28. Трансцензус как речемыслительная единица смысловыявляющего текста

Пронина опять:

Гуманистическая парадигма мышления, определяя принципиально новые формы коллективной проработ­ки информации, задает и принципиально новую интегральную единицу общения. Все познается в сравнении. Коммуникативная мощь мифемы определяется категоричностью импульсов табу, на­гнетаемых строгими обрядами. Идеологема черпает свою убежда­ющую силу в непререкаемом авторитете Учения, исходные поло­жения которого считаются истинными априорно. Влияние конст­рукта держится на доверии эксперту и поддержке общественного мнения. Привлекательность инстигата — в компенсации влече­ний индивидуального бессознательного, подкрепляемой массо-видными психотехниками шоу-бизнеса. В той или иной степени элементы направленного коммуникативного воздействия побуждают дёйствовать извне заданным образом. Все они так или иначе задействуют бессознательные механизмы психики в жизненно важный момент принятия решения. И все опираются на те или иные системы социального регулирования массового поведения. Ибо все они складывались для того, чтобы люди мог­ли сообща делать то, чего не смог бы одиночка, но без чего не выжила бы община и закоснело бы общество. А для этого кол­лективное стремилось превалировать в психике индивида. Отсю­да как продолжение имманентных коммуникативных достоинств потенциальная манипулятивность и мифем, и идеологем, и кон­структов, и инстигатов.

А в гуманистической парадигме мышления личность предста­ет как нечто самодостаточное, способное к преодолению любых проблем на основе собственных сил и возможностей.

Квинтэссенция смысловыявляющего текста — мо­мент, в котором в одну фокусирующую точку сходится все, что необходимо для восприятия факта или мнения в существующих ценностях бытия и принятия свободного решения. Интегральная единица гуманистическо­го общения может быть обозначена в связи с этим как трансцензус (перенос за пределы опыта, в иные сферы бытия), то есть своего рода трамплин, с которого мысль может взлететь, а может рухнуть (от лат, transcensus: 1. подъем, восхождение... 2. переход, изменение к лучшему).

Следует подчеркнуть, что мистики в «трансцензусе» не боль­ше, чем в «конструкте». Это категория психотехническая, в том смысле, что представляет собой технологически фиксируемый в тексте реальный знак (стимул), значение которого провоцирует активность (реакции) базальных психических механизмов лично­сти, ее сознания и поведения. Зачастую журналист делает это осознанно и даже преднамеренно подчеркивает литературный прием. Так, Игорь Клямкин, публицист первых лет перестройки, рассказывал, как сначала задумал красивый образный заголовок «Над пропастью во лжи», рассчитывая, что ассоциации с попу­лярным романом Д. Селинджера затронут глубинные струны лю­дей, придав политическому тексту лирический оттенок, но потом решил не затемнять смысл метафорой и свою самую знаменитую статью назвал «Почему трудно говорить правду?». Выбор много­значительный. В зависимости от типологической структуры тек­ста словосочетание «над пропастью во лжи» может выстроиться как мифема или как идеологема. Но и в том и в другом случае оно останется обобщением на уровне социума в целом, характе­ризующим состояние всего общества, когда требуются государст­венные преобразования и массовые действия, то есть апелляцией к идеологии и коллективному бессознательному. Автор же, как видно, стремился перевести разговор в личностный план, пока­зать смысл подвижничества и пагубность слабости применитель­но к судьбе отдельного человека и к жизни в философическом значении слова. Речемыслительной единицей смысловыявляющего текста становится не символ и не лозунг, а обозначение са­мой сути того, о чем идет речь и чему читатель вправе найти соб­ственное применение. Это не команда и не призыв. Это — свиде­тельство трансцензуса. Так в нотной грамоте значок «диез», ничего не добавляя к мелодии, на полтона повышает звучание ноты...

Текстообразующая роль трансцензус-выражения «Почему трудно говорить правду?» в том, что оно, возмущая лучшие чувст­ва, связанные со святостью права и чести «говорить правду», вы­зывает желание досконально разобраться в аргументах автора и оскорбительных для человеческого достоинства фактах в предчув­ствии момента экзистенциального выбора.

Психологическая основа понятия «трансцензус» определяется способностью человеческого сознания в пограничной ситуации, стремительно, одномоментно переосмыслять внешние события и внутренние приоритеты, как бы в аварийном режиме менять формы поведения. Коммуникативная функция трасцензуса реализуется как интеллектуальное проникновение в суть вещей и событий («ага» переживание в сфере мысли), за которым – миг самоактулизации или пренебрежения ею.

Трансцензус - ключевой момент произведения. Он должен быть подготовлен всем строем текста, поддержан всеми его выразительными средствами, соотнесен с высшими ценностями цивилизации. Но, строго говоря, трансцензус может возникнуть в тексте любого типа как спонтанный аспект отображения реальной пограничной ситуации или как побочный эффект вдохновения автора. И, возникнув, трансцензус любой текст превращает в смысловыявляющий. Принципиальное отличие в том, что для гуманистической парадигмы мышления трансцензус является интегральной единицей общения, сознательным требованием стиля и творческим приемом, задающим тип текста.

Смысловыявляющий потенциал текста определяется не по формально-содержательным параметрам – они могут быть сколь угодно разнообразны, - а по коммуникативным принципам структурирования произведения и духовным интенциям (направление на какой-либо предмет), запечатленным в его словесно-образной ткани. В этом случае удается описать вполне выполнимые для профессионала условия воссоздания трансцензуса в журналистском тексте:

1. Следует отказаться от всякого информационного давления, от любых манипулятивных приемов, от авторитетных оценок, морализаторства и «менторского» тона.

2. Нужно искренне принимать свою аудиторию, понимать и уважать ее интересы, потребности и стремления людей, не навязывая им ни своих целей, ни своих комплексов.

3. Требуется освещать ситуацию в разных ракурсах с перебором всех имеющихся точек зрения, считая основной задачей уточнение перспектив и расширение поля собственного выбора личности.

4. Важно проникнуться верой в жизнестойкость людей, в их способность самостоятельно решать свои проблемы, ни при каких обстоятельствах не допуская сомнений типа: «Что можно сделать в этой стране, с этим народом?»

5. Необходимо добавлять новую информацию к объективно складывающейся картине, чтобы выявить еще не познанные или скрываемые кем-то пружины ситуации, проводя, если нужно, авторские исследования, в том числе психологические.

6. Строго сохранять аутентичность собственной личности, не признавая чужих ценностей и не заискивая как перед «властью», так и перед «народом».

7. Сообщение нужно выстраивать в стиле публичной, но вместе с тем глубоко личной проработки всех обстоятельств журналистов, который выбирает путь как бы для себя, но на глазах у читателя.

8. Все, что будет сказано, изображено и описано, должно выглядеть и объясняться с предельной естественностью.

Перечисленные выше восемь условий формирования смыс­ловыявляющего текста могут показаться перечислением идеаль­ных принципов идеальной журналистики. На самом деле так оно и есть. Но в устремленности к идеалу есть и благо, и опасность. Самотрансценденция дает человеку ощущение внутренней силы и свободы. А это может превратиться в самодовлеющее пережи­вание, приятное само по себе, как эйфория.

Трансцензус – пик творчества в процессе коммуницирования и для читателя, которому важно свое, только ему нужное и только ему доступное понимание смысла, и для журналиста, которому важно выявить первооснову для последущих толкований. Трансцензус должен подготавливать не вывод, а выбор.

Комплимент в нужное время – это тоже трансцензус. Да и вообще трансцензус может возникнуть в любом тексте и в любом месте спонтанно.