Представители кинизма и их мировоззрение
Если разговор заходит о киниках и кинизме, в голову мгновенно приходит Диоген, обитавший в бочке и прославившийся своими чудачествами и радикальной философией, которую он проповедал и в соответствии с которой жил. Однако его учителем был Антисфен, и он являлся основоположником кинизма.
Антисфен родился в 444 году до нашей эры в семье фракийской рабыни. Антисфен занялся философией на склоне лет; был сначала учеником Горгия, затем Сократа, которого глубоко почитал, да так, что стал уговаривать своих собственных учеников перейти вместе с ним в обучение к Сократу. Так как его привлекала сила и мощь сократовской практической морали; принципы самодостаточности, выносливости среди любых испытаний, равенства самому себе, самообладания, силы духа, самоограничение до минимума. В этом он отличался от Платона с его логико-метафизическими исследованиями, также воплощавшими идеи Сократа.
Его мнение о Платоне: «Он смеялся над Платоном как над человеком, целиком зависимым от мирской суеты. Во время пышного шествия увидев храпящего коня, он сказал Платону: «И ты напоминаешь мне такого горделивого жеребца». Эта насмешка связана с тем, что Платон постоянно хвалил лошадей. Однажды Антисфен навестил больного Платона и, увидев таз, куда того стошнило, спросил: «Желчь я вижу, а где же твоя спесивость?» [1, с. 62].
На критику Платона лишь отвечал: «Так бывает и с царями: они делают добро, а все их бранят».» [1, с. 62].
Его философия проявлялась в собственных сочинениях и рассказах о нем. «Как рассказывает Фаний в сочинении «О сократиках», Антисфен на вопрос, как стать совершенным, ответил: «Научившись у людей знающих избегать пороков, сидящих в тебе»» [1 63]. Да, наши пороки неистребимы, это сущность человека. Всю жизнь мы с ними боремся. Стремясь избежать одних пороков, глупцы впадают в другие. Но правильно поступают умнейшие люди: видя чужие пороки, избавляются от своих.
Его отношение к удовольствиям и излишествам выражается в данной цитате: «Когда кто-то хвалил роскошь, он вознегодовал: «Пусть дети наших врагов живут в роскоши!»». Тем самым по Антисфену роскошь – главный враг добродетели и бороться с ней нужно с самого детства, чтобы быть человеком достойным.
«Если б мне довелось узреть в своих объятиях Афродиту, я продырявил бы её» - настолько были радикальны его взгляды. Если Сократ считал удовольствие ни благом, ни злом, то для Антисфена оно безусловное зло, от которого следует избавляться.
«Для мудреца нет ничего чуждого или невыполнимого. Добродетельный человек достоин любви. Все достойные люди — друзья. Своими союзниками следует делать людей мужественных и справедливых. Добродетель — оружие, которое нельзя отнять. Лучше с немногими добродетельными сражаться против всех дурных, чем со многими дурными против немногих честных. Считайся с врагами: они первыми замечают твои ошибки. Пуще родича своего почитай человека справедливого. У мужчин и женщин добродетель одна и та же. Добро прекрасно, зло безобразно. Все дурное считай чуждым себе.» [1, с. 65] – из воспоминаний Дионикла. С одной стороны, мне нравится позиция Антисфена, он объединяет людей, гендеры, добродетели, и вроде бы все хорошо. Но его фраза «Добро прекрасно, зло безобразно» немного отдает морализаторством, и если говорить по-современному эту фразу, то это будет звучать так: «За все хорошее и против всего плохого» - ничего плохого в этой фразе нет, но и ничего хорошего. Она не дает конкретики, это популистский лозунг, которым говорящий старается понравиться всем, кто его слушает. Это показывает философа с отрицательной стороны в виде демагога и пустослова, что отмечалось некоторыми современниками. Но это не отменяет его как великого философа.
Антисфен дал также толчок бесстрастию Диогена, выдержке Кратета и суровости Зенона, заложив основы их учений.
Ярким последователем кинизма, который является ассоциацией к этому направлению, был конечно же Диоген, превзошедший славу своего учителя. Он родом из Синопы, был сыном менялы Гикесия. По сообщению Диокла, он бежал из родною города, так как его отец, будучи казённым менялой, подделывал монеты.
«По прибытии в Афины он познакомился там с Антисфеном. Тот его оттолкнул, так как вообще никого к себе не допускал, но Диоген упорством всё же добился своего. Однажды Антисфен замахнулся на него палкой, но Диоген только наклонил голову и сказал: «Бей. Но у тебя не найдется такой дубины, чтобы прогнать меня, пока у тебя будет, что сказать». С этого времени он стал его учеником и, будучи изгнанником, вёл весьма скромную жизнь.» [1, с. 25].
«К своим современникам он относился с большим высокомерием. Школу Евклида, например, называл школой Желчида, Платоновы беседы — пустым бредом, состязания на Дионисиях — большими иллюзионными представлениями для дураков, демагогов — прислужниками черни. Он говорил также, что когда в жизни встречает кормчих, врачей и философов, то думает, что среди живых существ нет никого умнее человека. Но, видя толкователей снов, прорицателей и тех, кто им верит, или людей, надутых от сознания, своей славы или богатства, считает, что нет никого глупее человека. Он часто говаривал, что для жизни надо запастись разумом или верёвкой на шею.» [1, с. 71].
«Кормился подаянием, требуя его как должного: “Если ты даёшь другим, то дай и мне, а если не даешь, — начни с меня”. Его дразнили, говоря, что убогим и слепым милостыню подают, а философам нет, на что Диоген сказал, что нищими и слепыми они могут стать, а философами они не станут никогда» [2, с. 25] — данные воспоминания современников показывают надменность Диогена и отреченность от общества, что соответствует его идеалу киника. Но, как по мне, это и погубило идеологию киников, так как человек существо социально. Ему нужно общество, а человек нужен обществу. Так и происходят великие свершения в общественной жизни и науках – это либо коллективный разум, либо один, но развивающийся для блага общества. Диоген же в своих философских идеях обособляет человека и нарушает структуру общественной жизни.
«Он хвалил тех, кто затевал жениться и не женился, кто хотел отправиться в путешествие и не отправлялся, кто собирался посвятить себя государственной жизни и не посвящал, кто намеревался воспитывать детей и не делал этого, а также тех, кто был готов пойти в услужение к вельможам, но избегал даже общения с ними.» [1, с. 72] — это так же отражает анархичную мысль Диогена о человеческой жизни. Мне видится в этом желание разрушать, а не созидать, и в данном случае я не согласна с философом.
То, о чём говорил Сократ в своё время и что проповедовал Антисфен, то Диоген сделал. Считается, что, усилив радикализм учителя, он создал новый свой идеал необычайно суровой жизни. «Он бродил по Греции босой, в грубом плаще на голое тело, с посохом и нищенской сумой. (костюм киника, о котором мы говорили ранее) Из всего добра у него была глиняная чаща: да и то он разбил её, когда увидел, как мальчик пьёт воду из ручья из ладоней.» [2, с. 25].
«Киник Диоген, - свидетельствует античный источник, - повторял, что боги даровали людям средства к жизни, но они ошиблись насчет этих людей». Задача Диогена (по его мнению) в том, чтобы показать, что человек уже имеет все, что ему нужно, чтобы быть счастливым. Из этого, конечно, сразу понятно отрицание значимости наук, но тем самым человека причисляют к животным, к их образу жизни и мышлению. Но такими темпами люди до сих пор остались бы в каменном веке. Кинизм стал наиболее антикультурным явлением всех философских направлений.
Диоген говорит о свободе, но по мне это не свобода, а отсутствие морали, ценностей, и развития. Это анархичный, деградационный и слишком радикальный образ жизни, который привел бы людей во мрак.
Так же Диогена было достаточно учеников, один из них Кратет – стойкий философ, который своей жизнью подтверждал учение киников.
Философов, кроме того, зачастую попрекали в том, что их философские концепции очень отстоят от жизни, что в их теориях очень большое количество абстракций и отсутствует конкретное; в частности, киники - Антисфен, Диоген и Кратет полностью опровергли данное незаслуженное суждение. Жители, несмотря на то также насмехались над ними, но чтили их упрямое желание осуществить в жизнь проповедуемые эталоны.
«Ученик Диогена Кратет подтвердил установку, что богатство и слава не являются ценностями для философа, для мудреца, напротив, это просто зло, блага же — “бедность” и “невежество”. “Продав свою часть наследства, — сообщает один древний источник, — он выручил 200 талантов и раздал их согражданам. Он оставил свои пастбища и овец, а последний грош бросил в море. Родственникам и опекунам он. Оставил распоряжение, что если его дети останутся с невеждами, то отдать им деньги с его счета, если’ же станут настоящими философами, то тогда его деньги отдать нуждающимся, ибо в этом случае им не понадобится решительно ничего”.» [2, с. 28]. Мне кажется, в этом Кратет проявил себя благородно, благочестиво и при этом подтвердил воспоминания современников о том, что он не просто был философом-теоретиком, он жил по этим правилам.
«Киник должен быть аполитичным. Полис неприемлем; для мудреца нет и не должно быть никакого прибежища. Александру, который спросил Кратета, не желает ли он видеть свой родной город заново отстроенным, он ответил: “А зачем? Придет другой Александр ‘и всё разрушит”. “Моя родина, — писал Кратет, — не одна только башня, крыша, но то место, где возможно жить пристойно, так что любая точка универсума — мой город; где я, там мой дом”.» [2, с. 28]. С одной стороны, я согласна с философом, ведь дом — это не определенное здание, это место, где тебе приятно, где твои близкие. Поэтому я понимаю его. Также наличие дома как постройки противоречит мысли киников: дом подразумевает под собой большие материальные блага, как он сам, так и его обустройство (внутреннее убранство, домашнее хозяйство, деньги на то, чтобы его построить). Зачем дом, если можно жить в бочке, под открытым небом, где все, что нужно для счастья у тебя под рукой. Но с другой стороны, дома, здания, города – это все наша история, наш путь развития. И по мне, нельзя просто так отказываться от их постройки, отстройки заново и реставрации.
Мы рассмотрели основных и ярких последователей кинизма, но их было гораздо больше.