Обращение врк «к гражданам России»

К гражданам России!

Временное правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов — Военно-революционного комитета, стоящего во главе петроградского пролетариата и гарнизона.

Дело, за которое боролся народ: немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание Советского правительства — это дело обеспечено.

Да здравствует революция рабочих, солдат и крестьян!

Военно-революционный комитет при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов, 25 октября (7 ноября) 1917 года.

«Контрнаступление» врк[править | править код]

Уже утром 24 октября большевистский ЦК собирается на заседание в составе Каменева, Свердлова, Дзержинского, Бубнова, Милютина, Троцкого, Иоффе, Урицкого, Ломова, Ногина и Берзина, на котором обсуждает шаги, предпринятые Временным правительством. Каменев констатирует, что разгромом «Правды» («Рабочего пути») действовавший в то время эсеро-меньшевистский ВЦИК I Съезда Советов нарушил договорённости с большевиками, и «разрыв с ЦИК должен произойти именно на этой почве».

24 октября в 17:00 ВРК захватывает контроль над Центральным телеграфом, в 18:00 над Петроградским телефонным агентством, 19:00 над Особым присутствием по продовольствию. К 11 утра 25 октября большевики устранили последствия шагов Керенского, в том числе, мосты были вновь сведены. Измайловский гвардейский полк, вызванный в июле для подавления большевистского выступления, теперь также перешёл на их сторону, и занял Балтийский вокзал после получения сообщения о предполагаемом прибытии лояльных Временному правительству войск. Возобновилась работа большевистских газет. Сталин лично руководит освобождением от юнкеров и возобновлением деятельности газеты «Правда» (в тот момент выходившей под названием «Рабочий путь»). Соответствующее распоряжение ВРК вышло за подписью Подвойского, и секретаря Антонова^[71].

По иронии судьбы, Октябрьское вооружённое восстание в Петрограде происходит в день рождения фактического главы ВРК Троцкого Л. Д., родившегося 25 октября (7 ноября).

ВРК выпускает воззвание, в котором заявляет, что выступление большевиков является «защитой демократии от контрреволюции». Ленин обращается, минуя ЦК, к Петроградскому и районным комитетам партии с воззванием о том, что «Правительство колеблется. Надо добить его во что бы то ни стало! Промедление в наступлении смерти подобно!».

Как указывает исследователь Восленский М. С., известная до распада СССР картина Серова В. А. содержит фактические ошибки: изображённое на ней выступление Ленина, на котором он произнёс историческую фразу «Товарищи! Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, совершилась» имело место не на II Всероссийском Съезде Советов рабочих и солдатских депутатов, а на заседании Петросовета, к тому же в это время Ленин в целях конспирации ещё был бритым, без бороды.

Написав это воззвание, Ленин в гриме направляется с конспиративной квартиры в Смольный в сопровождении финского социалиста Эйно Рахья. На Шпалерной улице им приходится прятаться от конного патруля юнкеров. Подозрения Ленина вызывают сообщения о предполагаемых переговорах ВРК со штабом округа («Что они трусят? Тут они всё время говорили, что тот полк — наш, тот — наш…а есть у них 100 человек солдат, 50 человек? Мне не надо полк»), однако, всё-таки попав в Смольный, он лично убеждается, что восстание всё-таки идёт полным ходом. По воспоминаниям Троцкого, прорвавшийся в Смольный Ленин (которого не хотела пускать охрана из-за смены пропусков), прочитав в газетах о предполагаемых переговорах ВРК со штабом округа, «весьма яростно был настроен против нас». Троцкий «успокаивает» Ленина, заявив, что сообщения о переговорах были дезинформацией, которую ВРК пустил в порядке «военной хитрости».

Уничтожив последствия действий Временного правительства большевистский ВРК, в том числе под давлением Ленина, переходит от оборонительных действий к наступательным. Силы ВРК занимают Николаевский вокзал, Петроградскую электростанцию, Госбанк, в 3³⁰ ночи крейсер «Аврора» входит в фарватер Невы.

По приказу ВРК, в Петроград из Гельсингфорса выехали три эшелона с революционными матросами, также из Гельсингфорса направлена в Петроград флотилия из патрульного катера и пяти эсминцев. Несколько кораблей направляются в Петроград из Кронштадта. Современники описывают происходящее частушкой «из-за острова Кронштадта на простор Невы-реки выплывает много лодок, в них сидят большевики».

Утром 25 октября Керенский обращается с воззванием 1-му, 4-му и 14-му казачьему полкам «выступить на помощь … революционной демократии … для спасения гибнущей России», однако казаки отказались «служить живыми мишенями». Около 200 человек из 14-го полка всё-таки прибывают к Зимнему дворцу. Они покидают дворец одними из первых, заявив попытавшемуся их остановить поручику Александру Синегубу, что «Когда мы шли сюда, нам сказок наговорили, что здесь чуть ли не весь город… русский-то народ там, с Лениным, остался. А вас тут даже Керенский, не к ночи будь помянут, оставил одних».

В 10 утра Ленин пишет воззвание «к гражданам России» о переходе власти от Временного правительства Керенского к ВРК, надеясь поставить перед фактом II Съезд Советов, заседание которого должно было начаться через несколько часов. В 11 утра Керенский бежит из Петрограда, в 12 часов большевики блокируют Мариинский дворец, в котором заседал Предпарламент.

В 14:35 Троцкий выступает в Смольном на заседании Петросовета, где объявляет, что «Власть Временного Правительства, возглавлявшегося Керенским, была мертва и ожидала удара метлы истории, которая должна была её смести». В ответ на возражения одного из делегатов, что «Вы предрешаете волю Всероссийского съезда Советов», Троцкий ледяным тоном возразил: «Воля Всероссийского съезда Советов предрешена огромным фактом восстания петроградских рабочих и солдат, происшедшего в ночь на сегодня. Теперь нам остаётся лишь развивать нашу победу».

После Троцкого под аплодисменты появляется Ленин, и объявляет Совету, что «Товарищи! Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой всё время говорили большевики, совершилась».

Очевидец Октябрьского вооружённого восстания в Петрограде, американский журналист Джон Рид, автор книги «Десять дней, которые потрясли мир».

Уже в первые дни после прихода к власти большевики заявляют о своей решимости применять любые меры для разгрома своих политических конкурентов. По выражению Ленина, «В Париже гильотинировали, а мы лишь лишим продовольственных карточек… Пускай вопят об арестах. Тверской делегат на Съезде Советов сказал: „всех их арестуйте“, — вот это я понимаю; вот он имеет понимание того, что такое диктатура пролетариата». Троцкий же заявляет, что «Нельзя, говорят, сидеть на штыках. Но и без штыков нельзя. Нам нужен штык там, чтобы сидеть здесь…Вся эта мещанская сволочь, что сейчас не в состоянии встать ни на ту, ни на другую сторону, когда узнаёт, что наша власть сильна, будет с нами… Мелкобуржуазная масса ищет силы, которой она должна подчиняться. Кто не понимает этого — тот не понимает ничего в мире, ещё меньше — в государственном аппарате»^[72]. Высказывание Троцкого фактически перефразировало императрицу Александру Фёдоровну, в 1916 году заявившую Николаю II, что «Россия любит кнут»: «Дай им теперь почувствовать твой кулак… Нам нужен кнут… Такова славянская натура — великая твёрдость, даже жестокость и вместе с тем горячая любовь».

По воспоминаниям британского посла Дж. Бьюкенена,

…большевики составляли компактное меньшинство решительных людей, которые знали, чего они хотели и как этого достигнуть. Кроме того, на их стороне было превосходство ума, а с помощью своих германских покровителей они проявили организационный талант, которого у них сначала не предполагали. Как ни велико мое отвращение к их террористическим методам, и как ни оплакиваю я разрушение и нищету, в которую они ввергли свою страну, однако я охотно соглашаюсь с тем, что и Ленин и Троцкий — необыкновенные люди. Министры, в руки которых Россия отдала свою судьбу, оказались все слабыми и неспособными, а теперь, в силу какого-то жестокого поворота судьбы, единственные два действительно сильные человека, которых она создала в течение войны, были предназначены для того, чтобы довершить её разорение. Однако, когда они пришли к власти, то они были ещё неизвестными величинами, и никто не ожидал, что они долго продержатся на своих постах. Перспективы были столь темны, что можно было только пробираться ощупью, во тьме.