4.5. Посмертные судебно-психиатрические экспертизы в уголовном процессе

Посмертные СПЭ и посмертные КСППЭ назначаются, как правило, в тех ситуациях, когда следователь или суд пред­полагают самоубийство. Этот вид экспертизы является одним из наиболее трудных и ответственных. Посмертные экспертизы проводятся только на основании материалов уголовного дела. При расследовании дел о самоубийствах работникам следствия и суда необходимо располагать материалами, освещающими обстоятельства самоубийства, выяснить его причины и мотивы, уточнить индивидуально-личностные особенности человека, покончившего с собой. В связи с этим качество материалов, ко­торые должны достаточно подробно освещать обстоятельства, предшествующие периоду смерти, и тщательность их экспертно­го анализа определяют надежность и эффективность решения поставленных экспертных задач.

Предметом посмертной судебно-психиатрической или пси­холого-психиатрической экспертизы при расследовании такого рода дел является психическое состояние человека, в котором он находился в период, предшествовавший самоубийству. Это об­стоятельство определяет содержание основных вопросов, отве­ты на которые в экспертном заключении содействуют уста­новлению истины. На основании анализа содержащихся в мате­риалах дела данных о личности, ее психическом состоянии, структуре и динамике психических расстройств психиатры и психологи должны решить следующие основные экспертные задачи:

- в каком психическом состоянии находилось лицо, покон­чившее жизнь самоубийством, в период, предшествовавший смерти;

- каковы причины развития этого состояния;

- какие индивидуально-психологические особенности лица могли оказать существенное влияние на его поведение в момент совершения самоубийства.

Исследования последних десятилетий показывают, что только некоторая часть самоубийств совершается лицами с глу­бокими психическими расстройствами и стоит в непосредствен­ной зависимости от собственно психического заболевания. В таких случаях психиатры-эксперты по материалам дела конста­тируют, что в период, предшествовавший самоубийству, у лица были болезненные расстройства психической деятельности, выражающиеся в нарушении процессов восприятия, мышления, настроения, поведения. С клинической точки зрения большие сложности представляет установление связи самоубийства с психическими расстройствами. При наличии в болезненном состоянии психотических проявлений (шизофренические при­ступы бредовой или галлюцинаторно-бредовой структуры, аф­фективные психозы с преимущественно депрессивной или депрессивно-бредовой клинической картиной) является обосно­ванным заключение о существовании связи состояния с самоубийством.

В этих случаях задачи психиатров-экспертов облегчаются тогда, когда имеются достоверные данные о госпитализациях лица в психиатрические стационары или о его лечении во внебольничных психиатрических учреждениях, показания свидете­лей, действительно указывающие на обострение психического заболевания в период, предшествовавший самоубийству. Поми­мо показаний лиц, знавших человека, покончившего с собой, необходимая информация об изменении его психического состояния, содержании внутренних болезненных переживаний может быть получена из его писем, рисунков, дневников.

Основополагающее значение в диагностике болезненных психических расстройств имеет прежде всего установление вы­раженных изменений структуры личности. Поэтому при рас­спросе свидетелей основное внимание следует уделять измене­нию ценностных ориентиров, интересов, склонностей человека, который покончил жизнь самоубийством. Иногда констатация таких заметных изменений позволяет предполагать наличие исподволь развивающегося психического заболевания. Если в поведении неожиданно появляются тенденции к отказу от об­щения с привычным кругом людей, оторванности и противопо­ставления себя близким, всему обществу; если все внимание сконцентрировано на самоанализе, бессистемном чтении фило­софской, теологической, психологической, психиатрической литературы, изучении трудов, посвященных оккультным нау­кам, то такое поведение может свидетельствовать о начи­нающемся непонимании роли и позиции своего «Я» в системе интерперсональных отношений, смысле человеческого существования.

Болезненные психические нарушения, когда возникают мысли о никчемности и бесперспективности бытия, неприятии реального мира, немотивированной вины перед окружающими, могут быть прямыми мотивами самоубийства. Такие особен­ности психического состояния, свидетельствующие о болезнен­ной дезинтеграции личности, характерны для начальных этапов некоторых психических заболеваний.

Для решения экспертных задач важны также сведения об изменениях в сфере эмоций у лица, покончившего с собой, осо­бенностях его настроения и реагирования на те или иные жиз­ненные неудачи, склонности к возникновению депрессии. Депрессивное расстройство является наиболее частой причиной самоубийств.

Важно установить тип суицида — рациональный или аф­фективный (импульсивный). При рациональном самоубийстве имеет место длительное и постепенное формирование решения покончить с собой. Иногда встречаются и такие случаи, когда формируется решение покончить не только с собой, но и с близ­кими (так называемое расширенное самоубийство по мотивам искупления мнимой вины). Суицидентом обдумываются способы самоубийства, место и время его осуществления. У этих лиц может быть тоска, подавленность, тревога, страх, апатия, без­радостность и скука. Убивая близких и себя, они искупают мнимую вину или избавляют себя и близких от кажущихся му­чений.

Перед аффективными (импульсивными) самоубийствами у людей легко развивались чувства безнадежности, тревоги, стыда и позора. У них наблюдались патологически повышенная чувствительность, низкая самооценка, уязвимость в отношении стресса. Решение о самоубийстве принимается непосредственно под эмоциональным воздействием по следующим мотивам: протест, призыв, избегание, самонаказание. В переломные, кризисные моменты жизни (потеря работы, смерть близких, ситуа­ции унижения) существенное влияние на деятельность оказы­вают недостаток самоконтроля, импульсивность, неуверенность в собственных силах, зависимость, неспособность адекватно перерабатывать конфликты в сфере межличностных отношений.

При сборе материала по факту самоубийства следует выяс­нять особенности личности суицидента при наличии незавер­шенных попыток самоубийства в прошлом. Психическая ригид­ность, повышенная требовательность к себе, низкие самооценки и самоуважение, зависимость усугубляют дезадаптацию после каждой попытки самоубийства и могут вести все к новым по­пыткам.

Установление причин развития психического состояния, предрасполагающего к самоубийству, является наиболее труд­ным вопросом посмертных экспертиз. Далеко не во всех случаях он может быть решен, тем более в категорической форме. Зада­ча облегчается в тех случаях, когда налицо четкие данные о ка­чественном изменении психики лица в период, предшествующий смерти. Между психическим состоянием человека и самоубий­ством как завершенным действием существует в подавляющем большинстве случаев лишь предположительная связь, так как нет таких расстройств психической деятельности индивидуума, которые неизбежно приводили бы к самоубийству. В состоянии социально-психологического кризиса лишь небольшое число людей прибегают к аутоагрессии, большинство заняты поиском тех или иных конструктивных путей выхода из ситуации. Коли­чество вариантов реакции личности на ситуации невозможности реализации важнейших жизненных отношений человека (фрустрация) достаточно велико. Причина такого кризиса со­стоит как в стечении внешних неблагоприятных, не зависящих от личности обстоятельств, так и в особенностях качеств лич­ности. Эти личностные расстройства могут быть результатом неправильного воспитания, следствием перенесенных заболева­ний, а также могут быть обусловлены и конституционально. В этой связи тщательному анализу должна подвергнуться история развития личности, становление сферы межличностных отношений, наличие в ней глубоких конфликтов. В семьях, где меж­ду членами установлены враждебные отношения, где суици­дальные попытки совершали родители, есть большая вероят­ность того, что подростки или юноши могут совершать попыт­ки самоубийства. В некоторых случаях первые попытки предпринимаются с целью воздействия на окружающих, привлече­ния их внимания, избавления от тех или иных неприятностей. В других случаях — это демонстративные аффективные поступки. После таких попыток возможны обдуманные спланированные решения уйти из жизни. Механизмом суицидального поведения, свойственного юношам, является подражание людям, совер­шившим суициды. Рассмотрим следующую посмертную судеб­ную психолого-психиатрическую экспертизу.

Другой вид посмертной экспертизы — это экспертиза в от­ношении психического состояния потерпевших, скончавшихся от тех или иных повреждений, но успевших перед смертью со­общить об обстоятельствах совершенных в отношении них противоправных действий окружающим или работникам следствия. Посмертное заключение о психическом состоянии потерпевшего имеет весьма важное и принципиальное значение, так как от данных им при жизни показаний может зависеть правильная квалификация совершенных в отношении него противоправных действий со всеми вытекающими правовыми последствиями. По положению ст.79 п.3 УПК РФ психиатры-эксперты при оценке психического состояния потерпевшего должны решить вопрос о его способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показа­ния. Поскольку указанная статья не содержит каких-либо меди­цинских критериев, то с клинических позиций необходимо дать обобщающую характеристику таким функциям психической деятельности, как восприятие, мышление, память, оперирование понятиями, критичность. Практически важным является выяс­нение по материалам дела данных о сохранении способности потерпевшего правильно воспринимать и оценивать сложившуюся ситуацию в целом — совершенный деликт, процесс дознания. Сообщение потерпевшего о противоправных дей­ствиях должно быть осмысленным и целенаправленным с уче­том юридических последствий данных им показаний.

Судебно-психиатрическая практика показывает, что у по­терпевших на фоне тяжелого соматического или неврологиче­ского состояния, обусловленного причиненными телесными повреждениями, как правило, бывают в разной степени выраженные расстройства сознания. Эти психические расстройства с помрачением сознания развиваются у потерпевших или вследст­вие травмы мозга или воздействия токсических факторов. Пси­хические расстройства могут продолжаться от нескольких часов до нескольких суток в форме делирия или в форме оглушения. В условиях посмертной экспертизы прежде всего необходимо установить наличие или отсутствие критериев расстроенного сознания — затруднение восприятия, нарушение ориентировки во времени и окружающем, беспорядочное, отрывочное отраже­ние реального, непоследовательность мышления, отсутствие внутрипсихической переработки, выпадение психомоторных актов. На основании констатации комплекса этих признаков можно диагностировать нарушение сознания у потерпевших в форме оглушения с возникновением на этом фоне делириозных или иных продуктивных расстройств и прийти к заключению о невозможности лица по психическому состоянию правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания.

В некоторых случаях возможны экспертные заключения о сохранной способности потерпевших в интересующий следствие период жизни правильно воспринимать обстоятельства, имею­щие значение для дела, и давать о них правильные показания. У этих лиц, хотя и перед смертью, в силу тяжелого физического состояния имеют место нарушения сознания, однако отмечают­ся продолжительные так называемые светлые промежутки, во время которых они успевали дать показания. Общие указания свидетелей на ясность сознания, записи врачей о доступности для контакта и адекватности сами по себе еще не могут быть положены в основу экспертных выводов. Необходимо устано­вить продолжительность светлого промежутка, качественный характер состояния потерпевшего в интересующий следствие период. За светлый промежуток может приниматься и непро­должительное улучшение состояния с некоторым уменьшением глубины оглушения, упорядоченностью поведения, умеренной сонливостью, истощаемостью, относительно правильным вы­полнением самых элементарных инструкций, сохранностью не­сложного речевого контакта. В оценке свидетелем, которому потерпевший мог рассказать о совершенных в отношении него противоправных действиях, сказываются и общие психологические закономерности восприятия и понимания человека челове­ком. Оно слагается из информации о человеке и ее переработке. Во внешнем виде человека и его поведении имеются признаки, наблюдая которые люди приходят к заключению о характере человека, его способностях, испытываемом им состоянии. С другой стороны, в зависимости от психологического уровня, личностной зрелости, осведомленности в специальных вопро­сах, свидетель может воспринять в другом человеке значительно большее или меньшее число признаков. Следовательно, оцени­вая показания отдельных лиц по делу, нужно оценить и свидете­ля как источник информации, его компетентность, осведомлен­ность, личностные особенности. В этом плане, в значительной мере могут быть поняты и некоторые противоречия в оценке психического состояния потерпевшего в качественно разные светлые промежутки. Сопоставление внешне противоречивых сведений с клиникой заболевания может свидетельствовать не столько о взаимоисключающих данных, сколько об определен­ной закономерности в течении заболевания.

Ретроспективный анализ материалов уголовного дела и ме­дицинской документации в случае констатации светлого про­межутка должен свидетельствовать о сохранности адекватных реакций на окружающее, о полной ориентировке в месте, времени, собственной личности, осмысленном и дифференциро­ванном характере ответов. Таким образом, отсутствие призна­ков помрачения сознания, обманов восприятия, ложных узнава­ний, доступность контакту, последовательное воспроизведение обстоятельств происшедшего, подтвержденное другими мате­риалами уголовного дела, дают основание считать, что в инте­ресующий следствие период потерпевшие могли воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания.

В тех случаях, когда имеет место или недостаточно полная информация о состоянии потерпевшего, когда он давал показа­ния, или противоречивые сведения о его психическом состоя­нии, то эксперты вправе отказаться от категорического эксперт­ного вывода о его способности перед смертью правильно вос­принимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и да­вать о них правильные показания.