Червонюк В.И. Конституционное право зарубежных стран. Ч. 1

301

На Европейском континенте традиционная концепция верховенства закона и невозможности судейского контроля наиболее сильной была по историческим причинам во Франции. Именно здесь в связи с принятием Конституции Пятой Республики (1958) утверждается модель квазисудебного органа конституционного контроля.

В современной Европе, особенно в последние десятилетия, стала обычной та или иная форма конституционного контроля (иногда, как в Бельгии, компетентный суд начинает широко толковать предписания конституции относительно равенства, а законодательство мирится с этим). Судебному контролю за соблюдением конституционности способствует также принятая европейскими государствами Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г., механизмом соблюдения которой является Европейский Суд по правам человека.

§ 11.3. Модели (типы) конституционного контроля

Различают две наиболее распространенные модели специализированных органов конституционного контроля:

–американская модель, в соответствии с которой конституционный контроль возлагается на суды общей юрисдикции (как правило, высшие судебные инстанции). Американская модель основана на прерогативе высшего судебного органа общей юрисдикции – Верховного суда выносить решения о неконституционности законов. При этом Суд может объявить неконституционным любой закон, подлежащий применению в конкретном деле. Такая система конституционного контроля действует в США, Канаде, Японии, Австралии, Индии, Швейцарии, скандинавских странах и др.;

–европейская модель, предполагающая, что такой контроль осуществляется специализированными конституционными учреждениями – конституционными судами или квазисудебными конституционными органами (например, Конституционным советом во Франции). Европейская модель предполагает создание специализированных ор-

ганов конституционного правосудия, правомочных рассматривать исключительно конституционно-правовые дела1.

Главное преимущество американской модели усматривают в том, что «она носит более целостный характер, поскольку в решении кон-

ституционно–правовых вопросов участвует вся судебная власть, весь судейский корпус»2. К числу недостатков (на примере США) причис-

1См. об этом: Червонюк В. И. Конституционный судебный процесс : учебное пособие. М. : Московский университет МВД России имени В. Я. Кикотя, 2017. С. 38.

2Жеребцова Е. Е. Становление и развитие судебного конституционного контроля в

302

ляют: неправомочность Верховного суда пересматривать решения судов штатов в случае изменения ими норм общего права, истолкования каким-либо образом закона штата или признания его недействительным, кроме тех, которые затрагивают вопросы федерального законодательства; неправомочность Верховного суда осуществлять административный контроль над судами штатов; инцидентный порядок решения конституционных вопросов; возбуждение процедуры конституционного производства только по инициативе частных лиц; длительность судопроизводства; обязательность решения только для сторон и сложность придания решению общеобязательной силы; опасность личностной окраски конституционной практики Верховного суда США; возможность противоречивого толкования Конституции на разных исторических этапах деятельности Верховного суда1.

Европейская модель основана на том, что специально учрежденные конституционные суды рассматривают дела о конституционности закона вне связи с конкретным делом, рассматриваемым судом общей юрисдикции. Такая модель конституционной юстиции характерна для Российской Федерации. При этом в России органы конституционного контроля, как и в других странах – Германии, Турции, Италии и др., включены в систему судебной власти. В иных странах (Франция, Италия, Испания, Польша и др.), в судебную систему такие органы не входят.

Особенности и характерные черты, «свои» достоинства европейской (кельзеновской) модели исследователи проблемы видят в следующем:

–в европейской модели конституционное правосудие реализуется как особая деятельность специальных судебных органов в сфере конституционного контроля; в федеративных государствах подобные органы могут создаваться как на общефедеральном уровне, так и в субъектах федерации;

–судебный конституционный контроль – не одна из побочных функций, наряду с другими, как у судов общей юрисдикции в американской модели, а единственная;

–конституционные суды, учитывая их функциональное предназначение, образуются способом, отличным от формирования судов общей юрисдикции. Нередко он предполагает участие государствен-

США // Вестник Саратовской государственной академии права. – 2009. – № 6.

1 См.: Ярославцева Д. К. Правовое значение Верховного Суда США в реализации судебного конституционного контроля // Вестник Саратовской государственной академии права. – 2009. – № 6.

303

ных органов, относящихся к различным ветвям власти. В состав конституционных судов избираются (назначаются), как правило, профессора права, государственные чиновники высокого ранга, другие высококвалифицированные юристы;

–особенности правового положения конституционных судов обусловливают процессуальный порядок их деятельности, отличный от всех иных судебных процедур, который именуется конституционным судопроизводством;

–конституции и законы европейских стран предусматривают, что решения органа конституционной юрисдикции носят общеобязательный характер, т. е. обязательны не только для сторон по делу, как это свойственно американской модели, а для всех субъектов права. Признание какого-либо правового акта, не соответствующим конституции, непосредственно влечет за собой утрату им юридической силы;

–европейскую модель отличает большее, чем в американской модели, многообразие видов осуществляемого контроля. Законодательством может допускаться возможность не только последующего, но и предварительного контроля, который осуществляется до вступления правового акта в юридическую силу. Хотя судебный конституционный контроль носит в основном постановляющий характер, допускаются и некоторые его консультативные формы;

–в условиях европейской модели допускается возможность осуществления как конкретного, так и абстрактного конституционного

нормоконтроля, который не связан с каким-либо конкретным судебным делом1.

Разновидностью данной системы является учреждение квазисудебных органов конституционного контроля. К примеру, такой орган – Конституционный совет – функционирует во Франции. Надо сказать, что отечественной практике такая модель не чужда. В 1989 г. в СССР

(а затем и в РСФСР, действовавший, правда, непродолжительное время с таким названием) был учрежден Комитет конституционного надзора, отдаленно напоминавший квазисудебный орган конституционного контроля.

В принципе Россия восприняла европейскую модель, характеризующуюся созданием специального органа конституционного контроля (конституционного суда, совета) для разрешения в особой про-

1См.: Александрова М. А. Конституционный Суд Российской Федерации как современная модель конституционного правосудия // Российский судья. – 2010. – № 3; Харитонова Н. Н. Перспективы эволюции конституционного контроля: зарубежная и отечественная практика // Право и политика. – 2005. – № 11; 2006. – № 1. – С. 23.

304

цедуре конституционно–правовых вопросов и споров, хотя были и сохраняются сторонники американской модели, отличающейся тем, что конституционный контроль является функцией судов общей юрисдикции (всех в стране или только Верховного Суда), реализуемой при осуществлении ими обычного судопроизводства по конкретным уголовным, гражданским и иным делам. Европейская модель судебного конституционного контроля была избрана и большинством постсоциалистических государств1.

Современная литература обращает внимание и на иные модели. Так, в государствах исламского типа конституционно учреждаются органы, которые осуществляют контроль за соответствием как конституции, так и законодательства принципам ислама. К примеру, в Иране эта функция возложена на Совет экспертов.

Критикуя подход, сводящий все разнообразие моделей (типов) конституционного правосудия к двум – концентрированной и диффузной, П. Перес Тремпс выделяет три «организационные системы» конституционного правосудия2 : первая модель представлена системой специального конститу-ционного суда или трибунала, притом, что конституционный суд осуществляет, монопольно или нет, конституционное правосудие и находится вне судебной системы как орган не только специализированный, но и специальный. Эта модель распространена в ряде государств Латинской Америки – Боливии, Чили, Колумбии, Эквадоре, Гватемале, Перу; вторая модель позиционируется с системой специализированного органа, «встроенного» в национальную судебную систему (Сальвадор, Коста-Рика, Никарагуа, Парагвай, Венесуэла); третья модель характеризует собой систему наделения полномочиями по отправлению конституционного правосудия неспециализированных судебных органов. По утверждению автора анализируемого подхода, конституционное правосудие

1Считается, что в конституционную систему Российской Федерации правомерно включать и конституционные (уставные) суды субъектов Федерации. Аргументируется это тем, что объединение этих органов в рамках конституционной юстиции страны обусловлено характером осуществляемых ими задач (Кряжков В. А. Конституционное правосудие в субъектах Российской Федерации (правовые основы и практика). М., 1999. С. 109).

2См.: Perez Tremps P. La Justicia Constitutional en la Actualidad. Especial Referencia a America Latina // Revista brasileira de direito constitucional. V. 1. N. 1. 2003. Цит. по: Сторожев А. Н. Модели конституционной юстиции // Актуальные проблемы российского права. – 2013. – № 9. С. 1108–1114; Миряшева Е. В., Павликов С. Г., Сафонов В. Е. Судебный конституционный контроль в Росси и зарубежных странах: история и современность // СПС «КонсультантПлюс».

306

РАЗДЕЛ II. ИНСТИТУТ КОНСТИТУЦИОННОГО СТРОЯ, ФОРМЫ ПРАВЛЕНИЯ И ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ

Глава 5. КОНСТИТУЦИОННЫЙ СТРОЙ СОВРЕМЕННЫХ ЗАРУБЕЖНЫХ ГОСУДАРСТВ

§ 1. Понятие конституционного строя и его основ

Не только современной конституционной лексике, но и конституционному законодательству понятие конституционного строя известно. Хотя надо признать, что конституционное законодательство зарубежных стран использует различные лингвистические конструкции для отображения тех моделей государственного и общественного строя, которые тем или иным образом отображаются в национальных конституциях. Есть сравнительно небольшая группа стран, конституции которых оперируют данным понятием и даже конкретизируют в ряде правоположений его конституционный смысл. Вполне определенно по данному вопросу высказывается конституционный законодатель ФРГ. Согласно абз. 3 и 4 ст. 20 Основного закона, «законодательство связано конституционным строем, исполнительная власть и правосудие – законом и правом. Если иные средства не могут быть использованы, все немцы имеют право на сопротивление любому, кто предпринимает попытку устранить этот строй». Как видно, данное понятие употребляется отнюдь не в формально-юридическом смысле. Точно так же в качестве сегмента социальной действительности понятие конституционного строя употребляется и в ст. 20а Основного закона ФРГ. Отмеченные положения Основного закона ФРГ настолько важны, что в современной германской конституционной доктрине они обозначают не иначе как «малая конституция».

Однако довольно большая группа стран избегает употребления концепта «конституционный строй», используя для характеристики государственного и общественного устройства иную терминологию. В традициях стран иной конституционной культуры в словоупотреблении терминология, более близкая национальной культурной традиции. При этом чаще всего характеристики государственного и общественного устройства более или менее пространно закрепляются в начальных разделах, главах национальной конституции – в общих положениях, руководящих началах, «основополагающих принципах» (ч. 1 Конституции Анголы), «направляющих принципов фундаментальной государственной политики» (глава V Конституции Таиланда,

307

в том числе включающая ч. 4 «Политика в сфере религии, социальной сфере, сфере здравоохранения, образования и культуры)1 «руководящих принципах государства» (ч. 1 Конституции Республики Судан», «сновополагающих принципах государственной политики» (ст. 8 Конституции Бангладеш), «экономических основах» (глава 2 Конституции Йемена). Согласно § 1 главы 1 «Основы государственного строя» Конституции Швеции («Форма правления 1974 г.), «правление осуществляется посредством государственного строя, основанного на представительной и парламентской системе, и посредством коммунального самоуправления». В Конституции Вьетнама помещены главы «Экономическая система» (глава II), «Культура, образование, наука и техника» (глава III). Конституция Кубы включает раздел 1 «Политические, социальные и экономические основы государства». Раздел 1 с одноименным названием содержит Конституция Никарагуа2. Конституции ряда исламских государства нередко помещают такие положения под рубрикой «Государство». Особо пространный образ общественного строя представлен в Конституции Египта 2014 г.; глава 2 Конституции «Основные составляющие общества» включает несколько разделов: раздел 1 «Социальные составляющие» (ст.ст. 7– 26); раздел 2 «Экономические составляющие» (ст.ст. 27–46); раздел 3 «Культурные составляющие» (ст.ст. 47–50).

Довольно большая группа стран в национальных конституциях избегает сколько-нибудь юридического закрепления тех или иных характеристик общественного строя, что в особенности касается избранной модели экономического строя. В то же время юридическое признание основных экономических прав и в таких странах не исключается.

В целом следует отметить значительное своеобразие конструктивных построений национальных конституций в закреплении тех или иных элементов конституционного строя. Можно даже сказать, что в данном вопросе каких-либо стандартов не существует. Так, страны африканского континента безотносительно к тому, какую из моделей государственности они восприняли, проявляют значительный интерес к закреплению в национальных конституциях социальных обязательств государства, механизмов сплочения традиционного общества, установления и поддержания конституционных порядков. Государства Восточной Европы, понятно, ориентированы на модель

1Конституции государств Азии : в 3 т. Т. 2. Центральная Азия и Индостан.

2Конституции государств Америки : в 3 т. Т. 1. Северная и Центральная Америка.

309

ны те или иные принципы (основы) конституционного строя. При этом неважно, использует ли национальный конституционный законодатель термин «основы конституционного строя» или обозначает принципы общественного строя, используя иные лингвистические формулы. В любом случае мы встречаемся с тем, что в национальной конституции с использованием словосочетания «основы конституционного строя» либо без такового запечатлен (более или менее выразительно) правовой образ государственного и общественного строя страны.

Отмеченное указывает на то, что концепт «конституционный строй»1, имеющий свой действительный аналог в конституционной действительности, получивший категориальный государствоведческий статус, должен приобрести соответствующую его статусу определенность.

В этой связи серьезной методологической ошибкой следует считать отождествление основ конституционного строя с собственно конституционным строем – фактически существующего строя и его составляющих, которые получают формально-юридическое закрепление. Отсюда утверждение о том, что «конституционный строй – это урегулированная положениями Конституции Российской Федерации организация государственной и общественной жизни…»2 следует признать, мягко говоря, неточным (правильнее сказать – ненаучным). Такое понимание достаточно распространено среди юристов и смешивает содержание анализируемого феномена с его юридической формой (юридическая форма – это то, что отражено в Конституции, содержание – то, что имеет место в реальной конституционно-правовой жизни). При таком подходе вся сфера конституционноправовой жизни, или действия Конституция, остается за пределами научного анализа и, таким образом, весьма своеобразно (неточно) представляет конституционно-правовую картину страны. Предлагаемое понимание конституционного строя даже в контексте аналитического подхода (позитивистской методологии) выглядит достаточно радикально. Следует, однако, обратить внимание на извинительное обстоятельство, присущее большой группе авторов отмеченной работы, поскольку задолго до обнародования ими цитируемого положения, оно уже было сформулировано известными отечественными конституционалистами (об этом, правда, сведущему читателю приходится только догадываться). Так, в понимании Е. И. Козловой и О. Е. Кутафина «каждое государство характеризуется определенными чертами, в которых выражается его специфика. Оно может быть демократическим, республикой или монархией и т. д. Совокупность таких черт позволяет говорить об определенной форме, определенном способе организации госу-

1О сущностном несовпадении понятия и концепта см.: Червонюк В. И. Методология подготовки научного исследования в юридической отрасли науки. М., 2017. С.

300–301.

2Конституционное право России… / под ред. Б. С. Эбзеева, Е. Н. Хазова, А. С. Прудникова. М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2015. С. 102. Эта же «мысль» содержится и в последующем издании работы, состав ответственных редакторов которой обновился (см.: Конституционное право России : учебник для студентов вузов, обучающихся по направлениям подготовки «Юриспруденция / под общ. ред. В. О. Лучина, Б. С. Эбзеева; под ред. Е. Н. Хазова, Н. М. Чепурновой. 9-е изд., перераб. и доп. М. : ЮНИТИ-

ДАНА, 2018. С. 123).

310

дарства. Этот строй, закрепленный конституцией государства, становится его конституционным строем»1.

Подобный подход имеет под собой методологическую основу – смешение должного и сущего, представление того, что закреплено в конституции в качестве конституционно должного и реальных конституционных порядков. Однако достаточно общее (в форме общих конституционных принципов) закрепление желательной модели государственного и общественного строя в национальной конституции никак не превращает его в реальный конституционный строй. Это всего лишь конституционный образ того, что должно себя проявить в будущем, сложиться в реальной жизни (этот образ как раз и отображается в головах исследователей). Отмеченное справедливо даже в том случае, если конституция квалифицирует государство в качестве конституционного (демократического, правового, социального и пр.). Именно так обстоит дело с обретшими самостоятельность бывшими республиками Союза ССР (не только позиционируемых с государствами Центральной Азии), которые конституционно декретировали себя в качестве конституционных (социальных, правовых, демократических государств).

Конституционализм и конституционный строй. При оценке рас-

сматриваемого концепта, прежде всего, необходимо обратить внимание на его генетическую связь с феноменом конституционализма. Как показывает анализ, конституционный строй появляется при определенных условиях развития общества и государства, и в этом смысле он (строй) производен от феномена конституционализма.

Смысловое значение конституционализма раскрывается по меньшей мере в трех значениях: во-первых, как принципа или идеи такого государственного и общественного устройства, которое основывается на народовластии, признании и гарантировании прав и свобод, разделении властей. Конституционализм в этом смысле есть конституционный идеал, к которому должно стремиться общество в своем прогрессивном развитии, он противостоит абсолютизму и имеет свои временные параметры, различные для разных стран. В странах Западной Европы утверждение конституционализма обычно связывается с эпохой буржуазно-демократических революций, хотя его проявления применительно к отдельным странам можно наблюдать гораздо ранее; во-вторых, как система (типы, модели) правления, ограниченная конституцией, или общественно-политическая система, опирающаяся на конституционные методы правления; в-третьих, в значении конституционной доктрины, в основу которой положена идея конституционализма2.

С позиции современного конституционного правопонимания (В. И. Крусс) понятие конституционализма органично связано с реальной конституционной практикой, соответствующей конституционным идеалам.

Имплицитно присущая конституционному строю связь с конституционализмом позволяет сделать вывод о том, что в указанном смысле конституционный строй представляет собой воплощение фундаментальных принципов конституционализма: это разновид-

ность государственного и общественного строя, основанного на принципах народовластия, разделения властей, признании человека, его прав и свобод высшей ценностью общества, связанности госу-

Козлова Е. И., Кутафин О. Е. Конституционное право России : учебник. М. :

Юристъ, 2003. С. 121.

2 См.: Степанов И. М. Уроки и парадоксы российского конституционализма. Очерк-эссе. М., 1996.