Осмысление объективизма

Но если активный мыслительный процесс, стремящийся к всеобщности, может оказаться совершенным заблуждением, то допустимо ли все же считать, что вовлеченный в него субъект, ве достигнув реальности, тем не менее поднялся на личностный уровень? Хотя какой-нибудь лекарь-колдун из племени занде, заговаривающий болезнь своими заклинаниями, и может быть признан рациональной личностью, тем не менее его рациональность обманчива. Его интеллектуальная система может подучить лишь ограниченное оправдание, а именно в рамках общества, которое она обеспечивает определенной формой лидерства и средством разрешать споры, хотя бы и не справедливо. Однако для целей интерпретации данных физического опыта она ложна [4, 115]

- Личностный рост субъекта познания

Колоссальное усиление умственных способностей в результате приобретения формальных инструментов мышления находится в противоречии с приводимыми в первой части настоящей книги фактами, показывающими, что всестороннее участие познающей личности в акте познания осуществляется благодаря искусству, которое, по существу, невыразимо посредством речи сколько-нибудь членораздельным образом. Эти два противоречащих друг другу аспекта формализованного интеллекта могут быть примирены, если допустить, что артикуляция всегда остается неполной, что наши словесные высказывания никогда не могут полностью заменить немых интеллектуальных актов [4, 40]

- суждения о роли артикуляции в развитии человека

Мы переопределили слово «истина» как выражение нашей убежденности в том предложении, к которому это слово относится. Это близко к определению истины, данному Тарским, из которого следует, например: ««снег бел» истинно в том, и только том, случае, если снег бел». Однако теперь мы видим, что в определении Тарского предложение приравнивается к действию. Эту аномалию можно устранить, изменив его определение следующим образом: «Я скажу, что «снег бел» истинно, в том, и только в том, случае, если я убежден, что снег бел». Или может быть, рациональнее будет так: «Если я верю, что снег бел, то я скажу, что «снег бел», истинно». Можно допустить, что этот способ выражения предполагает различную расстановку акцентов в случае, когда предложение утверждается, и в случае, когда говорится, что оно истинно. В первом случае подчеркивается личностный характер нашего знания, во втором — его универсальная интенция. Но оба варианта остаются личностными заверениями об истине данного предложения. [4, 180]

-Категория истины с точки зрения личностного знания

Наш выбор языка — это вопрос истины или заблуждения, справедливости или несправедливости, наконец, жизни или смерти.

Недооценка языка, состоящая в понимании его как множества удобных символов, используемых согласно условным правилам «языковой игры», восходит к традиции номинализма, утверждавшего, что общие термины — это просто имена, обозначающие определенные совокупности объектов. Эта доктрина принимается сегодня большинством английских и американских авторов, питающих отвращение к ее метафизическим альтернативам. Вопрос о том, как можно применить один и тот же термин к ряду изменчивых (в неопределенных границах) конкретных объектов, снимается допущением, что терминам свойственна «открытая текстура». Однако у «открытых» слов нет никакого определенного значения: они могут означать все» что угодно, если только мы не допустим возможность вмешательства с полномочиями контролировать диапазон их значений. Что же касается моей собственной точки зрения, то я придерживаюсь следующего принципа: говорящий сам компетентен судить, адекватны ли его слова той реальности, которую он стремится ими выразить. – [4, 156]