2. Слово о социализме

Я различаю идею социализма и систему или, точнее, практику социа­лизма. Вот почему ту систему «одного завода», которая в течении мно­гих десятилетий существовала в нашей стране и которую было принято называть социалистическим обществом, я не могу называть социализ­мом, и речи о ней в этой книге не будет.

Что же касается идеи социализма, то она изначально близка чело­веку, его глубинным (может быть, даже генетически заданным) пред­ставлениям, как и идеи свободы и равенства, с которыми идея социа­лизма неразрывно, генетически (если можно так сказать) связана. С другой стороны, вполне очевидно, что идеи свободы и равенства нахо­дятся в противоречии, и это противоречие понимали еще в античные времена. В самом деле, свобода только усиливает заложенное Приро­дой генетическое неравенство, нетождественность создаваемых При­родой людей, поскольку позволяет более ярко проявиться их индиви­дуальности, фиксируя и усиливая их генетическое различие. А законы общества — любые законы, стремящиеся обеспечить равенство, неиз­бежно рождают несвободу, сдерживая проявление этой индивидуаль­ности, столь нужной npoцессу любого народа.

Тем не менее понятия свободы и равенства и стремление к ним жи­вут в сознании людей как далекая и прекрасная мечта. К той же катего­рии «вечно живуших мифов» относится и идея социализма. Разве не она лежит в основе всех мифов о счастливом будущем, да и всех религиоз­ных мифов вообще? И в то же время не является ни эмпирическим обоб­щением утверждение о том, что последовательная реализация любою из подобных мифов в жизни народов рождает трагедии?

И все же совсем не случайно идея социализма неотделима от идеи демократии, как и идея демократии — от идеи социализма, что бы по этому поводу ни говорили. Идея социализма органически входит, по­рой и неосознанно, в миропонимание большинства людей.

Человек нуждается в свободе поиска во всех сферах своей жизнеде­ятельности — это закон жизни, закон эволюции, один из механизмов изменчивости! Что из того, что подобные стремления к равенству и сво­боде противоречивы: вся наша жизнь — непрерывное преодоление про­тиворечии и это всегда поиск возможных компромиссов, преодолева­ющих противоречия и способных обеспечить не только наше сиюми­нутное существование, но и наше будущее.

И подобные компромиссы существовали всегда. Их утверждение и составляло содержание процесса антропогенеза сначала на его доисто­рической стадии, а затем — истории. В далеком прошлом они находи­ли свое выражение в биосоциальных законах, которые управляли пер­вобытной общиной (стадом неоантропов). Позднее возникли нравы и нравственность, наконец, появились законы, регламентирующие жизнь общества, определяющие и сегодня структуры этого извечного комп­ромисса. И формирующие его новые варианты.

Пределом желаемого на интуитивном уровне является сочетание «абсолютной свободы» и «абсолютного равенства». Но оно, такое соче­тание, не только невозможно, но и принципиально недостижимо. По­этому стремление к такому абсолюту — даже не утопия, это — фантом и к тому же опасный, как всякая соблазнительная нереализуемая идея. А социалистическая идея — не просто возможный компромисс. Это — компромисс между равенством и осознанной (необходимой для выживания общества) мерой несвободы. Социализм — это своеобраз­ный общественный договор. И подобный компромисс должен быть за­фиксирован в системе нравственных идеалов и законов развития об­щества. И заметим еще, что такой компромисс не может быть задан­ным раз и навсегда: меняются условия жизни, а вместе с ними и мера несвободы.

Для нас, людей, живущих на переломе цивилизаций, особенно важ­но понимать, что по мере роста могущества цивилизации, по мере того, как человек становится равным, если не богам, то Природе, идеи социализма в изложенной интерпретации приобретают все большую прак­тическую значимость. Особую роль они играют в понимании неизбежности собственной несвободы во взаимоотношениях с Природой, в необходимости жесткого соблюдения условий этой несвободы. Вот по­чему я и употребляю словосочетание «экологический социализм». Идеи социализма реализуются порой неосознанно, нецеленаправленно, как и все законы самоорганизации системы, как необходимые свершения, обусловленные логикой самоорганизации Природы. В этом, может быть, и заключена великая правда жизни. И не дай нам Бог снова свер­нуть на «столбовую дорогу» социальной инженерии. Но надо осозна­вать, надо чувствовать тенденции развития, чтобы не плыть против течения, ибо эти течения и есть законы Природы!

Тенденции развития Природы требуют анализа и знаний. А знания обладают удивительным свойством: это единственная форма коллек­тивной собственности, которая только умножается, если ею будут пользоваться люди. Чем большее количество людей будет эксплуати­ровать «банк знаний», чем интенсивнее становятся информационные связи, тем богаче этот банк будет становиться. Чем больше оттуда чер­пается знаний, тем полнее он становится — такова особенность этой формы «собственности» В неисчерпаемости, в принципиальной неисчер­паемости банка знаний и состоит особенность этого типа собственнос­ти. Знания и есть настоящая социалистическая, общественная, обще­народная собственность, и на ее основе только и может развиваться общество. Это — еще один аргумент в пользу выбора названия «эколо­гический социализм».

И такой социализм неотвратим, если ...если вообще человечество со­бирается выжить! Вот почему нам предстоит сделать определенные шаги в его сторону. Причем целенаправленно! И шаги эти должны отвечать тен­денциям развития общества согласованности его развития с жизнью При­роды, а не являться «построением социализма» по некому шаблону, рож­денному разумом, может быть, и очень талантливого мудреца.

Итак, нам предстоит ПОИСК. И я надеюсь на успех этого поиска, хотя порой мне кажется, что мои усилия напоминают порыв Дон Кихо­та в его сражении с ветряными мельницами.

Но без дон кихотов человечество обречено на стагнацию!