5. Доказательство.
Известна сила и притягательность доказательств. В любой науке им отводится почетное место. Приведем пример простейшего, ненаучного доказательства. Спорят два человека, конюха, находится ли пегая лошадь в конюшне или нет. По предположению одного она возит сено на дальнем лугу. Вот доказательство – оба идут в конюшню – и видят там эту лошадь! То есть ее наличие является бесспорным доказательством.
Теперь если мы окинем мысленно пройденный путь, то задавая себе предварительно вопрос что именно осталось еще содержательно не у дел мы обнаружим, что невостребованным пока остался сам дом, вместилище комнат. Доказательство, каким бы оно не было с очевидностью представляет нам нечто в знакомой оболочке. В нашем случае это образ лошади. И это нечто – та невидимая тонкая субстанция которая в конечном счете всегда ускользает, и может быть названа безграничностью познаваемого мира. Здесь тончайшая музыка сфер, вершина гармонии. Вернувшись к началу нашего рассуждения убедимся, что первоначально то , что было понятием благодаря доказательству становится вещью. Осязаемой, реальной, фактической и настоящей. То есть понятие, пройдя весь круг от самого себя к доказательству выходит из него уже не понятием а вещью, которая существует теперь неотрывно от понятия. Максима – все что существует, было доказано кем-то и где-то. И если мы спросим опять, откуда берутся понятия, то ответ очевиден – они берутся из доказательства. Это примерно соответствует и воззрениям Аристотеля. Первоначально понятие не было также чем то случайным. Мы не выбирали понятие из миллионов, наш выбор был ограничен. Всего имеются только два феномена способных породить понятие.
Древняя Греция и живое существо, это определенности формирующие сознание.
Это и субъект и объект, и все в таком роде. Далее через суждение, умозаключение и доказательство появляется в пестроте многообразие мира во всей свой сложности, которая далеко превосходит ту с которой мы обычно имеем шансы столкнуться на протяжении своей жизни.
Логика Аристотеля, и это последний вывод, представляет собой универсальный миф согласно которому происходит непрерывное творение мира. Особенность ее в том / и наш интерес к ней этим обусловлен/ что содержание мифа при том остается целиком бессознательным, в то время как действие разворачивается непосредственно в сознании. Речь идет не о формальной логике а о символической. То есть содержание логического понятия меняется независимо оттого что оно выражает. Осознание этого изменения принимает логику форм. И эта логика форм в свою очередь не воспринимается фрагментарно. Если бы мы утверждали что логика Аристотеля состоит из законов, правил и предписаний, то мы бы наверняка ошиблись. Эта логика не может быть представлена через посредство математических выражений. Она не может быть ни испытана ни освоена математической логикой. Содержание логики Аристотеля носит устойчивый гуманитарный характер.
Дополнение к третьему пункту.
Утверждение и отрицание считаются отличительными чертами суждения. Мы говорили об этом в другом месте. Здесь же необходимо уточнить, что под этим следует подразумевать. При знакомстве с примерами из общей логики на эту тему мы видим одну тенденцию – утверждать все что на их взгляд достоверно и отрицать все что не укладывается в рамки их мировоззрения. Речь идет как очевидно о мнениях. Истинность их суждений крайне сомнительна.
Другой группой суждений являются «научные». Авторы предполагают что наука является вместилищем истинных суждений. Эти же авторы утверждают что логика отвлекается от содержания и что суждения заменимы буквенными символами. Замечательно то что суждения берутся беспроблемно и некритически.
Рассмотрим одну из предпосылок такого подхода – действительно ли форма и содержание в логике могут рассматриваться как независимые? Очевидно что да, могут, если речь идет о немыслительных процессах. Если мы просто болтаем что попало без всякого результата и ответственности, то так оно и есть. Но если мы действительно мыслим, то это не так. Логика Аристотеля является примером мысли а не безмыслия, его логика это не отдельная наука в современном смысле, а часть философии как знания. И содержание и форма мысли неотделимы у него друг от друга. Его примеры, самые простые – глубоки и поучительны, они несут знание и не являются простыми иллюстрациями. Современные мыслители тоже продолжают эту традицию, их труды глубоко психологичны и не сводятся к простым интерпретациям. Связкой формы и содержания в современном смысле можно назвать психологию личности. Попытаемся дать предварительное определение формы и содержания в логике. Представим бытовую ситуацию. Вы планируете как провести завтрашний день. Спланировали, и наступает этот день. Где была логика в ваших рассуждених при планировании? Вы могли утверждать что-то вроде «Будет хорошая погода, пойду на прогулку. Будет плохая погода – пойду в гости или в кино». Вроде бы все логично. Вы конечно можете любить прогулки и в плохую погоду, но это в данном случае неважно. Большинство людей именно или примерно так логику и понимает. То есть логика – это какой то план, рассуждение и тому подобное. Но это совершенно неверно. Логика это прежде всего реальность, а не придумывание. Событие в логическом смысле является содержанием когда оно не произошло, и является формой после того как оно произошло. То есть событие как мысль это содержание суждения, а событие как свершившийся факт является его формой. Речь идет разумеется об одном и том же событии. То есть реальное свершение и является формой логического суждения. В нашем примере это то что вы действительно сделали на следующий день. То есть логикой является движение самой реальности, а мыслью – ее предвосхищение, буквальное соответствие грядущему событию. Логик не тот кто хотел бросить окурок в урну и не добросил, а тот кто добросил. Сбываемость события и есть критерий его логичности. Подступить к порогу логики можно только достигнув своего акме.
Вывод: предметы логического рассмотрения это только события которые происходят на самом деле. Они не относятся к косвенному знанию или знанию опосредованному. Логическое знание, это происходящее без покрова, совершенное знание.
Второе что следует рассмотреть, это что значит суждение истинное, и что значит ложное.
Истинное это не то что мы знаем как достоверное и не то что преподносит нам наука. Истинное это достоверное на самом деле и живая наука, то есть наука в рассуждениях ее создателей. Истина всегда тайна. Способ ее постижения – индивидуальное созерцание. Предмет и ваше представление о нем сливаются таким образом что вы становитесь предметным зомби. Строго говоря ничто не истинно, но есть особое состояние и оно ведет к истине как к непостижимому. Наука истинна только на своей философской глубине а в остальном она не более истинна чем все остальное.
Суждение истинно только тогда когда в нем есть место новому знанию. Если же суждение построено таким образом что в нем утверждается нечто истинное по преимуществу, то есть бесспорное, то суждение неверно построено. Оно не является логически истинным.
Ложное же суждение это вторая половина яблока, а не нечто случайное. Это обратная сторона Луны! Неправильно считать будто в науке есть место только истинным суждениям. Не только. Все они дополнены и ложными. Логическая ложность это не следствие ошибки, произвола или умысла. Это просто ерунда а не ложность. Ложность это то что присуще понятию но не попало в него самого, что то вроде перво-понятия. Все возможности эксплицитно содержатся именно в нем. В состоянии ложности они не отсекаются суждением а как бы им замораживаются, сдерживаются и нейтрализуются. Ложность похожа на тундру зимой. Наступит лето и она оживет снова.
О модальностях здесь также надо сказать несколько слов. Логические возможность и необходимость. Простейшее толкование возможности: возможно что не произойдет, а возможно нет. Но мы уже предположили что логическое событие произойдет обязательно в срок и при любых обстоятельствах, и это дает несколько иную картину.
Напомним что понятие по нашим представлениям является по отношению ко всем остальным событиям абсолютным. И строго говоря с ним ничего не может произойти вне его самого. Мы говорили и об относительных формах понятия, и о том сколько их и какие они есть. Теперь попытаемся представить, каким образом понятие может стать возможным, и нетрудно заметить что понятие может превратиться в одну из своих относительных форм. Возможно что юноша станет стариком. Это можно понять как намек на его преждевременную смерть, и если он не умрет, то это понимается как возможность стать стариком, но это нам не подходит. Старость заключается не в его жизни, судьбе или личности. Речь идет о другом. Логический старик и логический юноша это ближе к выражению юный старец и старый юнец. Представим себе кусок пластелина. Из него лепится Юность и из него же – старость. Здесь перемена происходит в восприятии. Центральным видимо остается понятие человек. Но это тоже неверно. Понятие человек меняет свои второстепенные признаки, но не меняет сути. А речь идет о юности и старости. Это проявления не понятия а его теневой стороны. Возраст это вообще не то что есть. Это скорее похоже на проявления потенциальной материи /по Аристотелю/. Она здесь как бы заключает в себе ядро понятия. Действительная возможность для юноши стать стариком очень неопределенная. Набрать за жизнь преходящих признаков старости – дело нехитрое, но это еще не означает старости. В древнекитайском изречении перебираются все признаки отца, и далее говорится что отец это не тот кто отец а тот кто поступает как отец. В жизни все именно так и происходит.
С необходимостью дело обстоит еще запутаннее и сложнее. Можно утверждать что в Петербурге зимой выпадет снег хотя бы один раз. Казалось бы утверждение бесспорное и это произойдет с необходимостью. Можно конечно пошутить что вдруг возьмет да не выпадет! Но этот аргумент не срабатывает. Тем не менее логическая необходимость заключается вообще не в выпадании снега! В логическом выпадании снега с необходимостью он все равно что уже выпал. В этом вся соль. В примере со стариком и юношей обстояло наоборот. В этом случае с необходимостью постулируется что юноша станет стариком вопреки всему. Можно даже подменить этого юношу, загримировать, но это все таки произойдет. Есть некая пустота или тень, которая обязательно должна быть, при том что она действительно существует. Эта тень есть старик или юноша, по нашему выбору, и страна, где эти тени оживают называется Древняя Греция!
Дополнение к второму пункту. Логические союзы.
Речь идет о конъюнкции, дизъюнкции, импликации и эквивалентности.
Соединяются, как считается, суждения. На таблицах истинности это выглядит более прозрачно. Смысл применения союзов видимо сводится к тому что цепочки суждений соединенных логическими союзами могут быть рассмотрены как обладающие одним и тем же значением. Комбинации состоят из истинности, ложности и логического союза.
Конъюнкция. Смысл этого знака заключается не в соединении суждений. Несколько наивно было бы полагать что суждения оцениваются только как истинные или ложные / что служит исходной предпосылкой обычной интерпретации/. Попробуем объяснить конъюнкцию как явление включающее в себя и суждения /безразлично какие/ и союз как однородное поле. Особенность его будет заключаться в том что бесконечное количество суждений /а может быть и все/ можно представить себе в виде ряда, единственным скрепляющим и упорядочивающим моментом которого служит то что совсем не замечается или чем пренебрегают явно, рассматривая это как очевидное. А очевидным является то что суждения между собой связываются. Представьте себе разношерстных и разнокалиберных детей, которые записываются в лыжную секцию. Что их привело сюда, пока неясно. Годны ли они, тоже неясно. Будут ли они действительно заниматься – тоже под вопросом. Но они пришли, сидят на скамейках, ждут, их что то объединяет. Таков смысл конъюнкции. Он охватывает пределы разнородного. Конъюнкция есть необходимый и постоянный элемент логического бытия, которое в ее свете представляет собой мешок в который из небытия попало неизвестно что.
Дизъюнкция. Исключающее-разделительная. Небытие не исчезло, оно неотъемлемая тень суждений. И эта тень падает на некоторых детей из группы. Приходит время и выясняется очевидная непригодность некоторых из них. Часть же детей может быть признана пригодной. Но интересен случай когда никто из группы не будет признан пригодным /пустой набор/. Или - или таким образом не значит что выбор состоялся, или что он вообще когда-либо состоится. Логическое бытие и логическое небытие поэтому всегда являются рассекающей реальностью. Это не константа а активный смысл используемых суждений.
Неисключающе разделительная. Тем не менее признается что логическое бытие существует в определенном смысле. И как бы не охватывало бы нас небытие, как бы не томило, но бытие есть, и его отсутствие есть тоже его отсутствие, не более.
Импликация. Интересна дистанция между импликативными суждениями. Фактически она означает что содержанием бытия может быть и небытие. Например не исключено что из группы детей кто-то станет хорошим лыжником, хотя данные этого ребенка при наборе могли быть и сомнительными. По сути если закидываешь невод, то одна рыбка да попадет. То есть есть нечто, или существует нечто, что является тем что необходимо.
Эквивалентность. Ничего общего с равенством этот логический знак не имеет. Его можно интерпретировать так: Существует между любыми логическими суждениями тончайшая связь которая обеспечивает между ними непрерывный контакт / в системе/. То есть есть или имеется способ проверить, является ли данное суждение принадлежащем этой системе или нет. Это на примере выглядит абсурдно. Получается что даже если ни один из детей не пригоден, то имеется, и именно в наличии тот, кто пригоден и выполнит свою задачу на самом деле.
Таким образом мы установили что логические знаки являются субъективными условиями, без которых существование логического бытия /или системы/ не представляется возможным. Они не вводятся, а присутствуют в нем изначально, априори. Любое суждение поэтому может быть подвергнуто операциям в которых будут участвовать логические союзы. Их отсутствие может быть только условным, что повлечет за собой необратимые изменения в системе которая будет выглядеть несбалансированной.
Общий же смысл логических союзов выражается как репродуцирование. Небытие представляет собой как бы семена растений, само же возникновение из них растений подобно возникновению облаков. Логический союз не указывает, каким быть растению, а подобно солнечным лучам объемлет его и отражается в нем.