «Юэфу ши цзи» («Собрание юэфу», цз. 42) Го Мао цяня (1050?–1126). В «Юй тай синь юн» оно озаглавлено «Юань ши» («Стихи об обиде»), т.е. признается собственно стихо творным произведением. В «Ши пинь», где «Песня о моей обиде» фигурирует под назв. «Туань шань» («Круглый веер»), это произв. тоже относится к сти хотв. (не имеющей муз. песенных корней) традиции — «древним стихам» (гу ши).

Вболее поздней комментаторской традиции и филологии оригинальность «Юань гэ син» и авторство Бань цзеюй были поставлены под сомнение.

Вкоммент. VII в. к антологии «Вэнь сюань» отмечается, что «Юань гэ син» написана в подражание неким одноименным нар. песням (юэфу миньгэ). Споры о происхождении «Песни о моей обиде» и ее принадлежности к ав торской лирике или песенному фольклору продолжились и в науч. лит ре. Часть исследователей разделяют т.зр. относительно авторства госпожи Бань.

211

Другие говорят о возможном существовании в ханьской поэтич. среде неск. одноим. песен, одна из к рых могла быть создана Бань цзеюй, но как подра жание песенному фольклору. Третьи считают «Юань гэ син» собственно нар. песней; в таком качестве она представлена в ряде сводных изд. XX в. (напр., в составл. Юй Гуань ином своде «Хань Вэй Лю чао ши сюань» («Избранные лирические произведения [эпох] Хань, Вэй и Шести династий»), а также в сб. поэтич. переводов юэфу на рус. яз.

Независимо от того, кто подлинный автор «Юань гэ син», это произведение по праву относится к числу шедевров др. кит. лирич. поэзии. Оно оказало зна чительное влияние на последующее развитие любовной лирики, положило на чало традиции стихотворений воспеваний (юн [5]). «Песня о моей обиде» по служила образцом для многочисл. подражаний в рамках авторских песен (вэньжэнь юэфу). Судьба самой Бань цзеюй претворилась в излюбленный для кит. лирики сюжет; ее образ стал символом эфемерности счастья взаимной любви и трагичности женской судьбы.

* Хань шу, цз. 97 / Т. 1, с. 1011; Вэнь сюань, цз. 27 / Т. 1, с. 598; Юй тай синь юн, цз. 1 / Т. 1, с. 99; Юэфу ши цзи, цз. 42 / Т. 2, с. 1152–1156; сводные изд., куда вошло произв. Бань цзеюй, см. в Библиогр. II на имена их составителей: Дин Фу бао 1964, т. 1, с. 49; Лу Цинь ли, т. 1,

с.116–117; Юй Гуань ин (сост.), с. 42; Юэфу: Из древних китайских песен, с. 50; Regret // New Songs from a Jade Terrace…, p. 43; Resent ment // An Anthology of Chinese Verse, p. 21–22; A Song of Grief // The Orchid Boat..., p. 3. ** Лисевич И.С. Древняя китайская поэзия и народ ная песня…, с. 100–102; Сяо Ди фэй. Хань Вэй Лю чао юэфу вэньсюэ ши, с. 102–103; Хуан Цзе. Хань Вэй юэфу фэн цзянь, с. 53; Чжунго лидай шигэ цзаошан цыдянь, с. 118–119; Чжун Жун Ши пинь и чжу,

с.47–48; Юэфу ши сюань, с. 46–47; Women Writers of Traditional China..., p. 18–21.

М.Е. Кравцова

БАО ЧЖАО Бао Чжао, Бао Мин юань. 414?, уезд Дунхай (совр. г. Ляньюньган пров. Цзянсу) — 466. Один из ведущих поэтов своего времени и всей эпохи Шести династий (Лю чао, III–VI вв.).

Отд. жизнеописания Бао Чжао нет. Его биография восстанавливается по от рывочным сведениям, содержащимся в разл. письменных источниках эпохи Шести династий и в собственном тв ве поэта. Предполагаемые годы рож дения колеблются от 405 до 422, наиболее вероятным из них в совр. иссле дованиях называется 414 й. Бао Чжао происходил из незнатного и небогатого провинциального чиновничьего семейства, жившего до частичного завоева ния Китая (311–317) в сев. р нах страны (г. Шандан совр. пров. Шаньси). Судя по его высказываниям, он рано осиротел и провел юность в нищете. Его служебная карьера прослеживается с 430 х, когда он занимал пост чиновника из личной охраны (шилан) принца Лю И цина (403–444; офиц. титул Линь чуань ван — Линьчуаньский принц/князь) — составителя знаменитого сб. «Ши шо синь юй» («Новое изложение рассказов, в свете ходящих», «Ходячие толки в новом пересказе»). После прихода к власти императора Сяо у ди (454–464) дин. Сун (Лю Сун, 420–478) Бао Чжао был принят в штат высшего учебного заведения (Тайсюэ) с возведением в ученое звание боши (ученый эрудит) и одновременно назначен на секретарскую должность (шэжэнь) в Имп. секретариат (Чжуншу). В конце правления Сяо у ди он дважды был уездным начальником, после чего получил пост адъютанта (цаньцзюнь) при Линьхай ском принце/князе Цзы сюе (Линьхай ван Цзы сюй — седьмой сын Сяо у ди), ставшем (несмотря на юный возраст) военным губернатором (цыши) пров. Цзинчжоу (южн. часть совр. пров. Хубэй). После кончины отца Линь хайский принц поднял восстание против нового монарха; Бао Чжао погиб в бою.

212

Известно, что бо´льшая часть созданного Бао Чжао утрачена. Тем не менее со хранившееся лит. наследие поэта весьма объемно: 130 стихотворений (44 в жан ре юэфу, остальные — собственно стихи ши), 9 од (фу) и ок. 30 произведений разл. жанров, традиционно относимых к худ. словесности (вэнь; см. также т. 1), в т.ч. доклады трону или меморандумы (бяо), донесения (ци [4]), письма (шу [4]), памятные надписи (мин [5]) и славословия (сун). Сохранились сведе ния о существовании в VII–X вв. «Бао цаньцзюнь цзи» («Собрание произве дений Бао адъютанта») объемом 10 цз. Имеющийся в наст. время вариант собр. соч. Бао Чжао (под тем же назв.) был составлен (отредактирован) Ван Ши сянем (XVI в.) для подготовленного им же «Хань Вэй чжу мин цзя цзи» («Собрания сочинений прославленных литераторов [эпох] Хань и Вэй») и впо следствии включен в сводные изд. Чжан Пу (1602–1641) и Дин Фу бао (1874– 1952; публ. 1916). Имеются также его отд. коммент. издания. Кроме того, ли рика Бао Чжао представлена в сводах Дин Фу бао (публикация 1964) и Лу Цинь ли (1911–1973); одич. и прозаич. произведения — в своде Янь Кэ цзюня (1762–1843).

Гл. мотивы лирики Бао Чжао — это переживания по поводу ничтожности собств. судьбы, усиленные мыслями, с одной стороны, о неумолимом и все разрушающем беге времени, а с другой — о совр. ему смутной поре. Тема бренности жизни и эфемерности человеч. деяний отчетливо звучит уже в ран них произв. поэта, включая знаменитый, состоящий из 18 стихотворений цикл (относится к жанру юэфу) «Ни син лу нань» («Вторя [песням о] дорожных тяготах», «Дорожные тяготы»). Личные беды — утрата близких (сестры, жены), неудавшаяся, по мнению самого Бао Чжао, служебная карьера — усугубили его природный пессимизм. О настроении и особенностях мировосприятия поэта лучше всего свидетельствуют строки из стихотв. юэфу «Дай Хаоли син» («На тему „Хаоли“»), написанного по мотивам древней нар. песни (юэфу миньгэ): «Вечная, неизбывная владеет мною печаль, / Умру и превращусь в прах, на котором оставят следы лисы и зайцы» (пер. Е.В. Рудис).

Отд. группу в тв ве Бао Чжао составляют произведения, в к рых поэт сетует на свою безвестность и нищету. Так, в юэфу под выразительным назв. «Дай пинь цзянь ку чоу син» («На тему „Горько страдаю от бедности и ничтожества“») читаем: «Прозябаю в безвестности — хоть и смертельно страдаю, / Видно, жизнь суждено провести в нищете и печалях. / С тяжким вздохом встречаю рассветное небо, / День и ночь убиваюсь, что ничтожен и жалок».

Мотивы страданий «маленького человека» и равнодушия к нему «сильных мира сего» отчетливо звучат и в стихотворениях о военных походах, состав ляющих др. тематич. группу в тв ве Бао Чжао — участника многих военных кампаний и сражений. Одним из лучших образцов этой группы да и всей гражданской лирики поэта считается юэфу «Дай Дунъу син» («На тему „Песни о Дунъу“», «Песня о Дунъу»), где рассказывается о старом солдате, всю жизнь верой и правдой прослужившем государю, а теперь обреченном на нищенское прозябание: «Времена изменились, / Кто теперь вспомнит о моих заслугах? / Юным и крепким покинул семью, / Нищим и старым вернулся в свой дом» («Песня о Дунъу» / пер. Е.В. Рудис).

Чувство одиночества и неизбывной тоски, мысли о тщетности надежд на встречу с другом или взаимное счастье с любимым пронизывают стихотворе ния Бао Чжао на тему дружбы и его любовно лирич. произведения. Выра зительным примером любовной лирики поэта служит юэфу «Дай бай тоу инь» («На тему „Песнь о седой голове“», «Плач о сединах»), написанное по моти вам одноим. стихотворения (песни), приписываемого поэтессе Чжо Вэнь цзюнь (супруга великого поэта одописца II в. до н.э. Сыма Сян$жу): «Смотрит на тебя вражда сама, / А когда то ведь была мечта. / Гаснет пламя вспых нувшей любви, / Радость с горем слиты на пути» («Плач о сединах» / пер. С.А. Торопцева).

Считается, что именно душевные терзания поэта и его постоянный страх пе ред смертью заставили его обратиться к идее обретения бессмертия. Стихо творения с даос. религ. мотивами, герой к рых — даос. адепт, обретший веч

213

ную жизнь и неземное могущество, тоже занимают важное место в поэтич. наследии Бао Чжао (напр., юэфу «Дай шэн тянь син» — «На тему „Возношусь

внебеса“», «Поднимаюсь на небо»): «Следуя за учителем, вступаю на далекую священную гору, / Заключаю дружбу с бессмертными и прислуживаю им. / <…> / Вдыхаю весну, устраиваюсь на ночлег у сосны, / Сплю в облаках, повелительно смотрю на небесное движение» («Поднимаюсь на небо» / пер. Е.В. Рудис).

От разобранных тематич. групп заметно отличаются пейзажно лирич. произв. Бао Чжао. Им свойственны элегичность, чуткость к красоте окружающего мира, настроение внутр. умиротворенности, а также выразительность и от носительная простота слога, к рая особенно заметна по сравнению со сти листич. особенностями поэзии Се Лин$юня — основоположника пейзажной лирики (шань шуй ши ‘поэзия/стихи гор и вод’) и современника Бао Чжао. Приведем, напр., строки из стихотв. «Ван гу ши» («Смотрю на одинокий ка мень»): «В благодатной долине на юг от великой Янцзы / Склон утеса холод ный деревьями густо порос. / На проталинах снежных краснеют бутоны цве тов, / Распустившимся веткам не страшен жестокий мороз» («Смотрю на оди нокий камень» / пер. Л.Е. Бежина).

Особое внимание в совр. исследованиях обращается также на стихотворения аллегории (юн [5] ‘воспевания’) Бао Чжао, с к рыми связывается начальный этап развития данной разновидности лирич. поэзии.

Из одич. произведений Бао Чжао наибольшей известностью пользуются «У чэн фу» («Ода [о] городе, заросшем сорняком», «Заросший, заброшенный город») и «У хэ фу» («Ода [о] танцующем журавле», «Танцующий журавль»). Первая посвящена г. Гуанлин (на месте совр. г. Цзянду в центр. части пров. Цзянсу). Он был основан как столица удельного владения (го [1]) еще в первой пол. эпохи Хань (III в. до н.э. — III в. н.э.) и в течение многих столетий оставался процветающим и богатым городом. В 456 местный правитель (принц крови Цзинлин ван Лю Дань — Цзинлинский принц/князь Лю Дань) поднял вос стание против трона. Оно было жестоко подавлено: Гуанлин, где на тот мо мент проживало более 45 тыс. мирных жителей, был взят штурмом и почти полностью разрушен; все мужчины, достигшие совершеннолетия, убиты, жен щины отданы на потеху солдатам. Рассказывается, что Бао Чжао довелось по бывать на руинах Гуанлина через три года (в 459 или 460) после его унич тожения. И он, пораженный недавней трагедией, сочинил поэму реквием, начертав ее текст (74 строки) на остатках городской стены. В ней воспроиз водится страшная картина гибели города; с еще большей экспрессией, чем

влирике поэта, здесь звучат мотивы беззащитности, общей трагичности жиз ни человека и безжалостности времени по отношению к людским деяниям: «все прахом пойдет, уничтожено будет» («Заросший, заброшенный город» / пер. В.М. Алексеева).

Ода «У хэ фу» посвящена воспеванию «сокровенного журавля» (сюань хэ; см. Хэ [4] в т. 2) — волшебной птицы даос. верований. Существовало (сохрани лись только фрагменты) соч. «Сян хэ цзин» («Канон журавлей»), приписы ваемое легендарному мудрецу Фуцю гуну, о к ром ничего не известно, кроме имени. В нем говорится, что «журавль — птица, содержащая в себе Муж

ское/Светлое начало — ян [1] (см. в т. 1 инь–ян). Его пневма (см. в т. 1 ци [1]) — золото; его семя (см. в т. 1 цзин [3]) — огонь. <…> Через шестьдесят лет с ним происходит малое превращение, еще через шестьдесят лет — боль шое превращение. После тысячи шестисот лет его внешность уже не меняет ся, а сам он становится белого цвета. <…> На седьмом году [этого периода жизни] может свободно парить у Звездной реки. А еще через семь лет по стигает искусство танца». Ода Бао Чжао открывается ссылкой на «Канон жу равлей»; далее подробно рассказывается о необыкновенной красоте и чудес ных свойствах сюань хэ: «Его внутренний взор алый цвет заключает в себе

игорит как звезда, а вершина его головы вся в сгущенно малиновой краске

ипышной зарею сверкает. Он вытягивает свою круглую шею во всей ее неге

итонкой красе, и изящество прямо ни с чем не сравнимое длинных своих, ног

214

стройных своих. Он складывает свои перья, как иней белейшие <…>» («Тан цующий журавль» / здесь и ниже пер. В.М. Алексеева). Хотя этой волшебной птице и приходится «возвращаться в крикливую мерзость людского мира», где она даже может попасть в неволю, тем не менее благодаря своим внутр. силам она способна преодолеть любые трудности и испытания и, объединившись с себе подобными существами, в свободном полете танце унестись в незем ные дали: «Со свистом и с шумом слетаются вместе они и смотрят тогда друг на друга, любуясь <…> Крылом, от земли отметнувшимся прочь, оставляют весь мир за собой с его прахом и пылью». Ода Бао Чжао воспринимается не столько как переложение даос. легенд, сколько как гимн творч. личности, могуществу ее таланта и дух. совершенства.

Поэзия Бао Чжао пользовалась признанием среди современников поэта и лит. критиков ближайших к нему поколений. Наиболее развернутая характери стика его лирики содержится в знаменитом лит. теоретич. трактате нач. VI в. «Ши пинь» («Категории стихов») Чжун Жуна. Несмотря на то что Чжун Жун счел возможным отнести Бао Чжао только к литераторам второй (средней) категории, он особо отмечает силу его поэтич. дара (в терминологии крити ка — цай сю ‘благоухание таланта’) и самобытность его тв ва, составляющего, по мнению автора «Ши пинь», отд. направление (цзя [2] ‘школа’) в поэзии эпохи Лю Сун. В самых авторитетных антологиях эпохи Шести династий «Вэнь сюань» («Избранные произведения изящной словесности») и «Юй тай синь юн» («Новые напевы Нефритовой башни») тв во Бао Чжао представлено соответственно 18 (включая обе названные оды) и 9 произв. Т.о., он отнесен составителями обеих антологий к числу десяти лучших поэтов древности и эпохи Лю чао.

Тезис о самобытности тв ва Бао Чжао полностью разделяли лит. критики последующих ист. эпох. В X–XII вв. утвердилось спец. понятие Юань цзя сань да цзя — «Три великие [поэтические] школы / Три великих мастера [периода под девизом] Юань цзя» (424–453 — годы правления императора Вэнь ди дин. Лю Сун) для определения тв ва Бао Чжао, Се Лин юня и Янь Янь$чжи. Появление такого понятия означает, что каждый из этих поэтов признавался основоположником отд. поэтич. стиля. В особую заслугу Бао Чжао ставились гражданский пафос его произведений и обращение поэта к худ. опыту нар. песни. Аналогичные оценки его тв ву даются и в совр. исследованиях. При чем, по мнению нек рых ученых (напр., Chang Kang yi), его интерес к пе сенному фольклору был обусловлен не только и не столько сочувствием к простым людям (характеристики Бао Чжао как «народного поэта»), сколько поисками новых изобразительных средств. И действительно, его поэзия от крыла новые горизонты для поэтики кит. лирики. Существенный вклад, как отмечается во многих работах, Бао Чжао внес и в развитие семисловного стиха (по 7 иероглифов в строке) — ци янь ши, к рый со временем занял главен ствующее положение в «классической» — эпох Тан (618–907) и Сун (960– 1279) — лирике.

* Вэнь сюань / Т. 1 (см. Содерж.); Бао цаньцзюнь цзи; Бао цаньцзюнь цзи чжу / Коммент. Хуан Цзе; то же / Коммент. Цянь Чжэнь луня; Бао цаньцзюнь ши чжу; Юй тай синь юн, цз. 4 / Т. 2; сводные изд., содер жащие лирику Бао Чжао, см. в Библиогр. II, где они даны на имена их составителей: Дин Фу бао (т. 1, с. 664–708) и Лу Цинь ли (т. 2,

с.1295–1313), одич. и прозаич. произв. см.: Янь Кэ цзюнь, т. 3,

с.2867–2690; Антология китайской поэзии. Т. 1, с. 347–358; Китайcкая пейзажная лирика III–XIV вв. ..., с. 43–51; Классическая поэзия Индии, Китая..., с. 232–233; Резной дракон..., с. 196–206; Торопцев С.А. Поэтический цикл «Плач о сединах», с. 43; Хрестоматия по литературе Китая, с. 201–205; Шедевры китайской классической прозы в пер. акад. В.М. Алексеева. Т. 1, с. 250–256; An Anthology of Chinese Verse, р. 142–156; Die Chinesische Anthologie... Vol. 1 (см. Содерж.); New Songs from a Jade Terrace..., p. 115–119; Watson B. Chinese Rhyme prose..., p. 92–96; Wen xuan... Vol. 2, р. 253–262; vol. 3, р. 75–82. ** Бадылкин [Бе жин] Л.Е. Жанр народной песни в творчестве Бао Чжао; он же. О поэ

215

зии Бао Чжао; Бежин Л.Е. Се Линъюнь, с. 153–161; Рудис Е.В. Тема бренности жизни в поэзии Бао Чжао; она же. Тема дружбы в поэзии Бао Чжао; она же. Тематическое своеобразие поэзии Бао Чжао; Ван Чжун лин. Чжунго чжунгу шигэ ши, с. 595–626; Вэй Цзинь Нань бэй чао вэньсюэ яньцзю, с. 418–423; Линь Гэн. Чжунго вэньсюэ цзянь ши. Т. 1, с. 221–224; Лу Кань жу, Фэн Юань цзюнь. Чжунго ши ши. Т. 2,

с.374–378; Тань Пи мо. Чжунго вэньсюэ ши ган. Т. 1, с. 194–196; Ху Го жуй. Вэй Цзинь Нань бэй чао вэньсюэ ши; Цао Дао хэн. Хань Вэй Лю чао фуцы, с. 162–167; Цао Дао хэн, Шэнь Юй чэн. Нань бэй чао вэньсюэ ши, с. 83–92; Чжунго вэньсюэ ши. Т. 1, с. 271–275; Чжунго лидай шигэ цзаошан цыдянь, с. 250–252; Чжун Жун Ши пинь и чжу,

с.144–146; Юй Сюэ фан. Бао Чжао шэнпин цзи ци ши вэнь яньцзю; Chang Kang yi. Pao Chao: In Search of Expression // Chang Kang yi. Six Dynasties Poetry; Kotzenberg H. Der Dichter Pao Chao (†466).

М.Е. Кравцова

БА ЦЗИНЬ Ба Цзинь, наст. имя Ли Фэй гань. 1904, г. Чэнду (пров. Сычуань) — 2005. Романист, новеллист, публицист, обществ. деятель. Учился в школе иностр. языков, но под влиянием идей «движения 4 мая» 1919 уехал для продолжения учебы в более подверженные новым веяниям приморские города, где подпал под влияние идей анархизма, что отразилось в его ранней публицистике (позднее он отошел от этого течения). Не попав по состоянию здоровья в Пе кинский ун т, в 1927 уехал во Францию, где провел более года. Там он создал повесть «Меван» («Гибель»), опубл. ведущим шанхайским журн. «Сяошо юэ бао» в 1928. Герой повести, юноша левых убеждений, в ответ на террор реак ционной военщины совершает покушение на генерал губернатора, но поги бает сам. Погибают и герои последующей повести «Синь шэн» («Новая жизнь»), в к рой отчетливо звучит отказ от индивидуального террора в пользу коллективной борьбы. О молодежи, ищущей пути в жизни, об идейных спорах и поисках личного счастья говорится в «Айцин саньбуцюй» («Трилогия любви», 1931–1933) — трех повестях, объединенных нек рыми персонажами. Искрен ность и взволнованность тона писателя, выступающего как друг и советчик, привлекли к нему симпатии молодежи.

Работая в 1930 х необычайно интенсивно во всех прозаич. жанрах, Ба Цзинь в своем тв ве охватывал широчайший круг проблем. Наибольшую известность принес ему роман «Цзя» («Семья», 1931). В известной мере автобиографи ческий, он психологически убедительно рассказывает о надвигающемся рас паде богатой патриархальной семьи, о разл. путях, к рые выбирают ее мо лодые представители. Вместе с романами «Чунь» («Весна», 1938) и «Цю» («Осень», 1940) «Цзя» составила трилогию «Цзи лю» («Стремительное течение»); однако две посл. части появились уже в годы антияп. войны, когда страна жила др. проблемами.

Не входя в лит. объединения, Ба Цзинь сотрудничал с левым лит. движением, выступал со злободневной публицистикой. Занимался он и переводами, гл. об. рус. лит ры, причем особенно близко ему было тв во И.С. Тургенева. Он перевел также часть «Былого и дум» А.И. Герцена.

Наиболее весомым вкладом писателя в лит ру Войны сопротивления Японии стал роман «Хо» («Пламя», 1943) об участии шанхайской молодежи в борьбе с захватчиками. Позже он обратился к углубленно психологич. изображению трудной жизни людей в тылу: сб. рассказов «Сяо жэнь сяо ши» («Малые дела маленьких людей», 1945), роман «Хань е» («Холодная ночь», 1947) и др.

ВКНР Ба Цзинь вошел в руководство ряда творч. орг ций, стал гл. ред. ведущего лит. журн. «Шоухо», участником движения за мир. Написал 2 кн. очерков о войне в Корее, много публицистич. и литературоведч. произведе ний. Во время «культурной революции» был подвергнут унизительному «пере воспитанию». После провозглашения нового курса был избран пред. СКП.

В1978–1984 создал 5 сб. публицистики и эссеистики, объединенных под назв.

216

ного, сохранившей мысли, наблюдения, наброски, выписки и сведения, не вошедшие в др. сочинения. Но уже в ранних сунских бицзи заметна тенденция к энциклопедич., а не к узкотематич. охвату материала, и кажущаяся хаотич ность часто обманчива — такое впечатление возникает оттого, что пока не по нятны принципы организации этих текстов.

Совр. кит. исследователи относительно формы бицзи выдвигают след. харак теристич. особенности: а) полная свобода — материал в сб. может быть опре деленным образом внутренне организован и разделен, скажем, на цзюани,

аможет быть не организован никак; сб. может быть огромным, как, напр., «Жун чжай суй би» («Заметки Жун чжая») Хун Мая (1123–1202), а может быть совсем маленьким, как тот же сб. Сун Ци; наконец, составляющие фрагменты могут быть как довольно значительными по размеру, так и короткими запися ми в неск. иероглифов; почти непременным компонентом бицзи становятся фрагменты типа шихуа («рассуждения о стихах»); б) спонтанность внутр. по строения сб., невыраженная структура композиции; это часто декларируют са ми авторы в предисл. к сборникам. Неск. иначе это сформулировал один из пионеров изучения бицзи — Лю Е цю: «Я полагаю, что главной характеристи ческой чертой бицзи в плане содержания будет „разнообразие“ (цза): несвязан ность тематическими рамками, записи того, что слышал сам; в плане формы — „свобода“ (сань [1]): длинное и короткое, произвольность компоновки».

По содержанию бицзи принято делить на сяошо гуши бицзи, к рые состоят гл. обр. из фрагментов сюжетного характера, маленьких и коротких; лиши совэнь бицзи, включающие историч. сведения, не вошедшие в офиц. историч. соч. либо дополняющие их, они же — еши цзювэнь бицзи; каоцзюй бяньчжэн бицзи, посвященные разного рода неточностям, ошибкам, трудным местам, словам, понятиям и их исправлению, уточнению, разъяснению; цункао цзабянь бицзи, содержащие наблюдения науч. характера, сделанные при чтении чужих соч.,

атакже археологич., этимологич., текстологич. сведения; цзалу цунтань бицзи, являющиеся собраниями высказываний, шуток, анекдотов и проч., т.е. всего того, чему не нашлось места в др. типах сборников. Приведенная классифи кация до определенной степени условна, т.к. содержание сб., как правило, не ограничено тематически; отнесение к. л. бицзи, к примеру, к сяошо гуши бицзи означает лишь, что в нем преобладают фрагменты сюжетного характера. Так, сб. Сун Ци, будучи по своей гл. направленности каоцзюй бяньчжэн бицзи и представляющий собой эссеистич. собрание отд. бессюжетных и не связан ных общей фабулой законченных записей, коротких и лаконичных, свободно сочетает чисто информац. фрагменты и эстетич. оценки, поэтич. строки, афо ризмы и сведения автобиографич. характера. В то же время, хотя материал не разделен на четкие тематич. группы, в нем явственным образом прослежива ются магистральные темы, к рые составляли гл. интерес Сун Ци и к к рым он неоднократно возвращался: суждения о гос. управлении, исправление оши бок, критич. оценка поэтич. произведений.

Часто авторы сб. бицзи использовали не только те письменные памятники, что дошли до наших дней, но и утерянные в наст. время, — и именно благодаря их скрупулезной добросовестности сейчас есть возможность судить об этих соч. Напр., в неск. фрагментах из сб. бицзи «Бэймэн со янь» («Краткие речения из Бэймэн») Сунь Гуан$сяня (895?–968) содержится в конце приписка: «слышал от Лю Шань фу» (вар.: «видел/читал в „Праздных беседах“ Лю Шань фу», «взято из „Праздных бесед“ Лю Шань фу») — речь идет об авт. сб. «Цзиньси цзянь тань» («Праздные беседы в Цзиньси»), ныне утерянного, и хотя не во всех случаях ясно, получал ли Сунь Гуан сянь информацию от Лю Шань фу изустно или же выписывал ее из его сб., в любом случае отрывки или по крайней мере пересказ сюжетов из «Цзиньси цзянь тань» сохранились лишь в сб. Сунь Гуан сяня.

Поставив перед собой задачу добиться точности знания и излагаемых сведе ний, авторы бицзи помимо письменных памятников пользовались и устными материалами — рассказами старших современников, как правило родствен ников, наставников или авторитетных для автора лиц; наконец, собств.

218

разысканиями и впечатлениями, тем, «что видел и слышал», при этом они во всех случаях пытались перепроверить полученную информацию по доступ ным письменным текстам. Так, сунский Гун Мин чжи (1091–1182) в предисл. к «Чжун У цзи вэнь» («То, что слышал о Центральном У») написал, что

воснову его соч. легли истории, слышанные от деда и его знакомых («Когда я

вюности служил деду своему, то всякий раз, заслышав, как кто то начинал рассуждать о делах предков из нашей местности, обращался в слух и внимал не отрываясь»); расказанное отцом, его коллегами по службе, знакомыми и друзьями, с к рыми Гун общался, переезжая вместе с отцом от одного места службы к др. («Повзрослев, я путешествовал вместе с отцом и его сослужив цами, а все они были люди прославленные и ученые выдающиеся»); услышанное Гуном в процессе преподавания и во время бесед с друзьями и коллегами («Получал я знания о том, как было встарь, и от людей, с к рыми сошелся близко...»). Все данные Гун Мин чжи сверял по имеющимся в его распоряжении письменным источникам — «Всего этого нет ни в новой, ни

встарой „Книге всех земель“ и в „Записях об уских землях“».

Т.о., извлекаемые из сб. бицзи сведения во многом уникальны, т.к. являются личными впечатлениями авторов и потому что иных источников просто не сохранилось. В первую очередь это касается самих сочинителей бицзи — реаль ных персонажей истории, о многих из к рых известно лишь по их трудам; между тем часто это немаловажные, яркие фигуры в кит. истории. Речь идет также и об их родственниках, в этом случае бицзи становятся единств. источ ником информации об этих людях. Так, Чжу Юй (1075?–после 1119) весьма обстоятельно сообщает о Ху, своих родичах по материнской линии, пере числяет их и те гос. посты, к рые довелось занимать мужским представителям рода Ху (в общей сложности в сб. Чжу Юя такие сведения даются в 28 фраг ментах); практически все данные о Гун Цзун юане (X в.) были получены из соч. его правнука Гун Мин чжи.

В бицзи содержатся также эпизоды из жизни известных ист. лиц, не нашедшие отражения в офиц. ист. трудах, раскрывающие подчас неизвестные биогра фич. факты. Напр., Ван Дэ чэнь сообщает, что Коу Чжунь еще в молодости прославился тем, что однажды во время засухи не побоялся ответить на во прос императора, почему долго нет дождя. Коу Чжунь объяснил засуху не справедливым, корыстным управлением первого министра. Министра отпра вили в отставку — дождь пошел. Чжу Юй приводит сведения о семейной жизни знаменитого кит. энциклопедиста Шэнь Ко (1029–1093), жена к рого «била его и таскала за усы по земле так, что вырывала волосы с кровью и мя сом», всячески тиранила и компрометировала его перед сослуживцами; Шэнь Ко стоически терпел ее поведение, однако кончина супруги настолько его опечалила, что он чуть не утопился.

Несомненную ценность представляют мн. фрагменты сб. Чжу Юя, посвящ. установлениям, принятым для совр. ему чиновничества по части форменной одежды в зависимости от ранга, а также правилам наследования должностей родственниками высокопоставленных придворных и чиновничьим атрибутам (напр., подушкам из меха животного жун и правилам относительно того, какого ранга чиновник и начиная с какого времени имеет право сидеть на подобных подушках). Не менее интересны, разнообразны и уникальны сведения о разл. историч. реалиях и обычаях. Ван Дэ чэнь довольно подробно описывает разные виды совр. ему головных платков, историю и способы изготовления шапок — плетенных из тростника, изготавливаемых из пропитанного лаком флера, травяных головных платков. Тут же приводится описание эволюции памятных дощечек (ху [4]), непременного атрибута чиновника на высочайшей аудиенции. Нередко сведения сб. бицзи носят этнолингвистич. характер. У Сун Ци: «Южане все реки называют цзян [3], а северяне все реки называют хэ [6], из за диа лектных различий в названиях рек Хуай и Ци нет полной ясности».

Особо важны сведения, посвящ. обычаям и укладу жизни той или иной мест ности. Такие сведения тем более уникальны, что от сунского времени до нас их дошло чрезвычайно мало. В первую очередь обращают на себя внимание сб.,

219

подобные соч. Гун Мин чжи с красноречивым назв. «То, что слышал о Цент ральном У»; внимание автора сосредоточено здесь на обычаях, нравах, собы тиях и ист. лицах, происходивших из его родных мест — р н Сучжоу и Кунь шани в совр. пров. Цзянсу. Сб. Гун Мин чжи — своеобразная энциклопедия этой местности. Наибольший интерес представляют многочисл. биографич. данные о выходцах из У, отсутствующие во всех прочих доступных нам источ никах. А в упоминавшемся ранее сб. Чжу Юя очень много места уделено уни кальной информации о юге сунского Китая (цз. 2), в первую очередь о Гуан чжоу и квартале этого города, где селились иностранцы, о таможенной службе и правилах таможенных сборов, налогообложении для торговцев, о товарах.

Авторские сб. бицзи являются самой перспективной группой источников по воссозданию категориальной картины мира сунского об ва; это документы эпохи, созданные в конкретный ист. период и зафиксировавшие его — начи ная с незначит. происшествий и заканчивая обширными описаниями обыча ев, существовавших на то время. Последовательное введение в широкий науч. оборот сунских авторских сб. бицзи подготавливает солидную источниковед ческую базу для изучения мн. аспектов материальной и духовной жизни Ки тая: перед исследователями открывается целый пласт богатейшего разнород ного материала, до сих пор остававшегося невостребованным как в силу своей малоизвестности, так и в силу сложности анализа, определения и классифи кации; важность такого материала трудно переоценить.

220