- •Билет 41
- •Теории научения 44 билет
- •Современная психология: основные проблемы и отрасли
- •46.Гештальттеория к.Левина, ф.Перлза.
- •47.Истинные потребности и квазипотребности по Левину.
- •48.Экспериментальные работы в школе к.Левина( эксперименты Зейгарник, Овсянкиной, Карстен, Хоппе).
- •49. Основные направления отечественной психологии
- •50. Личность и деятельность в концепции а. Н. Леонтьева
- •51. Проблема самосознания, личности и ее жизненного пути в работах с. Л. Рубинштейна.
- •52. Основные проблемы современной отечественной психологии личности
46.Гештальттеория к.Левина, ф.Перлза.
«Теория поля» К. Левина
Одним из учеников Вертгеймера Куртом Левиным (1890—1947) была создана «теория поля», которая, по его мнению, должна объяснить соответствующие моменты в отношениях человека и среды, в которой осуществляется его жизнедеятельность, а также в отношениях людей друг к другу.
К. Левин считал, что психология должна объяснять психические явления прежде всего в категориях «отношений», а не изолированных «вещей». В отличие от концепций гештальт-психологии в теории Левина анализируются не только восприятия и образы субъекта, но и его взаимоотношения с непосредственным окружением. Для Левина «поле» — это структура, в которой совершается поведение».
Поведение рассматривается как функция личности и среды. «Индивид действует в определенной среде. Одни ее районы притягивают, другие отталкивают». Это качество объектов Левин назвал валентностью, которая может быть положительной и отрицательной. «Валентный район» является центром силового поля. При позитивной валентности все силы устремляются к этому району, при негативной — от него. Среда заряжена «плюсами» и «минусами», направляющими «локомоции» личности (ее приспособительную активность — авт.). Что касается самой личности, то она представлена в концепции Левина в виде «систем напряжения».
Основные идеи гештальт-терапии Ф. Перлза
Фредерик Перлз (1893-1970) в период с 1930 по 1940 г. придерживался идей психоанализа, затем он порвал с ним и с 1946 г. начал разрабатывать идеи и метод своей гештальт-терапии. Расхождения Перлза с Фрейдом касались скорее психотерапевтических приемов, чем основных положений второго о важности неосознаваемой мотивации, динамики личности.
Получив из гештальт-психологии представления об организме как целом, Перлз понял, что необходим подход, в котором индивид и его среда выступали бы постоянно взаимодействующими частями поля. При этом каждая деталь поведения рассматривается как постоянное взаимодействие элементов поля в интимных связях с целым. Ученый подчеркивает важность рассмотрения ситуации в настоящем, а не исследования причин в прошлом, как это делал Фрейд. Осознавание человеком того, как он ведет себя в это мгновение, более важно, чем понимание того, почему он ведет себя таким образом.
Поэтому Перлз начал всматриваться в настоящее, в то, как люди приспосабливаются и живут в своем мире. При таком подходе терапия перестает быть системой извлечения значимой информации из памяти. Автор рассматриваемой концепции считал, что информация, необходимая для терапевтического изменения, содержится в непосредственном поведении пациента: как тот вступает во взаимодействие с терапевтом и проявляет себя в этом взаимодействии. Гештальт-психология помогла понять важность феноменологии текущего опыта. Ее основатели — В. Келер, К. Коффка, М. Вертгеймер — подчеркивали активность воспринимающего, который структурирует дискретные события и придает им смысл.
47.Истинные потребности и квазипотребности по Левину.
Отношение между истинными потребностями и естественной побудительностью вовсе не следует понимать так, что определенной потребности раз и навсегда можно поставить в соответствие совершенно определенные объекты с соответствующей побудительностью. Для новых потребностей, еще не часто удовлетворявшихся (особенно для потребностей до их первого настоящего удовлетворения),характерно весьма широкое поле возможных побудителей. Для систематического изучения, например, сексуальных и эротических склонностей, нужно подвергать систематическому изучению как основной случай не те стадии, когда уже установилась жесткая фиксация на одном или немногих определенных лицах и конкретизировался способ деятельности удовлетворения, а те стадии, на которых склонность еще остается несравненно более диффузной, а круг побудителей несравненно более широким и неопределенным. Впрочем, процесс развития не всегда идет от диффузной стадии к дифференцированной и четко определенной. Наоборот, существует процесс расширения первоначально узкой и конкретной склонности. Бывают, например, случаи, когда полуторагодовалый ребенок первоначально любит открывать и закрывать лишь определенный футлярчик для часов и только постепенно переходит к открыванию и закрыванию дверей, шкатулок и выдвижных ящиков. Также и в области тех потребностей, где имеется какая-либо общая волевая цель (например, в области профессиональных устремлений), часто бывают случаи, когда фаза неопределенности лишь постепенно сменяется конкретизацией и упрочением целей (впрочем, и с самого начала может быть налицо чрезвычайно конкретная цель).
При таких относительно диффузных потребностях, связанных с влечениями или центральными волевыми целями, что именно будет действовать как побудитель и какие действия будут выполняться, во многом зависит от ситуации. Например, потребность «продвинуться в профессиональной жизни» содержит мало или вовсе не содержит каких бы то ни было общих тенденций «за» или «против» определенных видов исполнительных действий. С точки зрения этой потребности остается неопределенным, должен ли человек писать или звонить по телефону, должен ли он вообще выполнить действие а или же совершенно другое действие б. Даже те работы, выполнение которых обычно считается «ниже профессионального достоинства» и от которых обычно стараются уклониться (например, разборка писем секретаршей), при определенных профессиональных ситуациях могут охотно выполняться в качестве почетных заданий (возьмем случай, когда секретарша избрана как доверенное лицо для разборки особо секретных бумаг). Таким образом, одинаковые по содержанию действия в зависимости от их назначения в общей целостности профессиональной деятельности, могут считаться то желательными, то недопустимыми. И даже в случае довольно точной конкретизации и фиксации потребностей остается известный, обычно немалый диапазон возможных побудителей, фактическое появление которых зависит только от конкретной ситуации.
Мы сталкиваемся здесь с совершенно теми же соотношениями, какие мы обнаружили при исследовании намерений. И в случае намерений также вполне возможна значительная неопределенность соответствующих случаев и осуществляющих намерение действий. И для намерений также оказывается, что даже при точном установлении в самом акте намерения определенных соответствующих случаев, все же остается известный простор для побудителей, которые могут запустить осуществление этого намерения.
Такая параллель между действием истинной потребности и последействием намерения обнаруживается в целом ряде существенных пунктов, о которых мы будем говорить впоследствии; она и побуждает нас говорить применительно к намерению о наличии квазипотребности.