5.4. Сохранение мира, разоружение и конверсия военного производства

На протяжении современной (после окончания Второй ми­ровой войны) истории человечество затратило на вооружение гигантские средства. Так, по оценке экспертов, только с 1950 по 1990 г. общемировые расходы на военные цели составили при­мерно 20 трлн. долл. США ежегодно расходовали на эти цели до 300 млрд. долл. (Реальная цифра военных расходов бывшего СССР составляла на рубеже 1990-х гг., согласно данным Международного института стратегических исследований в Лондоне, 200— 220 млрд. руб. в год.)

При этом доля военных расходов в ВНП составляла: в США — менее 6%, в ФРГ — около 3%, в Японии — 1%. Число занятых в военной промышленности достигало: в США — 3,35 млн. чел., в ФРГ — 290 тыс. человек, в Швеции — 28 тыс. чел.

Следствием накопления конфликтного потенциала в разви­вающейся зоне (резкая поляризация доходов различных слоев населения, рост нищеты, социальной несправедливости, без­работицы, хозяйственные диспропорции, издержки «демонст­рационного эффекта», коррупция, периодические военные столкновения как внутреннего, так и межгосударственного ха­рактера и др.) явился весьма заметный рост военных расходов, который в ряде случаев мог принимать характер и масштабы гонки вооружений.

Таким образом, складывалась парадоксальная ситуация: с одной стороны, это экономические трудности и различные кризисные явления, усиление неустойчивости хозяйственного роста, крайняя нужда в ресурсах для развития. С другой сторо­ны, постоянно нарастающий процесс милитаризации экономи­ки, выражающийся прежде всего в высоких темпах роста воен­ных расходов и значительном повышении его доли во всемир­ных тратах на вооружение, ничем не оправданное расточитель­ство ресурсов. Так, с 1970 по 1985 г. удельный вес развивающихся стран в мировых военных расходах возрос с 7,2 до 17,7%, а сум­ма достигла в середине 1990-х гг. 150 млрд. долл.

При этом исследователи проблемы рассматривают стремле­ние многих независимых государств к интенсификации расходов на вооружение одним из серьезных, имеющих планетарное зна­чение последствий их слаборазвитости.

Следует иметь в виду, что рост военных расходов выступа­ет первой и наиболее четко определяемой формой милитариза­ции в развивающихся странах. В Африке, например, только в период 1980-х гг. военные расходы выросли в 2 раза. Их удель­ный вес в валовом национальном продукте зачастую был выше, чем в развитых странах.

При этом в Латинской Америке военные расходы по срав­нению с недавним прошлым несколько сократились, что объяс­няется превращением военных статей в тяжкое бремя для хо­зяйства стран региона. Это фактически признали лидеры мно­гих латиноамериканских стран, подписав декларацию в под­держку сбалансированного сокращения военных бюджетов и выделения из сэкономленных таким образом средств дополни­тельных ресурсов для социального и экономического развития своих стран.

В Азии в конце XX в. сложилась весьма пестрая картина, в которой преобладает тенденция к росту военных ассигнова­ний: в одних странах — под воздействием агрессивной полити­ки реакционных сил, поощряемых внешними силами, в других — как противодействие этой политике для обеспечения собствен­ной безопасности.

Как известно, растущие военные расходы оказывают пря­мое негативное воздействие на государственный бюджет. Тем более, что рост удельного веса военных расходов в бюджетах развивающихся стран происходит одновременно с резким со­кращением его доли, используемой на образование и здравоох­ранение, т.е. на развитие тех сфер социального обслуживания населения, в которых такие страны испытывают особенно ост­рую нужду. При этом страны с наименьшим национальным до­ходом на душу населения, как правило, выделяют на военные отрасли большую часть своего бюджета, чем промышленно развитые государства. Очевидно, что именно на рост военных расходов ложится главная ответственность за возрастание бюд­жетных дефицитов, которое затем вызывает усиление инфля­ции, приводящей к тяжелым экономическим и социальным ос­ложнениям.

В связи с тем, что в некоторых развивающихся странах государственный бюджет не выдерживает тяжести военных расходов, предпринимаются попытки перевести вооруженные силы на своеобразное «самофинансирование» (использование доходов от продажи старого снаряжения, техники и оборудования), создающее иллюзию независимости увеличения реаль­ных военных расходов от состояния экономики страны. Но эти меры не в состоянии реально уменьшить тот ущерб, который наносится непроизводительной тратой материальных и финан­совых ресурсов на военные нужды.

Необходимо также иметь в виду, что негативное воздей­ствие военных расходов на экономическое развитие страны может проявляться не только непосредственно, единовременно. Оно, как правило, приобретает длительный характер. На совре­менном этапе экономике многих развивающихся стран прихо­дится расплачиваться за чрезмерные военные расходы прошлых лет. Неизбежный спутник милитаризации — государственный долг — остается в наследство на долгие годы после выхода из строя устаревшей военной техники. Нынешнее поколение лю­дей страдает не только от текущих военных трат, но и от тех, которые производили прежние власти. А, продолжая наращи­вать военный сектор сегодня, правительства обрекают на эко­номические бедствия будущие поколения населения своих стран.

Кроме того, милитаризация извращает сущность научно-технического прогресса в современном обществе, обращая выс­шие достижения человеческого интеллекта на создание все более мощных и совершенных средств уничтожения людей. Научно-технический прогресс определяет такие сдвиги в самой структуре военного хозяйства, которые повышают удельный вес расходов на техническое обеспечение по сравнению с рас­ходами на содержание личного состава вооруженных сил.

Понятно, что для развивающихся стран это создает допол­нительные экономические трудности, так как основная часть технического обеспечения их вооруженных сил представляет собой «импортный компонент» их военного потенциала. Так, об­щая сумма импорта вооружений и военных материалов развива­ющимися странами с 1960-х по 1970-е гг. увеличилась в 4 раза, а на нынешнем этапе этот показатель еще более возрос. В эти страны направляется до 3/4 всего оружия, поступающего на мировой рынок. Далее, по расчетам журнала «Саут», на задолженность, связанную с импортом оружия, приходится до 1/4 внешнего долга развивающегося мира (возможно, даже больше, так как многие материалы, используемые в военных целях или необходимые для расширения военного потенциала, во внешнеторговой статистике проходят по невоенным статьям: горючее для военных самолетов и иной боевой техники практи­чески не отличается от нефтепродуктов, предназначенных для невоенного использования). Рост импорта таких и подобных ма­териалов, вызываемый увеличением их потребления в военных целях, официально не включается в военный импорт, хотя его воздействие на платежный баланс и на задолженность ничем не отличается от импорта оружия.

Кроме того, импорт военных материалов подрывает про­цесс экономического развития и ухудшает социальное положе­ние населения, лишая развивающиеся страны многих из тех импортных товаров, которые им необходимы.

Наконец, накопление оружия по импорту создает иллю­зию военного могущества и возможности одержания легкой во­енной победы над своими соседями, что ведет к опасности раз­вязывания разрушительных внутренних и межгосударственных конфликтов. Сочетание тупиковой ситуации в разрешении со­циально-экономических проблем, накала внутренней социаль­ной напряженности, элементов крайнего авантюризма в руко­водстве какой-либо страны способно вызвать потрясения, яв­ляющиеся детонатором военных столкновений глобального мас­штаба

Новые подходы к проблемам безопасности и сохранения мира, утвердившиеся в мировом сообществе со второй полови­ны 1980-х гг., поставили проблему перехода от экономики воору­жения к экономике разоружения, или проблему конверсии воен­ного производства, которую можно определить как последова­тельный перевод ресурсов, производственных мощностей и людей из военной в гражданскую сферу.

Тем не менее, необходимость и целесообразность конвер­сии не воспринимаются однозначно, на пути ее осуществления появляются экономические и социальные барьеры. Так, около двух столетий продолжается спор о роли военного производ­ства в развитии экономики. На протяжении длительного перио­да времени, прежде всего, в странах развитой зоны, создава­лось и поддерживалось мнение о том, что средства, вложенные в военно-промышленный комплекс, стимулируют экономику, являясь стабилизатором рыночного спроса, обеспечивая загру­женность производственных мощностей, создавая рабочие мес­та, стимулируя научно-технический прогресс.

Но, как уже было показано выше, в последние годы под­тверждается положение о том, что военные расходы тормозят экономическое и технологическое развитие.

Согласно мнению американских ученых, эти расходы но­сят четко выраженный инфляционный характер, так как зара­ботная плата работников оборонных предприятий, ведя к росту потребительского спроса, не способствует расширению пред­ложения товаров и услуг. Кроме того, военное производство отвлекает сырье и технических специалистов от гражданских отраслей. Существование же монополизма военно-промыш­ленного комплекса и гарантированный рынок сбыта снижают производительность труда, повышают издержки производства по сравнению с гражданскими отраслями экономики.

Как показывают современные исследования, конверсия не способствует и росту безработицы, поскольку на создание од­ного рабочего места в военном производстве требуется больше (по некоторым подсчетам, в 4 раза) капитальных вложений, чем в гражданском производстве. Так, каждые 10 млрд. долл. создают на 40 тыс. рабочих мест меньше в военном производ­стве, чем, если бы эти деньги были направлены в гражданские отрасли. Приводятся и такие данные: 1 млрд. долл. расходов Пентагона на производство дает примерно 48 тыс. рабочих мест, а затраченная в сфере здравоохранения эта сумма создаст 76 тыс., в системе образования — 100 тыс. новых рабочих мест. Сложно отрицать, что разработка военной техники приве­ла к появлению ряда технологических новшеств в авиации и других сферах жизни общества. Тем не менее, по данным ООН, в мирных целях используется не более 1/5 исследований в во­енной технике. Если при этом учесть, что такими разработка­ми, эффективными лишь на 20%, занято 40% всех ученых и инженеров, то становится очевидным, что военные программы становятся тормозом научно-технического прогресса.

Таким образом, становится очевидным, что переключение ресурсов на мирные цели отвечает жизненным интересам всех стран.

Специалисты считают, что использование лишь 10% ми­ровых военных расходов на решение глобальных проблем, орга­низацию совместных международных действий в этой сфере положили бы конец массовому голоду, болез­ням, позволили бы преодолеть нищету и отсталость сотен мил­лионов людей, предотвратить экологическую катастрофу на планете.

Тем не менее, осуществление конверсии вызывает необхо­димость решения ряда проблем, поскоку она связана со струк­турной перестройкой экономики. Предлагаемый перевод пред­приятий на выпуск гражданской продукции потребует, как счи­тают эксперты, правительственной помощи по типу помощи компаниям, где происходит крупная модернизация производ­ства. Другой не менее важной является проблема повышения экономической эффективности военной промышленности. Как уже подчеркивалось выше, привилегии, в снабжении ее сырьем и материалами, завышенные издеру производства, гаран­тированный сбыт продукции, высокий ур0вень монополизации приводят к получению неоправданно высокой прибыли в этих отраслях и к снижению конкурентоспособности на коммерчес­ком рынке. Поэтому снижение уровня привилегий оборонных предприятий, которое началось в ряде промышленно разви­тых стран, является важным условием их выживания в рыноч­ной экономике.

Подготовке условий для проведения конверсии способствует и процесс диверсификации, увеличение доли гражданского производства в деятельности оборонных предприятий. Это дос­тигается не только посредством приобретения новых компаний, имеющих опыт работы в гражданских отраслях, но и направле­нием расходов на НИОКР в невоенные области.

Следует иметь в виду, что в России предполагается фор­мирование в районах с высокой концентрацией конверсируе­мых военных производств технополисов и технологических пар­ков с привлечением специалистов и инвестиций из других стран.

Несомненный интерес представляет экономический аспект разоружения. В ходе его вскрылась проблема, которую пока не готовы решать ни США, ни Россия. Речь идет о дорогостоящих материалах, которые в перспективе могут стать неисчерпае­мыми источниками энергии. Однако в настоящее время нет тех­нологии превращения высокообогащенного урана в топливо для АЭС, поэтому потребуются хранилища этого материала. Кроме того, программа ликвидации отравляющих веществ, уничтоже­ния тысяч танков, орудий, бронетехники предполагает круп­ные расходы. Все это вызывает неоднозначные оценки конвер­сии во всех государствах, имеющих военное производство. На­пример, в США среди негативных аспектов конверсии на пер­вое место выдвигают необходимость перевода около 600 тыс. квалифицированных специалистов в производство с более низ­ким уровнем технологии.

Вместе с тем проведение конверсии уже дает результаты: доля гражданской продукции на оборонных предприятиях дос­таточно высока. Так, на рубеже 1990-х гг. удельный вес выпуска отдельных товаров ВПК составлял: станки — 15%; установки для добычи нефти и газа — 32,4; вычислительная техника — 85; алюминиевый прокат — 93; радиоприемники, телевизоры, ви­деомагнитофоны, швейные машинки, фотоаппараты — 100; холодильники — 92,7%. Все это свидетельствует о больших воз­можностях использования научно-производственного потенци­ала ВПК.

Специалисты полагают, что многие предприятия оборон­ной промышленности не пригодны для массового изготовления простых и дешевых изделий, поэтому технологические харак­теристики гражданских изделий должны соответствовать ха­рактеристикам конверсируемого производства. Это позволило бы сохранить научный и производственный потенциал, сокра­тить затраты на организацию производства новых изделий, полу­чить достаточную рентабельность. При проведении конверсии весьма важно правильно определить специализацию оборон­ных предприятий, что позволит выпускать конкурентоспособную продукцию.

Таким образом, в условиях проявления новых подходов к надежному обеспечению безопасности и сохранению мира впол­не возможно перейти к широкомасштабному сокращению воо­ружений и вооруженных сил, противостоявших ранее друг дру­гу военно-политических блоков, а также рациональному прове­дению конверсии военного производства.

Но проблемы оптимального использования всех видов при­родных, материальных и финансовых ресурсов связаны с не менее сложной проблемой сохранения среды обитания человека.