3.Суд над восставшими.
Началась расправа над гарнизоном Кронштадта. Само пребывание в крепости во время восстания считалось преступлением. Все матросы и красноармейцы прошли через военный трибунал. На каждого составлялся протокол допроса. Обязательным был вопрос об участии в восстании. Специальная запись в протоколе фиксировала, где арестован подследственный. Почти отсутствуют в протоколах отметки, что кто-то из них захвачен с оружием в руках. Пленных среди осужденных не было, так как их расстреливали на месте. Под страхом наказания запрещалось даже оказывать помощь раненым матросам, которые после штурма оставались на балтийском льду и улицах Кронштадта.
В ходе следствия от каждого арестованного требовали, прежде всего, назвать "сообщников". После ареста от них тоже требовали ответа на тот же вопрос. Таким образом, ускорялось движение репрессивного маховика. Между тем подавляющее большинство представших перед судом не принимали участия в обороне крепости. Путем массового террора власти стремились раз и навсегда покончить с возможностью повторения антибольшевистских выступлений.
С особым пристрастием карательные органы преследовали тех, кто во время кронштадтских событий вышел из РКП(б). Людей, "состав преступления" которых заключался только в сдаче партийных билетов, безоговорочно относили к разряду врагов и судили, хотя некоторые из них являлись участниками революции 1917 года. Были арестованы члены Временного бюро кронштадтской организации РКП. Им не простили призыва к кронштадтским коммунистам поддержать действия ВРК. По приговору чрезвычайной тройки шестерых членов Временного бюро приговорили к расстрелу, а те кронштадтские коммунисты, которые были лишь ознакомлены с текстом "Воззвания Временного "Бюро" до его опубликования в "Известиях ВРК", получили по пять лет принудительных работ.3
Осужденных было так много, что вопросом о создании новых концентрационных лагерей специально занималось Политбюро ЦК РКП(б). Расширение мест заключения было вызвано не только событиями в Кронштадте, но и общим ростом числа арестованных по обвинению в контрреволюционной деятельности, а также пленных военнослужащих белых армий.
Официальную версию власти рассчитывали подтвердить фактами в ходе публичного процесса над "мятежниками". Предполагалось, что наряду с их руководителями показания будут давать лица, связанные с западными разведками, представители оппозиционных партий. В качестве главных обвиняемых на процессе должны были выступить председатель ВРК Петриченко и генерал Козловский. Что касается свидетелей из среды уголовников, то набрать их из матросско-солдатской массы в это время было нетрудно. Сложнее оказалось со "шпионами Антанты". На роль же эсера лучше других подходил бывший священник С.Путилин, работавший во время кронштадтских событий в редакции "Известий ВРК".
Следует добавить, что оставшихся в живых матросов и красноармейцев из Кронштадта вскоре начали вылавливать и снова судить, дабы они не рассказывали правду о той расправе, которая постигла восставших моряков и солдат, выступивших за восстановление советской власти, попранной партией.
Жертвы были с обеих сторон. И большевики понесли колоссальные потери, так как коммунисты, атаковавшие укрепленную цитадель по открытому льду, заплатили большую цену. И, конечно же, большое количество мятежников погибли в этих боях. В период с 3 по 21 марта в больницы Петрограда поступило свыше 4 тысяч раненых; 527 умерли в больницах. Эти цифры, естественно, не включают погибших на поле боя. После подавления восстания лед был усеян телами, и правительство Финляндии обратилось к правительству России с просьбой убрать тела, до того как растает лед, иначе трупы прибьет к берегу и может начаться эпидемия. По данным официальных источников, минимальные потери коммунистов составили: 700 убитыми, 2500 ранеными и контужеными, но участник событий с советской стороны замечает, что цифры явно занижены. Согласно Гарольду Куартону в целом советские потери составили 10 тысяч человек. Потери со стороны мятежников были намного меньше, но тоже весьма значительные. Нет никаких точных данных о числе погибших, но из одного источника следует, что кронштадтцы потеряли 600 человек убитыми, более 1000 ранеными и приблизительно 2500 человек были арестованы. Некоторые тела были сильно изуродованы. На последней стадии внутри крепости передовые отряды устроили страшное кровопролитие, стремясь отомстить за утонувших в заливе товарищей. Известие о подавлении восстания быстро распространилось по всему свету, вызвав массу вопросов. В Западной Европе русские экспатрианты пришли в отчаяние. Зато в России большевики ликовали. Их чувства разделяли зарубежные коммунисты, продолжавшие поддерживать режим, но не все. Виктор Серж был глубоко обеспокоен случившимся. На анархистов, вроде Эммы Гольдман и Александра Беркмана, подавление мятежа произвело ошеломляющий эффект. Ночью 17 марта, пишет Гольдман в воспоминаниях, когда стих грохот орудий и на Петроград опустилась тишина, стало намного страшнее, чем в предыдущие дни непрекращающихся обстрелов. Беркман, потеряв последнее доверие к большевикам, бессмысленно блуждал по улицам, а оставшаяся в гостинице Гольдман испытывала какую то «невыразимую усталость». Она сидела, уставившись в темноту, и Петроград казался ей «отвратительным трупом» в черном гробу, а мерцающие желтым светом уличные фонари — «словно свечи в голове и ногах». Утром 18 марта петроградские газеты пестрели статьями, посвященными празднованию пятидесятой годовщины Парижской коммуны. Оркестры играли бравурные мелодии. Под «Интернационал» парадным маршем по улицам прошли коммунисты. «Интернационал, когда то вызывавший у меня ликование, теперь был, словно музыка на панихиде по неистовой надежде человечества», — написала Гольдман в дневнике, а Беркман добавил: «Победители празднуют годовщину коммуны 1871». 4
Сейчас ведется много дискуссий по поводу отношений советских авторов, писавших про это событие. Некоторые считают что, советские авторы, в значительной мере исказили факты, выставили мятежников либо простаками, позволившими одурачить себя, либо агентами белогвардейского заговора. Другие же пытаются о восстании рассказать беспристрастно, не вставая ни на чью сторону.
В послевоенное время, вплоть до начала 60-х годов, изучение кронштадтского мятежа практически не получило продолжения. Единственным исключением была книга И. Ротина, появившаяся в конце 50-х годов. Героический штурм мятежной крепости — одна из интереснейших страниц в летописи Красной Армии — в связи с принятой периодизацией истории СССР выходит за пределы хронологических рамок гражданской войны, и даже в самом полном в нашей историографии издании на эту тему — пятитомной «Истории гражданской войны в СССР» — нет упоминания о боях под Кронштадтом. Более того, авторы и редакторы этого труда даже в хронике гражданской войны не упомянули о героических сражениях Красной Армии на льду Финского залива в марте 1921 г., хотя хроника включает события до 1922 г.
Но, с начала 60-х годов изучение проблем, связанных с кронштадтским мятежом, возобновилось. В 1961 г. появилась обстоятельная статья Маршала Советского Союза К. Е. Ворошилова — одного из руководителей штурма Кронштадта.
Восставшие в Кронштадте были моряки крестьянского происхождения. Они, восстали против Советской власти, против того правительства, которое они сами привели к власти. Но что же побудило их восстать против своей власти? Кронштадт не был началом, вспыхнувшим восстаний, он был кульминацией этих восстаний. Политический кризис, который породил восстание, возник гораздо раньше. Моряки и солдаты были теми же крестьянами, только в бушлатах и шинелях. Они не могли понять причину медлительности с отменой продразверстки. Газета восставших кронштадтцев, освещая текущие события, популярно объясняла морякам, что происходит в стране. В статье "Социализм в кавычках" говорилось: "Все трудовое крестьянство было объявлено врагом народа, сопричастно к кулакам. Предприимчивые коммунисты приступили к разорению и занялись насаждением советских хозяйств-усадеб нового помещика - государства. Вот что при большевистском социализме получило крестьянство вместо свободного труда на освобожденной земле.5
Взамен почти начисто реквизированного хлеба, отобранных коров и лошадей - наезды чрезвычаек, расстрелы. Хороший товарообмен в трудовом государстве: взамен хлеба - свинец и штык.
С началом 1921 г. появилась еще одна беда - голод, который охватил не только город, но даже деревню. Именно голод стал непосредственной причиной массовых забастовок в ряде промышленных городов России, в том числе в Петрограде. После вторичного сокращения норм выдачи хлеба (менее 100 г на человека) и закрытия нескольких десятков предприятий (из-за отсутствия электроэнергии) забастовали рабочие Балтийского, Трубочного и других заводов Петрограда.
24 февраля решением Петроградского Совета был введен комендантский час, а затем и военное положение. Для разгона митингов и предупреждения беспорядков привлекли красных курсантов, которым удавалось рассеивать толпу без кровопролития. Чрезвычайная комиссия произвела аресты, в тюрьму попало немало рабочих. Моряков Кронштадта волновали происходившие в Петрограде события, а их представитель в Петросовете Раевский выступил в защиту забастовщиков.
А что мы знаем о последствиях мятежа и судьбах кронштадтцев? К сожалению, почти ничего. Истинные масштабы репрессий скрывались. Да и приведенные в Энциклопедии гражданской войны и военной интервенции (1987) данные о потерях вызывают сомнение: "... мятежники потеряли убитыми св. 1 тыс. чел., ранеными св. 2 тыс. и захваченными в плен с оружием в руках 2,5 тыс. Около 8 тыс. бежало в Финляндию. Советские войска потеряли 527 чел. убитыми и 3285 чел. ранеными". А теперь если вспомнить, что число участников событий превышало 20 тыс. человек. Они имели сотни орудий, сотню пулеметов и находились в укрепленных позициях, а атакующие бежали по льду. Первое наступление, как отмечалось, провалилось (тогда советские войска насчитывали около 25 тыс. человек). Второе наступление (численность войск уже достигла около 50 тыс. человек) завершилось захватом крепости. Сразу же заработала карательная машина. За участие в Кронштадтском мятеже к лету 1921 г., по неполным данным, 2193 человека приговорены к расстрелу, 6459 - к различным срокам наказания, 144 человека освобождены, но обвинение с них не снималось. К апрелю 1923 г. из Кронштадта было выслано 2514 человек. Высылались не только участники и свидетели событий, но и члены их семей. За событиями в Петрограде и Кронштадте внимательно следили меньшевики, эсеры и белоэмигранты, руководители антисоветских сил за рубежом. Однако говорить о них как об организаторах восстания было бы неисторично. Особо уполномоченный при Президиуме ВЧК Я.С. Агранов в докладе Политбюро ЦК партии, требовавшей найти доказательства связи мятежников с партиями и иностранными разведками, писал: "Кронштадтское движение возникло стихийным путем и представляло собой неорганизованное восстание матросской и рабочей массы. Однако с созданием Ревкома и Штаба обороны крепости восстание приняло планомерный характер. Следствием не установлено, чтобы возникновению мятежа предшествовала работа какой-либо контрреволюционной организации среди комсостава или работа шпионов Антанты. Весь ход движения говорит против такой возможности... Кронштадтское восстание вообще являлось закономерным аккордом давнего этапа мелкобуржуазной стихии, представляющим собой реакцию против диктатуры пролетариата и коммунистического режима, недовольство крестьянства и отсталых слоев рабочего класса продовольственной политикой Советской власти и явное стремление к преодолению оков, наложенных последней на свободный оборот мелкого собственника.6