- •ЗДРАВСТВУЙ,
- •Книга К.И. Скрябина
- •ЗДРАВСТВУЙ, ALMA MATER
- •Оставив вещи на вокзале, двинулись в город, чтобы найти себе меблированную комнату поближе
- •Юрьевскому университету и ветеринарному институту царское правительство разрешило принимать студентов, исключенных из других
- •Юрьевский
- •В Юрьевском ветеринарном институте было очень скромное оборудование, но весь учебный процесс был
- •ФОРМЕННАЯ
- •Желая по-настоящему изучить университетский курс зоологии, я подошел к профессору Северцову, рассказал о
- •Этот случай, как и ряд последующих, когда окружающие явно высказывали недоброжелательство к ветеринарии,
- •Биографическая справка:
- •Вересаев (настоящая фамилия - Смидович) Викентий Викентьевич (1867 -
- •...Наступил незаметно 1902 год, заканчивался 4-й семестр моей учебы. Перейдя на 3-й курс,
- •Видно было, что люди явились на съезд с далеких, быть может, окраин «не
- •А каково положение коллег, приезжающих прямо из России и абсолютно не знающих местных
- •Из этого ясно, что в большинстве случаев жизнь каждого из нас, строго говоря,
- •Практикующие ветеринарные врачи (коновалы) 18 века
- •...4-й курс. С удовольствием посещаю клиники. С огромным интересом анализирую, как наши терапевты
- •Биографическая справка: Пучковский Сергей Евфимович
- •«Весной 1905 года я окончил Ветеринарный институт»...
- •Из Пятигорска я поехал во Владикавказ, а оттуда по Военно- грузинской дороге. Горные
- •Елизаветпольская губерния
- •Каждый день я ездил по селениям. И поэтому вдоволь насмотрелся на произвол. Жители
- •Татевский монастырь расположен вблизи одноименного высокогорного
- •В итоге я уехал из селения, не выполнив своей служебной функции, под аккомпанемент
- •Елизавета Михайловна и Константин Иванович Скрябины. 1905
- •Наступил 1905 год, который ознаменовался усилением ре волюционного движения и волнениями студенческих масс.
- •Занимались мы очень много, помогали друг другу. Я взял под свое шефство одного
- •У нас была большая и дружная семья»...
ЗДРАВСТВУЙ,
ALMA MATER
Скрябин Константин Иванович
(элемент биографии)
Книга К.И. Скрябина
«Моя жизнь в Науке»
ЗДРАВСТВУЙ, ALMA MATER
Неповторимый город Юрьев.— Кто учится в ветинституте.— Профессор и «вольнослушатель».— Студенческие волнения.
— Съезд ветеринарных врачей,—Быт и нравы Зангезурского уезда,— «Кавказцы» держат экзамены.
Поезд подошел к скромному вокзалу. Юрьев*. Здесь в уютном эстонском городке пред стояло мне получить высшее образование. Выхожу на перрон, оглядываюсь по сторонам и обращаю внимание на коренастого юношу в штатском костюме и в такой же, как у меня, фуражке. Подошли друг к другу, познакомились. Мы оба очутились в этом городе впервые, оба оказались студентами первого курса ветеринарного института. Это был Сергей Николаевич Иванов, окончивший Петербургскую духовную семинарию. Должен признаться, что до этого знакомства я с семинаристами никогда ранее не встречался и, подобно всем реалистам и гимназистам, даже не считал семинарию средним учебным заведением.
Оставив вещи на вокзале, двинулись в город, чтобы найти себе меблированную комнату поближе к ветеринарному институту. Комнат сдавалось множество. В конечном итоге мы облюбовали большую чистую комнату, в которой решили поселиться вместе. Платили мы за нее 12 рублей в месяц, по 6 рублей каждый, пользуясь при этом два раза в день «тема-шиной» — так именовались кофейники, нагревающиеся древесными углями.
Мы подружились с Сергеем и прожили вместе 2 года. Расстались уже на 3-м курсе и то потому лишь, что к этому времени в Юрьеве поселилась моя мама с младшими детьми.
В 1900 году Юрьев был академическим городком. На 40 тысяч жителей было 2 тысячи студентов высших учебных заведений, да к тому же множество учащихся средних учебных заведений. Весь облик города и царившие в нем нравы имели весьма своеобразный характер и были совершенно непохожи на русские университетские города.
Река Эмбах, впадавшая в Чудское озеро, как бы делила город на две части. Они соединялись старинным каменным и новым деревянным мостами. На правом высоком берегу Эмбаха был расположен Домберг — большой тенистый парк. В нем были разбросаны многочисленные университетские учреждения, высились руины древнего замка.
|
Ветеринарный институт располагался в левобережной части. От |
|
|
|
университета к институту тянулась чрезвычайно узенькая |
|
главная улица Юрьева — Рыцарская, носившая на себе следы |
|
средневековья. |
|
Юрьевский ветеринарный институт был создан в 1873 году на |
|
базе ветеринарного училища, организованного в 1848 году. - В |
|
80-х годах в России было всего 4 ветинститута, из которых |
|
Юрьевский и Харьковский были наиболее крупными и |
|
известными. |
|
В нашем институте была богатая специальная библиотека, |
|
неплохие учебные кабинеты, ветеринарные клиники, аптеки, |
|
кузница и т. д. В институте были неплохо организована учебная |
|
и научно-исследовательская работа. Так, например, ряд |
|
исследований по эпизоотологии получил мировое признание. |
|
Исследования профессора Ф. Браделя по сибирской язве были |
|
началом изучения этой страшной не только для животных, но и |
|
для людей болезни. Э. Земмер, работая над проблемами |
|
туберкулеза животных, доказал, что молоко и мясо больных |
|
туберкулезом животных могут быть источником заражения |
|
человека и т. д. |
|
Состав студентов был довольно демократичным. Плата за учебу |
|
в ветеринарных институтах была ниже, чем в других высших |
|
учебных заведениях. В Юрьевском ветеринарном институте |
|
платили по 15 рублей в год. Для сравнения скажу, что в |
|
Юрьевском университете за семестр надо было внести до 70 |
|
рублей, на 5-м курсе медицинского факультета — 125 рублей. |
Юрьевскому университету и ветеринарному институту царское правительство разрешило принимать студентов, исключенных из других высших учебных заведений России за участие в революционном движении. Считалось, что Юрьеву, где крепки были реакционные традиции, революционное брожение не грозит. Также было разрешено принимать учащихся, окончивших православные духовные семинарии. В этих семинариях обучение велось за счет государства и большинство учащихся было из бедных слоев населения.
В ветеринарном институте я оказался в окружении семинаристов, которые на курсе составляли свыше 80 процентов. Реалистов почти не было, имелись окончившие классическую гимназию, причем если это русский, то обычно с дипломом шести классов, а если еврей, то с аттестатом зрелости, так как к евреям предъявлялись повышенные требования.
Первые лекции меня разочаровали: курс зоологии, читанный анатомом Кундзиным, и курс ботаники, который вел Давид, были для меня слишком элементарны. С интересом посещал лекции по химии профессора Спасского. Блестяще вел физику профессор Садовский.
Максимум времени пришлось уделять анатомии домашних животных. Заинтересовала меня работа в анатомической-пре паровочной, когда пришлось детально знакомиться с морфо логическими элементами животного организма.
Однако к некоторым вещам я долго не мог привыкнуть. Тяжело было смотреть на муки умирающих от кровотечения лошадей. С неприятным чувством входил я первое время в хирургический корпус, но на втором семестре чувства мои притупились.
Юрьевский |
университет |
на рубеже XIX |
—XX веков |
Главный корпус |
Тартуского |
университета — один |
из ярчайших |
образцов |
классической |
архитектуры в |
Эстонии. Здание |
было построено в |
1804—1809 гг по |
проекту архитектора |
Иоганна Вильгельма |
Краузе. |
В Юрьевском ветеринарном институте было очень скромное оборудование, но весь учебный процесс был поставлен настолько удовлетворительно, что желающий получить знания мог, несомненно, добиться многого. Единственно, чего мне недоставало, — это солидного изучения биологических наук. Меня тянуло к зоологии, а изучать ее я мог только на естественном отделении физико-математического факультета университета. И я направил свои взоры к университету.
В это время в Юрьеве работали два зоолога: знаменитый Кеннель, читавший курс на немецком языке, и молодой тогда еще профессор А. Н. Северцов, восхищавший студенческую молодежь своими блестящими по форме и строгими по содержанию академическими и публичными лекциями.
Меня потянуло к Северцову. Но как получить легальный доступ в университет, слушать его лекции, прорабатывать практические занятия? Ведь у входа в здание анатомического корпуса, в котором помещалась кафедра Северцова, толпились так называемые «педеля», которые не пропускали в университетские апартаменты посторонних, тем более лиц в ве теринарной студенческой тужурке. Я переодевался в штатское платье, примыкал к группе студентов-фармацевтов, не носивших форменной студенческой одежды, и свободно проходил в те кабинеты и аудитории, которые меня интересовали. За короткий срок моя фигура достаточно примелькалась, так что мое пребывание в университетских зданиях никого в дальнейшем не волновало.
ФОРМЕННАЯ
ОДЕЖДА
СТУДЕНТОВ 1892 - 1917 гг.
Желая по-настоящему изучить университетский курс зоологии, я подошел к профессору Северцову, рассказал о своем положении и просил разрешения посещать его лекции. «Пожалуйста, слушайте мои лекции, — ответил он, — но помните, что я о вашем присутствии в аудитории знать не буду, знать не должен». Ответ, характерный для уяснения той обста новки, которая царила в первые годы XX столетия в российских университетах.
Я стал усердным посетителем лекций и вместе со студентами- естественниками проходил практические занятия. Как сейчас помню свою первую встречу с молодым тогда еще ассистентом Северцова М. М. Воскобойниковым.
М. М. Воскобойников отнесся ко мне исключительно тепло, чутко и радушно, снабдил меня микроскопом. Я занимался в тех же условиях, что и студенты. «Если вас спросят, кто вы такой, отрекомендуйтесь студентом-фармацевтом, и тогда будет все в порядке»,— вот совет, данный мне Воскобойниковым. Его участие произвело на меня огромное впечатление, и я сохранил о Воскобойникове самое светлое воспоминание.
Во время зимних каникул я поехал в Петербург к родным, которые к этому времени перебрались из Красноярска в столицу. Отец готовился к новой службе — ему предстояло ехать в Маньчжурию, в Харбин, на строительство Восточно-Китайской железной дороги. Командировка его намечалась на 3 года.
Не могу забыть одного эпизода, относящегося к этому времени. Приехав в Петербург, я по старой памяти зашел к Дукельским, к которым относился очень хорошо. Увидев на мне студенческую тужурку и узнав, что я поступил в ветеринарный институт, Николай Аполлонович недвусмысленно выразил свое отрицательное отношение к избранной мною специальности. Это меня так глубоко уязвило, что я поднялся со стула, демонстративно ушел и больше никогда у них не появлялся.