Владимир Соловьев

В исключительной одаренности Владимира Соловьева поэтический талант не является самой блестящей гранью. Художник в своей прозе, он часто в своих стихах – только мыслитель. К собственным стихотворениям нередко пишет он подстрочный комментарий и вообще относится к ним умно. Но, не говоря уже о том, что от общей гениальности Соловьева вспыхивают искры и в отдельных его стихотворениях, они все, взятые в целом, незаменимо дополняют его роскошную духовную трапезу. В них живут мысли и чувства, в них есть религиозно-философское мировоззрение и лирическая исповедь. Как философ, Соловьев сильно и священно выражает свое возвышенное исповедание, идеализм, завещанный от Платона, обогащенный собственными размышлениями. Недаром у него часто говорится о дыхании, дуновении, духе: высокой одухотворенностью запечатлены его лучшие слова и избранные из них могли бы составить молитвенник. Царица-смерть и время, казалось бы, столь убедительное все-таки господствуют над вихрями земного существования, над кругооборотом явлений; действительные же владыки бытия – бессмертие и вечность. Все кружится, пропадает, исчезает – «неподвижно лишь солнце любви». К этому солнцу, от века зажженному и вовеки неугасимому, тяготеет Соловьев. Вечному свету верит он, и бессмертие для него не философский принцип только, а непосредственное и живое ощущение. Он ощущает свою связь с предыдущим и с грядущим. На последнее он уповает, на первое с грустью оборачивается.

Особым недостатком Соловьева мы признали бы то, что, как ни молитвенны, как ни возвышенны, как ни прекрасны иные его стихотворения, в них вторгается не всегда уместный, но всегда ему свойственный элемент шутливости. Любитель комики, мастер смеха, обладатель каламбуров, он этим нарушает иногда то впечатление религиозной сосредоточенности, которое одно только и было бы желанно. Мистик не должен бы смеяться, ибо в глубине что же смешно?.. (Ю. Айхенвальд).

Лабораторная работа № 3

Коммуникативно-синтаксическая организация текста

План

1. Предмет лингвистического анализа текста.

2. Единство и взаимообусловленность коммуникативно-синтаксической и содержательной сторон текста.

2.1. Объективная часть содержания текста. Средства выражения пропозиций.

2.2. Модусная часть содержания. Метатекстовые средства.

3. Виды членения текста. Варианты контекстно-вариативного членения.

Литература

Бабенко Л.Г., Казарин Ю.В. Филологический анализ текста. Практикум. М., 2003.

Валгина Н.С. Теория текста: Учебное пособие, М., 2003.

Золотова Г.А., Очипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 1998.

Крючков С.Е., Максимов Л.Ю. Синтаксис сложного предложения. М., 1977.

Современный русский язык: В 3 ч. / Под редакцией Е.И. Дибровой. Ч. 3. М., 1995

Фатеева Н. А. Контрапункт интертекстуальности, или интертекст в мире текстов. М., 2000.

Практическое задание.

Выполните анализ коммуникативно-синтаксической организации текстов по следующей схеме.

1. Объективная и модусная часть содержания текста.

2. Объемно-прагматическое членение текста (из каких ССЦ состоит).

3. Особенности синтаксической и тема-рематической организации ССЦ.

4. Контекстно-вариативное членение текста (какие речевые пласты можно выделить).

5. Соотношение объективного и композиционно-стилистического (абзацного и т.п.) членения текста.

6. В каком коммуникативном регистре излагается информация. Тип текста – монорегистровый, полирегистровый. В чем специфика взаимодействия регистровых блоков.

7. Объясните функции знаков препинания в тексте.

БЕЛЫЙ ПОЖАР

Я стою на прибрежье, в пожаре прибоя,

И волна, проблистав белизной в вышине,

Точно конь, распаленный от бега и боя,

В напряженье предсмертном домчалась ко мне.

И за нею другие, как белые кони,

Разметав свои гривы, несутся, бегут,

Замирают от ужаса дикой погони,

И себя торопливостью жадною жгут.

Опрокинулись, вспыхнули, вправо и влево, –

И, пред смертью вздохнув и блеснувши полней,

На песке умирают в дрожании гнева

Языки обессиленных белых огней.

К. Бальмонт

НИЩИЙ

Я проходил по улице... меня остановил нищий, дряхлый старик.

Воспаленные, слезливые глаза, посинелые губы, шершавые лохмотья, нечистые раны... О, как безобразно обглодала бедность это несчастное существо!

Он протягивал мне красную, опухшую, грязную руку... Он стонал, он мычал о помощи.

Я стал шарить у себя во всех карманах... Ни кошелька, ни часов, ни даже платка. Я ничего не взял с собою.

А нищий ждал... и протянутая его рука слабо колыхалась и вздрагивала.

Потерянный, смущенный, я крепко пожал эту грязную, трепетную руку... "Не взыщи, брат; нет у меня ничего, брат".

Нищий уставил на меня свои воспаленные глаза; его синие губы усмехнулись - и он в свою очередь стиснул мои похолодевшие пальцы.

– Что же, брат, – прошамкал он, – и на том спасибо. Это тоже подаяние, брат.

Я понял, что и я получил подаяние от моего брата (И.С.Тургенев).

Лабораторная работа № 4