1.2. Годы учения
Каких-либо документальных материалов о жизни и деятельности Ивана Федорова в Москве у нас нет. Единственным памятником ему остались напечатанные им книги. Отсутствие точною знания сплошь и рядом восполняется гипотезами. Недостатка в предположениях нет. По мнению одних авторов, дьякон Иван Федоров «приблизительно в тридцатилетнем возрасте» овдовел. «По закону он должен был постричься в монахи... Но Федоров не желал стать монахом-затворником. Оставалось заняться мирской, светской работой». Таким образом, основной побудительной причиной к возникновению книгопечатания на Руси объявляется раннее вдовство Ивана Федорова.
Когда такими утверждениями пестрит популярная литература, это еще можно понять. К сожалению, голословные утверждения встречаются и в работах Г. И. Коляды, который, например, категорически утверждает:
«Стремление к ученым занятиям продиктовало (Ивану Федорову) решение принять сан диакона. Как «Николы чюдотворца Гостунского диякон» он в соответствии с постановлением Стоглава, несомненно, был «избран» учителем. Начавшаяся подготовка к устройству типографии раскрывала перед ним гораздо большие просторы для деятельности просветителя. И его потянуло туда. Сначала Иван Федоров был справщиком...» и т. д. и т. п.
Исследователь должен чувствовать ответственность перед современниками, а еще больше — перед грядущими поколениями. Неосторожно брошенное слово, документально не подкрепленное предположение, будучи преданы печати, приобретают значение документа. На него начинают ссылаться, его цитируют. Так создается традиция, ошибка возводится в норму, становится фактом истории.
Где учился Иван Федоров типографскому ремеслу? Ответов на этот вопрос предлагалось немало. В учителях ходили Ганс Мейссенгейм Бог-биндер, Максим Грек, неизвестные итальянцы... В. В. Стасов даже отправлял Ивана Федорова и Петра Мстиславца в Германию учиться книгопечатанию. Все эти, с позволения сказать, гипотезы не имеют решительно никаких оснований.
Документальных материалов и по этому вопросу нет. Здесь, однако, ничто не помешает нам высказать категорическое убеждение — Иван Федоров работал и учился своему мастерству в типографии, которой вышли безвыходные издания.
В свое время был подробно рассмотрен вопрос об иностранных учителях наших первопечатников. Мы выяснили, что таких учителей не существовало. Московские типографы самостоятельно осваивали основы полиграфической техники. Издания их постепенно улучшаются, техника совершенствуется. Они ищут — и это хорошо видно по делам рук их.
Был ли среди этих первых мастеров Иван Федоров? А. С. Зернова отвечает категорическим нет. По ее мнению, «анализ анонимных изданий со стороны шрифтов и орнамента в целом, манеры печатания, манеры нумерации тетрадей указывает на других мастеров». Как мы знаем, безвыходные издания не составляют единой группы по всем этим признакам. Как шрифты и орнаментика, так и «манера» печатания и нумерации тетрадей в первопечатных книгах различны. Если быть последовательным, точку зрения А. С. Зерновой следовало бы довести до крайности и утверждать, что безвыходные издания вышли по крайней мере из трех различных типографий. Выше было показано, почему такое предположение неправильно.
Веские доказательства в пользу того, что Иван Федоров работал в первой московской типографии, дает анализ полиграфической техники. Наши первопечатники изобрели ряд типографских приемов, подобных которым история книгопечатания не знала. Иван Федоров заимствует некоторые из этих приемов. Он широко применяет метод набора с «перекрещиванием» строк. Освоить его он мог только в первой московской типографии. Отсюда же заимствован метод орнаментального слепого тиснения.
Техника набора и верстки (прием «перекрещивания» строк) Апостола 1564 г. и Часовника 1565 г. полностью совпадает с техникой шести (из семи) безвыходных изданий. Техника двухкрасочной печати та же, что и в широкошрифтных изданиях.
Еще раз подчеркнем, что изучить все эти методы и приемы где-нибудь в другом месте Иван Федоров не мог — ни в одной типографии мира, например, набор с «перекрещиванием» строк никогда ранее не применялся. Вывод может быть лишь один — Иван Федоров принимал участие в выпуске безвыходных изданий. Именно в первой московской типографии вместе с другими мастерами ее он осваивал полиграфическую технику, шел от незнания к знанию, от неумения к мастерству.
Вывод этот логически вытекает из предпринятого ранее изучения первопечатной техники. Мы могли бы пойти дальше и высказать предположение, что Иван Федоров был из тех воспитанников Сильвестра, которых благовещенский поп «на свободу попущах», «зде на Москве вскормих и вспоих, до совершена возраста, изучих, хто чево достоин, многих грамоте, п писати и пети, иных иконного писма, инех книжного рукоделия». Но это предположение увело бы нас на стезю бездоказательных гипотез, против которых мы только что возражали.