11. Типы концептов

Концептосфера языка – это совокупность концептов разных типов: мыслительных картинок, схем, фреймов и сценариев [Бабушкин 1996].

Концепты – мыслительные картинки представляют когнитивные структуры, репрезентирующие внешние характеристики предметов окружающей действительности – их цветовую палитру, конкретную конфигурацию, другие внешние признаки («ромашка» – травянистое растение с одинокими белыми перистыми цветами на конце ветвистого стебля, желтым цветоложем конической формы, с характерным запахом); под рубрику концепта-схемы подводятся пространственно-графические (объемные и контурные) параметры реалий в отвлечении от их видовых характеристик ( «дерево» – многолетнее растение с твердым стволом и отходящими от него ветвями, образующими крону); концепт-фрейм – это ментальная «голография», ситуативно-объемное представление фрагмента действительности ( «город» – крупный населенный пункт, административный, торговый, промышленный – и культурный центр); концепт-сценарий репрезентирует поэтапную динамику действий, закрепленных в коллективной памяти носителей языка («драка» – ссора, сопровождаемая взаимными побоями).

Типы концептов носят всеобщий характер и не зависят от языка их вербализации.

Если типы концептов – принадлежность мыслительных процессов, универсальных для всего человечества, то собственно картина мира соотносится с содержанием концептов, которое разнится от языка к языку.

Именно в содержании концептов (отражаемых в «зеркале» языка) фиксируются несходства в культурном опыте тех или иных народов. Значит, о национальных картинах мира можно говорить только на уровне содержательной стороны концептосферы языка, а не на уровне ее формальной (по типам концептов) организации.

12. Когнитивные классификаторы

Понятие классификаторов одним из первых ввел в научный обиход Дж. Лакофф. В статье «Мышление в зеркале классификаторов» он писал, что различные народы мира классифицируют, казалось бы, одни и те же реалии совершенно неожиданно. В каждой культуре существуют специфические сферы опыта (рыбная ловля, охота и другие), которые определяют связи в категориальных цепочках понятий; идеальные модели мира, в т. ч. мифы и различные поверия, которые также могут задавать связи в категориальных цепочках; специфическое знание, которое получает при категоризации преимущество перед общим знанием и проч.

Дж. Лакофф отмечает, что основным принципом классификации является принцип сферы опыта. В заключение Дж. Лакофф приходит к выводу, что когнитивные модели используются при осмыслении мира. Они помогают осмыслить ту часть опыта человека, которая ограничена человеком и воспринимается им самим. Система классификаторов отражает экспериенциальный, образный и экологический аспекты мышления [Лакофф 1988: 12-51].

Исследование Дж. Лакоффа убедительно показывает, что классификаторы – категория исключительно ментальная, порождаемая мышлением человека. Репрезентируясь в языковой семантике, классификаторы играют важную роль в организации семантического пространства каждого языка, организуя его в те или иные структуры. Стало быть, семантическое пространство каждого языка существует как стремящееся к бесконечности множество значений, связанных классификаторами в разнообразные группы, классы, ряды и поля, составляющие в конечном итоге определяющее начало устройства системы любого языка.

Из опыта анализа действительности человек выводит классификационные категории, которые затем прикладывает к воспринимаемой и осмысляемой действительности. Эти классификационные категории являются элементами концептосферы (то есть определенными концептами), и они упорядочивают для человека и действительность, и язык: в соответствии с этими классификаторами объединяются и дифференцируются как предметы действительности, так и языковые единицы.

Эти семантические признаки (категории) называются когнитивными классификаторами потому, что они классифицируют опыт в процессе его познания (когниции). Будучи выявлены в семантике классов единиц, эти классификаторы выступают как интегральные или дифференциальные семы.

Важно подчеркнуть, что все они при этом остаются обобщающими признаками в концептосфере, лишь будучи представлены в семантическом пространстве языка соответствующими семами.

Набор когнитивных классификаторов часто оказывается глубоко национальным, что особенно заметно на примере категории именного класса (рода) – количество родов колеблется в разных языках от нуля (английский язык) до 40 (вьетнамский) и более.

Многообразие когнитивных классификаторов зависит от уклада жизни людей, их практических потребностей. Если у первобытных племен имеются десятки обозначений различных видов флоры и фауны, значит в данном сегменте их сознания «задействовано» больше когнитивных классификаторов, чем в соответствующей сфере в мозге европейца, которому такое подробное расчленение данного

участка действительности просто не нужно. В этом случае в семантике языка говорящих по-русски или по-английски будут выявляться лакуны, свидетельствующие о своеобразии и неповторимости «чужой» для них картины мира.

Классификаторы, которые рассматривал Дж. Лакофф, имели формальное выражение (в виде артиклей, окончаний, других служебных средств языка), но классификаторы могут быть обнаружены и при анализе значений слов. Покажем это на небольшом участке семантического пространства русского и английского языков. В качестве такого участка мы берем достаточно изученный фрагмент: посуда, из которой пьют и в которую наливают жидкость.

Посуда, в которую наливают воду для разных целей, посуда, из которой пьют разные напитки, в сущности, в обиходе европейцев одна и та же. Однако русский и английский языки свидетельствуют о разных принципах классификации образов такой посуды в сознании говорящих по-русски и по-английски.

Все, что сделано из стекла (glass), объединяется в английском семантическом пространстве именно по этому признаку и так и называется – glass (стекло), независимо от формы, назначения и размера такой посуды. Поэтому английское glass переводится на русский язык как стакан, рюмка, бокал, фужер, стопка, чарка [Бархударов 1975: 91]. В тех случаях, когда говорящему на английском языке понадобится конкретизировать назначение или размер, или форму «стекла», он использует определения: white wine glass – «стекло» для белого вина, red wine glass – «стекло» для красного вина, sherry glass – рюмка для шерри, champagne glass – бокалы для шампанского, tapered glass – конусообразный бокал, a crystal glass – хрустальный бокал, brandy glass – рюмка для бренди, liqueur glass –рюмка для ликера, spirit glass – стопка для спирта, beer glass – стакан для пива и т. п.

Посуда со сравнительно небольшим углублением изогнутой формы объединяется с другими предметами такой же формы лексемой bowl.

Лексема bowl переводится на русский язык и как чаша, и как салатница, ваза, и как кубок; этой же лексемой англичане называют углубление ложки, подсвечника, чашки весов.

Ёмкости, имеющие плоское дно и широкую открытую поверхность, по этим признакам объединяются лексемой basin. Basin – это и бассейн реки, и резервуар фонтана, в котором налита вода, и раковина умывальника, и плевательница для пациентов у зубного врача, но это и миска, и таз, и большая чашка. В русской концептосфере такого классификатора нет, поэтому и переводы оказываются столь многообразными.

Нет среди русских «посудных» концептов и того, что англичане называют beaker (от beak – клюв) – посуда с «клювиком» для слива воды. Это может быть и химическая мензурка, и керамический сосуд типа корчажки.

В свою очередь, в английских концептах нет единого образа спортивного кубка. В зависимости от формы вручаемого «посудного» приза англичане называют его bowl (широкой, изогнутой формы), goblet (удлиненной формы, выдуваемый из стекла типа бокала), mug (большой сосуд, типа кружки) и сир (форма чаши).

Наибольшее сходство в «посудном» отсеке семантики русских и англичан обнаруживает концепт чашки – англ. сир. Эти лексемы одинаково используются и применительно к чашечкам цветов, и к деталям технических устройств, имеющих форму чашечки, и к образам чаши терпения, горькой чаши бытия и др.

Материал показывает, что для английской «посудной» семантики наиболее важны классификаторы формы и «стекла». В русском «посудном» семантическом пространстве важнее назначение сосуда.

В работах А. А. Кретова и его учеников предложена категория криптоклассов – группировок лексики, построенных на скрытых от прямого наблюдения когнитивных классификаторах-семантических признаках, проявляющихся в особенностях лексической сочетаемости изучаемых слов. В работах О. О. Борискиной [Борискина 2000] показаны группировки лексики, формирующиеся на основе сем первостихий (огонь, вода, воздух, земля). Таков, например, криптокласс жидкий, в котором, кроме наименований жидкостей, обнаруживается и огонь, который течет, разливается, растекается, может взметнуться, воспринимается как струя. Сюда же попадает и воздух, которым можно захлебнуться, а также время, мысли, гнев и нек. др.

Огонь входит и в криптокласс острые (он колет, пронизывает, распарывает) и в криптокласс живые (огонь дышит, вздыхает, задыхается).

Когнитивные классификаторы очень часто не имеют лексического выражения, то есть относятся к разряду скрытых концептов (например, «убить при помощи холодного оружия»). С такими трудностями сталкиваются студенты, выполняющие классификацию лексических единиц по семантическим классам: «Не знаю, как назвать эту группу». Это – убедительное свидетельство именно концептуальной, а не языковой принадлежности когнитивных классификаторов, доказательство их чисто ментального статуса.

Когнитивные классификаторы, принадлежа концептосфере, выявляются через анализ интегральных сем языковых единиц.

Классифицирующая роль когнитивных классификаторов вполне очевидна. Их состав и функции еще предстоит выявить. Изучение когнитивных классификаторов только началось и должно раскрыть много интересных особенностей в группировках концептов и языковых знаков.