Конституция и упк: коллизия законов в. Мачинский

В. Мачинский, прокурор Курганской области, кандидат юридических наук.

Уже три года правоохранительные органы работают с новым Уголовно-процессуальным кодексом РФ. Его принятие рассматривалось как очередной шаг в осуществлении судебной реформы, совершенствовании уголовного судопроизводства, с чем, в принципе, нельзя не согласиться.

Вместе с тем применение на практике отдельных его норм, в частности ст. 405, вызывает ряд вопросов, так как, на наш взгляд, подрывает основополагающий конституционный принцип равенства всех перед законом и судом и ограничивает доступ потерпевших к правосудию. И вот почему.

Обязанность государства, предусмотренная ст. 2 Конституции РФ, - признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина.

Конституция, гарантируя судебную защиту прав и свобод человека и гражданина, обеспечивает каждому право обжаловать в суд решение и действия (или бездействие) государственных органов и должностных лиц (ст. 46). Единственным "ограничителем" реализации конституционных прав на судебную защиту является нарушение при этом прав и свобод других лиц (ч. 3 ст. 17).

В этом плане судопроизводство в надзорной инстанции, как и в судах первой и кассационной инстанций, является внутригосударственным средством правовой защиты прав и свобод человека и гражданина.

На лиц, потерпевших от преступления, распространяются все права и свободы человека и гражданина. Кроме того, Конституция предусматривает для потерпевших особые права. По смыслу ст. 52 они имеют право на защиту своих интересов во всех судебных инстанциях, предусмотренных отраслевым законодательством, в том числе на пересмотр приговора в порядке надзора в сторону ухудшения положения осужденного или оправданного.

Однако действующий УПК РФ ограничивает эти конституционные права потерпевших. Яркий пример тому - его ст. 405, не допускающая поворота к худшему при пересмотре судебного решения в порядке надзора.

К чему это приводит, наглядно демонстрирует, в частности, судебная практика Курганской области.

Выполняя поставленные руководством Генеральной прокуратуры РФ задачи по ужесточению спроса с работников милиции за укрывательство преступлений от учета, мы даем их действиям уголовно-правовую оценку. В ряде случаев - возбуждаем и направляем в суд в отношении их уголовные дела по ст. 285 УК РФ.

Но у нас в области "свое правосудие". Вот статистика: в 2003 г. суды рассмотрели 9 дел такой категории, из них по 8 вынесли оправдательные приговоры; в 2004 г. - 17 дел. По 16 из них суд не нашел в действиях работников милиции состава преступления, так как посчитал, что не доказана их корыстная или иная личная заинтересованность в инкриминируемых деяниях, которые якобы не повлекли существенного нарушения прав и интересов граждан.

Аналогичная судебная практика по этим делам и в текущем году. При том, что в соседних регионах (в Свердловской, Челябинской, Тюменской областях) по таким делам выносятся обвинительные вердикты.

Оспаривать подобные судебные решения выше кассационной инстанции мы не можем. И возникает вопрос: неужели в нашей стране правосудие заканчивается второй инстанцией областного суда?

Глубоко убежден, что данная норма уголовно-процессуального закона фактически подрывает основополагающий конституционный принцип - "все равны перед законом и судом". Положение, закрепленное в ст. 405 УПК, нарушает баланс конституционно защищаемых ценностей, а именно прав осужденных и потерпевших, предоставляя осужденным защищать свои права всеми способами и во всех судебных инстанциях, одновременно лишая таких прав потерпевших. В случае судебной ошибки подсудимый оказывается в привилегированном положении.

Между тем права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ). Ущемление прав потерпевших такой необходимостью не вызвано.

Важное конституционно-правовое средство защиты основных прав и свобод человека - право гражданина на обращение в государственные органы и органы местного самоуправления (ст. 33 Конституции РФ). На этом конституционном положении основаны полномочия прокурора по рассмотрению жалоб, в том числе на вступившие в законную силу судебные решения по уголовным делам.

Положения ст. 405, лишающие прокурора возможности внести надзорное представление о пересмотре вступившего в силу оправдательного приговора или обвинительного приговора ввиду мягкости наказания, искажают саму суть работы органов прокуратуры, обязанных защищать права граждан, потерпевших от преступлений, интересы общества и государства.

Статья 405 противоречит и еще одному конституционному принципу - осуществлению правосудия на основе состязательности и равноправия сторон (ч. 3 ст. 123). Вопрос прав сторон отражен в Постановлении Конституционного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. N 2-П: "Принципы состязательности и равноправия сторон распространяются на все стадии уголовного судопроизводства. На разных стадиях уголовного процесса, в том числе и надзорной инстанции, прокурор и обвиняемый (осужденный, оправданный) должны обладать соответственно равными процессуальными правами". Статья 405 УПК фактически закрывает дверь в надзорную инстанцию обвинителю и потерпевшему от преступления.

Закон и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции. Таким образом, федеральный закон (ст. 405 УПК) должен быть приведен в соответствие с требованиями Основного закона России.

Необходимо отметить, что восстановление прав потерпевших на защиту своих интересов во всех судебных инстанциях не войдет в противоречие с конституционным запретом на повторное осуждение за одно и то же преступление.

Этот принцип закреплен и в международных нормах. В Международном пакте о гражданских и политических правах (п. 7 ст. 14) сказано, что никто не должен быть повторно судим или наказан за преступление, за которое он уже оправдан в соответствии с законом и уголовно-процессуальным правом каждой страны. В Конвенции о защите прав человека и основных свобод говорится, что никакое лицо не должно быть повторно судимо или наказано в уголовном порядке в рамках юрисдикции одного и того же государства за преступление, за которое это лицо уже было окончательно оправдано или осуждено в соответствии с Законом и уголовно-процессуальными нормами этого государства (п. 1 ст. 4 Протокола N 7 в редакции Протокола N 11).

Как известно, в нашем государстве предусмотрены три стадии уголовного судопроизводства: 1) производство в суде первой инстанции, 2) пересмотр решений, не вступивших в законную силу, и 3) окончательная стадия - пересмотр вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда. Поэтому упомянутый выше конституционный принцип должен применяться, по нашему мнению, лишь тогда, когда будет иметься судебное решение надзорной инстанции.

Таким образом, ст. 405 УПК, запрещающая в порядке надзора пересматривать обвинительные приговоры, определения и постановления суда в связи с необходимостью применения уголовного закона о более тяжком преступлении, ввиду мягкости наказания или по иным основаниям, влекущая за собой ухудшающее положение осужденного, а также оправдательные приговоры либо определения или постановления суда о прекращении уголовного дела:

- подрывает основополагающий конституционный принцип "все равны перед законом и судом";

- нарушает баланс прав осужденных и потерпевших;

- ограничивает конституционные права и свободы человека и гражданина на судебную защиту своих прав и свобод; на возможность обжаловать в суд решения и действия (бездействие) государственных органов и должностных лиц; на доступ потерпевших к правосудию.

Она также лишает прокуратуру возможности выполнять одну из основных ее функций - защиту прав и свобод человека и гражданина, закрепленных в ч. 2 ст. 1 Закона о прокуратуре Российской Федерации.

Поскольку законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции, ст. 405 УПК РФ подлежит корректировке.

⁸