Биатрис Рогофф: понятие межсубъективности.

Становление личности

По мнению Беатрис Рогофф социокультурный подход, тесно связанный с культурной психологией, должен изучать одновременно личностные, межличностные и групповые процессы. Она писала: “Без понимания таких взаимоконституирующих процессов социокультурный подход уподобляется множеству другим подходам, которые изучают только часть проблемы. Недостаточно изучать взаимосвязи индивидуального развития и социальной интеракции без рассматривания культурной деятельности, в которой совершаются личные и межличностные действия. Иначе у нас получится, что развитие имеет место в одном плоскости и не имеет места в другой - например, что дети развиваются, а их культурные группы нет, или же, что ребенок влияют на родителей, а родители на ребенка - нет; или индивид влияет на культуру, а культура на индивида - нет”.

Главный интерес Рогофф сосредоточен на изучение становления личности в социокультурном процессе, в частности, как ребенок “присваивает информацию” и способы мышления во взаимоотношении с родителями, другими взрослыми, более способными сверстниками, в частности, в процессе “управляемого участия” в культурных сценариях, а затем в процессе сознательного “ученичества”. Все эти процессы, в качестве процессов, где индивид влияет на свое окружение, а это окружение будь то другие индивиды или культурное окружение в целом, на данного индивида, по мнению Рогофф, должны стать объектом социокультурного исследования. При этом Рогофф стремиться изучать феномены, которые она называет “межментальными”, которые определяют, равно как и определяемы “внутрименальными процессами”. Так Рогофф создает конструкт “межсубъективности”, отличающееся некоторыми нюансами от одноименного теоретического конструкта Дж. Верча, который использует его при анализе усвоения социальных форм действия посредством семиотических конструкций, и К. Треварфен и Дж. Тадж, концепций которых мы коснемся ниже. Что касается медиативных средств - темы столь популярной в культурной психологии, и особенно в социокультурном подходе, то Рогофф использует это понятия, прежде всего когда говорит об “управляемом участии”, подчеркивая, что используемые в процессе “управляемого участия” медиативные средства не создаются как-то специфически, чтобы содействовать процессу. Скорее, культурные орудия выбираются или даже диктуются другими социокультурными силами, и любая польза, которую они могут принести “управляемому участию”, является более или менее случайной и неожиданной.

Понятие межсубъективности

В концепции Рогофф, как и в концепции Дж. Верча, внимание сосредотачивается на формах целенаправленного действия, в результате которых происходит конструировании социального субъекта. В основе ее концепции лежит предположение, что социализация в значительной степени является методом овладения формами целенаправленного действия, считающегося свойственным социокультурному окружению, всем участвующим в нем членам, и ребенку предлагается активно участвовать в целенаправленных действиях. Таким образом новый член общества достигает взаимопонимания с другими, “симметричного диалога”, которые и является выражением межсубъективности. Межсубъективность следует понимать как поле равномерного взаимопонимания, где существует общее представление о культурных значениях и где диалог, строится из реплик опирающихся на это общее культурное знание. “Дисгармоничные” эпизоды в этом случае рассматриваются по сути как неудавшиеся попытки достичь межсубъективности.

Анализируя процессы “управляемого участия между детьми и взрослыми”, Рогофф смотрит на межсубъективность - общее понимание, основанное на общем фокусе внимания и некоторых общих предположениях - как на центральное понятие, поскольку коммуникация между партнерами предполагает межсубъективность. Все составляющие коммуникации — результат, цель, взаимовлияние, условия, обстоятельство, свойство участников, их способности — охватываются понятием межсубъективность. По сути Рогофф рассматривая межсубъективность как предзаданное или предсуществующее условие для коммуникации и общего мышления, которое способствует индивидуальному присвоению. “По своей природе коммуникация предполагает межсубъективность”. “Взаимопонимание, которое достигается между людьми в коммуникации, называется межсубъективностью”. Так как межсубъективность понимается как общее или взаимное понимание, эта “общность-взаимность” предполагает коммуникацию, создает коммуникацию, направлена на коммуникацию и достигается коммуникацией. При этом в своих работая, касающихся проблем обучения и мыслительного процесса в различных культурных окружениях Рогофф говорит о разнообразных формах выражения и достижения межсубъективности, зависящих от бесчисленных возможностей коммуникативных столкновений. Так, социализационная практика в некоторых незападных культурах значительно меньше опирается на вербальную коммуникацию, чем это обычно бывает в западных странах.

Следует отметить, существует двойственность относительно теоретического статуса межсубъективности. Когда она признается как  предполагаемая, она носит характер предусловия; когда она признается как нечто достигаемое или как обстоятельство, она носит характер события. Использование термина может подразумевать одно или другое, или оба эти аспекта вместе. Встает вопрос, является ли термин “межсубъективность” синонимом термина “социальный” или относится к специфическим примерам социального функционирования? На него Б. Рогофф не дает прямого ответа. Является ли гармония сущностью межсубъективности? В теории Рогофф, да. Но это тезис оспаривается, как мы увидим ниже, другими исследователями, и их аргументы более убедительны, чем аргументы Рогофф. По сути исследовательница создала абстракцию, идеальное поле коммуникации - и в этом ее вклад в науку. Более социологический и психологический, менее абстрактный взгляд практически априорно предполагает, что межсубъективность является противоречивым и даже конфликтогенным феноменом. Но следует подчеркнуть, что внутренняя противоречивость межсубъективности лежит вне интересов Рогофф - ее задача состоит в том, чтобы очертить коммуникационное поле, в котором развертываются культурные события, социализация подрастающих членов социальной группы. И в этом смысле противоречия внутри поля межсубъективности (наличие которых никто не может отрицать), являются дисфункцией. Если же эти конфликты в целом функциональны для культурной общности в целом, и для процессов социализации, в частности, они должны иметь отдельное название и рассматриваться как отдельный феномен. В действительности, существуют аргументы для распространения социальной интеракции или межрегуляции до охвата примеров разногласий, конфликтов, неправильного понимания и активного неучастия. “Нам кажется, - пишет Верч, - что концепция гармоничного-дисгармоничного будет включать не столько добавление к концепции межсубъективности, сколько модифицировать данную концептуализации межсубъективности.” Это происходит неминуемо, если исследователь обращается к эмпирическим ситуациям и процессам, но само по себе не отменяет более абстрактные категории, среди которых находится в данном случае межсубъективность.

Другое употребление термина “межсубъективность”, близкое к Рогофф, мы встречаем у К. Треварфена, в его исследованиях ранних отношений  между матерью и ребенком, когда он говорит о врожденной межсубъективности. Он утверждает, что дети рождаются со способностью к коммуникации, которая развивается вскоре “формы чувствительности и выражения, которые приводят к “актам значения”, ориентированным на других людей”. Родившийся младенец обладает, таким образом, способностью активно искать ответа, поддержки и понимания. Треварфен определят межсубъективность как одновременно распознание значений и контроль над совместными интенциями и соединение моделей познания. С таким пониманием межсубъективности Б. Рогофф солидаризируется. В этой перспективе межсубъективность является специфическим свойством человеческих существ. О межсубъективности говорил и Тадж, исследовавший когнитивное развитие и анализировавший воздействие одного партнера на мышление другого партнера. Tадж утверждал, что его “употребление термина межсубъективность основывается на том взгляде, что индивиды подходят к задаче, проблеме или беседе со своими собственными субъективными способами осмысления ее. Если они далее обсуждают свои различные точки зрения, то может быть достигнуто общее понимание. Другими словами, в процессе коммуникации участники приходят к некоторому взаимному согласию или межсубъективному пониманию”. Согласно Tаджу, если имеет место уже существующая “межсубъективность” или общее понимание культурных паттернов, то мало вероятно, что изменение в мышлении произойдет в диадической коммуникации. Уже существующая межсубъективность является результатом предыдущих интеракций. С другой стороны, различия в перспективах мышления и уровнях компетенции приводят к когнитивным изменениям, хотя эти изменения необязательно означают улучшение, а могут означать и отклонение в развитии.

Следует упомянуть и концептуализировании Р. Роммевайт о межсубъективности применительно прежде всего к вербальной коммуникации, которое основывалось прежде всего на предположении, что язык является “вполне  и подлинно социальным феноменом”, и что собеседники в диалоге достигают “состояния межсубъективности”, так как они имеют один и тот же фокус внимания. Кроме того, собеседники в диалоговой интеракции могут достигать “общую социальную реальность” если, кроме фокусирования на одинаковом объекте или теме, они принимают одну и ту же точку зрения касательно этого объекта или темы. “Состояния межсубъективности” достигаются в состоящем из двух элементов коммуникативном движении, зависящем от “предпочтения говорящего” и “обязательства слушателя”, которые ставят вопрос о симметричном и асимметричном отношениях, признавая, что симметрия существует только если существует “неограниченный взаимообмен диалоговыми ролями”, то есть, регулирование ролей говорящего и слушающего. Он подчеркивал смутность, двойственность и несовершенство обычного языка, что делает средства коммуникации гибкими и изменчивыми, делая возможной интерпретацию и переговоры. Реальность, будучи сложной и многогранной, имеет множество значений — что делает каждого собеседника возможным “обитателем множества миров” в разнообразии перспектив. Однако, множественность значений и несовершенство знания ведет к преодолению различных “частных миров” в коммуникативных столкновениях. Коммуникация, далее, “создает то, что мы можем назвать “состояниями межсубъективности”. Каждое коммуникативное столкновение конституирует уникальное и загадочное “положение вещей” из-за множественности значений. Таким образом, межсубъективность становится условием или основной характеристикой человеческой коммуникации, обозначая для собеседников “взаимную веру в общий опытный мир”. Это позволяет Рометвайт утверждать, что “межсубъективность, чтобы быть достигнутой, должна в некотором смысле восприниматься как нечто само разумеющееся. Этот полупарадокс в действительности можно рассматривать как основной прагматический постулат человеческого рассуждения”. В тоже самое время межсубективность относясь к молчаливому соглашению между собеседниками, а также к обстоятельствам — пространству встреч, времени для соглашения — “диалогического состояния”. Эта постановка вопроса оказала известное влияние на Дж. Верча в его формулировке социокультурного подхода. Верч заимствует свой анализ межпсихологического и внутрипсихологического функционирования из генетического закона культурного развития Выготского, а также опирается на рассуждения на рассуждения Ромметвейт о вербальной интеракции.

Основной вклад Биатрис Рогофф в антропологию. Понятие межсубъективности может быть плодотворно использовано в антропологии, однако нуждается для этого в дополнительном глубоком творческом осмыслении. Пока же мы рассматривает это понятие, равно как и близкие к нему, как кирпичики, которые в принципе в дальнейшем могут быть использованы для построения полноценной законченной теории психологической антропологии.