§ 5. Партийность и объективность исторического познания

Подчеркивая значение принципа партийности, нельзя, одна­ко, упрощенно трактовать механизм его действия в историче­ском познании. Партийность ученого не является неким абсо­лютом, нацело и автоматически определяющим результаты его исследований. В процессе исторического познания она нахо­дится в сложных и нередко противоречивых отношениях с

80

6-489

81другими его принципами. Характер этих отношений может как содействовать, так и препятствовать реализации принципа партийности в конкретной исследовательской практике. Наи­более распространенным здесь является противоречие между партийной позицией ученого и объективными результатами его творчества. В частности, история исторической науки изо­билует многочисленными примерами разительного несоот­ветствия идейно-теоретических представлений ученого и его эмпирических исследований.

Причины такого несоответствия кроются в самой природе научного познания. Даже в структуре такой науки, как история, построения которой непосредственно связаны с господствую­щими в обществе политическими и философскими воззрениями, имеются элементы, не обусловливаемые целиком мировоз­зренческими категориями. Историк работает с исторически­ми источниками, объективные данные которых могут проти­воречить его исходным идейно-теоретическим позициям. Так нередко происходит в тех случаях, когда сталкиваются реак­ционные или консервативные мировоззренческие принципы и адекватно отраженная в исторических источниках социальная действительность. Следуя логике исторических фактов, ученый приходит к результатам, которые не только не соответствуют его партийной позиции, но и, по существу, находятся в глубо­ком внутреннем противоречии с ней, что бы сам исследователь по этому вопросу ни думал.

Расхождение между позицией историка и объективной зна­чимостью его трудов имеет другой аспект. Декларирование ученым идей передового общественного класса автоматически не определяет научную эффективность его историографической практики. Во все времена существовало немало посредствен­ных исторических произведений, не соответствующих прогрес­сивным политическим и общественным идеалам своей эпохи или даже в разной степени противоречивших им, как бы громо­гласно их авторы ни клялись в своей верности этим идеалам. В коллизии между идейно-теоретическими принципами ученого и их воплощением в его историографической практике находит свое выражение специфика получения объективного знания в истории. Эта специфика заключается в относительной самостоятельности историографической практики. Являющая­ся объектом исторического познания социальная действитель­ность состоит из различных пластов, предполагающих разные уровни их исследования. Если выяснение конкретных историче­ских закономерностей и связанное с этим объяснение суще­ственных социально-экономических и политических процессов,

исследование различных форм классовой борьбы и т. п. необ­ходимо требуют в качестве своей предпосылки партийного под­хода, то изучение других сюжетов, привлекающих внимание историка, не находится в жесткой зависимости от его классовой позиции. Это прежде всего относится к фактической стороне исторических событий. Полученное здесь объективное зна­ние зачастую, хотя, разумеется, далеко не всегда, не детерми­нируется партийно-классовым подходом. Уже в произведениях античных авторов содержатся элементы объективной истины, относящиеся главным образом к изображению конкретных исторических событий, которые стали прочным достоянием науки, войдя составной частью в различные, подчас диаметраль­но противоположные по своему классовому содержанию истори­ческие концепции. Такие элементы создаются на всех этапах развития исторической науки, составляя обязательную предпо­сылку ее поступательного движения.

Однако не только в сугубо описательной сфере можно выделить элементы, изучение которых не детерминируется классовой принадлежностью ученого, вследствие чего результа­ты такого изучения не носят однозначно партийного характера. Они присутствуют, конечно, в несравненно более ограничен­ном масштабе, и на некоторых уровнях теоретического осмысле­ния истории. Сошлемся в качестве примера на известную марко-вую теорию Г. Л. Маурера¹⁷. Созданная в середине прошлого столетия ученым, придерживавшимся сугубо консервативных политических убеждений и бывшим одно время видным госу­дарственным сановником, защитником охранительных начал, субъективно направленная на предотвращение революционных потрясений в Германии, эта теория содержала важное объек­тивное знание о характере аграрной эволюции (коллективная собственность на землю предшествует частной). Получившая высокую оценку основоположников марксизма, она рядом своих моментов вошла в марксистскую общинную теорию.

Этот и многие другие примеры свидетельствуют о том, что в ходе исследовательской практики историка вырабатывают­ся такие научные знания, которые обладают относительной не­зависимостью от его классово-партийных позиций. Данное об­стоятельство следует иметь в виду для понимания как разви­тия исторической науки, так и самого действия принципа пар­тийности в истории. Попытка полностью идентифицировать

¹⁷ Всесторонний анализ этой теории и ее места в истории истори­ческой науки см.: Данилов Л. И. Проблемы аграрной истории раннего средневековья в немецкой историографии конца XIX - начала XX в. М., 1958.

82

83партийную позицию отдельного ученого, исторической школы или целого исторического направления с их исследовательской практикой огрубляет действительную картину развития истори­ческого знания и в последнем счете лишь компрометирует сам принцип партийности исторической науки.

Из этого, однако, отнюдь не следует, что партийность истори­ка проявляется лишь в сфере идейно-методологических пред­ставлений, не отражаясь сколько-нибудь серьезно на его иссле­довательской практике. Даже в тех случаях, когда неумолимая логика исторических фактов приводит ученого к выводам, объективно противоречащим его классово-партийной позиции, эта последняя в той или иной степени неизбежно отражается на его конкретных исследованиях, накладывая на них свой неиз­гладимый отпечаток. Ее влияние обнаруживается прежде всего в интерпретации изучаемых фактов, в той идейной направлен­ности, которую приобретает все исследование. Часто, как это было в случае с марковой теорией Маурера, это находит свое выражение в том, что реакционные или консервативные идей­но-методологические взгляды ученого ограничивают научное значение его конкретно-исторических исследований, сообщая им черты непоследовательности и внутренней противоречивости.

С другой стороны, провозглашение принципа коммунисти­ческой партийности в историческом исследовании само по себе далеко еще не гарантирует высокого научного качества работы историка. Самые лучшие побуждения, не подкрепленные про­фессиональным мастерством ученого, оборачиваются замет­ными потерями, что неминуемо ведет к дискредитации принци­па коммунистической партийности. Поэтому научная эффек­тивность применения этого принципа в исследовательской практике непосредственно зависит от степени овладения истори­ком всей совокупностью принципов и методов исторического познания. В частности, необходимым условием получения объективно-истинного знания о прошлом является строгое соблюдение принципа историзма в подходе к его изучению.