Человек и творец

«Подобное постигается подобным» за этим представлением скрывается общая античности и христианству установка, что человеку присуща частичка того начала, которое формирует, творит весь мир. По грекам таким началом являлся мировой разум, человеческий же разум, мышление – его подобие. С христианской точки зрения, ипостаси творца (дух, душа), присущи и человеку. Человек – существо двойственное, плотское и сверхъестественное, богоподобное. (Проблема средневековой философии, – как не имеющий частей духовный мир, пронизывая сущее, обособляется в человеке, становится самостью индивида?) В отличие от всех прочих живых тварей мы, наряду с телом, обладаем личностным центром, личностью, «внутренним человеком». Наше «Я» не от мира сего, оно не совпадает ни с телом, ни с социальной ролью, выпавшей на нашу долю. Прародина нашего «Я» - духовный, божественный мир. «Внутренний человек» противоположен природе (своей в том числе) и социуму, причастен богу (духовному миру), пребывает в нем и он в нас. Но одновременно своим личностным центром мы обособлены от творца, свободны и по отношению к нему.

Первородный грех

Первородный грех в том и состоит, что причастный божественным началам «внутренний человек», созданный свободным, переродился в «самость», в «Я» одержимое своеволием и похотью, которое в своей гордыне обособилось и бросило вызов творцу, источнику и сути себя самой. «Я», «самость» возомнила себя равной Богу и сочла, что без опоры на него, без него сама в состоянии устроить свой посюсторонний мир. Имеет место три положения человека относительно духовной прародины. «Скоточеловек» – пленник своей плоти и вещей (обычный, повседневный человек, одержимый ценностями привычного для нас социального мира: богатством, властью, славой). Он дальше всего отпал от Бога. «Богоборец», его «самость» причастна духовному миру, но своей волей, отпавшая от Бога. Христианин (подлинный человек) – это тот, кто полностью отдал себя в распоряжение творца, слился с ним, растворился в нем.

Забвение своей духовной сути, грехопадение обернулось тем, что «внутренний человек» без божественной подпитки истощился, ослаб и попал в зависимость от природного и социального зла. Фактически духовная личность исчезла, подменена падшим «ветхим Адамом», жертвой плоти и своеволия. Возвращение падших в число детей божьих (второе рождение, перерастание ветхого, плотского Адама в духовного, в Христианина) - это восстановление, реанимация личности, внутреннего человека. Лишь в этом случае человек исполнит свое предназначение, волю божью – одухотворит посюсторонний мир, утвердит царство Божие на земле. В этом состоит смысл и предназначение человека, его религиозной истории.

Патристика

Период патристики представлен деятельностью «отцов» церкви: Оригена, Василия Великого, Григория Богослова, Григория Нисского, Августина, Иоанна Дамаскина и других. В этот период особенно заметно столкновение мистики и рационализма, шла борьба против пантеистических тенденций в трактовке конечной причины мироздания, Бога. Имели место попытки (влияние античного наследия) истолковать творца как сущность тварного мира, наделить его антропоморфными чертами и свойствами. Природный же мир понимался как воплощение сущности, ее осуществление. А потому, познавая творение, мы постигаем Бога. Это направление катафатической, положительной теологии. Ее антиподом была апофатическая, негативная теология. С ее точки зрения, Бог в качестве абсолюта не имеет атрибутов и не поддается определению, ибо находится за пределами бытия и качеств. Возникшее в акте креации (сотворение мира из ничего сверхъестественным способом) творение, значительно ниже своего творца, между ними пропасть, поэтому знание сотворенного ни на йоту не приближает нас к абсолюту, к представлению о нем. В период патристики предел философскому творчеству был положен идеей откровения. Роль философии свелась к истолкованию Библии, отсюда расхожее в средневековье представление – философия – служанка богословия.