ARHEO_ocherki
.docМатериальная культура ломоватовцев представлена разнообразными украшениями костюма, предметами вооружения и снаряжения охотника и воина, различными орудиями труда и бытовыми предметами. Наиболее массовой категорией находок на поселениях ломоватовского этапа являются фрагменты глиняной посуды. Посуда представлена сосудами в виде лепных круглодонных чаш разного размера и функционального назначения. По данным Р.Д.Голдиной, керамика ломоватовского времени может быть в целом охарактеризована как гребенчато – шнуровая, и количество шнура на посуде VII-Х вв. доходит до 49% (селище Ором). В более позднее время количество шнура несколько уменьшается, хотя шнуро-гребенчатая орнаментация представлена практически на всех так называемых раннеродановских (поздних ломоватовских) памятниках. Она составляет от 2 до 35% среди поселенческой керамики Х-XII вв., в материалах могильников, где в силу традиционности погребального обряда дольше сохраняются ранние черты, количество шнуровой орнаментации близко к показателям ломоватовского времени. Так, в керамическом комплексе X – XI вв. Рождественского могильника шнуровой керамики 42% – подавляющее количество.
Исчезновение шнуровой орнаментации в Верхнем Прикамье очевидно произошло в XII-XIII вв. В то же время она сохраняется на керамике камского и сылвенского (постневолинского) облика в Волжской Булгарии домонгольского и даже золотоордынского времени как маркер потомков ломоватово-родановцев и неволинцев, переселившихся сюда в IX-Х вв.
Аналогичную прикамской шнуро-гребенчатую орнаментацию, которая в Прикамье, как и в Зауралье, располагалась на сосудах поясами, известный отечественный археолог В.Н. Чернецов связывает с протомансийскими племенами лесных угров.
Начиная с IX столетия среди посуды встречаются привозные из Волжской Болгарии гончарные керамические кружки, сковороды, светильники, кувшины. Эта посуда привлекала жителей Предуралья своими высокими потребительскими качествами и нарядностью.
Массовыми находками являются бронзовые и, значительно реже, серебряные украшения и детали костюма: поясные накладки, браслеты, височные подвески и серьги, накосные и нагрудные шумящие подвески. На поселениях встречены железные и костяные наконечники стрел, железные наконечники копий, пик и дротиков, железные ножи, сверла, топоры, мотыги.
Верхнее Прикамье хорошо известно своими кладами, в составе которых имеются различные предметы иранской, хорезмийской и византийской торевтики из серебра: блюда, чаши, ведра, ладьи. В кладах много украшений, серебряных поясных наборов, шейных гривен т.н. "глазовского" типа (название по месту массовых находок), восточных монет и т.п. Большинство кладов с восточным серебром из Прикамья датируются VII-Х вв. Клады серебра, по мнению большинства исследователей, маркируют святилища эпохи средневековья. Угорские святилища характерны богатством и разнообразием приносимых в жертву и используемых во время шаманских обрядов металлических (бронзовых и серебряных) изделий. По мнению В.Ю.Лещенко, металлическая серебряная посуду символизирует на этих святилищах разнообразных угорских божеств.
По наблюдениям В.Ю. Лещенко, на территорию Пермского Предуралья приходится более половины всех известных в мире кладов восточного серебра. Самое многочисленное поступление посуды приходится на IX-XI вв. – это серебряные сосуды сасанидского и среднеазиатского происхождения. Найдена в Пермском Предуралье и драгоценная византийская посуда (блюда со славянскими надписями из деревень Мальцево и Сальниково, рельефная чаша с изображением Федора Стратилата из д. Пеняхино). Во многих кладах вместе с сосудами обнаружены среднеазиатские куфические и арабские монеты, серебряные украшения булгарского и русского ремесла. Встречались большие клады арабских дирхемов. В Пермском Предуралье, помимо хорошо известного в литературе Аниковского клада 1860г. из Чердынского уезда (50 монет начала Х в.), имеется еще ряд не учтенных в нумизматической литературе кладов дирхема. Так, в сводке монет из архива А.А. Спицына учтены клад из Чердынского уезда 1860г. из 6000 арабских монет, Чердынский клад из 49 монет 895-908 гг., клад из с. Макар (Майкар?) (более 1000 дирхемов). Теплоуховы в своем "Дневнике" сообщают о монетно-вещевом кладе в д. Коча Губинской волости, где найдены складные весы и несколько десятков монет, целых и обломанных. Клад в 217 арабских монет IX-Х вв. найден в 1949г. у д. Горбуново, неподалеку от Редикарского городища и хранится в Чердынском музее.
В составе кладов X-XIIвв. оседали серебряные монетные гривны новгородского, киевского и черниговского типов. Так, в состав Чигиробского клада, по описанию В.П. Даркевича, входят помимо ромбической гривны черниговско-киевского типа еще и восточный серебряный сосуд с куфической надписью и серебряный китайский ямб XI-XII вв. Три монетные гривны киевского типа входили в состав клада, найденного у д. Малый Шакшер. В этом же кладе имеются серебряная арабская чаша XI-XII вв. и гривны глазовского типа. Монетные гривны древнерусского происхождения найдены в составе Мало-Аниковской находки и находки в д. Вотяки. Часть кладов, вероятно, зарыта в середине XIII в., что, возможно, связано с монголо-татарским нашествием или начавшейся активной экспансии финнов.
КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ
КАКОВЫ ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ЗАНЯТИЯ НАСЕЛЕНИЯ ПРЕДУРАЛЬЯ В ЛОМОВАТОВСКО-НЕВОЛИНСКОЕ ВРЕМЯ?
НАЗОВИТЕ НАИБОЛЕЕ ИЗУЧЕННЫЕ ПАМЯТНИКИ НЕВОЛИНСКОЙ КУЛЬТУРЫ.
КАКИЕ ПРИЗНАКИ ХАРАКТЕРИЗУЮТ ПОГРЕБАЛЬНЫЙ ОБРЯД ЛОМОВАТОВСКИХ ПЛЕМЕН?
ДЛЯ КАКИХ НАРОДОВ ХАРАКТЕРНЫ ЛИЦЕВЫЕ ПОГРЕБАЛЬНЫЕ ПОКРЫТИЯ?
КАКИМИ ПРИЗНАКАМИ ХАРАКТЕРИЗУЕТСЯ НЕВОЛИНСКАЯ И ЛОМОВАТОВСКАЯ КЕРАМИКА?
ПОЧЕМУ В ПРЕДУРАЛЬЕ СТОЛЬКО МНОГО НАХОДОК КЛАДОВ ДРАГОЦЕННОЙ ВОСТОЧНОЙ ПОСУДЫ?
Библиографический список
Бадер О.Н., Оборин В.А. На заре истории Прикамья. Пермь. 1958.230 с.
Бадер О.Н., Смирнов А.П. "Серебро Закамское" первых веков н.э.// Тр. ГИМ. Вып. 13. М. 1954. 26 с.
Белавин А.М. Городищенское городище на р. Усолка// Приуралье в древности и средние века. Ижевск. 1986.С.87-96.
Белавин А.М. Производственные поселки финно-угров Приуралья (по данным Березниковского археологического микрорайона)// Социально-экономические процессы у финно-угров Поволжья: Межв. сб. Морд.ГУ. Саранск. 1987.С. 87-99.
Белавин А.М., Крыласова Н.Б., Бочаров И.В. Пермское Предуралье в эпоху средневековья (проблемы археологической периодизации и этнических процессов)// Российская археология: достижения XX и перспективы XXIвв. Ижевск. 2000. С. 318-322.
Берх В.Н. Путешествия в города Чердынь и Соликамск для изыскания исторических древностей. СПб. 1821.
Васкул И.О. Курганное погребение эпохи переселения народов у с. Иб в Коми АССР.// Новые археологические исследования на территории Урала. Ижевск. 1987.
Генинг В.Ф. Романовский клад// КСИИМК.М. 1956. Вып.62.
Голдина Р.Д. Ломоватовская культура в Верхнем Прикамье. Иркутск: Изд-во ИрГУ. 1985. 280 с.
Голдина Р.Д., Кананин В.А. Средневековые памятники верховьев Камы. Свердловск. 1989. 216 с.
Голдина Р.Д., Водолаго Н.В. Могильники неволинской культуры. Иркутск: Изд-во ИрГУ. 1990.167с.
Голубева Л.А. Коньковые подвески Верхнего Прикамья// СА. 1966.№3. С.80-98.
Зыков А.П. Металлургия и металлообработка на памятниках Рачевского комплекса// Проблемы урало-сибирской археологии. ВАУ. Вып. 18. Свердловск. 1986.С. 129.
Иванова М.Г. Погребальные памятники северных удмуртов XI-XIII вв. Ижевск. 1992.184 с.
Ильин А.А. Топография кладов серебряных и золотых слитков. Пг. 1921, 62 с.
Крыласова Н.Б. История прикамского костюма. Пермь. 2001. 275с.
Крыласова Н.Б., Бочаров И.В., Бочаров Е.О. Некрополь Рождественского археологического комплекса// Охранные археологические исследования на Среднем Урале. Екатеринбург. 1997. вып.1.
Оборин В.А. Этнические особенности средневековых памятников Верхнего Прикамья// ВАУ. Вып.9. Свердловск. 1970.
Оборин В.А., Балашенко Л.А. Итоги изучения памятников позднего железного века и русской колонизации// Уч. зап. ПГУ, № 91, Пермь.1968.
Смирнов И.Я. Восточное серебро. СПб, 1909.19 с.
Спицын А.А. Древности Камской чуди по коллекции Теплоуховых. МАР, 26, СПб, 1902.109 с.
Талицкий М.В. Верхнее Прикамье в Х-ХIV вв. МИА, № 22, М. 1951.С. 33-96.
Теплоухов Ф.А. Древности Пермской чуди из серебра и золота и её торговые пути// Пермский край. 1894. Т. III.
Финно-угры и балты в эпоху средневековья. М.1987.510 с.
ПЕРМСКОЕ ПРЕДУРАЛЬЕ В ПЕРИОД РАЗВИТОГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
Период развитого средневековья в Пермском Предуралье связан с так называемой родановской археологической культурой.
Пермские древности периода развитого средневековья впервые были выделены А.А. Спицыным при разборе коллекции Теплоуховых и А.В. Шмидтом, работавшем в 1918-1926 гг. в Пермском университете и музее и продолжившим исследования в 1932-1935 гг. в качестве руководителя Камской экспедиции ГАИМК. Он выделил две большие группы памятников XI-XIV вв. – к северу от Перми, которую в отличие от Теплоуховых считал принадлежавшей предкам коми-пермяков, и в бассейне Сылвы и Чусовой, оставленной, по его мнению, угорским населением. Им была намечена периодизация верхнекамской группы (культуры), выделены этапы: загарский – Х в., михалевский – XI-XII вв., вакинский – XIII-XVI вв. (по названиям наиболее крупных памятников, давших материалы указанного времени). Загарский этап он считал переходным от ломоватовской (угорской) культуры к верхнекамской (пермской), то есть отнес миграцию предков коми-пермяков к более раннему времени, чем Теплоуховы.
А.В. Шмидт высказал мнение, что до прихода русских предки коми-пермяков находились на последней стадии разложения первобытно-общинного строя, а в XV в. у них формируются феодальные отношения. Н.А. Прокошев, сменивший А.В. Шмидта в руководстве КАЭ, в 1935 г. начал раскопки Роданова городища, вскрыв на нем первое жилище, исследовал погребение XI в. в пещере М. Вашкур на Чусовой.
В работах А.П. Смирнова на археологическом материале были рассмотрены вопросы этнической истории, хозяйства и общественного строя средневекового населения Прикамья, в том числе и его верхнекамской групйы, выделенной А.В. Шмидтом. Большие группы памятников он считал территориями союзов племен – основами формирующихся народностей, сложение феодализма относил сначала к IX-Х, позднее – к Х-XI, а в последних работах – к XIII-XIV вв., допуская, что в верхнекамской группе этот процесс происходил еще позднее.
Родановская археологическая культура была выделена М.В. Талицким на основе раскопок Роданова городища, разведок и раскопок памятников XI-XIV вв. по р. Иньве и Чусовой и изучения коллекций различных музеев. Им впервые были картографированы средневековые памятнмики Предуралья. М.В. Талицкий считал, что эта культура по своему происхождению является местной, сложившейся на основе более ранних археологических культур, и принадлежит предкам коми- пермяков. Он отверг версии Теплоуховых и А.В. Шмидта о миграции предков коми-пермяков из других регионов. Датировку культуры Талицкий в значительной степени связывал с датировкой городских центров Волжской Булгарии, назвал этот период "булгарской эпохой" и считал, что Булгария (Болгария), оказывала решающее влияние на развитие местной культуры. Впервые на большом материале им был дан анализ хозяйственной деятельности и общественного строя прикамских племен эпохи позднего средневековья, реконструированы жилища на Родановом городище. Однако им не были четко определены границы культуры, ее периодизация и характеристика этнических признаков, тамк камк для этих характеристик не хватало материала могильников.
В послевоенный период работы по изучению родановской культуры были расширены в КА3 ПГУ под руководством О.Н. Бадера и В.А. Оборина. КАЭ ПГУ провела более 70 разведочных маршрутов, которые охватили все течение, Камы от истоков до р. Чусовой и по крупным и мелким притокам Камы и водоразделам, проведены раскопки почти на 50 памятников. Камско-Вятская экспедиция УдГУ под руководством Р.Д. Голдиной и В.А. Кананина провела более 10 разведочных маршрутов и раскопки, 13 памятников родановской культуры в Афанасьевском районе Кировской области. Камской археолого-этнографической экспедицией ПГПУ (А.М. Белавин, Г.Т. Ленц, Н.Б. Крыласова) были обследованы Усольский, Соликамский и Чусовской районы, впервые выделены средневековые памятники в Сивинском районе Пермской области и проведены раскопки 12 памятников развитого средневековья. Число известных памятников этой культуры к началу XXI в. перевалило за 500, и она стала одной из наиболее изученных археологических культур Урала.
В кандидатской диссертации В.А. .Оборина (1957) были определены границы культуры, уточнена ее датировка (IX–XV вв.), определена периодизация, этнические признаки, прослежена преемственность с предшествующими культурами железного века. Дано обоснование принадлежности этой культуры предкам коми-пермяков, выделены варианты и отдельные группы, внесены уточнения в характеристику хозяйства и общественного строя.
Не смотря на хорошую изученность родановской культуры в оценках её периодизации, хронологии и этнической принадлежности имеется много не ясного и спорного. Так, В.Ф. Генингом и А.М. Белавиным был выделен переходный период между ломоватовской и родановской культурами — по мнению В.Ф. Генинга, IX-Хвв., а по мнению А.М. Белавина, Х-XII вв. И.В. Бочаров методом математической статистики определил, что правомернее относить древности до XI-XII вв. к ломоватовскому этапу и предложил не выделять ломоватовскую и родановскую культуры, а вычленить несколько этапов в периоде средневековья в Предуралье. К развитому средневековью, по его мнению и мнению А.М. Белавина, относятся только родановские древности XII-XV вв. Н.Б. Крыласовой подробно изучен родановский костюм, однако его характер расценен как угорский. На VI международном конгрессе финноугроведов А.Х. Халиков вернулся к точке зрения Теплоуховых о поздней миграции предков коми-пермяков (XI-XII вв.) с Вычегды и о смене ими угорского и тюркского населения в Верхнем Прикамье.
В XI-XII вв. лесные угры Предуралья (ломоватоские племена) под давлением все возрастающей финской (древнекоми) миграции постепенно покидают свою Родину. Часть угорского предуральского населения активно мигрирует в пределы Волжской Болгарии, по данным Е.П. Казакова можно проследить несколько волн такого переселения вплоть до XIV в. Часть предуральских угров была выдавлена древними коми, а так же шедшими в одном потоке с ними западно-балтийско-финским населением за Урал. Причины возрастающего давления древних коми и иных финнов на угорское население Предуралья могли быть разнообразны. “Потепление раннего средневековья” послужило причиной роста населения на Севере и Северо-Востоке Восточной Европы. Начало “малого ледникового периода”, повлекшие ухудшение экологической ситуации на Европейском Северо-Востоке (Кольский полуостров, Арханегелогородчина, Вологодчина, Коми республика), привело в движение население этих территорий, вынужденное идти в более южные области. В этом плане интересны наблюдения над эколого-антропологическим своеобразием современных коми-пермяков, который выдает в них еще недавних (600-700 лет назад) обитателей субарктического климата. При анализе соматических, морфофункциональных и физиологических характеристик, проведенном группой антропологов под руководством А.И. Козлова, становится ясной исходная принадлежность коми-пермяков к группе субарктического экотипа, прошедшего основные этапы сложения значительно севернее зоны их современного обитания. С другой стороны по ряду рассоводиангностических признаков они занимают неожиданно близкое положение к обским уграм (манси), что резко выделяет их из всех иных финских народов. Удмурты по тем же признакам образуют тесную группу марийцы-коми(зыряне)-удмурты.
Кроме демографических и экологическо-хозяйственных (кризис) причин миграции финнов можно назвать и христианизацию северо-восточных территорий, и их быструю славянизацию в X-XII вв.
Резюмируя вышесказанное можно утверждать, что к развитому средневековью следует относить родановские древности рождественского (по В.А. Оборину) или вакинского (по А.В. Шмидту) этапов, доводя их до XV столетия, т.е. до начала активного периода древнерусской колонизации, приведшей к смене вмещающего этноса в Пермском Предуралье.
Памятники родановской культуры расположены на Северо-Востоке Европы в Среднем Предуралье, занимая регион, ограниченный с севера таежно-тундровой зоной северного Приуралья, с востока – предгорьями Уральского хребта, с юго-запада – Вятскими увалами, с юга – смешанными лесами с языками лесостепи. Основной связывающей водной артерией этого региона является р. Кама от ее истоков до устья р. Чусовой.
В ландшафтном смысле этот регион занимает равнину, занятую зоной тайги с суровым континентальным климатом и малоплодородными, преимущественно сильно и среднеподзолистыми и песчаными почвами и только в южной его части, в бассейнах левых притоков Камы – рр. Иньвы и Обвы климат мягче и почвы более плодородны – слабо и дерново-подзолистые и серые лесостепные. Климат и растительность этого региона в ХI–ХV вв. были близки современным.
В XI-XII вв. прекращает функционирование большая часть памятников ломоватовской культуры, лишь часть из них, расположенных в районах чересполосного расселения финских и угорских племен продолжала существовать и в XIII-XV вв. (например Кыласово, Троицкое и Кудымкарское городища). На Кыласовом городище в ХII–XIII вв. в связи с расширением площади поселения старый вал был срыт, ров засыпан, был вырыт новый ров и насыпан новый вал, вдвое выше прежнего. Возникает целый ряд новых поселений и могильников (Искарское, Бисеровское 1 городища, Аверинский 1 и Плотниковский могильники), оставленные переселяющимся в Предуралье финским (древнепермским) населением. На берега Чусовой проникают племена юдинской археологической культуры со Среднего Урала, оставившие Антыбарский могильник. Общее количество памятников XIII-XV вв. не велико, что указывает на сокращение плотности населения в Верхнем Прикамье накануне русской колонизации.
На ряде поселений изучены жилища. В отличие от ломоватовского времени в XII–ХV вв. сруб ставился прямо на землю, без канавок, но глинобитный пол жилища сохранял выступ от тамбура, огражденного столбами с плетнем и тоже имевшего крышу. Площадь жилищ сокращается до 16–24 кв. м. Однако, в верхнем слое Анюшкара рядом с небольшими жилищами такого типа строились и крупные дома с канавками. Ямы-кладовки были вынесены за пределы жилищ и располагались обычно сзади дома. К домам примыкали приусадебные участки, огражденные частоколом из жердей, можно говорить о появлении усадеб отдельных семей.
Могильники XII–XV вв. грунтовые. Могильные ямы имеют чаще прямоугольную, реже – овальную форму. Глубина их в грунте в среднем 0,5–0,7 м. В них прослеживаются остатки гробовищ и колод. Н.Б. Крыласовой на Плотниковском могильнике выявлены гвозди от гробовищ. Обычай хоронить в колодах сохранился в Кудымкарском могильнике до ХVI в. Колоды, по описанию В.А. Оборина, были сделаны из лиственницы, массивны, имели две пары ручек и покрыты крышками. Колоды и дощатые гробы покрывались берестой, иногда в нее или в кору заворачивались умершие. Эта традиция у зюздинских коми-пермяков сохранилась до XIX в.
В хозяйстве преобладающей становится пашенная форма земледелия. На костяной рукоятке из верхнего слоя Анюшкара изображение коня размещено рядом со схемой возделанного поля. По оценке В.А. Оборина известно 93 местонахождения, включающие 156 ральников. Ральники и сошники найдены в верхнем слое Анюшкара (10), на Рождественском городище (5), на селищах (Пеняхинское, Вакинское, Чашкинское), вместе с жерновами, а иногда и лесорубными топорами. Большинство находок приходится на северный вариант родановской культуры. Видимо, распахивались не только малоплодородные почвы по берегам, но и более плодородные поймы, чем и объясняется низкое топографическое расположение многих селищ. На ряде памятников найдены пахотные орудия южного (булгарского) типа – резцы от плуга-сабана. Однако типологически рордановские пахотные орудия более близки к древнеруским, таким образом резонно считать, что пашенное земледелие проникает в Пермское Предуралье в развитом северорусском варианте в процессе переселения в Предуралье финнов и древнерусской колонизации. От булгарских пермские ральники отличались тем, что были предназначены не для переворачивания пласта, а лишь рыхления почвы.
Кроме земледелия родановцы занимаются разведением домашнего скота. В стаде преобладал крупный рогатый скот, на втором месте по количеству голов была свинья. Лошадей использовали как тягловое и верховое животное, поэтому забивали на мясо их только в 8-10 летнем возрасте. Из Волжской Булгарии или из древнерусских земель была заимствована домашняя курица. Важную роль играла охота, особенно промысловая. Среди промысловых животных первое место занимают соболь, куница, норка, горностай. Кости пушных животных в соотношении с другими дикими составляли на отдельных поселениях до 63 %.
Среди других хозяйственных занятий важнейшую роль играла металлургия железа и железообработка. Печи-домницы для варки железа изучены в верхнем слое Анюшкара. Они представляли собой глинобитный очаг, заключенный в сруб галечной забутовкой, со стенками из камней, скрепленных глиной (1,8х0,6 м), высотой до 1 м. В поду печи находилось скопление золы и железный шлак. Рядом с одной из них находилась яма, заполненная шлаком и камнями, соединенная с печью канавкой. В нее, видимо, выпускался шлак. Рядом найдены не прокованные крицы, а у одной домницы – глиняное сопло (длина 30 см). Такого же типа сооружения были обнаружены В.Н. Берхом на Пянтежском городище. Следы металлургического производства (медные и железные шлаки, прокованные и не прокованные крицы, капли меди) найдены на многих поселениях. В верхнем слое Анюшкара раскопаны остатки кузницы в виде небольшого (6 х 3 м) сруба с глинобитным полом, на котором стояли два горна, сложенные из камней, расположенные друг против друга и направленные устьями к центру помещения. Между горнами была яма, заполненная древесным углем. Рядом с одним из них лежала массивная железная наковальня (высота 10 см, рабочая поверхность 8 х 7,5 см). Недалеко от кузницы найден развал еще одного такого же горна. На ряде поселений найдены железные крицы круглой и овальной формы (диаметр до 20 см, толщина до 3 см), прокованные обухом топора или специальными молотками. Металлографические исследования родановских изделий, произведенные В.И. Завьяловым и А.П. Зыковым, показали, что по уровню технологических знаний родановские кузнецы находились на высоком уровне восточноевропейского кузнечного ремесла. Металлургия и металлообработка фактически превратились в ремесло, обслуживающее местный рынок и соседей.
Наиболее важным видом домашнего производства, оставалось гончарство. В XII-XV вв. увеличивается число сосудов с плоскими и уплощенными днищами, что, видимо, связано не только с появлением дощатого пола в жилищах и плоского пода в печах, но и с изготовлением сосудов на доске-подставке – начальные стадии использования гончарного круга. На Городищенском городище А.М. Белавиным найдена железная столешница для круга.
В формах и орнаменте местной посуды проявились заимствования булгарского и русского гончарного ремесла: сосуды в виде горшков, сковородок, мисок, светильников, налепные ручки, лощение поверхности, линейный и волнистый орнамент. Под влиянием рельефной металлической посуды появляются кольцевые налепные валики у горла, овальные или сосцеобразные выступы на стенках, украшенные кружковым и розеточным орнаментом. В верхнем слое Анюшкара В.А. Обориным найдены три неорнаментированных сосудика баночной формы со следами краски, аналогичные по форме с такими же, найденными в мастерской киевского художника ХIII в.
В верхнем слое Анюшкара изучены остатки сооружения для обработки кожи – зольник в деревянной раме, около которого лежали ножи и разбильники.
Крупные укрепленные поселения становятся сосредоточием ремесла и торговли, это дало основание А.П. Смирнову, В.А. Оборину, А.М. Белавину, М.Г. Ивановой и другим исследователям говорить о XII-XIII вв. как о начале процесса урбанизации в Пермском Предуралье. Процесс выделения укрепленных ремесленно-торговых и культовых центров продолжается и в XII –ХV вв. (Анюшкар, Шудьякар, Искор, Чердынь и др.). Под защитой их усилившихся укреплений возрастает число селищ, ставших местом обитания соседских общин, увеличиваются и их размеры. В этих центрах размещается феодализирующаяся племенная знать, имена которой в ХV в. упоминают русские летописи как "воевод" великопермских князей: Бурмат (бур-морт – добрый человек), Мича (красивый), Коча (заяц), Зырн (коми-зырянин), Исур (видимо представитель булгарского знатного рода). Территория родановской культуры XII-XVвв может соотноситься с территорией Перми Великой, впервые упомянутой в русских источниках в 1324г.
КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ
КАКАЯ АРХЕОЛОГИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА ПРЕДУРАЛЬЯ СООТНОСИТСЯ С РАЗВИТЫМ СРЕДНЕВЕКОВЬЕМ?
КОГДА И ПОЧЕМУ ПРОИСХОДИТ СМЕНА ОСНОВНОГО ЭТНОСА СРЕДНЕВЕКОВОГО ПЕРМСКОГО ПРЕДУРАЛЬЯ?
КАКИЕ ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ЗАНЯТИЯ ХАРАКТЕРНЫ ДЛЯ НАСЕЛЕНИЯ ПЕРМСКОГО ПРЕДУРАЛЬЯ XII-XVвв.?
Библиографический список
Бадер О.Н., Оборин В.А. На заре истории Прикамья. Пермь. 1958.230 с.
Белавин А.М. Камский торговый путь. Пермь. 2000. 235с.
Белавин А.М., Крыласова Н.Б., Бочаров И.В. Пермское Предуралье в эпоху средневековья (проблемы археологической периодизации и этнических процессов)// Российская археология: достижения XX и перспективы XXIвв. Ижевск. 2000. С. 318-322.
Голдина Р.Д., Кананин В.А. Средневековые памятники верховьев Камы. Свердловск. 1989. 216 с.
Оборин В.А. Этнические особенности средневековых памятников Верхнего Прикамья// ВАУ. Вып.9. Свердловск. 1970.
Оборин В.А., Балашенко Л.А. Итоги изучения памятников позднего железного века и русской колонизации// Уч. зап. ПГУ, № 91, Пермь.1968.
Страницы истории земли Пермской/ Под ред. А.М. Белавина. Пермь. 1996.
Талицкий М.В. Верхнее Прикамье в Х-ХIV вв. МИА, № 22, М. 1951.С. 33-96.
Финно-угры и балты в эпоху средневековья. М.1987.510 с.
А.М. Белавин
ВОЛЖСКАЯ БУЛГАРИЯ И ПЕРМСКОЕ ПРЕДУРАЛЬЕ
Волжская или Волго-Камская Булгария – крупное феодальное государство в Восточной Европе впервые стало объектом внимания исследователей еще в XVIII в. Император Петр 1, осмотревший развалины города Булгара (св. Ибрагима) издает указ об охране булгарских древностей. Изучением булгарских памятников занимались такие видные российские ученые XIX столетия как С.М. Шпилевский, С.В. Ешевский, А.Ф. Лихачев, Н.Ф. Высоцкий. В XX в. изучением булгарского наследия занимались А.П. Смирнов, Б.Д. Греков, Н.А. Калинин. На территории крупных городов Булгарии были созданы археологические и архитектурные музеи-заповедники Болгарский, Билярский, Суварский. Большой вклад в изучение Волжской Булгарии был внесен видными казанскими учеными А.Х. Халиковым, Е.П. Казаковым, Ф.Ш. Хузиным. Торговые и культурные связи булгар изучались К.А. Руденко, А.М. Белавиным, Н.В. Федоровой.