§ 6. Философская антропология Эпикура и ее эволюция

Эпикур жил в иную эпоху, нежели предшествующие ему великие фи­лософы Демокрит, Платон, Аристотель. Это была так называемая эпоха эл­линизма, а не классики. Эпоха эллинизма свой отчет начинает со смерт Александра Великого, или Македонского, завоевавшего полмира. Эллинизм - это эпоха краха самостоятельной высокоинтеллектуальной великой Гре­ции, это время завоевания классической Греции македонскими войсками, т. е. войсками варваров. Эллинизм противопоставляет себя классики

Эпикур основывает свою школу в конце IV в. до н. э. в Афинах. При этом открытие школы представлено в качестве вызова школам Платона I Аристотеля. Даже место, выбранное Эпикуром для своей школы, было свое­образным выражением его несогласия со школами его великих предшествен­ников. Если последние располагали места для занятий философией в фору­мах, являющимися символами классической Греции, то Эпикур открывает свою школу в саду, и даже в огороде, в деревенской тиши, подальше от го­родского шума. По имени месторасположения школы стало называться и философия Эпикура - философия Сада Забегая несколько вперед отмечу, что в XVIII в. во Франции появляется человек по имени маркиз де Сад, эпи­куреец, во всяком случае, считающий себя последователем философии Эпи­кура. И от имени маркиза де Сада получает свое название одна из распро­страненных психических патологий- садизм.

50

Эпикур родился в 341 г. до н. э. на острове Самос, некогда богатейше­го края в эпоху классической Греции, но потерявшего свое могущество и бо­гатство в эпоху эллинизма. Родители Эпикура - это обедневшие афиняне, которых Афины наделили участком земли яа этом острове, но этот участок с трудом мог прокормить семью, тем более что в семье было четыре сына, старший из которых - Эпикур, впоследствии стал известным миру под про­звищем «Спаситель людей».

Спасение Эпикур связывает с достижением человеком счастья Если че­ловек счастлив, то, следовательно, он спасен. Основным средством спасения людей являлась, по мнению Эпикура философия, которой, как говорится, все возрасты покорны, которой можно заниматься в любом возрасте. В письме к Мснекею Эпикур пишет: «Пусть никто в молодости не откладывает занятий философией, а в старости не утомляется занятиями философией: ведь для ду­шевного здоровья никто не может быть ни недозрелым, ни перезрелым. Кто говорит, что заниматься философией еще рано или уже поздно, подобен тому, кто говорит, будто быть счастливым еще рано или уже поздно. Поэтому зани­маться философией следует и молодому, и старому: первому — для того, чтобы он и в старости оставался молод благами в доброй памяти о прошлом, второму - чтобы он был и молод и стар, не испытывая страха перед будущим».

Эпикур учился в школе своего отца, Неокла, который был учителем. В 18 лет Эпикура призвали на военную службу, которую он отбывал в Афинах. П то время по-прежнему продолжались междоусобные войны, или граждан­ские распри, Афины уже практически перестали быть столицей Греции, на­ходясь под властью варваров - македонян. (Здесь опять-таки напрашиваются параллели с современностью: Европа уже не является центром мира, евро-центризм как духовная установка приказала долго жить, Европа находится под властью современных варваров - Соединенных Штатов Америки, дик­тующих, подобно македонским войскам, свою низкоинтеллектуальную волю всему миру). После окончания военной службы Эпикур пребывает на остров Лесбос и становится учителем в школе. Учителям в Древней Греции платили мало, учителя жили бедно, разумеется, не был богат и Эпикур.

Весной 306 г. до н. э, Эпикур прибывает в Афины, ему 36 лет, у него есть кой какие сбережения, к тому же он получает пенсию. В Афинах он от­крывает свою школу «Сад», в которой учит учеников своей философии, от­сюда и второе прозвище Эпикура- «Садослов».

Спаситель людей, или Садослов, практически полностью воспроизво­дит онтологию атомистического материализма Демокрита, расходясь с по­следним в незначительных деталях. В частности, Эпикур настаивает на сво­бодном падении атомов вниз, направление движения которых зависит от слу' чая. В онтологии Эпикура господствующее положение занимает его велнче-С1 во случай:

51

Эпикур настроен против рационализма идеалиста Если Платон ут­верждает, что чувства ошибаются, то Эпикур отстаивает противоположный тезис, согласно которому чувства не ошибаются, ошибается скорей разум. Аргументы Эпикура в защиту выдвигаемому им тезиса следующие

1) ощущения пассивны, они являются аффектами и водностью зави­сят от того, что они отражают, А коль пассивны то, следовательно, они про­сто воспроизводят предметы, ничего не привнося с&оего субъективного. Ощущения не судят о вещах, а значит, не способны отнять или прибавить нечто от себя. То, что судит, рассуждает, может ошибаться, а ощущения -нет. Допустим, мы издалека созерцаем многоугольную башню, но она нам кажется круглой, спрашивается, ошибаются ля чувства? Нет, - утверждает Эпикур. Она на самом деле издали предстает круглой. Но если в дело вмеши­вается разум и начинает судить, что башня на самом деле круглая, то он

ошибается;

2) истинность ощущений гарантирована атомистической структурой бытия. От вещей истекают комплексы атомов, образующие образы или подо­бия, которые проникают в органы чувств и в точности воспроизводятся в них. Эти образы еще называются симулякрама От разных объектов, в зави­симости от их расположенности и состава, источаются различные подобия (симулякры), которые, еще раз напомню, в точности воспроизводят чувства Все зависит от атомов, а не от ощущений, которые нас не обманывают.

Поскольку чувства не обманывают, постольку спасение человека не­обходимо жестко связывать именно с чувствами, а методы спасения искать в чувственной активности человека. А чувства всегда стремятся к наслажде­нию. Поэтому Эпикур высшее благо человека усматривал в наслаждении, которое он отождествлял со счастьем. Если человек наслаждается, то он сча­стлив и, наоборот, если он счастлив, то это значит, он испытывает чувство наслаждения. Но наслаждение только тогда является таковым, когда отсутст­вует страдание, причем как телесное, так и духовное.

Отсутствие телесного страдания {в древнегреческом языке - апония) и невозмутимость души (атараксия) - это и есть высшее наслаждение. Спасе­ние заключается в достижении состояния апонии и атараксии.

Эпикур выделяет следующие виды потребностей, удовлетворение ко­торых приводят к удовольствиям и наслаждениям.

Первая группа - это естественные и необходимые потребности, кото­рые связаны с сохранением жизни индивида Они приносят истинную пользу, избавляя тело от физических страданий; например, чувство голода сменяется чувством сытости, страдание, вызванное усталостью, исчезает, когда мы пре­даемся отдыху и т. д. Желания первой группы имеют естественный предел, а именно когда они удовлетворены. Как только устранено страдание, желание затухает.

52

Вторая группа потребностей — естественные, но не необходимые, они составляют группу сверхъестественных потребностей: изысканные пища и напитки, элегантная, модная одежда - все это естественно, но не необходимо, ведь можно удовлетвориться малым.

Желания второй группы уже не имеют естественного предела, ибо не связаны с телесными страданиями, а потому могут спровоцировать заметный ущерб и привести человека к новым страданиям. Допустим, девушке захоте­лось иметь норковую шубу, возникло такое желание, с одной стороны, оно естественное, зимой, особенно в Сибири, нужно одеваться тепло, но оно же и не необходимо, ведь можно ограничиться какой-нибудь дешевой искусствен­ной шубой. Но девушка хочет иметь именно дорогую норковую шубу, а удовлетворить свое желание не может, не хватает денег, отсюда и начинают­ся новые, неестественные страдания. Эпикур советует «Обходитесь малым, надо избегать страдания».

Третью группу составляют желания не естественные и не необходимые, которые включают в себя все формы человеческого тщеславия, суетные желания роскоши, власти, славы. Желания третьей группы, никак не связанные с телес­ными потребностями, подвергают душу опасными волнениями, заставляя ее страдать. Например, у вас возникло желание стать Президентом России, чтобы иметь власть над людьми, но выбрали другого, и тогда вы страдаете, не телесно конечно, а душевно. Вы не спите ночами, волнуетесь, беспокоитесь, коротко говоря, вы страдаете. Но от страданий надо избавляться, поэтому выкиньте все никчемные, ненужные желания и не будете страдать.

Апония и атараксия - вот высшее счастье! Поэтому не надо принимать участие в политической и общественной жизни. Особенно часто к страдани­ям приводит любовь. Можно даже сказать, что страдание - это атрибут, т. е. неотъемлемая сторона любви. Эпикур советует, причем настойчиво, что коль любовь сопровождается страданием, то не надо любить, необходимо избав­ляться от этого желания. Единственное, в чем еще можно достичь желаемых апонии и атараксии, так это дружба «Из всего, что мудрость избирает для счастливой жизни, наибольшее благо - это дружба», - заключает Эпикур.

Таким образом, Эпикур, получивший прозвище «Спаситель людей», ви­дит спасение в наслаждении, которое достигается путем удовлетворение челове­ком естественных и необходимых желаний и потребностей и ликвидацией стра­дания. Коротко говоря, высшая цель человеческой активности - наслаждение. Такая философско-антропологическая идея называется гедонизмом

Конечно, Эпикур, провозгласив в качестве конечной цели человече­ского существования наслаждение, прекрасно осознает, что многие под на­слаждением будут понимать не агонию и атараксию, а наслаждение чувст­венными вещами. И он предупреждал таких людей, чтобы они не путали апонию с наслаждениями чувственного характера «Поэтому когда мы гово-

53

рим, что наслаждение есть конечная цель, - подчеркивает Эпикур в одном из писем к Менекею, - то мы разумеем отнюдь не наслаждения распутства или чувственности, как полагают те, кто не знают, не разделяют или плохо пони­мают наше учение, - нет, мы разумеем свободу от страданий тела и от смяте­ний души. Ибо не бесконечные попойки и праздники, не наслаждения маль­чиками и женщинами или рыбным столом и прочими радостями роскошного пира делают нашу жизнь сладкою, а только трезвое рассуждение, исследую­щее причины всякого нашего предпочтения и избегания и изгоняющее мне­ние, поселяющее великую тревогу в душе. Начало же всего этого и величай­шее из благ есть разумение; оно дороже даже самой философии, и от него произошли все остальные добродетели. Это оно учит, что нельзя жить слад­ко, не живя разумно, хорошо и справедливо».

Из этого отрывка видно, что Эпикур, как и любой философ, не может обойти проблему разума или трезвого рассуждения. Так или иначе, перед эпикурейцами встает вопрос: «Зачем человеку нужен разум, ум, трезвые рас­суждения, если чувства не обманывают». Согласно философии Эпикура, ра­зум нужен, во-первых, для того, чтобы достичь наслаждения, во-вторых, для того, чтобы избавиться от телесных и духовных страданий Конечно, в дан­ном случае видно, что Эпикур противоречит самому себе, ведь если чувства не обманывают и верно указывают жизненный путь человеку, то разум здесь просто излишен. Но Эпикур делает вид, что не замечает противоречивость своей позиции, он по-прежнему настаивает на том, что разум должен помочь человеку избавиться от тревог, от страданий. Особенно достижению челове­ком состояния апонии и атараксии мешает страх, он вселяет в человека тре­вогу, смятение.

Наслаждаться человеку мешают в основном три рода страха

Во-первых, страх перед стихийными силами природы, особенно не­бесного происхождения. Например, лежите вы на диване, наслаждаетесь, и вдруг вам приходит в голову мысль: «А ведь вполне возможно, что упадет сейчас метеорит или какой-нибудь осколок от спутника на место, на котором я отдыхаю». И вам уже не до наслаждений, вы в страхе, который наваливает­ся на вас подобно спускающейся с гор лавине. Эпикур говорит: «Не бойтесь! Что такое стихийное бедствие, как не сотрясение и столкновение атомов, и ваше тело с душой тоже состоят из атомов, не бойтесь, изгоняйте этот страх из свой души, наслаждайтесь!»

Во-вторых, это страх перед богами Лежите вы на диване, наслаждаетесь спокойствием, находитесь в состоянии апонии и атараксии, и вдруг вас посетила мысль: «А ведь, может быть, боги накажут меня за такую жизнь», и тогда страх наваливается на вас и от вашего безмятежного состояния души не остается и следа. «Не аадо бояться богов, - восклицает Эпикур, - их просто нет. Нам кажет­ся, что есть боги, на самом деле существуют только атомы и пустота».

54

Эпикур жил в такое время, когда господствовала тотальная (т. е. все­общая) вера в богов, что вынуждало Эпикура на словах признавать сущест­вование богов, но боги у него были довольно странные: они ничего не дела­ли, они находились в состоянии апонии и атараксии, испытывая глубокое чувство блаженства. А это были уже не боги. Поэтому можно согласиться с высказыванием Цицерона, писавшим, что «...по мнению Эпикура, никаких богов нет, а то, что он сказал о бессмертных богах, сказано им для отвраще­ния негодования... Божество у него нечто слабое и презренное, ничего нико­му не уделяющее, ничего не дарящее, ни о чем не заботящееся, ничего не делающее. Но, во-первых, такого существа совершенно быть не может, и Эпикур, видя это, на деле отвергает, на словах же оставляет богов».

Третий род страха - это страх смерти. Лежите вы на диване в состоя­нии прострации и отчуждения от мирских дел, наслаждаетесь жизнью и вдруг, подобно молнии, сверкнула мысль: «А ведь я могу умереть - не вы­держит сердце от навалившего счастья, перестанет биться». Страшно? Да! И вот, как будто и пе было вовсе никакого безмятежного состояния души, вы в тревоге, в волнении, пот покрывает ваше тело — вы страдаете. «Не надо бо­яться смерти, - как заклинание повторяет Эпикур. - И не надо бояться ее в силу двух причин. Во-первых, люди больше самой смерти боятся того, что будет после нее, там, в загробном мире, ведь вполне возможно за ваши поступки вы попадете в ад. Не надо бояться этого, ибо никакого загробного бытия нет, а потому нечего тревожить себя мыслями о том, что будет после смерти. Что такое душа? Это система атомов, процесс распыления которых и называется смертью. Нам кажется, что существует загробный мир, что душа вечна, бессмертна, а на самом деле существуют только атомы и пустота Во-вторых, смерть и жизнь никогда не встречаются: пока мы живы, смерти нет, а когда мы мертвы, то нет жизни. Поэтому не надо бояться смерти».

Итак, не надо бояться стихийных разрушительных действий природы, бо­гов и смерти, прогоните эти страхи и безмятежное состояние души вам обеспе­чено! Эпикурейская философия спасение людей связывала с их стремлениям к наслаждению и избеганию страданий. Под наслаждением понималась свобода человека от страданий тела и от смятений и тревог души Таким образом получа­ется, что спасение, согласно философии Эпикура, заключается в преодолении страданий тела и души, в достижении состояний апонии и атараксии

Эпикурейская философия положила начало духовной традиции, назы­ваемой эпикурейской, была подвержена изменению. В своем эволюционном развитии эпикурейская традиция порой настолько изменяло содержание фи­лософии Эпикура, что от последней мало что осталось. Но исходные принци­пы, правда, в несколько измененном виде, оставались те же, а именно спасе­ние виделось в достижении человеком наслаждения При этом менялось само понимание наслаждения. Если для Эпикура наслаждение - это состояние

55

апонии и атараксии, то и в последующем гедонизм наслаждение связывал с отсутствием страдания. При этом отличие эпикурейской традиции от фило­софий Эпикура лежало в сфере познания причин страдания

Согласно Эпикуру, основной причиной страданий является неудовле­творение человеком естественных и необходимых потребностей и желаний, в последующем же причиной страданий объявлялось неудовлетворение любых желаний и потребностей, как телесных, так и душевных. Допустим, у мужчи­ны возникло острое желание овладеть женой своего друга (ведь порой какие только желания не возникают!). Это неудовлетворенное желание является причиной его страдания - мужчина мучается, ночами не спит, хватается за сердце, которое учащенно бьется, коротко говоря, мужчина страдает, он ощущает себя на краю гибели, надо что-то делать, необходимо предпринять какие-то шага по своему спасению. И что вы ему предложите? Продолжать страдать или удовлетворить свое вожделение? Эпикурейцы склонялись ко второму - ведь необходимо преодолевать страдание, и, избегая его, надо удовлетворить возникшее желание.

Пример, который я привел, так или иначе воспроизводится в философ­ской литературе, в которой оправдывается и получает свое дальнейшее раз­витие эпикурейская философия. Так, например, в эпоху Возрождения, в XV в. появляется большой труд итальянского гуманиста, философа Лоренцо Баллы под названием «Об истинном и ложном благе», на страницах которого разво­рачивается дискуссия трех людей, представляющих три наиболее влиятель­ных мировоззренческих концепции спасения: эпикуреец, христианин и стоик. Кто такие эпикурейцы, вы уже знаете, о христианских цещюстях что-то слышали. Споры носили жаркий характер, но побеждает в них, как вы, на­верное, догадались, эпикуреец. Так, эпикуреец Веджио обращается к стоику Катону: «Как же так, скажешь ты, если тебя так услаждает разнообразие и редкость, более того, если ты все измеряешь наслаждением и все делаешь для себя, а не ради другого, неужели ты соблазнишь жену, сестру или дочь дру­гого человека,- даже если он будет тебе другом или близким человеком?» Во­прос, заданный эпикурейцем, был, конечно, риторическим, т. е. ответ уже содержался в этом вопросе. «Если не могу иначе, то сделаю это. Я ведь не хочу разрушаться, чахнуть и, возможно, даже умереть от вожделения». Далее эпикуреец уже возмущенно бросает своему оппоненту: и вообще, «если женщина нравится мне, а я ей, зачем ты, словно третий лишний, будешь пы­таться нас разъединить? Разделяй несогласных и дерущихся, а не дружных и доставляющих друг другу приятное».

Оппонент эпикурейца замечает, что подобные действия могут привести к страданиям, скажем, есть опасность, что тебя уличат в прелюбодействе и посадят в тюрьму. «Но нас всюду поджидает опасность, - холодно возражает эпикуреец, - и это никак не означает, что нам надо бросать те виды деятельности, которые

56

опасны». «Почему ты не советуешь того же остальным людям? Полководцу не набирать войска, чтобы не потерпеть поражение в войне? Мореплавателю - не выходить в море, чтобы не потерпеть кораблекрушение?»

Надо быть благоразумным, умным, тогда никто не застанет тебя врасплох, а если поймали тебя и наказали, то этот человек «несет наказание за неблагора­зумие, а не за блуд, подобно тому, как иной полководец попадает в плен по не­благоразумию и мореплаватель разбивается о скалу. Я их, — заключает Лоренцо Валла, - не оправдываю, напротив, скорее обвиняю в глупости».

Как вытекает из рассуждений эпикурейцев, они ие могут не обойти вниманием проблему разума в человеческой активности Вопрос опять тот же, чю стоял и перед Эпикуром, а именно зачем человеку нужен разум, коль он руководствуется чувствами, которые не ошибаются? Поскольку спасение че­ловека видится в поиске наслаждения и избегании страдания, то разум должен помогать человеку в достижении им этой, в кавычках, благородной цели.

Во-первых, поскольку наслаждение представляет собой высшую цель н является основным средством спасения, то задача разума заключается, как вы уже догадались, в поиске наслаждения. Стремление к наслаждению, со­гласно Лоренцо баллы, заложено в природе всего живого, которое хочет вы­жить. «Так вот, - восклицает Валла, - что более сохраняет жизнь, чем насла­ждение, как-то: от вкусовых овдущений, зрения, слуха, обоняния, осязания, без чего мы не можем жить? Без добродетели можем? Так что если кто-то будет суров и несправедлив по отношению к какому-либо из чувств, то он будет действовать вопреки природе и вопреки своей пользе». Нельзя высту­пать против своей природы, - убеждает своих оппонентов Лоренцо Валла, -нельзя ее порицать, ибо «то, что создала и устроила природа, может быть только свято и достойно похвалы». Все стремятся к наслаждению, даже хри­стиане. Христианство, выстраивая концепцию загробного мира, имеет своей конечной целью опять-таки наслаждение. Ведь рай, - подчеркивает Валла, -это и есть ни что иное, как вечное наслаждение человека в загробной жизни. Если человек в земной жизни стремится попасть в рай, то это указывает на наличие в кем желания получить максимум удовольствия и наслаждения в неземной жизни «К наслаждению ради него самого подобает стремиться как тем, которые хотят радоваться в этой жизни, так и тем, которые желают ра­доваться в будущем». Таким образом, разум должен помогать природе реала-зовывать заложенное в ней стремление к наслаждению.

Во-вторых, одни и те же наслаждения надоедают, и постепенно они уже не воспринимаются как наслаждения, они скорее вызывают чувство страдания, утомления, чем чувство приятного. Но ведь у человека есть разум, ум - меняйте наслаждения! Месяц ели пирожное, другой месяц перейдите на селедку, ведь есть же у вас разум! Избегайте неприятного и стремитесь к на­слаждению. «Здесь бесплодие, чума? Ты удались в другое место, - советует

57

Валла, - где условия жизни более благоприятные. Так это разнообразие усло­вий даст место наслаждению, будь-то днем и ночью, в ясную и облач1гую погоду, летом и зимой. Будем стремиться то к многообразию городов, то к свободе и уединению сельских мест, пусть доставит нам удовольствие пере­двигаться то верхом, то пешим, то на корабле, то в карете, игру в кости сме­ним мячом, мяч пением, пение пляской».

В-третьих, существует ограниченное количество естественных, при­родных наслаждений - еда, питье, сон, но у человека есть сознание, есть ра­зум, который дан для того, чтобы не ограничиваться поиском существующих видов наслаждений, а выдумывать новые, ранее не существовавшие. Разум должен быть творческим, и его творческая мощь должна быть направлена на конструирование новых потребностей и желаний, новых предметов и объек­тов вожделения, достижение которых может вызывать неповторимое чувство удовольствия и наслаждения.

Необходимо отметить, что разум реализовал свои творческие способ­ности, современная промышленность производит такие продукты наслажде­ния, о которых человек даже и не мечтал. Однако пример творческой мощи разума, творческой, разумеется, в кавычках, подает телевидение с ее беско­нечными и разнообразными виртуальными играми, шоу-программами, кон­цертами и т. д. Работают и творят тысячи, сотни тысяч людей только для то­го, чтобы зритель тупел и наслаждался.

В-четвертых, разум дан человеку, чтобы избегать страданий при дос­тижении того или иного наслаждения. Можно даже наслаждаться тем, что осуждается общественным мнением, что противоречит нравственным ценно­стям общества, главное - избежать страдания. Отсюда разум должен быть не только творческим, но и хитрым. Если оргии осуждаются, то ты сделай так, чтобы о них не знали другие и наслаждайся. Выживают те, кто наслаждается и избегает наказания.

При таком понимании разума и мудрости философия начинает дегра­дировать, ибо она отказывается от поиска и обоснования высших жизненных ценностей, ее роль видится только в том, чтобы оказать помощь в достиже­нии телесных удовольствий и при этом избежать страданий И появляются художественные произведения, в которых представлено такое ущербное по­нимание философии. Так, во Франции, в XVIII в. большое распространение получает сочинение анонимного автора под характерным названием «Тереза-философ». Конечно, хочется узнать, как это девушка по имени Тереза стала философом, авось, может быть, и последовать ее примеру.

Итак, в глухой французской провинции живет девушка Тереза, которая и рассказывает свою историю о том, как она стала философом. «С самого раннего возраста меня учили, - вспоминает Тереза, — лишь любви к доброде­тели и отвращению к порокам. Мне говорили, что только следуя христиан-

58

ской добродетели и морали, можно быть счастливой. Все, выходящее за пре­делы этих норм - порок. Порок навлекает на нас презрение, а презрение по­рождает стыд и угрызение совести». Тереза до 25-летнего возраста старалась следовать этим принципам, тем более, что жила и воспитывалась в монасты­ре. Но, увы! С одной стороны, она пылала любовью к Богу, с другой стороны, н ней просыпалась другая любовь. «Пусть, - восклицает двадцатипятилетняя девушка, - невежественные или лживые теологи ответят, кто, на их взгляд, наделил меня одновременно двумя противоречивыми страстями- любовью к Богу и любовью к плотским наслаждениям? Пусть скажут, откуда это: от природы или от дьявола». Тереза мучается, похудела. «Мой организм, - рас­сказывает о себе Тереза, - был полностью истощен, лицо приобрело желтова­тый оттенок, а губы обескровлены. Настоящий ходячий скелет».

Матушке посоветовали подыскать ей мужа, но Тереза, девушка на­божная, пошла просить помощи к аббату, который оказался ярым сторонни­ком философии Эпикура. Аббат объяснил ей смысл эпикурейской филосо­фии, но при этом обратил внимание на необходимость избегания страдания и что при половой жизни самое страшное страдание связано с беременностью Послушалась Тереза совета аббата и стала философом, т. е. стала удовлетво­рять свои сексуальные потребности без партнера Как говорится, была нор­мальной девушкой, а стала... философом.

Развитие эпикурейской философии или, точнее сказать, ее деградация, осуществлялось в двух направлениях Первое направление характеризуется тем, что любые желания и потребности объявляются естественными и необходимы­ми, удовлетворение которых вызывает у человека эффект наслаждения и осво­бождения от страданий. Эпикурейцы считают, что именно неудовлетворенные желания и потребности приводят к страданиям, поэтому, чтобы избежать стра­дание, необходимо удовлетворить желание. Вспомним Лоренцо Баллу, который для обоснования наслаждения как конечной цели человеческого существования ссыпается на природу. Развитие этого направления приводило к тому, что даже те желания, реализация которых запрещена нравственными и юридическими законами, провозглашались естественными, а значит, достойными удовлетворе­ния. При этом эпикурейцы настаивали на ликвидации тех нравственных законов, которые, по их мнению, сдерживали естественные потребности и желания и тем самым приводили человека к страданиям.

Одним из наиболее одиозных эпикурейцев этого направления был французский философ XVIII в. Донасьен Альфонс Франсуа маркиз де Сад, фамилия которого созвучна эпикурейскому саду. Маркиз де Сад свои фило­софские взгляды представляет в трактате под характерным названием «Фи­лософия в будуаре».

По мнению маркиза де Сада, нравственные запреты, функционирующие в сфере сексуальных отношений, являются противоестественными, ибо они

59

ограничивают природу человека, подавляют его бурные желания и хотения, не дают ему наслаждаться сексом, вследствие чего человек страдает. Необходимо дать свободу человеческим желаниям и всем его фантазиям) ибо против приро­ды нельзя выступать. Так, по мнению маркиза де Сада, «женщины по природе своей, безусловно, рождаются склонными к разврату». Что касается мужчин, то и они все развратники и желают иметь как можно больше женщин Разврат - это природа человека, но ее сдерживают законы, запрещающие свободу сек­са, поэтому они должны быть ликвидированы и установлены новые законы В частности, согласно предлагаемым маркизом де Садом законам, можно наси­ловать женщин, необходимо узаконить обязательную проституцию, инцест и т. д. Чтобы не быть голословным, я приведу несколько выдержек из его произ­ведения. «Мы имеем полное право установить законы, способные принудить женщину уступать любовному пылу того человека, который ее пожелает, так что в силу подобного права мы сможем насиловать женщину в полном соот­ветствии с законом». Или еще. «Я требую от законодателя, - пишет маркиз де Сад, - предоставить женщинам право свободно отдаваться любому числу муж­чин, если у первых появится такое желание» и т. д. Разумеется, сексуально оза­боченному маркизу возражали, в частности, говорили, что от свободной любви дети не будут знать своих родителей, на что маркиз парировал: «Да какое зна­чение это может иметь в республике, ведь граждане республики имеют только одну общую мать - родину, так что все рождающиеся дети останутся детьми родины». Маркиз де Сад признает только секс, а такое чувство, как любовь, для него неестественно.

Второе направление в развитии эпикурейской философии характери­зуется тем, что наслаждение принимает тотальный, т. е. всеобщий характер и включает в себя страдание. Если Эпикур призывал преодолевать страдание, то его последователи настаивали на том, что и страдание является специфи­ческим видом наслаждения. Второе направление в эволюции эпикурейской философии является логическим итогом развития первого направления Ведь если все желания и потребности, реализация которых ведет к наслаждению, являются естественными, то вполне закономерно заключение, что желание страдать и потребность вызывать страдание у других являются тоже вполне естественными и должны быть реализованы.

Страдание других как естественный объект наслаждения явственно выступает в сочинениях маркиза де Сада. Другой вариант страдания как вида наслаждения — «мазохизм» - получил свое название от другого эпикурейца-Захер-Мазоха.

Разумеется, такие явления, как садизм и мазохизм, существовали за­долго до того, когда жили маркиз де Сад и Мазох, но именно в эпоху Про­свещения они объявляются естественными, соответствующими природе че­ловека. И именно век Просвещения одной из своих целей видит в просвеще-

60

нии людей в эпикурейском духе, особенно в сфере сексуальной, заменив лю­бовь на секс и направив свою интеллектуальную энергию на просвещение людей в области сексуальных отношений. Наслаждение, захватывая все сфе­ры человеческой жизнедеятельности, в конечном счете превратило человека в этакую машину желаний, наслаждений, на которую стала работать практи­чески вся промышленность и официальная идеология

Итак, как Платон, так и Эпикур решают одну и ту же задачу - спасе­ние человека. Как я уже говорил, философия возникает в условиях антроггной катастрофы, когда человек встал на путь самоистребления. В этих условиях перед философией вставала задача направить человека на такие цели и дать ему такие ценности, которые помогли бы ему свернуть с пути самоуничто­жения и встать на твердую дорогу вечной жизни. В этом и заключается смысл спасения. Образно говоря, перед человеком открываются два пути: один - это дорога смерти, другой - это дорога жизни; перед взором человека предстают две долины: долина смерти, или неправды, и долина жизни, или правды. В философских категориях эти пути обозначаются в понятиях тана-тальности и витальности.

Витальные и танатальные тенденции пронизывают человеческое бы­тие. С помощью этих категорий мы сможем определить, что такое выжива­ние и что такое спасение. Выживание - это жизнь человека в условиях гос­подства танатальной тенденции, а спасение предполагает выход человека за пределы танатальной тенденции. Любая философская система предлагает человечеству и человеку пути выживания или спасения. Причем витальность и танатальностъ не ограничиваются пределами философской антропологии, эти явления становятся центральными и в других разделах философского знания, а мы вели речь, кроме философской антропологии, еще об онтологии и гносеологии.

В свое время великий немецкий философ Иммануил Кант заметил, что перед человеком встают три великих вопроса: «что я должен знать?», «что я должен делать?» и «на что я должен надеяться?». Эти три вопроса объединя­ются в четвертом «что такое человек?». По аналогии с немецким мыслите­лем, я могу сказать, что человек решает центральные проблемы, связанные с его выживанием и спасением. Онтология ищет ответы на вопросы об источ­никах спасения, гносеология решает проблемы познания источников жизни и, наконец, философская антропология пытается найти ответ на вопросы «как поступать человеку, чтобы выжить или спастись?», «какими качествами дол­жен обладать человек, чтобы спастись в этом мире?», «кто выживет или спа­сется в этом мире?».

Во-первых. В онтологии Платона источник жизни представлен миром идей или идеалов витальности В своей гносеологии Платон показывает пути проникновения человека в этот мир витальности, напомню, что, согласно

61

Платону, в долину правды может попасть только разумная душа, т, е. не весь человек, а только его разумная, размышляющая душа. Все телесное, чувст­венное остается в долине неправды. Иначе говоря, согласно философии Пла­тона, спасается, вырывается из танатальной тенденции и проникает в мир витальности человек, лишенный чувств, т. е. бесчувственный человек.

А теперь внимательно присмотримся к этому человеку, привлекая этимологические смыслы слов великого и богатого русского языка, и зада­димся вопросом «какими характеристиками обладает бесчувственный чело­век?» или «какого человека вы называете бесчувственным?». В каких случаях вы бросаете в лицо человеку: «Нельзя быть таким бесчувственным». Бесчув­ственному человеку все, как вы любите говорить, «до лампочки», ему безраз­лично, страдает другой человек или нет, ему все равно, а коль все равно, зна­чит, он не знает жалости. Но человек, не знающий жалости, это человек жес­токий. Иначе говоря, согласно философии Платона, спасаются люди без жа­лости, не реагирующие на страдания других, безразличные и жестокие. Захо­тите ли вы жить с такими людьми? Вряд ли!

Что касается философии Эпикура, то, согласно его онтологии, источ­ником жизни выступают атомы и пустота, однако истинным источником по­знания выступают чувства. Конечно, в этом утке обнаруживается противоре­чивость позиции Эпикура, ведь атомы невозможно познать чувствами. Тогда на каком основании Эпикур провозглашает, что чувства не ошибаются? Впрочем, Эпикур не обращает внимания на противоречия своей философии, ибо он пытается достичь своей цели, а именно указать человеку пути спасе­ния. На решение этой задачи он сосредоточивает все свое внимание и прихо­дит к выводу, что спасаются те, кто достигает состояния апонии и атараксии, т. е. такого состояния, в котором отсутствуют страдания. Ну, а если нет стра­дания, то нет и чувства жалости, ибо только страдание способно вызвать это чувство. Человек, достигшей состояния апонии и атараксии, становится без­различным ко всему, что его окружает, чувства его элиминируются. Таким образом, согласно философии Эпикура, спасаются безразличные, безжалост­ные, а порой и жестокие люди, такие же, как и у Платона. Как говорится, противоположности сходятся. Позиции Платона и Эпикура оказываются то­ждественными.

Во-вторых. Казалось бы, Платон ориентирует человека на мир виталь­ности, но опять-таки обратим внимание на следующее. Человек может спа­стись только тогда, когда душа покинет тело. Это называется смертью. Полу­чается, что спасаются мертвые? И это на самом деле так, если не отступать от духа и буквы философии Платона, которая, по его же мнению, есть подго­товка к смерти.

Обратимся к Эпикуру. Спасается человек, достигший состояния апо­нии и атараксии, человек, который ни на что не реагирует, не волнуется. Но,

62опять-таки, что это за человек, который ни на что не реагирует, который не проявляет никаких реакций. Конечно, это мертвый человек, труп. Опять про­тивоположности сходятся.

Таким образом, философия Платона и противоположная ей философ­ская система Эпикура в решении вопроса о специфике человека, который спасается, оказались тождественными, а именно, с одной стороны, спасаются люди, которым не ведомо чувство жалости и, с другой стороны, достигают долины жизни уже мертвые люди. По-видимому, необходим поиск других [гутей и методов спасения, которые были представлены христианской рели­гией и нашли свое воплощение в Библии.

Обязательная литература:

1. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. Кн. 10. М., 1979, С. 397-442.

2. Письма и фрагменты Эпикура // Материалисты Древней Греции. Собрание текстов Гераклита, Демокрита и Эпикура. М., 1955. С. 181-218.

3- Раймонди К. Речь в защиту Эпикура против стоиков, академиков и перипатетиков//Эстетика Ренессанса: В 2 т. М., 1981. Т. 1. С. 69-75.

4. Реале Дж,, Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. СПб., 1994. С. 179-189.

Дополнительная литература:

1. Боинар А. Греческая цивилизация. Т. 3. От Еврипида до Александ­ра. М, 1991.

1. Гончарова ТВ. Эпикур. М., 1988.

2. Трубецкой СИ. Эпикур // Трубецкой СИ. Курс истории древней философии. М., 1997.

2. <^сЭ. Иллкхлтдарованшя история нгювок эпоха Ренес^

3. ФуксЭ. Эротика. Буржуазный век. Конвейер удовольствиям., 1993.

4. Шакир-Заде А.С. Эпикур. М., 1963.

Вопросы для повторения к первой главе

1. В чем заключается философско-антропологическая сущность ан-тройной катастрофы?

2. В чем смысл философско-антропологического открытия Платона?

3. Какие основные цели и задачи стояли перед философской антропо­логией Платона?

63

4. В чем наиболее ярко проявился антропологизм в философской он­тологии Платона?

5. Какая связь между философской антропологией и гносеологией в философии Платона?

6. Какое отношение к человеческой чувственности реализовалось в философской антропологии Сократа-Платона?

7. Какие философско-ангропологические смыслы платоновской ме­тафоры «люди подземелья»?

8. Какие основные причины вызвали у древнегреческих идеалистов негативную реакцию на древнегреческие мифы?

9. Почему Платон требует провести философско-антропологическую ревизию древнегреческих мифов?

10. Каким образом троянский цикл мифов в интерпретации древнегре­ ческих трагиков иллюстрирует основные философско-ангропо логические идеи Платона? В чем причины гибели атридов и приамидов?

1!. Какой существенный недостаток увидели киники в сократо-платоновском учении о человеке?

12. Какие антропологические смыслы и основные характеристики кинического аскесиса?

12. В чем киники видят причины зла?

13. На что направлена киническая «переоценка ценностей»?

12. Какие основные характеристики «спасенного человека» представ­лены в философии киников?

13. В чем, согласно стоической и кинической фшюсофско-антрополо­гической традиции, репрезентируются волевые и нравственные усилия чело­века?

14. Какой основной путь достижения добродетельного поведения был предложен в стоической философско-антропологической концепции?

15. Какова специфика «спасенного человека» а философско-антропологическом учении стоиков?

!9. Чем можно объяснить негативное отношение киников и стоиков к человеческой чувственности?

20. В чем видит спасение человека Эпикур?

21. Что мешает человеку, по мнению Эпикура, наслаждаться жизнью?

22. В чем философия Эпикура и эпикурейская философско-антропологи-ческая традиция видят причины страданий?

23. Зачем человеку разум с точки зрения представителей эпикурейской философско-антропологической традиции?

24. Какова специфика двух направлений в развитии эпикурейской фи­лософско-антропологической традиции?

25. В чем сходство теорий спасения Платона и Эпикура?

64