- •1 Существенное методологическое значение имеют в этом плане работы д. С. Лихачева, особенно его книга "Человек в литературе Древней Руси" (м., 1970).
- •1 Герцен а. И. Собр. Соч. В 30-ти томах, т. 18. М., 1959, с. 87. В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте, с указанием тома и страницы.
- •1 Гегель. Соч., т. 12. М., 1938, с. 78.
- •1 Штофф в. Моделирование и философия. М.-л., 1966, с. 33.
- •1 Эккерман и. П. Разговоры с Гете в последние годы его жизни. М.-л., 1934, с. 292.
- •1 М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников, с. 287.
- •1 Huсh Ricarda. Die Romantik. BIutezeit, Ausbreitung und Verfall. Tubingen, 1951. См. Особенно главу "Der romantische Charakter".
- •1 Письмо к л. И. Волконской от 3 мая 1865 года. - Толстой л. Н. Полн. Собр. Соч., т. 61. М., 1953, с. 80.
- •1 О кружке Герцена - Огарева и о постановке проблемы личности молодым Герценом см. В моей книге ""Былое и думы" Герцена" (л., 1957) - в частности, главу "Эволюция героя".
- •1 Иоанна Масона познание самого себя. М., 1783, с. 4. Далее ссылки на это издание даются в тексте.
- •1 Дневники в. А. Жуковского. Спб., 1903, с. 12.
- •1 Дневники в. А. Жуковского, с. 27-28.
- •1 Монтень Мишель. Опыты, кн. 3. М.-л., 1960, с. 252.
- •1 Корнилов а. А. Молодые годы Михаила Бакунина. М., 1915, с. 9, 30-32.
- •1 Стихотворные опыты Станкевича (от стихотворства он рано отказался) малоудачные, но типические образцы романтической поэзии 30-х годов.
- •1 Переписка н. В. Станкевича (1830-1840). М., 1914, с. 626- 627. Далее ссылки на ото издание даются в тексте.
- •1 О письмах Белинского к Бакунину в связи с историей их взаимоотношений см.: Березина в. Г. Белинский и Бакунин в 1830-е годы, - "Учен. Зап. Ленингр. Ун-та", 1952, № 158, вып. 17.
- •1 О своей "дикой и нелепой натуре" Белинский говорит, например, в письме к Боткину 1840 года (XI, 573).
- •1 Цитирую первую редакцию "Ревизора", в 1841 году переделанную.
- •1 Т. Н. Грановский и его переписка, т. 2, с. 383.
- •1 Потустороннее (нем.).
- •1 Эти вопросы еще в начале 30-х годов были поставлены в кружке Герцена-Огарева под влиянием идеи "оправдания плоти", присущей сенсимонизму и вообще раннему утопическому социализму.
- •1 Под материализмом Герцен обычно понимал механистический материализм, а мировоззрение, сложившееся у него в 1840-х годах, называл реализмом.
- •1 Письмо 1839 года. Речь идет об а. М. Щепкиной и Каткове.
- •1 Тaine h. Essais de critique et d'histoire, pp. 249-250.
- •1 См.: Breton a. La "Comedie humaine" de Saint-Simon, p. 163.
- •1 Memoires de m-me de la Fayette precedes de la Princesse de Cleves. Paris, p. 262-263.
- •1 Речь идет о ее детях от короля, официально им признанных. Герцогиня Орлеанская - жена племянника короля, будущего регента Франции.
- •1 Lanson Gustave. L'art de la prose. Paris, 1909, p. 127- 128.
- •1 Цитируется по изд.: Лабрюйер Жан. Характеры, или нравы нынешнего века, м.-л., 1964.
- •1 С критическим отношением Сен-Симона к Людовику XIV интересно сопоставить его высокую оценку личности и деятельности Петра I, которого Сен Симон называет великим монархом.
- •1 "Получить у нее аудиенцию было по меньшей мере так же трудно, как у короля", - отмечает Сен-Симон.
- •1 Монтень Мишель. Опыты, кн. 2. М. - л., 1958, с. 58. В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте.
- •1 Гельвеций к. А. Соч. В 2-х томах, т. 2, м., 1974, с. 116.
- •1 Это, конечно, не относится к тем страницам второй части "Исповеди", которые отмечены болезненной подозрительностью Руссо и его ненавистью к своим противникам.
- •1 "Диалоги" цитируются по изданию: "Rousseau Jean-Jacques oeuvres completes. "Bibliotheque de la Pleiade", V. 1, Paris, 1959.
- •1 Павлов и. П. Избр. Труды. М., 1954, с. 276.
- •1 Главной причиной был, по-видимому, скандальный крах затеянного ею предприятия (фабрика шелковых чулок).
- •1 Об этом человеке, талантливом ботанике-самоучке, Руссо говорит с уважением и симпатией.
- •1 Ellis Havelock. From Rousseau to Proust. Boston and New York, 1935, p. 51.
- •1 Chuquet a. J.-j. Rousseau. Paris, 1893, pp. 198-199.
- •1 См.: Эйхенбаум б. Лев Толстой, кн. 1. Л., 1928, с. 80-96.
- •1 См.: Дневники с. А. Толстой. 1860-1891. М., 1928, с. 8-29; Бирюков п. Лев Николаевич Толстой. Биография, т. 1. Изд. 3-е. М.-Пг., 1923, с. 232-235.
- •1 Реизов б. Г. Французская романтическая историография (1815-1830). Л., 1956, с. 367.
- •1 Лавочника (франц.)
- •1 Какое сердце ты предал! (итал.)
- •1 Непринужденность (франц.).
- •1 "Les Lettres Francaises", 1959, № 764.
- •1 Цитирую по изд.: Констан Бенжамен. Адольф. М., 1959.
- •1 Цитирую по изд.: Стендаль. Собр. Соч., т. 1. М., 1959.
- •1 "Литературное наследство", т. 75 кн. 1. М., 1965, с. 220.
- •1 Бирюков п. Л. Н. Толстой. Биография, т. 2. М.-Пг., 1923.
- •1 Проблема "общей жизни" у Толстого поставлена была в моей статье "о романе Толстого "Война и мир"" ("Звезда", 1944, № 1).
- •1 Леонтьев к. Собр. Соч., т. 8. М., 1912, с. 283, 291.
- •1 Чичерин л. В. Идеи и стиль. М., 1965, с. 239.
- •1 Скафтымов а. Нравственные искания русских писателей. Саратов, 1972, с. 149, 136.
- •1 Письмо к. Федину от 3 июня. - Горький м. Собр. Соч. В 30-ти т., т. 29. М., 1955, с. 430. Сходные формулировки в письме к с. Цвейгу от 15 марта 1925 г. - Там же, с. 428.
- •1 Толстой л. Н. Полн. Собр. Соч., т. 47, с. 213.
- •1 См.: Aucouturier Michel. Langage interieur et analyse psychologique chez Tolstoi. - Revue des etudes slaves, V. 34. Paris, 1957, p. 8.
- •1 Скафтымов а. Нравственные искания русских писателей, с. 417.
- •1 См. Об этом в моей статье "о проблеме народности и личности в поэзии декабристов" (в кн.: о русском реализме XIX века и вопросах народности литературы. М.-л., 1960).
- •1 Picon Gaetan. Lecture de Proust. Paris, 1963, p. 68-76.
- •1 Ср. То, что н. Я. Рыкова в упомянутой уже статье говорит о "патологии поведения" у Пруста (с. 14-15).
- •1 См.: Fernandez Ramon. In Search of the Self, Proust, a collection of critical essays. New York, 1962.
- •1 "Никто не мешает нам с Шопенгауэром отрицать жизнь. Но тогда убей себя... А не вертись в этой жизни, рассказывая и расписывая, что ты не понимаешь жизни".
- •1 Шопенгауэр Артур. Полн. Собр. Соч., т. 1, м., 1900, с. 393.
- •1 См., например: Соловьев э. Ю. Экзистенциализм (статья вторая). "Вопросы философии", 1967, № 1.
- •1 Гуковский г. А. Реализм Гоголя. М.-л., 1959, с. 451-465.
- •1 Имеется в виду "Мир как воля и представление".
- •1 В толстовском человеке из народа внутреннее "сознание" слито с его натуральной обусловленностью и противостоит только искусственно навязанным формам (солдатчина Каратаева, например).
- •1 Леонтьев к. Собр. Соч., т. 8, с. 236-237.
- •1 В трактате "Так что же нам делать?" (1882-1886) Толстой объясняет успех идей Гегеля тем, что они "оправдывали людей в их дурной жизни".
1 Гуковский г. А. Реализм Гоголя. М.-л., 1959, с. 451-465.
Такова концепция Г. А. Гуковского. Она верна применительно к Горькому, чья политическая целеустремленность привела к крайнему заострению оценок, но нельзя согласиться с характеристикой этической позиции реализма XIX века в целом. Социальная и психологическая литература XIX столетия судила человека, - может быть, не совсем логично, вопреки своему пониманию детерминизма. Применительно к художественному произведению осуждение и одобрение не есть вывод читателя ни из деклараций писателя, ни из его известного читателю мировоззрения. Осуждение и одобрение даны читателю внутри художественной системы.
Исторические условия, в которых развивалась русская литература XIX века, побуждали ее к сугубо острым оценкам. И не только отрицательным. Для русской литературы с ее правдоискательством особенно важно понятие добра, положительных жизненных ценностей. Но буквально понятый детерминизм в логическом своем развитии должен был бы снять не только зло, но и добро, превратив его в безразличный продукт физиологических и социальных данных.
Русская литература XIX века так или иначе должна была отвечать на вопросы, поставленные освободительным движением. Поэтому особое, отчетливо структурное значение получило в ней распределение ответственности между сильными и слабыми, угнетателями и угнетенными, казалось бы в равной мере детерминированными. Это в первую очередь относится к антикрепостнической литературе 1840-х годов ("Записки охотника" Тургенева 1, "Антон Горемыка" Григоровича).
С усложнением психологического анализа усложнялись этические оценки, и значение их возрастало. Русский психологический роман определился как роман идеологический. Невозможно представить себе героя-идеолога - Печорина, Базарова, Пьера Безухова - без нравственной ответственности и свободы выбора своих поступков. Основной конфликт идеологического, интеллектуального героя XIX века - это уже не конфликт внешних враждебных обстоятельств и не конфликт заранее заданного, единообразного противостояния личности обществу (романтизм); это конфликт свободный в том смысле, что он возникает из разума и совести интеллектуального героя 2.
1 Например, Виктор - герой тургеневского рассказа "Свидание" ("Записки охотника") - крепостной лакей, лицо угнетенное. Но в рассказе он сам выступает в роли угнетателя, обидчика крестьянской девушки. И Тургенев изображает Виктора с подчеркнутым осуждением, даже отвращением. Без всяких скидок на обстоятельства.
2 Западная литература XX века вернулась отчасти к связанному конфликту, притом в самой крайней его форме. Так в особенности у Кафки, с его человеком, подавленным объективным ужасом внешней силы, человеком, которого судят, осуждают, казнят - и ему неизвестно за что ("Процесс"), или тем, которого неизвестная ему сила неизвестно почему превращает в насекомое ("Превращение").
Достоевский (вина и свобода воли - ключевые для него темы) не разделял господствующей детерминистической концепции эпохи. Толстой ее принимает. Но если нет писателя XIX века, у которого обусловленность была бы столь всепроникающей, как у Толстого, то нет и писателя, который бы с большим напряжением ставил вопросы нравственной ответственности. Особенно острая и личная их постановка у Толстого связана с тем пониманием отношения между писательским делом и жизнью, о котором шла уже речь. Дневники Толстого, все его "правила" и программы самовоспитания свидетельствуют о том, что не было для него в жизни ничего, оставшегося за порогом этического суждения. В этом смысле Толстой - вершина того нравственного движения, которое начал Белинский, отстаивая значение "гривенников" от равнодушия романтической этики с ее избирательностью, с ее разделением вещей на подлежащие моральному суду и не подлежащие. Беспредельное в принципе расширение сферы моральной ответственности имело в то же время решающий смысл для Толстого-писателя. Оно соотносится с широтой реалистического охвата действительности 1, с трактовкой любого ее явления как возможного носителя художественных значений.
1 Для Толстого, впрочем, как и для всех писателей XIX века, практически существуют границы изображаемого. Сопоставляя дневники Толстого с толстовским художественным использованием автобиографического материала, можно убедиться в том, что и он смягчал психологические коллизии. Так, в дневнике 1863 года первый год семейной жизни изображен порой очень жестокими и неблагообразными чертами. Этот опыт использован в описании первого периода семейной жизни Кити и Левина, трудного периода взаимного привыкания. Но в романе все гораздо суммарнее, чем в дневниках, и неблагообразные черты пропущены.
Толстой показал детальнейшую обусловленность человека и всеобъемлющую его ответственность. Он понимал, что как мыслитель и как художник он должен дать отчет в этом противоречии. Пытаясь с ним справиться, Толстой в эпилоге "Войны и мира" различает в человеке разум, оперирующий категориями причинности и необходимости, и "сознание", постигающее собственную свободу. "Вопрос состоит в том, что, глядя на человека, как на предмет наблюдения с какой бы то ни было точки зрения, - богословской, исторической, этической, философской - мы находим общий закон необходимости, которому он подлежит так же, как и все существующее. Глядя же на него из себя, как на то, что мы сознаем, мы чувствуем себя свободными... Вы говорите: я несвободен. А я поднял и опустил руку. Всякий понимает, что этот нелогический ответ есть неопровержимое доказательство свободы. Ответ этот есть выражение сознания, не подлежащего разуму... Всякий человек, дикий и мыслитель, как бы неотразимо ему ни доказывали рассуждение и опыт то, что невозможно представить себе два разных поступка в одних и тех же условиях, чувствует, что... как бы это ни было невозможно, это есть, ибо без этого представления свободы он не только не понимал бы жизни, но не мог бы жить ни одного мгновения".
Увлечение Толстого Шопенгауэром началось, когда роман "Война и мир" в основном был уже закончен. 10 мая 1869 года Толстой писал Фету: "То, что я написал, особенно в эпилоге, не выдумано мной, а выворочено с болью из моей утробы. Еще поддержка то, что Шопенгауэр в своей "Wille" 1 говорит, подходя с другой стороны, то же, что я". В качестве одного из таких совпадений Толстой мог воспринять учение Шопенгауэра о детерминированности и свободе воли. По Шопенгауэру, в мире явлений, познаваемых разумом, безусловно господствует причинность (закон достаточного основания). Но воля (вещь в себе) может достигнуть интуитивного самопознания, приводящего ее к самоотрицанию и к освобождению от мотивов, то есть от причинности.