Билет №19

1.Джонатан Свифт (1667-1745) – знаменитый обличитель. Защитник веротерпимости и свободы совести. Приступив к изучению творчества Д. Свифта, необходимо вспомнить о просвещении как сложном и гетерогенном явлении. Первое, что бросается в глаза при знакомстве со взглядами Свифта, с его позиций, - это резкая критическая настроенность писателя по отношению к некоторым оптимистическим упованиям раннего английского Просвещения. Однако следует учесть, что при всем том Свифт яростно защищает просветительские ценности - религиозную терпимость, свободу, здравый смысл и т.д. Необходимо знать об активной общественно-политической деятельности Свифта, о том, какую роль играли в Англии его памфлеты. Следует познакомиться с одним из лучших свифтовских памфлетов - "Сказка бочки", осмыслить поэтику заглавия книги, его структуру. Некоторые исследователи видят в памфлете "беспощадную критику католической церкви" [64], однако с такой точкой зрения трудно согласиться. Очевидно, что аллегорический рассказ о кафтанах и трех братьях, хотя и "ведется с позиций английского рационализма", тем не менее объективно перерастает в "борьбу с религиозным фанатизмом в любой его форме".

В «Сказке о бочке» Свифта-сатирика занимает главным образом борьба против всех форм религиозного суеверия и мракобесия, порабощающих человеческий разум. В этой сатире, каковы бы ни были остроумные мистификаторские ухищрения автора, явно проявилось дерзкое вольнодумство Свифта. В основе «Сказки о бочке» лежала аллегорическая притча о трех кафтанах, которые отец оставил в наследство своим сыновьям, завещав им никогда не изменять первоначального покроя кафтана и не украшать их никакими новомодными побрякушками. В книге подробно рассказывается о том, как мирские соблазны заставили трех братьев - Петра, Мартина и Джека - отступить от точного смысла отцовского завещания, как обманывали они самих себя хитроумными доводами, чтобы оправдать перекройку кафтанов.

В целом сатира Свифта, как ни забавны взятые в отдельности многие описываемые в ней происшествия, как ни неистощима изобретательность лукавой фантазии автора, отличается суровостью, даже мрачностью, которая постепенно углубляется. 

Свифт – прежде всего моралист, обличающий порочность и глупость рода человеческого во имя добродетели и здравого смысла.

Роман Свифта "Путешествия Гулливера" должен быть прочитан не в его адаптированном для детского чтения варианте, а полностью. Анализируя этот роман, следует помнить, что философско-фантастические "Путешествия" - своеобразная пародия на жанр мнимо-подлинных "книг о путешествиях", в том числе и на "Робинзона Крузо". Поэтому своеобразие героя Свифта полезно выяснять в сопоставлении с Робинзоном. Обратите внимание на то, что "положительность" Гулливера весьма относительна, степень ее существенно меняется в зависимости от страны пребывания персонажа. Главный герой свифтовского романа - некий "средний", обыкновенный человек, лишенный ярко выраженных качеств и потому способный меняться в соответствии с авторским замыслом.

у Свифта точностью цифровых расчетов "масштабов" персонажей и предметов у лилипутов и великанов. Очевидны как памфлетно-критические, так и экспериментально-утопические намерения писателя в четырех частях его романа. Однако не следует отождествлять позицию Свифта с мизантропией и видеть в последней части романа - в стране "мудрых лошадей" - некий общественный идеал, который саркастический Свифт предлагает современникам. Следует ощущать степень авторской иронии, его дистанцированность от суждений созданного им персонажа, элемент повествовательной игры.

В поэтике романа Свифта несомненно сплетены разные художественные тенденции, среди которых не последнее место занимает и рококо. Следует осознать значение произведения в развитии жанра философской повести XVIII века, в эволюции английской сатирической традиции. В этом поможет обращение к исследованиям, указанным в списке дополнительной литературы.

Жизнь в этих сказочных странах очень походит на жизнь европейских государств, какой она была во времена Свифта. В Лилипутии и в Бробдингнеге большинство людей, как и в европейских государствах XVIII века, трудится. Среди лилипутов есть отменные мастера и хлебопашцы. Это они с поразительной выдумкой устраивают переезд Человека-Горы в столицу, это они кормят и одевают свой маленький народ. А в стране великанов бедно и просто одетые батраки и крестьяне были первыми, кого встретил Гулливер. И, как в жизни, здесь встречается богачи бездельники, живущие за счёт крестьян и ремесленников, В обеих странах жители всё покупают за деньги, кощельки имеют и большие и маленькие люди. И в Лилипутии, и в Бробдингнеге (как и в Англии) есть ограниченные и невежественные учёные, они никогда не слышали о других землях и народах. Когда современники Свифта читали о приключениях Гулливера в стране лилипутов, им казалось, что всё это написано об Англии. На высшие государственные должности назначались те из лилипутов, которые выше всех прыгали на канате. А награды получали лучшие пролазы. Так и в Англии высшие должности и награды получали не те, кто их заслужил а те, кто мог их получить с помощью подкупа, подхалимства и низкопоклонства. За причудливыми именами лилипутов скрываются то чванливый вельможа, то делец, разбогатевший на обмане, а то и сам король. Английские короли любили превозносить своё величие, хотя сами чаще всего были людьми ничтожными. «Путешествия Гулливера» — программный манифест Свифта-сатирика. В первой части книги читатель смеётся над нелепым самомнением лилипутов. Во второй, в стране великанов, меняется точка зрения, и выясняется, что наша цивилизация заслуживает такого же осмеяния. В третьей высмеивается, с разных сторон, самомнение человеческой гордыни. Наконец, в четвёртой появляются мерзкие йеху как концентрат исконной человеческой природы, не облагороженной духовностью. Свифт, как обычно, не прибегает к морализаторским наставлениям, предоставляя читателю сделать собственные выводы — выбрать между йеху и их моральным антиподом, причудливо облечённым в лошадиную форму.

Аллего́рия (иносказание) — условное изображение абстрактных идей (понятий) посредством конкретного художественного образа или диалога (весы — правосудие, крест — вера). Во 2й части сатирически критикуются человеческие и общественные нравы, но уже не аллегорически (под маской лилипутов), а прямо, устами короля великанов. Общество гуигнгнмов описано в самых восторженных тонах, а нравы йеху представляют собой сатирическую аллегорию человеческих пороков.

2. Шиллер – один из самых плодотворных создателей возвышенных идеалов – политических, нравственных, эстетических. Но самую громкую славу в истории мировой драматургии приобрела «мещанская трагедия», как озаглавил ее сам автор, под интригующим названием «Коварство и любовь».

Термин мещанская трагедия, как и мещанская драма, появился в XVIII в., для обозначения пьес серьезного, конфликтного содержания из жизни людей так называемого третьего сословия. Прежде персонажей такого рода можно было выводить только в комедиях. Появление их в пьесах серьезного, не комического, а иной раз и трагического характера свидетельствовало о демократизации искусства. Шиллер обогатил этот тип драмы, придав своему произведению высокий свободолюбивый смысл и новую масштабность: судьба его героев, подданных одного из карликовых германских княжеств, поставлена в связь с предреволюционной атмосферой времени. Ф. Энгельс назвал эту пьесу «первой немецкой политически тенденциозной драмой»

Она вместила в себя квинтэссенцию гуманистических идей эпохи Просвещения. Еще ее называют первой немецкой тенденциозно-политической драмой, литературным манифестом грядущих буржуазных революций. На непреодолимых сословных противоречиях и строится вся коллизия мещанской трагедии. Фердинанд и Луиза горячо и беззаветно полюбили друг друга. Действие здесь происходит в границах одного немецкого княжества, в сфере личной жизни: речь идет о трагической судьбе двух молодых людей, полюбивших друг друга, — Луизы Миллер, дочери простого учителя музыки, и Фердинанда фон Вальтера, сына президента (первого министра). Но за этим стоят противоречия социального строя тогдашней Германии. В основе драмы— столкновение между антагонистическими сословиями: феодальной аристократией, тогда еще всесильной, и мелким бесправным бюргерством (третьим сословием). Пьеса глубоко реалистична. Она воссоздает картины немецкой жизни конца XVIII в. Семья музыканта Миллера подобна той, в которой вырос Шиллер. Он хорошо знал и нравы придворной аристократии, испытал на себе гнет тирании. Персонажи имеют реальных прототипов из окружения Карла Евгения. 

В этой драме Шиллер почти отказался от риторической патетики, столь характерной для его первых драматургических произведений. Риторика, звучащая в речах Фердинанда, а порой и Луизы, здесь не определяет общего тона — она становится естественной приметой языка молодых людей, воодушевленных прогрессивными идеями. Язык же других персонажей имеет иной характер. Очень выразительна речь музыканта Миллера и его жены: непосредственная, живая, иногда грубоватая. Фердинанд и Луиза мечтают соединить свои судьбы вопреки сословным преградам. Эти преграды, однако, сильны. В княжестве властвует аристократия, царят грабежи и разбой, права простых людей попираются нагло и цинично. Молодых мужчин продают в солдаты, предназначая их для расправы с американским народом (Северо-Американские штаты в то время боролись за свою независимость от Англии). Пышность княжеского двора оплачивается слезами и кровью подданных.

Коллизии, развиваемые Шиллером, выходят за пределы типичных для «мещанской драмы». «Коварству и любви» присущ революционный пафос, не свойственный в такой мере этому жанру. Здесь, как и в «Разбойниках», явственно ощущается влияние предгрозовой атмосферы кануна Французской революции, но при этом во всей неприглядности продемонстрирована отсталость Германии. Любовь Фердинанда и Луизы противостоит бесчеловечным порядкам, однако не может их одолеть. В расчеты президента Вальтера не входит счастье сына: он прочит его в мужья леди Мильфорд, бывшей любовнице герцога. На Луизе же не прочь жениться секретарь президента Вурм, оценивший ее красоту (Вурм — «говорящее» имя, это слово означает: червь). Хитрый, расчетливый Вурм, подобный в своем холодном эгоизме Францу Моору, охотно берет на себя инициативу в затеваемой против Луизы коварной интриге. Чтобы заставить девушку отказаться от возлюбленного, ее родителей арестовывают и грозят им смертью; мать Луизы умирает, не вынеся пережитого, отец в тюрьме.  Фердинанд, юношески нетерпеливый, вдохновленный любовью и мечтой о социальном равенстве (Шиллер наделяет его чертами «бурного гения»), зовет Луизу уехать с ним и обещает ей счастье. Но Луиза, верная Фердинанду, не может оставить отца. Дочь бедных родителей, она больше связана и обстоятельствами, и своей привязанностью к близким, и чувством долга по отношению к ним. Фердинанд, воспитанный в другой среде, всего этого просто не понимает. Отказ Луизы уехать с ним означает, как ему кажется, что она его не любит. О других мотивах он и не догадывается. В отзывах о драме писали о робости Луизы. Но разве не нужно духовное мужество, чтоб пожертвовать любовью ради близких и внутренне не покориться чужой воле?  Спасая отца, Луиза пишет под диктовку «любовное послание» одному из придворных. Вурм уверен, что Фердинанд, найдя письмо, сам откажется от Луизы. Расчет его отчасти оправдывается: у Фердинанда недостает веры в Луизу, чтобы догадаться о подложности письма. Но у него хватает сил не изменить любви, не отдать ее на поругание. Он казнит и себя и Луизу.  «Коварство и любовь» — драма высокого трагического звучания. Любовь и смерть Фердинанда и Луизы заставляют вспомнить о судьбе шекспировских героев Ромео и Джульетты. Трудно представить, однако, чтобы кто бы то ни было, хотя бы и сама Джульетта, мог разуверить Ромео в ее любви к нему. Герои Шекспира — люди духовно цельные. У Шиллера же даже идеальные герои не обладают такой цельностью.  В финале трагедии Шекспира любовь Ромео и Джульетты побеждает родовую распрю, стоившую им жизни. В финале драмы Шиллера умирающий Фердинанд протягивает руку раскаявшемуся президенту. Но этот мотив не органичен для драмы, он только свидетельствует о просветительских иллюзиях Шиллера. Силой любви двоих, как показано всем ходом действия, нельзя изменить состояние общества. Впечатляет другое: любовь берет верх над коварством. Образы Фердинанда и Луизы воспринимаются в итоге как символическое воплощение морального торжества высокой любви над низменными силами зла.