3.Речевой портрет современного журналиста-оратора.
Речевой портрет Л. Парфенова в его публичных выступлениях.
Во всем объеме лексики (1041 словоупотребление), используемой Л. Парфеновым в публичных выступлениях, первое место, как и в лексиконе интервью, принадлежит книжной (217 словоупотреблений) лексике.
Основную часть лексикона публичных выступлений, как и основу интервью Л. Парфенова, составляет общекнижная лексика (позволять, почувствовать, самоуверенность, настроение, неосведомленность, отнюдь, обличены доверием, покушение, впечатление) (86 словоупотреблений), например: « В федеральном телеэфире о них не слышно критических, скептических или иронических суждений.»
Большую группу образует книжная лексика публицистического характера, что обусловлено самим жанром публичного выступления (широкий резонанс, профессиональная среда, федеральный канал, радикальная оппозиция, общественная ситуация, программно-оппозиционный, воспевать, маргинальная среда, протестные движения, спектр общественного мнения):
Присутствие в публичной речи Л. Парфенова таких подразделов книжной лексики, как лексика высокого стиля (обличен, воспевать), а также устаревшая лексика (уста, пяди), добавляет высказываниям художественную выразительность.
В лексиконе публичных выступлений Л. Парфенова представлена лексика официально-делового стиля речи (глава государства, первое лицо, следующий логике, достижения, паритетные основания, выводить журналистику из разряда пропаганды).
В публичных выступлениях Л. Парфенова можно встретить заимствованную лексику (тренд, ньюсмейкеры, рейтинг): «Рейтинг действующих президента и премьера оценивают примерно в 75 процентов.»
Как и в лексиконе интервью, в лексиконе публичных выступлений Л. Парфенова имеют место такие типы сниженной лексики, как разговорная лексика (растащить на куски, загнать в угол, грош цена, смехотворно, вожак, земляк, порой, тогдашний, вовсе, вроде), просторечная лексика (гнусь, втюхивать, ящик, сыр-бор, дай бог, хоть, чего, кои-то, уж, вот, вон, всякий), а также жаргонизмы (зомбоящик, похабель).
Палитра стилистических средств лексики, как видим, разнообразна. Однако основная особенность речи Л. Парфенова - смешение разных стилистических средств, например, высокая книжная лексика (уста - устаревшая; представим ли - краткая форма страдательного причастия) сочетается с разговорным фразеологизмом (загнать в угол): «Но представим ли в устах отечественного тележурналиста, а затем в отечественном телеэфире вопрос, заданный Колесниковым Путину: зачем вы загнали в угол Михаила Ходорковского?»
Таким образом надо отметить, что смешение разных стилей с целью усиления выразительности и эмоциональности высказывания характерно как для интервью, так и для публичных выступлений Л. Парфенова.
4. Анализ стихотворения а.Блока «Незнакомка».
По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.
Вдали, над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины,
И раздается женский визг.
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.
И каждый вечер друг единственный.
В моем стакане отражен.
И влагой терпкой и таинственной,
Как я, смирён и оглушен.
А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
"In vino veritas!" кричат.
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный,
И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.
И перья страуса склоненные.
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.