31 Национальная политика России в XIX в. Россия и Кавказ.

Царство Польское.

Александр I подписал 27 ноября 1815 г. в Варшаве конституцию, по которой Царство Польское стало не одной из областей Российской империи, а отдельным государством с особым конституционным правительством и особой армией. Целью российского правительства в этом регионе было объединение, слияние его в одно политическое и экономическое целое с остальной территорией империи. Для этого необходимо было подчинить присоединенные районы общерусскому законодательству и общей системе управления. К поставленной цели российское правительство шло, учитывая местные условия. Поэтому политика правительства в этой области была довольно гибкой и осторожной. Оно делало тактические отступления, временно оставляло неприкосновенными самоуправление областей, привилегии местного дворянства, применение местного языка в администрации и суде. Этим правительство стремилось приобрести доверие местного дворянства, феодальной верхушки, склонить ее на свою сторону, используя ее поддержку, укрепить свое положение на присоединенных территориях. По конституции польским королем стал русский царь, ему же принадлежала вся исполнительная власть. Он имел право изменять бюджет королевства и на определенный период отсрочить время созыва Сейма. На момент его отсутствия в Варшаве его заменял наместник, который назначался русским царем. Законодательная власть осуществлялась совместно царем и сеймом, который созывался раз в два года на 30 дней. Сейм состоял из царя и двух палат – Сената и палаты депутатов. В состав сената входили члены королевской фамилии, высшие должностные лица и епископы, которых назначал царь. Палата депутатов состояла из 77 депутатов от дворянства и 51 депутат от других сословий и городских гмин. Делопроизводство велось на польском языке, все должности, как гражданские, так и военные, принадлежали полякам. Формально конституция 1815 г. была одной из наиболее либеральных в то время в Европе. Конституцией провозглашались гражданские свободы, большая часть которых так и осталась на бумаге. Польский язык официально был признан. Но вхождение в состав Российской империи части Польши после краткого периода существования герцогства Варшавского – самостоятельной Польши, восстановленной Наполеоном, – расценивалось как утрата государственной самостоятельности. Политическая обстановка в Царстве Польском оставалась более-менее спокойной до тех пор, пока польские власти реально обладали административной властью. Но постепенно настроения в обществе обострялись, и это вылилось в вооруженное восстание 1830–1831 годов, которое было подавлено. В Царстве Польском был установлен фактически

неконституционный режим. Подавив восстание 1830–1831 гг., Николай I отменил польскую конституцию и все конституционные гарантии 1815 г. Им было принято решение, на основе которого Царство Польское становилось одной из частей Российской империи. Управление

будет осуществляться на основании особого Органического статута, обнародованного 14 (26) февраля 1832 г. Основная идея заключалась в административном слиянии Царства Польского с Российской империей. Цель статута заключалась в установлении такого порядка, который не мог привести к повторному восстанию. В нем был официально провозглашен принцип русификации края. Статут заменил конституцию 1815 г. и был достаточно либеральным, в нем были областные и государственные представительства. Государственный Совет был сохранен

и находился под председательством наместника. По статусу сохранялись прежнее воеводство. Городские власти избирались – городским собранием сохранялась несменяемость судей, в делопроизводстве – польский язык. Но реализовать статус не удалось, так как в Польше продолжалось революционное брожение, следствием чего стало введение в 1834 г. военного положения по всей Польше. Постепенно на Царство Польское стала распространяться общероссийская система управления. 17 мая 1836 г. при Государственном совете Российской империи был учрежден Департамент дел Царства Польского в целях согласования местного законодательства с общеимперским. Он просуществовал до 1 января 1862 г. С этой же целью в 1839 г. воеводства были переименованы в губернии. В 1841 г. в Царстве Польском были введены русские деньги, в 1846 г. ведомство путей сообщений было подчинено имперской центральной власти, в 1848 г. ведены русские меры и вес, в 1850 г. уничтожены таможенные границы, введен общий таможенный тариф.В делопроизводство был введен русский язык. Таким образом, Царство Польское превратилось в отдельно управляемую провинцию российского государства. Во второй половине XIX века обстановка в стране стабилизировалась, и в 1874 году упраздняется должность наместника в Царстве Польском. Установление общеимперской системы управления в польских губерниях, распространение там русского языка

не смогли подавить стремление к национальной независимости и восстановлению польской государственности.

Незадолго до февральской революции 1917 года российское правительство стало склоняться к мысли создания там самостоятельного государства, которое будет находиться под влиянием России.

http://vestnik.ssu.samara.ru/articles/318/hist_5.pdf

Аграрная реформа 1864 г. в Королевстве Польском

Царское правительство стремилось воспрепятствовать массовому переходу польского крестьянства в повстанческий лагерь или по крайней мере нейтрализовать его. С этой целью 19 февраля 1864 г. был издан царский указ о проведении реформы в Польше. Вся земля, находившаяся в пользовании крестьян, становилась их собственностью. Землю получила и некоторая часть безземельных крестьян, главным образом в результате передачи им небольших земельных участков из фонда казенных земель и помещичьих пустошей. За крестьянами сохранилось право пользоваться в установленном порядке помещичьими и казенными лесами и пастбищами. Крестьянам возвращались отрезки, отнятые у них помещиками. Правительство не решилось установить выкуп за землю; помещики получали возмещение от казны. Для покрытия этих расходов правительство повысило государственные налоги и ввело особый поземельный налог.

В результате аграрной реформы 1864 г. количество крестьянских хозяйств выросло до 514 тыс. против 424 тыс. в 1859 г., но большинство новых крестьянских усадеб были карликовыми хозяйствами с наделом до 3 моргов (морг = около 0,5 га). Владельцы этих бедняцких, полупролетарских хозяйств вынуждены были работать на стороне, в помещичьих имениях. Так образовался источник дешевой рабочей силы, что явилось одной из важных предпосылок капиталистической перестройки помещичьих хозяйств.

Реформа эта, вырванная у царизма вооруженным восстанием, имела больше буржуазных черт, чем реформа 1861 г. в России. Она расчистила в известной мере путь для развития капитализма в Королевстве Польском.

http://interpretive.ru/dictionary/628/word/%C0%E3%F0%E0%F0%ED%E0%FF+%F0%E5%F4%EE%F0%EC%E0+1864+%E3.+%E2+%CA%EE%F0%EE%EB%E5%E2%F1%F2%E2%E5+%CF%EE%EB%FC%F1%EA%EE%EC

Прибалтика

Прибалтика, состоящая из Эстляндии, Курляндии и Лифляндии, была присоединена к России в ходе Северной войны со Швецией (1700–1721) за выход к Балтийскому морю. В результате победы России по Ништадтскому мирному договору 1721 г. в состав империи вошли Эстония и северная часть Латвии – Видземе с г. Ригой. Остальная территория Латвии была разделена между соседними государствами (Пруссией

и Польшей). В первой половине XIX в. три прибалтийские губернии были объединены в единое Прибалтийское генерал-губернаторство. Возглавлявший его генералгубернатор обладал широкими полномочиями: являлся главой местной администрации, осуществлял надзор за всеми гражданскими и военными учреждениями. В этот период в Прибалтике сохранилась в основном прежняя система дворянских сословных

органов самоуправления. Органами местного управления были лантдаки, в компетенцию которых входили вопросы, касавшиеся прибалтийских губерний: рассматривали предложения прибалтийских органов и разрабатывали представления, предназначавшиеся для передачи в государственные учреждения. Они широко использовали

право предварительного обсуждения законопроектов центральных властей по проблемам, затрагивающим прибалтийские губернии, а также возможность самостоятельно готовить аналогичные предложения.

К концу XIX в. Александр III провел ряд реформ с целью ограничения привилегий прибалтийского дворянства. В 1889 году в Прибалтийских губерниях была введена российская судебная реформа. На территории Прибалтийских губерний стали функционировать общеимперские судебные учреждения. Революционные события 1905 года сподвигли правительство провести ряд реформ в прибалтийском крае. К концу сентября 1907 года

было принято пять проектов реформ: аграрной, земской, волостной, церковной, школьной. Но уже концу 1905 года российское правительство

понимало, что реформирование края в различных сферах социальной и культурной жизни не может полностью стабилизировать обстановку.

Революционное движение в Прибалтике носило национальный характер, а государственная власть отождествлялась с властью немецких помещиков и баронов. Министр внутренних дел России П.А. Столыпин начал принимать меры к усилению русского влияния в крае.

Весной 1915 года российским правительством был разработан проект «О дворянстве Лифляндской, Эстляндской и Курляндской губернии». По проекту вместо ландтагов были введены уездные, губернские дворянские собрания, которые контролировал губернатор. Предусматривалось изъятие из ведения рыцарств управление церковными делами и образованием. Фактически предполагалось распространить на Прибалтийские

губернии общероссийские нормы дворянских сословных организаций,

которые привели бы к полной ликвидации политической роли прибалтийского дворянства.

http://vestnik.ssu.samara.ru/articles/318/hist_5.pdf

Закавказье в XIX веке

В 1801 г. Картли-Кахетинское царство было присоединено к России, образовав Грузинскую губернию. В 1803 г. к Грузии была присоединена Джаро-Белоканская область. В 1803 г. Мингрелия, а в 1804 г. Имеретия и Гурия вступили в русское подданство; в 1803 г. были покорены крепость Гянджа и всё Гянджинское ханство. В 1804 г. приняло русское подданство Ширванское ханство, а в 1805 г. — ханства Карабахское и Шекинское.

Это привело к Русско-персидской войне (1804—1813 гг.), в результате которой по Гюлистанскому мирному договору Персия признала переход к России Дагестана, грузинских царств и княжеств, Абхазии и ханств: Бакинского, Карабахского, Гянджинского, Ширванского, Шекинского, Дербентского, Кубинского, Талышского. Таким образом России стало принадлежать почти всё Закавказье.

В 1811 г. на вновь присоединённых землях Грузии была создана Имеретинская область (в 1840 г. была объединена с Грузинской губернией в Грузино-Имеретинскую область, которая, в свою очередь, в 1846 г. была разделена на Тифлисскую и Кутаисскую губернии).

В 1826 году Персия предприняла попытку вернуть свои кавказские владения, но безрезультатно. По Туркманчайскому мирному договору Персия была вынуждена подтвердить все условия Гюлистанского мира, а также признать переход к России части Каспийского побережья и Восточной Армении (Эриванского и Нахичеванского ханств, где позже было создано особое административное образование — Армянская область (с 1849 г. — Эриванская губерния), куда Россия, по политическим, военным и экономическим причинам, рекомендовала селиться армянам из Персии. Граница между Россией и Персией прошла по реке Аракс.

После Русско-турецкой войны 1828—1829 к России перешло по Адрианопольскому мирному договору всё восточное побережье Чёрного моря от устья Кубани до пристани святого Николая с крепостями Анапа, Суджук-кале и Поти, а также города Ахалцихе и Ахалкалаки.

В 1844 г. был образован Джаро-Белоканский округ (с 1860 г. — Закатальский округ). В 1840 г. была образована Каспийская область (с 1846 г. — Шемахинская губерния, с 1859 г. — Бакинская губерния). В 1844—1882 существовало Кавказское наместничество с центром в Тифлисе. Наместник был одновременно главнокомандующим русскими войсками на Кавказе. Высшим органом по делам Кавказа до 1882 г. был Кавказский комитет, образованный в 1842 году. После упразднения Кавказского наместничества главой кавказской администрации стал главноначальствующий гражданской частью на Кавказе.

http://ru.wikipedia.org/wiki/Кавказ

Гюлистанский мирный договор 1813

Гюлистанский мирный договор 1813, договор между Россией и Ираном, подписанный 24 октября (5 ноября) в селении Гюлистан в Карабахе после окончания русско-иранских войн 19 в. Согласно Г.м.д., Иран признавал переход к России Дагестана, Грузии, Мегрелии, Имеретии, Гурии, Абхазии и ханств: Бакинского, Карабахского, Гянджинского, Ширванского, Шекинского, Дербентского, Кубинского, Талышского. По Г. м. д. России предоставлялось исключительное право иметь свой военный флот на Каспийском море. Купцы обеих стран получали право свободной торговли. В сложившихся исторических условиях присоединение значительной части Закавказья к России имело прогрессивное значение для народов Закавказья, оно избавило их от постоянных кровавых истребительных нашествий персидских и турецких захватчиков, привело к ликвидации феодальной раздробленности, вовлекло край в общий ход прогрессивного экономического развития, связало народы Закавказья с более высокой русской культурой и общественно-политическим движением России.

http://slovari.yandex.ru/~книги/БСЭ/Гюлистанский%20мирный%20договор%201813/

Отмена крепостной зависимости на кавказе, «крестьянская реформа» в Абхази, Армении и Азербайджане.

Причины, вызвавшие отмену крепостного права на Кавказе и в Закавказье, заключались, во-первых, в развитии капиталистических отношений, хотя и б значительно меньшей степени, нежели в России, во-вторых, в экономическом завоевании Кавказа, которое требовало также отмены крепостного права.

Вследствие большой неравномерности социально-экономического развития народов Кавказа и Закавказья условия проведения здесь крестьянской реформы были различны.

Отмена крепостного права на Кавказе и в Закавказье происходила, как и в Центральной России, в условиях обостренной классовой борьбы.

Наиболее крупным крестьянским движением в предреформенный период явилось восстание крестьян в Мегрелии в 1857 г. По окончании Крымской войны мегрельское дворянство, стремясь восстановить свое хозяйство, разрушенное войной, значительно усилило эксплуатацию крепостных, что и явилось непосредственной причиной восстания. Оно началось в январе 1857 г. в Джварском округе, в имениях правительницы Мегрелии княгини Дадиани, и уже к маю распространилось по всей Мегрелии. Силы вооруженных крестьян доходили до 10 тыс. Во главе восставших стоял крепостной кузнец из селения Джвары Уту Микава. Восстание носило явно выраженный антифеодальный характер: лозунгом восставших было требование ликвидации всякого рода феодальных повинностей и полного освобождения из-под власти помещиков. По всей Мегрелии были прекращены работы на помещиков, в имениях были освобождены дворовые, производилась решительная расправа с владельцами имений.

Восстание было подавлено войсками и местным дворянством. Более 40 участников его было сослано.

Крестьянские движения в этот период происходили и в других районах. Так, в том же 1857 г. произошло восстание крестьян в Имеретии, в Амаглебском и Багдадском районах, ставившее своей целью освобождение от феодальной зависимости; оно было подавлено также с помощью войск.

После опубликования «Положений 19 февраля 1861 г.», в марте того же года, Александром II было предложено наместнику Кавказа князю А. И. Барятинскому начать подготовку отмены крепостного права. Спустя некоторое время последовало «высочайшее повеление» об организации дворянских комитетов для подготовки проекта реформы.

Отмена крепостного права на Кавказе имела некоторую особенность как по сравнению с центральными районами России, так и Закавказьем. Земля на Кавказе юридически считалась общественной, но фактически находилась в пользовании и под контролем феодалов. В силу неразвитости общественных отношений степень зависимости непосредственных производителей от феодалов была различной.

По реформе различные категории феодалов (князья, беки, уздени-дворяне и т. п.) наделялись на правах частной собственности особыми земельными участками размером от 250 до 300 десятин, при этом в случае знатности или «особых» заслуг эти участки значительно увеличивались. Так, по данным исследователя крестьянской реформы в Кабарде И. Ф. Мужева, у отдельных кабардинских феодалов они составляли от 1500 до 1800 десятин. Кроме того, эти землевладельцы имели право пользоваться и общинной землей в размере 36 десятин. Крестьяне же получали землю в общинное владение в незначительном количестве. Так, например, в Кабарде на двор приходилось в среднем от 6,3 до 7 десятин. Правительство выдало феодалам компенсацию за освобождение крестьян. В Кабарде местными феодалами было получено от казны 30 тыс. руб.².

В некоторых районах Кавказа зависимые отношения крестьян к феодалам сохранялись длительное время. В Дагестане зависимые отношения крестьян к помещикам-бекам были ликвидированы в 94 аулах только на основе закона 7 июля 1913 г. Помещики получили от правительства единовременно стоимость выкупленной земли в размере 302 308 руб., которые крестьяне должны были погашать в течение 20 лет, т. е. до 1934 г.

Реализация реформы на Кавказе, как н в центральной России, проходила в условиях массового недовольства крестьян и применения вооруженной силы.

Положение крестьян после реформы было крайне тяжелым. Лишенные значительной части своих земель, они продолжали оставаться фактически в зависимости от феодалов.

Условия отмены крепостного права в Закавказье и на Кавказе по сравнению с «Положениями 19 февраля 1861 г.» содержали в себе значительно больше феодальных пережитков, что объяснялось отсталостью их в экономическом развитии по сравнению с центральными районами России. Обязательный выкуп был введен лишь в 1912—1913 гг. Однако к 1917 г. этот закон по шести закавказским губерниям полностью реализован не был, и 55% крестьян, сохранивших к 1912 г. временнообязанные отношения, еще не оформили выкупных актов.

Основные положения реформы

Основной акт — «Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» — содержал главные условия крестьянской реформы:

• Крестьяне получали личную свободу и право свободно распоряжаться своим имуществом;

• Крестьяне получали выборное самоуправление, низшей (хозяйственной) единицей самоуправления было сельское общество, высшей (административной) единицей - волость.

• Помещики сохраняли собственность на все принадлежавшие им земли, однако обязаны были предоставить в пользование крестьянам «усадебную оседлость» (придомовый участок) и полевой надел; земли полевого надела предоставлялись не лично крестьянам, а в коллективное пользование сельским обществам, которые могли распределять их между крестьянскими хозяйствами по своему усмотрению. Минимальный размер крестьянского надела для каждой местности устанавливался законом.

• За пользование надельной землёй крестьяне должны были отбывать барщину или платить оброк и не имели права отказа от неё в течение 9 лет.

• Размеры полевого надела и повинностей должны были фиксироваться в уставных грамотах, которые составлялись помещиками на каждое имение и проверялись мировыми посредниками;

• Сельским обществам предоставлялось право выкупа усадьбы и по соглашению с помещиком — полевого надела, после чего все обязательства крестьян перед помещиком прекращались;

• Государство на льготных условиях предоставило помещикам финансовые гарантии получения выкупных платежей (выкупная операция), приняв их выплату на себя; крестьяне, соответственно, должны были выплачивать выкупные платежи государству

 Условия реформы здесь сохраняли в большей степени крепостнические пережитки, чем по «Положениям 19 февраля». В Армении и Азербайджане крестьянская реформа была произведена в 1870-83 и носила не менее кабальный характер, чем в Грузии. В Бессарабии основную массу крестьянского населения составляли юридически свободные безземельные крестьяне — царане, которые по «Положению 14 июля 1868» наделялись землёй в постоянное пользование за повинности. Выкуп этой земли осуществлялся с некоторыми отступлениями на основе «Положения о выкупе» 19 февраля 1861.

НАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА ЦАРИЗМА.

В национальной политике, проводимой в эту эпоху царским правительством в Крыму, отчетливо видны начала осознанного и позднее, в годы Крымской войны, и после нее теоретически "обоснованного" шовинизма и практического геноцида. И в этом отношении Крым является чуть ли не исключением из всей колонизаторской практики России. Так, в Средней Азии с самого начала проникновения, а затем и аннексии и колонизации ее у руля российской политики по отношению к Туркестану и другим территориям стали члены Императорского Географического общества, а также ученые-востоковеды, крайне бережно относившиеся к культурному наследию древних цивилизаций, а главное — знавшие край и понимавшие его нужды. Они смягчали колонизаторские замашки России и цивилизовали не только "аборигенов", но и местных русских чиновников. Подобные тенденции проявились и на Кавказе, лишь только умолкли пушки "усмирителей", — там до сих пор чтут память генерала Н.Г. Петрусевича, много сделавшего для горцев, уважавшего их законы и традиции. В Крыму такого не было. Уже в начале века из Крыма были высланы в глубь России представители мусульманского духовенства и отдельные мурзы. Отбор шел по признаку авторитетности того или иного деятеля в народе. На новом месте большинство их (несмотря на обещание Екатерины приравнять в правах мурз к русским дворянам, а мулл — к священству) было приписано к государственным крестьянам. Всем сосланным навсегда запрещалось возвращаться в Крым; нарушивших этот запрет гнали по этапу назад. Именно тогда впервые вдоль северной границы полуострова были расставлены особые посты и кордоны. Дороги контролировались окружными и уездными начальниками, а также военными властями.

С 1829 г. начались и религиозные притеснения. Русскими "экспертами" по мусульманству было, к примеру, установлено, что все побывавшие в хадже "... приносят с собой новую силу духа мусульманского и утверждают оный в здешних жителях". В связи с этим было решено паспорта паломникам не выдавать и вообще препятствовать любому контакту с духовными институтами Турции. В середине века за всеми хаджи по их возвращении уже устанавливалась слежка, а многих из них по именному указу царя высылали в Калугу или Ярославль, подальше от единоверцев Крыма или Казани. Паспорта же могли быть выданы по разрешению новороссийского генерал-губернатора или таврического губернатора ("не иначе как с особого по каждой просьбе разрешения лично"). Легко представить себе, какую "массовость" теперь получил хадж! Достаточно было даже не отказать в паспорте, а задержать его выдачу — и паломничество теряло смысл, ведь хадж (не путать с простым посещением святынь — умрой) может быть свершен в строго определенный период — десять дней месяца зу-ль-хадж.

С 1836 г. по закону занять духовную должность мог лишь отличающийся "надежностью, верностью и добрым поведением" мулла. Таким образом, отныне полицейские и жандармы проверяли на политическую благонадежность всех мулл, имамов и муэдзинов. Отстранению от должности подлежали те из них, кто проявлял национальное самосознание, содействовал развитию национальной культуры и т. п. Но даже благоприятная жандармская характеристика не могла помочь лицам, побывавшим в Турции, — им навсегда запрещалась любая духовная должность. Казалось бы, не весьма важный запрет, но так татары были одним росчерком пера лишены образованных мулл, учившихся в крупнейших мусульманских духовных институтах, а население Крыма — его наиболее интеллигентной прослойки. Более того, муллой не мог стать татарин, вообще получивший образование за рубежом. Та же судьба ожидала всех имевших несчастье хоть раз обратить на себя внимание полиции — для этого достаточно было обыска, хоть и без результатного. Наконец, с большим трудом могли получить доступ к должности муллы все окончившие наиболее прогрессивные отечественные "новометодные" медресе (Галеевское, Галие, Хусаиновское).

Муфтия по-прежнему избирали сами татары, но лишь из трех кандидатов, которых губернатор считал "благонадежными". Естественно, бывали случаи, когда он отвергал всех троих. Так губернатор Кавелин однажды и поступил, пытаясь с целью ликвидации "невежества и религиозного фанатизма" татар протолкнуть на высший духовный пост своего чиновника Караманова!

Поэтому неудивительно, что муфтиями становились лица, для которых национальные и культурные интересы соплеменников были пустым звуком, лица, совершившие преступления против народа. В 1833 г. муфтием стал некий Сеит-Джелил-эфенди, который вместе с кади-эскером Османом-эфенди по собственной инициативе и получив одобрение губернатора и министра внутренних дел провел широкую операцию по изъятию не только у духовенства, но и вообще в татарских семьях всех старинных рукописей, сохранившихся от предков. Акция эта была проведена с тем, чтобы ликвидировать произведения, "не согласные ни с законом, ни с правилами благоразумия". Естественно, никто не занимался тщательной проверкой собранной таким образом огромной массы книг и рукописей. Вскоре все они были сожжены по распоряжению министра внутренних дел. Ясно, что колонизаторы предавали огню не бумагу, но воплощение ненавистного им национального самосознания. А это, как мы увидим, не могло не сказаться и на исторической судьбе татар, запасах жизнестроительной энергии народа, причем в самом скором будущем.

И здесь мы вынуждены еще раз повторить, что уничтожение национального достояния огромной культурной и исторической ценности, этот акт беспримерного вандализма, стало возможно лишь при помощи выродков татарского народа, манкуртов, которые, увы, встречаются в любой нации. Немалый вред приносили духовной жизни этноса и рядовые муллы. Прошедшие проверку на лояльность в жандармерии, некоторые из них становились платными доносчиками. Избавиться от этих ренегатов было трудно — в случае раскрытия их просто переводили в другую общину.

В целом приведенные факты говорят о коренном неравноправии христианского и татарского населения Крыма. Особенно же ярко оно проявлялось в случаях перемены веры. Переход татар в христианство не только поощрялся, но нередко и проводился более или менее насильственно. Так, дело №5 (1795 г.) Архива таврического губернатора озаглавлено: "О случившихся неудовольствиях при приведении в веру христианскую протопопом Сауром турецкой колонии" — здесь название дела говорит само за себя. Наоборот, принятие любым крымчанином мусульманства рассматривалось как уголовное преступление. Ранее этого никогда не было. Запахло кровью...

Суммируя все вышесказанное, мы должны признать, что на протяжении всего периода между аннексией и Крымской войной татары подвергались культурному, экономическому, религиозно-идеологическому, национальному угнетению со стороны колониальных властей.

Причины возникновения и развития этой политики достаточно ясны. Национальное угнетение и экономическое неравноправие татар были средством укрепления русского владычества за счет аборигенного населения. Религиозные преследования имели конечно же не столько идеологическую, сколько социально-экономическую основу. Мы говорили уже о фактическом установлении в аннексированном Крыму крепостных порядков. Однако формально крепостное право, основанное на законоположениях о личной зависимости крестьян, полицейских и судебно-исполнительских функциях помещиков по отношению к крепостным и т. д., короче, той системы, что ряд веков была общей для стран остэльбской Европы, в Крыму установлено не было. И невозможным это было из-за ислама, запрещающего одному мусульманину владеть другим и брать за аренду "ушур" более1/10 или вообще вымогать плату за выпас скота — трава принадлежит Аллаху!. А крымские татары, и крестьяне и мурзы, были народом весьма религиозным и шариату преданным. Именно потому столь яро и стремились захватчики ослабить влияние ислама и местных патриархальных, в основе своей демократичных и гуманных, традиций, что они вкупе мешали царизму насадить в Крыму собственные порядки вроде заведенных на недавно еще свободной Украине, а также в причерноморской, заперекопской части бывшего Крымского ханства, откуда мусульмане были физически удалены.

Остается сказать, что проводил эту политику порабощения через национально-религиозное угнетение чрезвычайно пестрый контингент русских помещиков, жандармов, военных, полиции, крупных и мелких чиновников, во главе которых стоял сам царь. Но активную помощь колонизаторам оказывали татарские ренегаты, о которых мы выше упоминали и о которых будем говорить и в дальнейшем: без них, как выразился бы А. Платонов, "народ неполный".

Конечно же ренегаты составляли исчезающе малое меньшинство. Возникает вопрос: а как реагировал на национальное утеснение весь народ? Оказывал ли он сопротивление царским колонизаторам в период перед Крымской войной? Увы, мы вынуждены признать полное отсутствие у татар этого периода политической активности. Сопротивление отмечалось, и неоднократно, но оно было пассивным и выражалось исключительно эмиграцией за пределы империи.

Мы рассмотрели и будем рассматривать далее более или менее подробно лишь крупные волны эмиграции, связанные с резким ухудшением положения народа. Однако нужно учесть, что были и малоизвестные отливы населения из Крыма — например, в 1812 г., когда эмигрировало 3,2 тыс. татар. Практически же поток эмигрантов не иссякал на протяжении всего XIX в., просто в отдельные периоды он становился наиболее заметным.

Тем не менее, несмотря на почти полную пассивность населения новой царской колонии, правительство ожидало бунта, какого-то возмущения. Причина этого достаточно ясна: аналогичная политика на Кавказе давно привела к вооруженному сопротивлению горцев. Теперь очередь была за Крымом.

И царизм пытался принять превентивные меры, причем в естественности и необходимости их была всеобщая уверенность. Так, хорошо осведомленный об акциях обезземеливания крестьян Паллас считал, что присяга новой власти на Коране, которую татары принесли после аннексии, недостаточна. Почтенный академик настаивал поэтому на дополнительной, какой-то особо торжественной присяге, предусматривавшей неотвратимость предельно жестоких репрессий в случае ее нарушения, вплоть до каторги, разделения семей.К началу Крымской войны колонизаторы, следуя собственной логике и наученные опытом Кавказа, априори считали татар клятвопреступниками, только и ждущими удобного случая, чтобы вонзить нож в спину "белому царю". Соответственным стало и отношение к народу, скопом зачисленному в "изменники". И уже в начальные месяцы войны, осенью 1854 г., военный министр отдает приказ о том, "что император... повелел переселить от моря всех прибрежных жителей магометанского вероисповедания во внутренние губернии".

Исполнить этот приказ из-за оккупации Крыма не удалось. Однако другие акции против татар (о них ниже) осуществлены были; народ постигли новые тяжелейшие испытания.