Терапевтический процесс, открывающий путь в бессознательное

В приведенных примерах читатель может заметить, что комментарии касаются непосредственно содержания сна, который рассказывает пациент. Здесь нет никакого особенного акцента на латентных мыслях, гипотетических идеях и импульсах, скрытых за проявляющимися образами сновидения. Часто в начале терапии пациент прежде всего видит, как в сновидении представлено лечение, ибо именно его пациент осознает и комментирует в первую очередь. Если же комментарии отсутствуют, простое предположение, что в сновидении могли найти отражение чувства относительно начинающегося лечения, позволит пациенту начать разговор о материале сна. Обычно на ранних стадиях психотерапии это не слишком помогает в исследовании материала сновидения. Подробное изучение сна дает терапевту материал, который в начале лечения он будет понимать скорее интеллектуально, чем аффективно, и в основном этот материал определенно не будет интегрирован.

Однако важно прокомментировать пациенту эти ранние сновидения, которые обычно указывают на его желание раскрыть терапевту свое бессознательное. Сон - это чистый лист и концентрированная доза бессознательного материала. Даже если бы у нас не было хотя бы смутной догадки о значении сна, ибо мы мало знали пациента по существу, сказать только это - само по себе достаточно много. Мы можем отметить, что сны являются важным материалом для обсуждения, то есть, что на данный момент сон содержит тайну, и когда мы будем знать больше, то, по всей вероятности, к нему вернемся. Или же мы в состоянии предположить, что, по всей вероятности, материал может быть воспроизведен в других снах. Однако если мы не скажем ничего, пациент предсознательно или бессознательно почувствует, что терапевта не интересуют ни сны, ни иррациональное мышление. Ранние сны (на первой стадии лечения) позволяют проверить восприимчивость терапевта к бессознательному.

Когда я даю терапевтам такие рекомендации, меня часто спрашивают: "Не слишком ли много внушениия чтобы пациент продуцировал сны?" Разумеется, это внушение, но я сомневаюсь, что его слишком много. Внушение играет в терапии огромную роль. Фрейд был первым, кто это отметил и многократно повторял. Он ссылался на внушение, вызванное любовью в переносе; пациент чувствует, что снося неудобства лечения он в результате получит удовлетворение от любви в переносе. Однако я имею в виду даже более простые формы внушения. Мы внушаем пациентам, что будет полезно, если они расскажут нам о том, что происходит у них в голове, что они должны регулярно приходить на сеансы, сообщать нам о своих фантазиях, дневных грезах и чувствах, которые могут испытывать в отношении нас. На ранних стадиях лечения, говоря о роли пациента, мы можем частично использовать этот разговор, предполагая важность сновидений и их обсуждения на аналитическом сеансе. Фрейд поступал так постоянно.

Несмотря на то, что первые психоаналитики слишком пренебрежительно относились к Эго-психологии и анализу защит, их не покидало ощущение, что психоанализ - это прежде всего анализ сновидений. На раннем этапе развития психоанализа возникал серьезный вопрос, можно ли достичь успеха в лечении, если человек не видит снов. В процессе терапевтической регрессии можно было исследовать запретные и конфликтные импульсы, так как они усиливались, принимали определенную форму и становились более заметными. Глубинным источником такого основания считалось непрерывная ночная регрессия в сновидческой жизни. Здесь полноправным хозяином считался первичный процесс работы сновидения. Маскировка сновидения и осознанная реакция на него раскрывали адаптивные и защитные свойства Эго. Периодически смещая фокус внимания от первичного ко вторичному процессу, можно было лечить всю личность в целом.

Многое можно почерпнуть, пересматривая труды первых психоаналитиков, посвященные изучению работы сновидений. Для Фрейда жизнь сновидения была основой основ. Когда его одолевали сомнения или же у него не складывалось ясного представления о процессе, правильная интерпретация сновидения позволяла установить определенность. Первые психоаналитики использовали сны, как опытный химик, рассчитывающий все составляющие смеси, по ее цвету определяет невидимое действие молекулярных сил. Если сон не потверждал клинические предположения терапевта или даже опровергал их, терапевт шел по ложному пути. Работа со сновидениями была бесконечно многообразной: диагноз, прогноз, оценка воздействия интерпретаций, раскрытие событий прошлого в жизни пациента, разрешение актуальных конфликтов, проявляющихся в дневных остатках, прослеживание развития и состояния переноса, наблюдение изменений в структуре личности и контроль за тем, как происходит процесс завершения.