Клуатр собора в Глостере. 1351–1377. Англия.
Между тем история церкви Сен‑Дени в провинции Иль‑де‑Франс (в которой находится и Париж), которую затеял перестроить аббат Сугерий, сама по себе очень интересна. Ее построил в свое время король Дагоберт, а освятил… Христос!!! Много, очень много напридумывали местные писаки. Сугерий просто продолжал фантастическую линию местной литературы. Но стоит ли верить всему, что написано?
Строящийся в готическом стиле храм Святого семейства в Барселоне. Ххi век.
«Сугерий боялся, что его обвинят в нечестивом посягательстве на святыню, если он разрушит стены, хранящие память о прикосновении руки Христа».
Люди веками спорили, доказывали, писали книги (как Гардуни, де Арсилла, Балдауф, как Морозов, наконец), но историкам это неважно: готический стиль создал аббат Сугерий, потому что он написал об этом воспоминания. В этом суть исторического метода: текстам надо верить. А когда мы говорили: «Ваши методы порочны», нам отвечали: «Сначала освойте эти методы, а потом с их помощью докажите, что мы неправы». Но мы предлагаем другие методы, которые нам представляются более правильными и важными. О них писали мы в своих предыдущих книгах. О них подробно рассказал Н. А. Морозов, предлагая рассматривать историю с естественно‑научной точки зрения.
Когда же историки‑буквоеды перестанут, по словам Н. А. Морозова, «трусливо избегать всяких собственных логических соображений, руководствуясь исключительно читаемыми ими книгами»?
Морозов полагал, что Великая Ромейская империя распалась в IX веке. По нашим представлениям, это произошло в XIII веке. Но дело не только в том, что понимать под распадом, но и в том, что понимать под термином «империя». Представьте себе, что историк XXX века захочет разобраться, что за империя была Антанта и какое отношение она имела к антам. У него получится не история, а черт те что.
Только опора на здравый смысл, а не на случайно сохранившиеся сомнительные источники (хотя с ними тоже надо считаться), поможет создать действительно историю, с высокой степенью достоверности показать прошлое во всем многообразии. Только сознание того, что история человечества цельна, последовательна и непрерывна. Тогда и готический стиль окажется имеющим отношение к готам, а те в свою очередь – историк Иордан хорошо об этом знал! – к гетам.
Эллинизм
Несмотря на определенные процессы, происходившие в Тоскане и Средней Италии, вряд ли стоит начинать историю ренессанса с 1250 или с 1300 года. Как пишет К. Верман, «даже с дантовской «Vita nuova» ничто не возрождается, а лишь начинается новая, возросшая на почве средневековья, жизнь чувства». С XIII века сюда из Франции проникает готический стиль.
А что же представлял в это время Рим? Знатные роды в борьбе между собой, с народом и папством воздвигали себе угрюмые и суровые дома‑цитадели, башни которых господствовали над пустынными окрестностями. «Папы уж не могли более жить в своем собственном городе», – пишет тот же Верман.
В Южной Италии при Гогенштауфенах и Анжуйской династии как в архитектуре, так и в пластике различные стили скрещиваются между собой: влияние французско‑бургундского искусства здесь не подлежит сомнению. Столь же сильно на Сицилии и юге Апеннинского полуострова влияние византийско‑арабского искусства. Более того, следует говорить о появлении и развитии в этом районе, называемом Великой Грецией, как и вообще в Восточном Средиземноморье, стиля ренессанс, ошибочно принятого искусствоведами за античную классику и отброшенного ими на много веков вглубь времен.
Верман так и пишет: «Антично‑византийское направление эпохи Гогенштауфенов продолжает жить здесь до самого конца XIII столетия». Проще назвать это, как и везде в Европе, романским (то есть ромейским, римским) стилем. В это время в самом Риме (Константинополе), столице Ромейской империи, и в окружающих его землях ушла в небытие греко‑египетско‑персидская архаика, которую мы не рассмотрели в главе «Византийский стиль», дабы не перегружать ее.
Анализируя искусство Южной Италии, Верман замечает: «Женский бюст (вероятно, Сигильганты Руфоло) в натуральную величину… по классической чистоте стиля ближе к антику, чем любое из произведений Никкело Пизано» (скульптора, кстати, тоже южноитальянского происхождения). В этом нет ничего удивительного, ведь Южная Италия была более тесно связана с Византией, чем Тоскана и другие итальянские области.
