- •Глава вторая
- •Глава четвертая
- •Глава пятая
- •Четырнадцать лет назад в квартире Эммы
- •Глава шестая
- •Тринадцать лет назад в университете Тулуйн в Новом Орлеане.
- •Глава восьмая
- •Глава девятая
- •Глава десятая
- •Глава одиннадцатая
- •Глава двенадцатая
- •Четыре года назад в доме Кэйси в Новом Орлеане
- •Глава тринадцатая
- •Глава четырнадцатая
- •Четырнадцать лет назад в квартире Эммы
- •Глава пятнадцатая
- •Глава шестнадцатая
- •Глава восемнадцатая
- •Глава девятнадцатая
- •Через две недели после смерти Мари Кэйси
- •Четыре года назад в Новом Орлеане. Через неделю после попытки изнасилования
- •Четыре года назад – роддом в Висконсине
- •Глава двадцатая
- •Через три часа после смерти Мари Кэйси, в морге.
- •Глава двадцать первая
- •Глава двадцать вторая
- •Глава двадцать третья
- •Глава двадцать четвертая
- •Глава двадцать пятая
- •Глава двадцать шестая
- •Глава двадцать седьмая
- •Двенадцать лет назад на складе Кейн
- •Глава двадцать восьмая
- •Глава двадцать девятая
- •Двенадцать лет назад в спальне Кэйси.
- •Глава тридцатая
- •Глава тридцать первая
- •Глава тридцать вторая
- •Двенадцать лет назад в спальне в доме Кэйси в Новом Орлеане.
- •Глава тридцать третья
- •Глава тридцать четвертая
- •Двенадцать лет назад в доме Кэйси
Глава тридцать третья
Шелби размешала свой кофе, надеясь, что сахар из двух розовых пакетиков и три порции сливок сделают его вкус хоть чуточку лучше.
– Почему это я ни разу не слышала твоего голоса на записях наших подслушивающих устройств, а Мюриел?
– Тебе лучше что знать. Шелби.
– Кейн твоя единственная клиентка? – Шелби увидела, как Мюриел сделала большой глоток и прямо-таки вздрогнула. Она, наверное, тоже весьма жесткий человек, раз может пить эту дрянь без всяких добавок.
– Это свидание или допрос? Если твой ответ свидание, то что-то ты задаешь стишком много вопросов.
– Это не свидание.
– Ну ладно. Тогда продолжаем допрос, – самоуверенная улыбка Мюриел заставила Шелби занервничать.
– Разве девушка не может просто полюбопытствовать?
– Большинство женщин действительно любопытные, агент Дэниелс, но многие из них не смогут арестовать тебя, если вдруг их любопытство наткнется на что-нибудь интересное. – Одним большим глотком Мюриел осушила чашку. – Так что ты спрашивала?
– Я забыла.
Ну уж в этом я очень сомневаюсь. – Она улыбнулась еще шире. – Моя кузина Дерби – мой единственный, активный клиент, но, бывает, я занимаюсь и другими делами. Она старше меня на два года, но говорят, что в постели я лучше.
– В этом я сомневаюсь, – произнесла Шелби, не успев подумать.
– Вот видишь, мы добрались до одного чувствительного места. К сожалению, ответ опять не в мою пользу. Дерби всегда больше везло с женщинами. Может быть, потому что она гангстер. Адвокаты – что не модно.
Шелби засмеялась.
Скорее, они меня раздражают. Я всю жизнь пытаюсь поймать преступников и засадить их за решетку, а такие люди, как вы, пытаются освободить их. И я, кажется, попросила тебя звать меня Шелби.
Я подумала, что ты собираешься спросить, была ли я когда-либо вовлечена в семейный бизнес, и поэтому обратилась к тебе соответственно ситуации. Мне бы не хотелось, чтобы в суде меня обвинили еще и в том, что я неуважительно отношусь к представителю власти. – Мюриел показала на чашку Шелби. – Еще кофе?
– Просто находиться рядом с твоей семьей – это уже почти смертный приговор. Можно я задам еще один вопрос? Обещаю, он не имеет никакого отношения к бизнесу.
– Хочешь узнать мой номер телефона? Шелби снова засмеялась и покачала головой.
– Нет, но может быть позже. Я хочу узнать историю Эммы. На Север Кайл ездил без меня, а когда я приехала в этот город, Эммы здесь уже не было.
Я уверена, что в деле Дерби все это есть. Почему бы просто не изучить его внимательно?
– Я хочу услышать это от тебя. Почему она ушла? В этой истории не было ничего такого, что могло бы навредить Кейн, но Мюриел была профессионалом именно потому, что она всегда во всем сомневалась, и все вокруг подвергала подозрению. Мир вращается не вокруг денег, а вокруг информации. Что-то сказанное сейчас, в будущем навредить Кейн, а она не собиралась создавать ей проблемы.
– Шелби, эту историю может рассказать только сама Кейн.
– Мюриел. это не для записи. Я пришла сегодня потому что я кое-что должна Кейн. Я уверена, что теперь меня переведут, и я не хочу уезжать, не узнав, могу ли я что-то сделать, чтобы ей стало лучше. Понимаешь, вернуть ей долг.
Это признание показалось Мюриел достаточно честным.
– В любом случае ты должна попросить об этом Кейн Она не просто моя клиентка, она член моей семьи. Моя двоюродная сестра, которая в жизни пережила больше трагедий, чем ей полагалось, и все это время за ней наблюдали, как за бабочкой, приколотой к столу булавками. А если честно, она доверяет мне больше, чем кому-либо, и, тем не менее, она и мне-то не все рассказала.
– Я понимаю, – сказала Шелби.
– Спасибо, – ответила Мюриел. Тут она увидела Эмму и Меррик, бегущих к выходу. – Извини, мне пора. Ты можешь пока навестить Кейн. Мне нужно кое-что сделать, но обещаю, я недолго.
– Ты хочешь избавиться от меня?
– Конечно, нет, Шелби. Давай относиться к этому, как к тест-драйву перед покупкой. Я уверена, ты выберешь более новую модель.
– Ладно, я подожду тебя наверху. Не подведи меня.
– Думаешь, я позволю моей кузине выиграть? Ну, уж нет.
Эмма бежала по тротуару, а Меррик. вне себя от злости, пыталась ее догнать. Семейный советник побежала за ними.
– Эмма, остановись сейчас же, или я отшлепаю тебя когда поймаю. – Мюриел схватила Эмму за локоть и отвела в самое уединенное место в клинике – в часовню.
– Боже мой, неужели ты не извлекла никакого урока из того, что случилось с Хэйденом?
– Она меня ненавидит, Мюриел. Я прятала от нее Ханну и потеряла Хэйдена, и теперь она меня ненавидит.
Взяв Эмму за подбородок, Мюриел заставила ее посмотреть на нее.
– Я-то думала, что за то время, что ты провела на ферме, ты о многом подумала.
– Что ты хочешь сказать? – Упавшим голосом спросила Эмма.
– Это же просто, Эмма. Ну, подумай сама – ты убежала, и к чему это привело? Принесло ли тебе счастье что-то, кроме Ханны, за все эти годы?
– Нет.
– Ты смогла стать тем человеком, который нужен твоей матери? – продолжала Мюриел.
– Нет, я не могу быть этим человеком, и я не смогу туда вернуться.
– Тебе не нужно возвращаться туда Эмма, но ты должна перестать вести себя так, будто хочешь убежать от проблем. Дерби Кейн хорошо понимает одну вещь, и это сила. Покажи ей свою силу и начни бежать к чему-то, вместо того, чтобы убегать от нее. Если ты этого не сделаешь, ты останешься одна.
– Я не нужна ей, Мюриел. Чем быстрее, я осознаю это, тем быстрее смогу понять, как мне жить дальше.
– Я прошу тебя поговорить с ней только один раз. Только на этот раз ты должна войти к ней и вести себе так, будто ты ее союзница. Ты приняла роль, которую она когда-то тебе навязала – роль человека, которого нужно защищать, и видишь, куда тебя это привело. Она не сдастся, пока ты не дашь ей для этого повод. – Мюриел встала и расстегнула жакет. Давать юридические советы клиентам было гораздо легче.
– Но почему?
– Почему мне не все равно?
Эмма кивнула.
– Потому что она любит тебя сильнее, чем ненавидит. Ты совершила ошибку, Эмма, но это бывает со всеми Конечно, такое количество ошибок удается сделать не каждому, но…
– Ладно, я поняла. Хватит меня успокаивать.
Из палаты, куда медсестра проводила Мюриел и Эмму доносился смех. Эмме хватило этого, чтобы забыть обо всех своих сомнениях. Она разозлилась. Не было ничего странного в том, что с Кейн кто-то флиртует, но обычно Кейн всех отшивала. А сейчас смех звучал так, будто Кейн с радостью отвечала на флирт.
Но больше всего она удивилась, когда обнаружила в палате агента Дэниелс.
– Агент Дэниелс. Вы не извините нас? – сказала Эмма вместо приветствия.
– Конечно. Я просто ждала Мюриел. – Атмосфера в комнате стала такой накаленной, что Шелби сразу захотелось уйти. Ей меньше всего хотелось, чтобы ее начальство узнаю о том, что она устроила в клинике драку из-за Кейн Кэйси.
Дверь мягко захлопнулась, и Эмма с Кейн снова остались одни. Эмма видела, что дыхание Кейн участилось, зная, что это верный предвестник бури.
– Что это только что было? – спросила Кейн.
– Заткнись.
– Что?
– Я сказала, заткнись. Это значит помолчи и послушай. – Она подошла к постели, сдерживая желание ткнуть Кейн кулаком. – Я никуда не ухожу, и я отказываюсь просто подчиняться тебе, так что привыкай. Новый Орлеан достаточно велик для нас обеих, и я не собираюсь обратно домой.
Она сделала паузу, чтобы набрать побольше воздуха-
– Ты будешь знакомиться с дочерью, так же, как и я сыном. Это означает, что мы будем проводить время вместе, иногда даже в одной комнате. Мне очень стыдно за все, что я сделала, это правда, но сейчас я извиняюсь в последний раз.
– Ты сказала мне «заткнись»?
Она не смогла сдержаться и стукнула ее по руке.
– Боже мой, ты что, услышала только это?
– Нет, я слышала все остальное. Не беспокойся, ударишь меня еще раз, и я тебя отшлепаю.
– Слишком поздно, твоя кузина уже пригрозила мне этим. – Слова отца о риске заставили ее продолжить. – Скажи мне, что тебе наплевать на меня, и я уйду прямо сейчас. Мюриел поможет нам составить график встреч с детьми. Скажи мне, иначе я никуда не уйду.
– Эмма, ты знаешь, что я не могу этого сделать. Ты мать моих детей, и я должна уважать это.
– Забудь на минутку о своих традициях и о своей чести. Это только между мной и тобой. Скажи, что тебе все равно.
Кейн закрыла глаза и попыталась заставить себя произнести эти слова. Это было бы так просто – никогда не вспоминать об этом предательстве.
– Я не могу. Как бы мне ни хотелось это сказать, не могу.
Радость снова появилась в глазах Эммы. Но это не значит, что мы можем вернуть все назад. Сделать это я тоже не могу.
– Мы не должны возвращать то, что было, Кейн. Мы должны двигаться вперед. – Эмма еще раз рискнула и протянула Кейн руку, ничего не ожидая в ответ. Слезы навернулись на глазах, когда Кейн взяла ее руку. – Если ничего не получится, я вылью на тебя банку пива.
– Я хочу вести себя в рамках приличий, Эмма. Не жди от меня слишком многого. У нас был шанс, и мы его упустили.
– Все дело в агенте Дэниелс? – Нет, дело не в ней. Наше время прошло. – Эмма попыталась отодвинуться и Кейн сжала ее руку. – Я не могу Эмма. Я еле выжила в первый раз. Второй раз я не могу подвергать себя такому риску. Тем более что я должна думать о Хэйдене.
– Это честно. Я сама во всем виновата.
– Расскажи мне про Ханну. – Им нужна была безопасная тема, чтобы разрядить атмосферу. Только из-за того, что Кейн несколько лет проклинала Эмму, она не могла заставить себя забыть, какие у нее нежные руки и как она чудесно она пахнет. Находиться с ней рядом было опасно, но та часть, которая все еще любила Эмму, ничего не могла с собой поделать.
– Как насчет того, чтобы сама Ханна рассказала тебе о себе? Это ее любимая тема. Если ты еще не устала.
– Мне больно, но больше лекарств я не хочу. Я жива и могу двигать руками и ногами, так что все остальное – всего лишь неудобства
Через сорок минут Ханна заснула рядом с Кейн, с большим воодушевлением рассказав ей о своей жизни. С того момента как Кейн увидела эти синие глаза, она потеряла голову, и эти четыре года, словно не имели для нее никакого значения.
– Что случилось с Хэйденом? – шепотом спросила Кейн. Прижимающееся к ней тело малышки казалось ей чем-то сказочным.
– Я сказала ему о Ханне, и он расстроился. Она медленно кивнула.
– Ты сказала ему что я знаю, так?
– Да, я должна извиниться еще и за это. Я сказала, не подумав, и клянусь, что я сделала это не для того, чтобы навредить тебе. Он разозлился и сказал что-то вроде того, что я променяла его на Ханну, и что он хочет быть один. Прости. Кейн. Он убежал из-за этого.
Хэйден сам понимает, что к чему, он достаточно умен. Так что с ним все будет в порядке, пока Бракато будет хорошо себя вести.
– Что ты хочешь этим сказать? – Эмма говорила тихо, но Кейн слышала панику в ее голосе.
Он имеет дело с ребенком, который умеет унизить словами, если захочет. Если Хэйден начнет насмехаться над большим Джино, я не могу обещать, что он вернется домой целым и невредимым.
Зеленые глаза удивленно распахнулись.
– И ты так спокойно об этом говоришь?
– Если это случится, я скормлю Бракато его собственные почки. – Эта угроза была произнесена тем же спокойным тоном. – Итак, теперь поговорим о сегодняшнем вечере.
– Я собираюсь действовать, и ты меня не остановишь. Просто послушай, хорошо? Я хочу, чтобы ты, независимо от того что случится, или как будет выглядеть Хэйден обменяла детей Бракато на него. Не позволяй Меррик или кому-то еще уговорить тебя поступить иначе.
– И Бракато это так сойдет с рук?
– Со временем я с ним разберусь. Я бы не хотела ждать, но сейчас я не в состоянии что-то предпринять.
– Я могу… – начала Эмма.
– Ты можешь доить коров, а это – не твое дело. Я говорю это не для того, чтобы тебя обидеть. Я хочу, чтобы ты осталась цела и невредима. Мы те, кто мы есть, и то, что нужно сделать с Джованни, ты сделать не можешь.
– Тогда как мне действовать?
В комнате было всего одно маленькое окно, но и из него не было видно неба. Хотя нет смысла смотреть на темные облака, думал Хэйден, глядя на моросящий дождь, который шел с той самой минуты, когда он оказался здесь. То, что начиналось как обычная прогулка, чтобы освежить голову, окончилось кошмаром, и он не знал, как он будет объяснять это Кейн.
Он почти не сдвинулся с места с того момента, когда трое мужчин, которые схватили его, привезли и бросили в этой комнате. Ему хотелось плакать, но он не мог поддаться своим слабостям. Поэтому он делал единственное, что хоть как-то позволяло ему справиться со страхом: представлял что делала бы Кейн на его месте.
Кто-то вставил ключ в замок и открыл дверь. Хэйден сжал ручки кресла, но не повернулся.
Джованни Бракато, который держал в руке носовой платок и вытирал им слюну с лица, сел напротив него. После встречи с Эммой ему пришлось провести целый день в кресле стоматолога. Ничего, когда-нибудь они с Эммой снова встретятся.
– На что ты смотришь, мальчик? – Почти каждое слово, произносимое Джино. начиналось теперь со звука «с».
Хэйден не смог сдержаться и засмеялся.
– Проблемы с зубами, Сильвестр?
– Меня зовут мистер Бракато, и я советую тебе запомнить это. Кто такой Сильвестр?
– Дурацкий кот из мультиков. Но ты, Сильвестр, наверно не смотришь телевизор. Хочешь выпустить меня? Я хорошо провел здесь время, но я не очень-то хочу опаздывать к ужину.
Ты такой же, как эта сучка Кейн, да? Но теперь она вряд ли что-то сможет сделать. Теперь она знает, что я главнее. Найди себе лейку, малыш, потому что тебе придется стать овощем.
– Да, а кто тогда поработал над твоими зубами?
– За это я еще отомщу блондинистой сучке, которая родила тебя. Но сначала мне нужно вернуть свою семью. Так что давай, поехали. – Джино встал так быстро, что стул чуть не упал.
– Куда ты меня везешь?
– Туда же, где мы тебя подобрали. Не думай, что я делаю это потому, что мне жаль тебя. У меня есть целая жизнь, чтобы разобраться с твоей семьей. Я обещаю что вернусь и сдеру с тебя шкуру, но тогда я сделаю это на глазах у твоей матери – за то, что она посмела дотронуться до моего внука. – Он схватил Хэйдена за шкирку и повел в гараж.
Двадцать минул спустя он высалил его из машины в квартале от дома Кейн.
– Дайте трубку этой сучке, – приказал Джованни.
– Видимо, визит к стоматологу не улучшил твой словарный запас. Что я могу сделать для тебя, Джованни? Я ведь могу звать тебя Джованни, так?
Эмма только-только пришла домой, когда раздался телефонный звонок.
– Открой дверь. Если мой внук не окажется около обочины к тому моменту, когда твой сын дойдет до двери, я его пристрелю.
Она уронила телефон и побежала к двери, выкрикивая имя Меррик, пока спускалась. Через три дома она увидела то, что показалось ей самым прекрасным зрелищем в жизни – с виду вполне здоровый Хэйден шел к дому. Она не сразу поняла, почему он идет так медленно, но скоро заметила дуло пистолета, направленное на него сзади из окна машины.
– Он хочет увидеть какого-то ребенка до того, как я войду - сказал Хэйден. Его голос дрожал, и колени были ватными, но он продолжал идти.
– Меррик, приведи Маленького Джино, и побыстрее, – закричала Эмма, не в состоянии отвести глаз от своего сына.
Кармен передала Джино Эмме и спряталась в доме. Уж она-то не собиралась рисковать своей жизнью.
– Мук, свяжись с ребятами во дворе. Если что-то случится, от этой машины не должно остаться и следа, понял?
– Да, мэм.
Эмма вышла из дома с ребенком на руках.
– Все хорошо. Джино. За тобой приехал твой дедушка. Я оставлю тебя здесь, а он подъедет поближе. – Чуть громче она заговорила с Хэйденом. – Иди в дом. Теперь все будет в порядке.
– А ты?
– Со мной все будет хорошо. Иди домой, я должна быть уверена, что ты в безопасности.
Джованни приказал остановить машину и вышел, чтобы не напугать малыша.
– Не знаю, зачем ты гак долго тянул, но спасибо что вернул моего сына.
– Не надо меня благодарить. Оставь его, и мой человек его заберет, так что скажи своим псам, чтобы вели себя спокойно.
Джованни был не в настроении для сентиментальной сцены воссоединения, и помахал человеку, который унес ребенка в машину. После этого он переключил внимание на Эмму.
– Где мои сыновья?
– Обещай, что оставишь мою семью в покое, и их отпустят.
– А если нет?
– Тогда я предоставлю Кейн право решать, что с ними делать.
Джованни вытер рот, перед тем как ответить. Он ненавидел Кейн, а эта женщина ни в чем ей не уступала.
– Она в коме.
– Тогда представь, сколько тебе придется ждать. Меррик, стоявшая в дверях, не знала что делать – поддержать женщину, или пойти и отшлепать ее.
– Эмма, что ты делаешь? Мы вернули себе мальчика. Отпусти остальных.
– Я даю тебе слово, что не буду вас трогать и дам вам зализать раны. Только отпусти мою семью и не лезь в мой бизнес.
Дверца машины хлопнула с такой силой, что Эмма подумала, что сейчас посыпется стекло. Дико взвизгнули тормоза, и машина понеслась в сторону реки.
Эмма закрыла за собой тяжелую дубовую дверь, оставив за ней весь мир, и ей пришлось на минуту прислониться к двери. Она закрыла глаза, чтобы успокоиться. Когда она открыла их, она увидела своего сына. Сейчас ему нужна была мама.
Она медленно подошла к нему и обняла его. Сначала Хэйден, казалось, будто застыл, но потом расплакался. Все вышли из комнаты, когда мать с сыном тяжело осели на пол, Эмма крепко держала его, и Хэйден плакал у нее на плече.
– Прости меня, – повторял и повторял Хэйден.
– Нет, тебе не за что просить прощения. Мне нужно было подождать, чтобы мы с Кейн вместе рассказали тебе про Ханну. Но ты должен знать, что я люблю вас обоих. Я уехала отсюда, потому что была дурой. Пожалуйста, не заставляй свою сестру платить за мои ошибки.
– Прости, что я убежал.
– Просто обещай мне, что в следующий раз ты хорошенько подумаешь, прежде чем что-то делать. Я рада, что ты дома. – Эмма попыталась убрать волосы с его лица. – Я очень скучала по тебе, а кое-кто просто умирает от желания встретиться с тобой. Как думаешь, ты готов к этому?
– Я думал о ней, когда сидел в этой комнате.
– О чем ты думал?
– О том, что хорошо иметь младшую сестру. Она похожа на тебя?
– Милый, если ты видел свои детские фотографии то, это почти то же самое, что и увидеть фотографии Ханны. Пойдем в кабинет, и я приведу ее.
Сильной рукой Хэйден удержат Эмму.
– Он сказал, что он вернется.
– Кто он. Хэйден?
– Мистер Бракато. Он сказал, что хочет уничтожить нас всех. Это он стрелял в маму.
– Он больше к тебе не притронется, обещаю. Я знаю, что он сделал с Кейн, но я собираюсь сделать то, что должна была сделать четыре года назад.
– Что?
– Доверить это ей. Она позаботится о нас, и я уверена, что у нее все получится. Ведь речь идет о ее детях.
– Но она…
– Она очнулась, сынок, и идет на поправку.
Хэйден в изумлении посмотрел на Эмму.
– Она очнулась?
Его мать кивнула, и в голове у него появилась всего одна мысль. О, черт.