31. Действующие лица

Альмавива, граф

Бартоло, доктор медицины, опекун Розины

Розина, воспитанница Бартоло

Фигаро, цирюльник

Дон Базиль, учитель музыки Розины

Весна, слуга Бартоло

Начеку, другой слуга Бартоло, малый придурковатый и вечно сонный

Нотариус

Алкальд, блюститель закона.

В «Севильском цирюльнике» выводится в первый раз Фигаро, представляющий оригинальное создание Бомарше. В нем много черт самого Бомарше. Насмешливый, настойчивый, ловкий, неистощимый в запутывании и распутывании интриг, никогда не теряющийся и не унывающий, — он умеет находить выход из всякого положения. Он — центральная фигура. Таким образом, уже в этой комедии главное лицо — простой слуга, олицетворяющий собою третье сословие. Фигаро — последователь «веселой философии», он принципиальный оптимист именно потому, что действительность полна страданий и печали. «Я тороплюсь смеяться, потому что боюсь, как бы мне не пришлось заплакать». Смех, улыбка — его верные помощники в борьбе за утверждение собственной человеческой сущности. Фигаро верит в свою звезду, у него такой запас сил, столько выдумки, что все кажется ему простым и легко выполнимым. Замышляя план одурачивания Бартоло, он не без хвастовства заявляет графу Альмавиве: «Я войду в этот дом, с помощью моего искусства одним взмахом волшебной палочки усыплю бдительность, пробужу любовь, собью с толку ревность, вверх дном переверну все козни и опрокину все преграды».

Речь Фигаро пестрит острыми, меткими афоризмами. Он наделен необычайно быстрой реакцией на все внешние «раздражители». Словно искусный фехтовальщик, он на один удар отвечает целым каскадом. Выпады его отнюдь не безобидны в социальном отношении, они таят в себе яд, но все это преподносится в легкой, изящной форме, как бы мимоходом, с веселой улыбкой шутника, а не угрюмой насмешкой сатирика. Тем не менее колкости Бомарше достигали своей цели. Аристократический Париж особенно возмущался теми репликами, высказываниями Фигаро, где тот с напускной небрежностью подчеркивал свое превосходство над Альмавивой и, следовательно, над всей дворянской кастой. Дворянская спесь чувствовала себя уязвленной, когда Фигаро, парируя упреки Альмавивы в шалопайстве и сумасбродстве, замечал: «Ежели принять в соображение все добродетели, которых требуют от слуги, то много ли, ваше сиятельство, найдется господ, достойных быть слугами».

Фигаро помогает молодому Альмавиве жениться на Розине. На пути влюбленных стоит старый опекун Бартоло, делающий все возможное, чтобы его воспитанница не завела знакомства с молодыми людьми, ибо он сам намерен на ней жениться. Бартоло высмеян как неумный старик, тщетно пытающийся задержать процесс естественного развития жизни. Любовь, по мысли Бомарше, хитроумна и победоносна, ее невозможно удержать за закрытыми дверями. Недаром комедия имеет подзаголовок «Тщетная предосторожность» и заканчивается победой юности над старостью.

Конфликт «Севильского цирюльника» носит в целом моральный характер. Тем не менее отдельные его стороны социально окрашены. Бартоло стар не только по своему возрасту, но и по своим убеждениям. Он ретроград, ненавидящий современный век, давший, по его мнению, «всякого рода глупости: вольномыслие, всемирное тяготение, электричество, веротерпимость, оспопрививание, хину, энциклопедию и драматические произведения». Бартоло — защитник устоев авторитарного монархического государства, он чует опасность, если «нахалы», т. е. бесправное большинство, начнут рассуждать о своих правах. Поэтому Бартоло стремится подавить в своих слугах тяготение. к правде в самом зародыше: «Справедливость! Это вы между собой, холопы, толкуйте о справедливости! А я — ваш хозяин, следовательно, я всегда прав». Поэтому борьба Фигаро против Бартоло несет в себе не только моральный, но и социальный смысл. Герой Бомарше защищает не только юность и любовь, но и принципы свободной жизни, попираемые старовером, врагом просвещения и свободы.

32. В комедии «Севильский цирюльник» Бомарше вывел впервые образ находчивого плебея Фигаро, простого слуги, неутомимого обличителя феодальных порядков. Во второй его комедии – «Женитьба Фигаро» в конфликте с дворянином ловкий Фигаро выходит победителем. Никогда еще с французской сцены не раздавались такие дерзкие речи о существовавшем общественном режиме.

В центре обеих комедий – деятельный, остроумный человек из народа, борьба которого за своё личное и гражданское достоинство была ярким проявлением критического отношения масс к социальному произволу, моральной распущенности дворянского общества в канун революции. Комедии Бомарше обладали огромной силой сатирического обличения, ярким оптимизмом, революционным темпераментом.

Граф Альмавива держит в руках всех остальных героев комедии - и Фигаро, и Розину, и Сюзанну, и Керубино - как хозяин, как муж, как феодал, как верховный судья провинции. Бомарше сталкивает своего героя Фигаро не просто с дурным нравом хозяина, не только с соперником, ухаживающим за Сюзанной, невестой героя. Для него важно, что Альмавива принадлежит к господствующему классу феодального общества, что он выступает в борьбе против Фигаро в качестве помещика, собирающегося воспользоваться феодальным правом «первой ночи».

«Безумный день, или женитьба Фигаро» (1784), которую смело можно считать шедевром сценического искусства и общественным, политическим актом, была подлинной исповедью Бомарше. Недаром Людовик XVI, прочтя рукопись комедии в 1782 г., запретил ставить ее на сцене, заявив: «Если быть последовательным, то, чтобы допустить постановку этой пьесы, нужно разрушить Бастилию. Этот человек глумится над всем, что должно уважать в государстве». Бомарше прекрасно понимал, что причины запрета его пьесы были чисто политическими. Поскольку его главным намерением было бороться с пороками системы в целом, он не стал ничего сокращать и ничего смягчать в первоначальном тексте комедии и не пошел ни на какие уступки, касающиеся основного содержания пьесы. Борьба за постановку «Женитьбы Фигаро» длилась в течение двух лет. Против Бомарше были король, министры, придворные, духовенство, парламент. Но сам Бомарше, который неофициально занимал пост министра и вершил крупными государственными делами, был нужен правительству, поэтому, хотя король и заявил, что «Женитьба Фигаро» никогда не будет сыграна, победу все же одержал Бомарше. Комедия его предвещала, готовила 1789 год. Недаром Дантон заявил, что «Фигаро покончил с аристократией», а Наполеон назвал пьесу «революцией в действии».

В «Женитьбе Фигаро» герой становится доверенным лицом графа Альмавивы. Он собирается жениться на горничной графини Розины — Сюзанне. Но граф, увлекшись Сюзанной, хочет сделать ее своей возлюбленной, воспользовавшись старинным феодальным правом первой ночи. По ходу пьесы Фигаро ведет с графом упорную борьбу за свое право влюбленного и человеческое достоинство. В конфликте «хозяин — слуга» проигрывает граф. Ум, хитрость, мужество простолюдина Фигаро оказываются сильнее сословных привилегий графа. Комедия Бомарше стала сознательным политическим актом: в ней отрицались произвол, законы, принятые в несправедливо организованном обществе. Благодаря большому политическому опыту, Бомарше сумел правильно оценить силу, но главное — слабость абсолютной монархии. Фигаро служил графу, когда считал, что его дело справедливо (помогая браку с Розиной), но он активно и упорно борется с ним, когда тот проявляет жестокость. Фигаро из тех, кто разрушает установленный, но неразумный порядок, меняет сложившиеся несправедливые отношения.

«Женитьба Фигаро» — блестящая комедия интриги; это музыкальная пьеса (вспомним вокальные номера в сцене суда в третьем акте): в ней воссоздана точная и детальная картина нравов Франции (то, что действие происходит в Испании, не обмануло зрителя); история любви, изображенная в пьесе, почти трагична; социальная сатира не знает себе равных на французской сцене. Но главным в пьесе остается характер Фигаро, который наделен многими автобиографическими чертами. Это проявляется в репликах Фигаро, взятых вне контекста пьесы.

33. В 70–80-е гг. XVIII столетия в культурной жизни Германии произошло крупное событие. На литературную арену вышла группа молодых поэтов, получившая название «Буря и натиск».

В Геттингене выступили Г. Бюргер, Ф. Мюллер, И. Фосс, Л. Гелти; в Страсбурге – И.В. Гете, Я. Ленц, Ф. Клингер, Г. Вагнер, И. Гердер; в Швабии – X. Шубарт, Ф. Шиллер. Невиданная до той поры в Германии творческая активность молодых поэтов вылилась в создание произведений, полных еще не оформившегося окончательно политического бунтарства, в котором, однако, явно наметилось недовольство социальной обстановкой тогдашней Германии, гнетом власть имущих, княжеским деспотизмом, бедственным положением крестьянства.

Появление на литературной арене Германии иоэтов-штюрмеров было молниеносным и ослепительным, подобно метеору на темном небе.

В разных городах страны почти одновременно выступили молодые поэты с самыми неожиданными для широкой читающей общественности бунтарскими заявлениями. «Дерзкими ниспровергателями» показались они опасливым немецким бюргерам, которые втайне желали социальных реформ, побоялись даже помышлять о каких-либо практических шагах в этой области. Власти (князья и курфюрсты) подозрительно отнеслись к новому явлению в литературе, а наиболее нетерпимые из них тотчас же прибегли к репрессиям (Карл Евгений, герцог вюртембергский).

Все участники этих литературных групп выразили, подчас в очень сумбурной форме, протест против рутины и косности, сковавших социальную жизнь в Германии, и, главное, конечно, против ее феодального режима.

С движением «Бури и натиска» связаны первые шаги великих поэтов Шиллера и Гете. Проникнутая освободительными идеями монументальная драматическая эпопея «Гец фон Берлихинген» Гете, «Разбойники» и «Коварство и любовь» Шиллера были лучшими творениями, запечатлевшими чувства и идеи тех молодых благородных талантов, которые под именем «штюрмеров» выступили с протестом против социальных несправедливостей, царивших в феодальной Германии той поры. В творчестве штюрмеров сильно и мятежно зазвучали голоса в защиту угнетенного, подавленного простого человека.

Итак, главный эффект литературы «Бури и натиска» в тот исторический период, когда она создавалась, заключался в ее антифеодальном протесте. То была не осознанная до конца, но тем не менее настоятельная потребность общества изменить экономические, социальные и политические порядки в стране. Штюрмеры, подчас сами того не подозревая, выражали именно эту потребность общества.

Движение «Бури и натиска» иногда называют немецким вариантом французской буржуазной революции. Его политическое бунтарство есть одно из проявлений антифеодального просветительства.

Штюрмеры при всей их глубочайшей симпатии к простому народу, к труженикам, к страждущим беднякам не верили в революционные силы народа. Народ, как думали они, не способен отвоевать свое счастье, за него это сделают сильные и благородные герои. Иоганн Вольфганг Гёте (Goethe) (28.8.1749, Франкфурт-на-Майне, - 22.3.1832, Веймар), немецкий поэт, мыслитель и естествоиспытатель. Выдающийся представитель Просвещения в Германии, один из основоположников немецкой литературы нового времени, разносторонний учёный.

Сын имперского советника, образованного бюргера, Гёте учился в Лейпциге (1765-1768) и Страсбурге (1770-1771), слушал лекции по юриспруденции и многим другим научным дисциплинам, включая медицину. В Страсбурге Гёте познакомился с И. Г. Гердером и стал участником движения "Бури и натиска". Новый период его творчества начинается в 1770 году. Лирика Гёте периода "Бури и натиска" - одна из самых блестящих страниц в истории немецкой поэзии. Лирический герой Гёте предстаёт воплощением природы или в органическом слиянии с ней ("Путник", 1772, "Песнь Магомета", 1774). Он обращается к мифологическим образам, осмысляя их в бунтарском духе ("Песнь странника в бурю", 1771-1772; монолог Прометея из неоконченной драмы, 1773). Историческая драма "Гёц фон Берлихинген" (1773) отразила события кануна Крестьянской войны 16 века, прозвучав суровым напоминанием о княжеском произволе и трагедии раздробленной страны. В романе "Страдания юного Вертера" (1774) Гёте, использовав форму сентиментального романа в письмах, передаёт драматические личные переживания героя и в то же время создаёт картину немецкой действительности. В драме "Эгмонт" (1788), начатой ещё до переезда в Веймар и связанной с идеями "Бури и натиска", в центре событий - конфликт между иноземными угнетателями и народом, сопротивление которого подавлено, но не сломлено; финал драмы звучит призывом к борьбе за свободу. Через период так называемого веймарского классицизма, проникнутого стихийным материализмом античности («Римские элегии», 1790), отмеченного антифеодальными и тираноборческими (драма «Эгмонт», 1788) тенденциями, Гете шел к реалистическому осмыслению проблем художественного творчества, взаимоотношений человека и общества (автобиографическая книга «Поэзия и правда», издана 1811-33; романы «Годы учения Вильгельма Мейстера», 1795-96, и «Годы странствий Вильгельма Мейстера», 1821-29), пантеистическому наслаждению полнотой жизненных переживаний (сборник лирических стихов «Западно-восточный диван», 1814-19).

34. Величайшим созданием Гёте, итогом более чем полувековых его творческих усилий явилась трагедия «Фауст». Гёте воплотил в «Фаусте» огромный исторический опыт переломной эпохи, кульминационным моментом которой явилась Великая французская революция. В сложном процессе идейных искажений западноевропейских философов и поэтов XVIII в. «Фауст» занимает особое место как величайший художественный памятник, «суммирующий достижения просветительской мысли». Первым возник первый вариант «Фауста», так называемый «Пра-фауст». К работе над этим сюжетом Гёте обращается в 1788 году во время пребывания в Италии. В 1797-1801 гг. окончательно складывается концепция «Фауст», создаются сцены «За городскими воротами», перевод Евангелия, договор с Мефистофелем, а также «Пролог на небесах». В феврале 1825 – июня 1831 года создана вторая часть трагедии (эпизод с Еленой написан в 1800 году).

Такое постоянство в обращении к фаустовской теме объясняется тем, что легендарный сюжет предоставлял Гёте практически неисчерпаемые возможности для постановки самых актуальных проблем. Более того, трагедия «Фауст» – «то отражение того сложного пути и тех серьезных раздумий над судьбами мира, которые запечатлел Гёте в своем бессмертном творении.

Печаль из-за того, что так бедна наука, что не дает она ответа на тысячи загадок бытия. Все это бесу известно… И все-таки Мефистофель берется доказать, что и Фауст может «из скотов скотиной быть», стоит лишь искушать его соблазнами любви, роскоши, власти.

Таким образом, спор о человеке и возможностях его разума становится главной проблемой трагедии. Господь не боится его проиграть: он уверен, что сомнения, посеянные в ученом Мефистофелем, будут возбуждать в нем новую тягу к поиску и этим помогут человеку оправдать свое высокое предопределение. Ведь «чистая душа в своем меканье смутном сознаньем истины полна!» Человек не должен успокаиваться, мириться с жизнью, и тогда он способен достичь очень многого: «Слаб человек; покорствуя уделу, он рад искать покоя – потому дам беспокойного я спутника ему: как бес, дразня его, пусть возбуждает к делу»,- размышляет Господь.

Может возникнуть мысль, почему Гёте подчеркивает в прологе дружелюбие Господа к Мефистофелю: «К таким, как ты, вражды не ведал я… Хитрец, среди псех духов отрицанья ты меньше всех был в тягость для меня…» Да и Мефистофель замечает: «Охотно старика я вижу иногда».

Если помнить, что перед читателем не мистические фигуры христианского бога вседержателя и дьявола, а литературная условность, и образы фантастически воплощают в себе понятия противоборствующих сил: созидания (добро) и разрушения (зло) и что в Мефистофеле показан не «примитивный черт», а носитель критики и скептицизма, то становится ясно, что Гёте в их споре выражает философскую мысль о единстве и борьбе противоположностей, лежащих в основе всякого развития и движения.

35. Фауст - несомненно живой человек с страстями и чувствами, присущими другим людям. Но будучи яркой и выдающейся индивидуальностью Фауст отнюдь не является воплощением совершенства. Путь Фауста сложен. Сначала он бросает гордый вызов космическим силам, вызывая духа земли и надеясь помериться с ним силой. Жизнь Фауста, которую развёртывает перед читателем Гёте -, это путь неустанных исканий .

Отец Фауста был врачом, он привил ему любовь к науке и воспитал в нём стремление служить людям. Но врачевание отца оказалось бессильным против болезней, поражавших людей. Во время эпидемии чумы юный Фауст, увидев, что отцовские средства не могут остановить поток смертей, обратился с горячей мольбой к небесам. Но помощь не пришла и оттуда. Тогда Фауст раз и навсегда решил, что, бесполезно обращаться за помощью к богу. После этого Фауст посвятил себя науке.

Эту предысторию Фауста мы узнаём по ходу действия. С героем мы встретимся уже тогда, когда он проделал большой жизненный путь и пришёл к выводу о напрасных своих стараниях. Отчаяние Фауста настолько глубоко, что он хочет покончить жизнь самоубийством. Но в этот момент он слышит мольбы людей и решает остаться жить.

В критический момент на пути Фауста встречается Мефистофель. Здесь надо вернуться к одной из сцен, предваряющих начало действия, - к Прологу на небе. В нём Господь, окружённый ангелами, встречается с Мефистофелем. Обитатель ада Мефистофель воплощает зло. Вся сцена символизирует борьбу добра и зла, происходящую в мире.

Мефистофель полностью отрицает за человеком какие- либо достоинства . Господь признаёт что человек далёк от совершенства, но всё же в конечном счёте способе выбраться "из мрака". В качестве такого человека Господь называет Фауста. Мефистофель просит разрешения доказать, что и Фауста легко сбить с пути истинного. Спор между Мефистофелем и Богом является спором о природе и ценности человека.

Появление Мефистофеля перед Фаустом не случайно. Мефистофель совсем не похож на чёрта из наивных народных преданий. Образ, созданный Гёте, полон глубокого философского смысла. Гёте однако не изображает Мефистофеля исключительно воплощением зла. Он в самом деле "дьявольски" умён.

Мефистофель не даёт Фаусту успокоиться. Толкая Фауста на дурное, он, сам того не ожидая, пробуждает лучшие стороны натуры героя.

Важную роль в развитии этой основной идеи «Фауста» играет Мефистофель. Он воплощает в себе сомнение, отрицание, разрушение. Становясь спутником Фауста, он стремится сбить его с намеченного пути, вселить в него сомнение, повести его «путем превратным за собою». Чтобы отвлечь Фауста от высоких стремлений, Мефистофель ведет его в кухню ведьмы, опьяняет волшебным зельем, увлекает его за собой в погребок Ауэрбаха, устраивает его встречи с Маргаритой, чтобы волнение страсти заставило ученого забыть о долге перед истиной. В остроумной сцене с учеником Мефистофель дает меткую характеристику тогдашним наукам, в которых живая природа рассматривалась как неизменная, неразвивающаяся.

Простоватому и не очень умному ученику, которому нужна специальность полегче и подоходнее, Мефистофель издевательски советует: «держитесь слова»:

Словами диспуты ведутся, Из слов системы создаются…

Здесь горькая насмешка Мефистофеля служит утверждению идей Фауста: ведь так важно в борьбе за истинное знание не быть рабом мертвой догмы, пустой фразы.

Важное место в первой части трагедии занимает история Гретхен. Гретхен- прекрасное, чистое юное существо. До встречи с Фаустом её жизнь текла мирно и ровно. Любовь к Фаусту перевернула всю её жизнь. Ею овладело чувство, столь же могучее, как и то, что охватило Фауста. Их любовь взаимна, но, как люди, они совершенно различны, и в этом отчасти причина трагического исхода их любви.

Простая девушка из народа, Гретхен обладает всеми качествами любящей женской души. В отличии от Фауста, Гретхен приемлет жизнь как она есть. Воспитанная в строгих религиозных правилах, она считает естественные склонности своей натуры греховными. Позже она глубоко переживает своё "падение".

Глубоко перестрадав гибель Гретхен, Фауст возрождается к новой жизни и продолжает поиски истины. Сначала мы видим его на государственном поприще.

Разочарованный в государственной деятельности, Фауст ищет новые пути. Вызванный посредством магии образ Елены Прекрасной возбуждает в нём желание увидеть её воочию.

Елена прекрасная служит Гёте символом его художественного идеала. Но идеал возник не сразу, и поэт создаёт целый акт трагедии, чтобы показать, как в мифах и легендах Древней Греции рождалось понятие о прекрасном.

Параллельно возникает тема. Книжный учёный Вагнер создаёт в лаборатории искусственного человека Гомункула. Он сопутствует Фаусту в его поисках пути к прекрасному, но разбивается и гибнет, тогда как Фауст достигает цели.

Фауст и Елена воплощают два начала: она- символ идеальной античной красоты, он- воплощение беспокойного "романтического" духа. От символического брака Фауста и Елены рождается прекрасный юноша Эвфорион, соединяющий черты родителей. Но такому существу не дано жить в нашем мире. Он слишком идеален для него и разбивается насмерть.

В «Прологе» отражен спор Мефистофеля с Богом о человеческом достоинстве, призвании человека и смысле его существования. Мефистофель — циник и скептик — отказывается видеть какой-либо смысл в деятельности человека, он подтверждает свое мнение, приводя в качестве примера жалких, погрязших в ничтожестве и невежестве людей. Бог же возражает ему, выдвигая ревностного искателя истины доктора Фауста. Но Мефистофель и в мучительных исканиях и сомнениях Фауста видит лишь залог его будущей гибели. Он считает его таким же ничтожным и беспомощным, как и вообще все люди. Мефистофель берется «отбить» у Бога этого «сумасброда». Бог принимает вызов, но его согласие на испытание Фауста обусловлено твердой верой в человека, в могущество его разума, в его неограниченные возможности познания тайн природы. Заключив договор с Мефистофелем, Фауст получает все блага: возвращенную молодость, любовь невинной и чистой Маргариты, общение с тенями античных героев, блестящую служебную карьеру при дворе императора, власть и богатство, любовь прекрасной Елены. Однако ничто из всего этого не удовлетворяет героя.

36. В “Коварстве и любви” сталкиваются в непримиримой вражде два социальных мира: феодальный, придворно-дворянский - и мещанство, крепко спаянное судьбою и традицией с широкими народными массами. К первому принадлежит по рождению Фердинанд, сын президента фон Вальтера (обязанный этой среде своим относительно высоким военным чином и университетским образованием): ко второму, к миру униженных и оскорбленных, - возлюбленная Фердинанда, Луиза.

Сложность характера - отличительная черта почти всех действующих лиц этой драмы: и в этом, конечно, сказывается возросшая реалистическая зоркость Шиллера, понявшего сердцем художника и, отчасти, умом мыслителя, что поступки и сознание людей определяются не только “прирожденными свойствами”, но и их положением в обществе.

Отсюда - глубокая испорченность и вместе с тем великодушие леди Мильфорд (ее разрыв с герцогом и отъезд из его владений). Отсюда - властолюбие и тщеславие президента фон Вальтера, способного поступиться счастьем единственного сына (женить его на всесильной герцогской фаворитке), лишь бы удержать за собой первенствующее положение в стране; но вот - перед лицом самоубийства Фердинанда - обнажается его истинно отцовское чувство и заставляет его, честолюбца и карьериста, предать себя в руки правосудия: прощение, вымоленное у умирающего сына, для него теперь важнее всего...

Отсюда же - строптивость, артистическая гордость, но также и трусливое пресмыкательство, приниженность старого Миллера. В одной из сцен, где старый музыкант, “то скрипя зубами от бешенства, то стуча ими от страха”, выставляет за дверь оскорбителя его дочери - президента, - эти противоречивые свойства проступают даже одновременно.

Вурм. Какая сложная, “подпольная” натура! Лояльный бюрократ, он пресмыкается перед высшими и презирает простой народ, из которого он вышел; но вместе с тем он отнюдь не “верный раб” власть имущих: пустого гофмаршала фон Кальба он осмеивает открыто, президента ненавидит тайно. В последней сцене Вурм испытывает своего рода удовлетворение, ввергая президента (отнявшего у него сперва честь и совесть, а затем и Луизу) в ту бездну позора, которого не избежать и ему, но которая теперь, когда он все потерял, его уже не устрашает. “Я всему виною? - кричит он в исступлении фон Вальтеру. - И ты мне это говоришь, когда от одного вида этой девушки холод пробирает меня до костей... Я обезумел, то правда. Это ты свел меня с ума, вот я и буду вести себя, как сумасшедший! Об руку с тобою на эшафот! Об руку с тобою в ад! Мне льстит, что я буду осужден вместе с таким негодяем, как ты!” В этом взрыве отчаяния и жгучей ненависти - своего рода проблеск человечности, извращенной всем рабским, низким его существованием.

Шиллер удачно выбрал для отца Луизы профессию музыканта и столь же удачно назначил местом столкновения двух социальных миров его дом. Выходец из народа, занимаясь искусством, усваивал более тонкие чувства, более возвышенный образ мысли; да и посещение его дома знатным учеником было в порядке вещей, а потому чувство, соединявшее Фердинанда и Луизу, могло надолго остаться незамеченным.

Молодой дворянин новых, “просвещенных” воззрений, Фердинанд полюбил дочь простого музыканта. Он грезил не о тайных любовных встречах, а о том, как поведет Луизу к алтарю, назовет своею перед целым миром. В его глазах она не только равна ему, но и единственно желанна: “Подумай, что старше: мои дворянские грамоты или же мировая гармония? Что важнее:” мой герб или предначертание небес во взоре моей Луизы: “Эта женщина рождена для этого мужчины”?”

Любви Фердинанда и Луизы приходится преодолевать вражду двух непримиримых сословий, к которым они принадлежат. И эта вражда так глубока, что ею в известной степени затронуты и сердца обоих любящих, прежде всего сердце Луизы, более болезненно переживающей горесть неравенства. Еще недавно она разделяла с отцом его неприязнь к высшим классам. И вдруг ею завладевает любовь к знатному дворянину, к сыну всесильного президента, к юноше, который не только не кичится своим сословием, но вместе с нею мечтает о временах, когда “цену будут иметь лишь добродетель и беспорочное сердце”. Но, при всей своей любви к Фердинанду, Луиза не может в себе заглушить страх девушки из народа перед “сильными мира сего”, перед отцом Фердинанда, а потому не способна смело ринуться в борьбу с существующим порядком - в борьбу, быть может, грозящую гибелью ее родным.

Предчувствия Луизы оправдались. Пусть первая попытка президента насильно разлучить любящих и женить сына на фаворитке герцога, леди Мильфорд, была парирована Фердинандом, пригрозившим отцу губительными разоблачениями. “Сорвалось!” -должен был признать устрашенный президент фон Вальтер. Но тут-то Вурм, его секретарь, сам мечтавший жениться на дочери музыканта, и выдвинул другой, более сложный план действия: отцу надо для виду согласиться на неравный брак Фердинанда; тем временем родители Луизы берутся под стражу, Миллеру грозит эшафот, его жене - смирительный дом, - и единственное возможное их освобождение- “письмецо”, записка в которой Луиза назначает “очередное свидание” гофмаршалу фон Кальбу и смеется над слепотой молодого фон Вальтера, верящего в ее невинность. “Теперь давайте посмотрим, как это у нас с вами все ловко выйдет. Девушка утратит любовь майора, утратит свое доброе имя. Родители после такой встряски... еще в ножки мне поклонятся, если я женюсь на их дочери и спасу ее честь”. - “А мой сын? - недоуменно вопрошает президент. - Ведь он же мигом обо всем проведает! Ведь он же придет в неистовство!” - “Положитесь на меня, ваша милость! Родители будут выпущены из тюрьмы но прежде, чем вся семья даст клятву держать происшествие в строжайшей тайне...” - “Клятву? Да чего она стоит, эта клятва, глупец!” - “Для нас с вами, ваша милость, ничего. Для таких же, как они, клятва - это все”.

И Фердинанд попадает в эту “чертовски тонко” сплетенную сеть, становится жертвой коварной интриги президента и Вурма, построенной на циничном учете религиозных предрассудков мещанства, ибо оказывается неспособным - вопреки обманчивой очевидности - верить “только своей Луизе и голосу собственного сердца”. И в том, что он не понимает Луизы, психологического склада простой бюргерской девушки, - один из источников трагической развязки их любви. С младенчества не знавший чувства приниженности, Фердинанд видит в малодушных колебаниях своей возлюбленной лишь недостаточную силу ее страсти. Ревность Фердинанда, приведшая его к убийству невинной Луизы, а затем и к самоубийству, родилась много раньше, чем Вурмом было составлено письмо Луизы к ничтожному гофмаршалу. Оно дало только новую пищу его старым подозрениям.

Тем самым гибель этих любящих (в отличие от гибели Ромео и Джульетты) - не результат столкновения их согласно бьющихся сердец с внешним миром. Напротив, она подготовлена изнутри, ибо Фердинанд и Луиза, несмотря на всю их готовность порвать со своей средой, с сословными предрассудками, сами затронуты растлевающим влиянием общества: социальные перегородки не до конца ими разрушены и в собственных душах. “Рожденным друг для друга”, им все же не удалось одолеть построенный на неравенстве несправедливый, калечащий людей общественный порядок.

Трагедия «Коварство и любовь» явилась вершиной раз¬вития штюрмерской драматургии Шиллера. «Бюргерская трагедия» пер¬воначально была задумана как бытовая пьеса, в которой должны найти разрешение проблемы семьи. Однако в процессе работы драматург об¬наружил, что вопрос о положении бюргерства и сословные отношения, рассматривавшиеся им в плане семейно-бытовом, на деле представ¬ляли острый общественно-политический интерес.

Быт и нравы современной Германии в трагедии Шиллера нарисо¬ваны очень точно и ярко, их драматург изучал непосредственно, об¬щаясь с людьми из разных сословий. С драматургией Лессинга автора «Коварства и любви» связывало резкое противопоставление бюргерско¬го сословия аристократии, критика феодально-абсолютистского обще¬ства. Но в трагедии Шиллера в большей степени подчеркнут момент политический. Определяя место этой трагедии Шиллера в истории не¬мецкой литературы, Энгельс подчеркивал, что это «первая немецкая по¬литически-тенденциозная драма».

Изменяется теперь и сам принцип «рупора идей». По сравнению с «Разбойниками» система мотивировок здесь гораздо сложнее. При ис¬ключительной остроте и подчеркнутой тенденциозности политических противоречий, отраженных в трагедии, «Коварство и любовь» отличает¬ся глубиной раскрытия психологии героев, усложненной детализацией, диалектикой отношений личного и общественного.

И все же сила трагедии заключалась не столько в показе мелочей реального быта, сколько в реалистическом подчеркивании «типичных об¬стоятельств» – преступлений одних и трагической гибели других. Весь этот сложный конфликт, который Шиллер разрешает в своей трагедии, по существу подчинен выяснению важнейшего вопроса о праве народа, о судьбах простых людей, пока ещё забитых и бесправных. Это и при¬давало пьесе особое значение в тогдашних условиях, ибо в ней вос¬созданы яркие и подлинные картины действительности, сделаны важные обобщения социально-политического характера.

Аристократы (президент Вальтер, гофмаршал фон Кальб) пока¬заны в состоянии острых противоречий с бюргерским сословием (семей¬ством бедного музыканта Миллера). Трагедия возникает от того, что дочь Миллера Луиза любит сына президента – Фердинанда и любима им. Молодые люди переступают сословные границы, отдаваясь только своему естественному чувству. Шиллер указывает на трагическое не¬соответствие нравственной нормы, желаемого с существующими в реаль¬ных условиях, с установившимися предрассудками.

Штюрмерский элемент сказался здесь в подчеркивании несоответ¬ствия положения героя и его желаний, в выяснении препятствий, меша¬ющих достижению цели. На пути Фердинанда появляются носители со¬циального зла – президент Вальтер, чиновник Вурм, «демоническая женщина» – леди Мильфорд. Сын президента резко противостоит отцу, которого называет злодеем. Романтический идеал Фердинанда сосредо¬точен в его собственном сердце и любимой им девушке.

Луиза – самая трогательная героиня Шиллера. Девушка из наро¬да, она любит Фердинанда, искренно и непосредственно отдается своему чувству. На предложение Фердинанда о бегстве Луиза отвечает отка¬зом, ибо видит в этом нарушение моральных норм; она решает лучше пожертвовать своим счастьем ради покоя родителей. Угнетенное состоя¬ние приводит ее к согласию написать письмо под диктовку Вурма (от¬каз от Фердинанда, ложное «признание» в неверности ему). Но, подчи¬няясь непреоборимому, по ее мнению, коварному злодейству, Луиза продолжает любить Фердинанда. Она решительно- противится притязаниям Вурма. Теперь мысль о самоубийстве, как выход из создавшегося положения, не покидает ее. В адресованном Фердинанду письме, которое Луиза передает отцу, она объясняет, как их обманули и разлучили. Но тайна злодеев обнаруживается слишком поздно: в состоянии ревности Фердинанд отравляет Луизу и себя. Казалось, что коварство востор¬жествовало. В действительности же победу одерживает вера в нравст¬венные принципы, истину и справедливость.

Положительные персонажи трагедии – представители молодого поколения, романтически приподнятые, прямые продолжатели традиций Вертера и Лотты, Юлии и Сен-Пре. Чувствительные и возвышенные, они мечтали о равенстве людей, о свободе личности, сочувствовали угне¬тенным, нередко гневно протестовали против несправедливостей, жесто¬кости и тирании, но, будучи героями сентиментальными, Луиза и Фердинанд прежде всего верили в силу своего чувства.

Семья музыканта Миллера олицетворяет мир простых и честных людей. Она нарисована контрастно по отношению к миру коварства, лжи и лицемерия. В среде простых людей отношения основаны не на интригах, насилии и коварстве, а на взаимном доверии, чистоте нравов, любви и искренности.

Иными «принципами» руководствуется президент. Свойственный ему аморализм проникает и в область семейных отношений. Президент Вальтер хочет использовать сына в качестве послушного орудия своей воли, для усиления своей власти и влияния при дворе. С этой целью он решает женить Фердинанда на леди Мильфорд, любовнице герцога, получившей отставку. Отвечая на упорство сына и желая убрать Мил¬леров с дороги, президент прибегает к излюбленному средству – наси¬лию, но вынужден отступить перед угрозой Фердинанда рассказать всем о том, «как становятся президентом», т. е. разоблачить его преступления.

Моральную победу в трагедии Шиллера одерживает мир любви. Вот почему драматург заставляет президента устрашиться последствий своих деяний и отдать себя в руки правосудия. Еще более противоречи¬вым предстает характер леди Мильфорд. Она не любит герцога, в Фер¬динанде же находит положительные качества, готова с ним бежать за пределы герцогства. Она видит, наконец, чего стоят герцогские подар¬ки. В уста камер-лакея драматург вкладывает рассказ о том, что пода¬рок герцога – шкатулка с брильянтами – стоит жизни семи тысяч солдат, проданных герцогом для ведения войны в Америке. Да и сама леди Мильфорд в конце концов становится жертвой деспотизма герцога.

Разработка темы, связанной с родной стихией Шиллера, оказала воздействие и на его художественный метод, позволила ему глубоко реалистически обрисовать характеры и среду, способствовала устране¬нию той некоторой книжности стиля, которая проявилась в «Заговоре Фиеско». В противовес собственно мещанской драме, тяготевшей, по его мнению, к «натурализму», Шиллер выдвинет позднее «закон идеализации», обра¬щенный не в прошлое, а в современность. Простые люди, по его мысли,,, достойны изображения в высокой лирической трагедии.