2.5. Омонимия

В отличие от полисемии омонимия не является абсолютной универсалией, обязательно присущей всем языкам. Полисемия, как мы видели, связана с самой сущностью языка. Что же касается омонимии, то легко можно представить себе язык без омонимов; такой язык был бы более эффективным средством общения, чем язык с омонимами. Существует ли такой язык в действительности, может быть выяснено только с помощью исследований эмпирического характера. Независимо от того, существует он или не существует, омонимия является статистической универсалией с высокой степенью вероятности.

Некоторые омонимы возникают благодаря расхождению значений в процессе развития языка: разные значения одного и того же слова могут так далеко отойти друг от друга, что одно это слово в двух разных значениях начинают рассматривать как два разных слова. Это случилось, например, с английскими словами flower 'цветок' и flour 'мука'; различие в написании подчеркивает тот факт, что с синхронической точки зрения мы имеем здесь дело с разными словами, хотя происхождение этих слов общее. Однако не все случаи столь прозрачны; иногда лексикограф колеблется при установлении того, имеет ли он дело с одним словом или двумя, с полисемией или омонимией [58]. Преобладающее большинство омонимов возникает, впрочем, другим путем - благодаря совпадению звуков в процессе развития языка. Это приводит к совпадению двух или более слов, которые раньше были фонетически различными; так, древнеангл. mete и metan совпали друг с другом и стали в современном английском омонимами - meat 'мясо' и to meet 'встречать'. Шансы такого совпадения зависят главным образом от двух факторов: длины слов и структуры слов. Языки, в которых преобладают короткие слова, имеют, очевидно, больше омонимов, чем языки, для которых характерны преимущественно длинные слова. Отсюда большая распространенность омонимии в английском и французском языках по сравнению с немецким или итальянским. Еще более важным фактором является продуктивность различных типов структуры слова в том или ином языке. Для английского языка имеются некоторые интересные статистические данные, полученные Б. Трнкой [59] на основе анализа слов, включенных в Карманный оксфордский словарь разговорного английского языка (Pocket Oxford Dictionary of Current English). Трнка выделил 14 разных типов односложных слов - от слов с одной фонемой до слов с шестью фонемами. Его таблицы показывают, что самым распространенным типом является последовательность CVC [согласный + гласный + согласный]: ей соответствует 1343 односложных слова из 3178, то есть 42% английских односложников. Эта категория слов содержит самое большое число омонимов - 333. Однако в некоторых меньших группах процент омонимов еще выше: в группе типа CV, например, из 174 слов 91 слово омонимично. Совсем иначе устроено французское слово; во французском, в частности, немало односложников, состоящих только из одного гласного или из согласного и последующего гласного. Нет нужды говорить, что крайняя простота такой структуры слова обусловливает изобилие омонимов. Иногда здесь встречается по шесть омонимичных слов: au, aux (предлоги), eau 'вода', haut 'высокий', oh 'ой!', os 'кость'; ceint 'опоясанный', cinq 'пять', sain 'здоровый', saint 'святой', sein 'грудь', seing 'подпись' [60]. Если бы подобные данные удалось получить для большого числа языков, мы могли бы установить, имеются ли в этой области какие-то универсалии или хотя бы широко распространенные тенденции; мы могли бы также получить точный типологический критерий - относительную частоту омонимии вообще и ее разных типов.

Омонимы, как и несколько значений одного и того же слова, иногда дифференцируются с помощью формальных средств: рода (франц. le poele 'печь' - la poele 'сковорода', le vase 'ваза' - la vase 'ил') или словоизменения (англ. ring, rang 'звенеть' - ring, ringed 'окружать кольцом'; нем. die Kiefer 'челюсти' - die Kiefern 'пихты'). В таких языках, как английский или французский, для дифференциации омонимов в очень большой степени используется орфография, и этот факт часто приводят в качестве аргумента против ее реформы. Блумфилд скептически относился к мнению о том, что орфография играет роль защитной меры против омонимии. «Нет никаких оснований опасаться, - говорил он, - что, если омонимы (например, англ. pear 'груша', pair 'пара', pare 'подрезать, чистить' или piece 'кусок, часть', peace 'мир') будут изображаться на письме одинаково, написание будет непонятным; написание, отражающее фонемы языка, столь же понятно, как и сам язык» [61]. Это, конечно, правильно, но суть в том, что написание должно быть в этом отношении более понятным, чем речь. Английский и французский языки показывают, что языки, богатые односложниками и, следовательно, омонимами, стремятся сохранить нефонетический характер орфографии, и, видимо, нетрудно проверить, проявляется ли в этом определенная общая тенденция.

Однако основным средством различения омонимии является контекст. Многие омонимы принадлежат к разным классам слов; другие расходятся по значению столь сильно, что никогда не могут встретиться в одном высказывании. Однако случаи «столкновения омонимов» [т. е. неразличения омонимов] встречаются все-таки довольно часто и могут быть с большой точностью предсказаны на основе лингвистических атласов. Эти «столкновения» и различные способы их ликвидации изучены Жильероном и другими специалистами по лингвистической географии [62] так основательно, что нет нужды обсуждать их здесь. Иногда достаточно лишь слегка изменить форму одного из омонимов: например, во французском присоединение так называемого придыхательного h в случае héros дает возможность избежать смешения les héros 'герои' и les zéros 'нули'. В других случаях приходится искать для омонима подходящую замену - производное слово, синоним, слово из той же самой или смежной сферы, слово, заимствованное из другого языка, или даже шутливую метафору; когда, например, в одной части юго-западной Франции слова, обозначающие петуха и кошку, совпали, петуха стали называть словом, которым обозначали фазана и - более игриво - помощника приходского кюре. Большее количество географических и исторических примеров указанных столкновений во многих языках предоставит нам возможность судить о том, насколько общими являются эти разные способы ликвидации столкновений. Следует отметить, что сами эти столкновения между омонимами или разными значениями одного слова представляют собой факт синхронический, а изменения, к которым они приводят, являются диахроническими процессами. В данной области лингвистики строгое разделение описательного и исторического подходов полностью не осуществимо. Следует сочетать эти подходы, не смешивая их [63].