11004
.pdf
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ПОПЫТКА НЕОТРИЦАНИЯ
Таисия Чевская
***
Света снова была в Подмосковье через месяц. Казалось, ничего не произошло. Ей с радостью распахнулись и дом, и благоухающий сад, и высокое, ясное ночное звёздное небо, и пахнущий смолой, жаркий, сухой с малиновыми яркими проглядами еловый лес.
Переживания от Серёжиных вступительных экзаменов ещё не улеглись, успокоение приходило постепенно. У Светы с Иваном впереди было целых три недели блаженства – хотелось развернуть крылья: петь, любить и читать стихи без конца!
Одинокий скворечник на длинной деревянной жерди в дальнем углу сада Света заметила не сразу – чтобы его увидеть, надо было поднять голову к небу.
-Там кто-нибудь живёт, Ваня?
-Жил одно время скворец. Он долго устраивался,
притаскивал туда веточки и мох, призывно пел. |
Потом |
появилась и скворчиха, но что-то там не сложилось – |
она то |
прилетала, то улетала, потом оба пропали. |
|
-А, может быть, там появлялась не одна и та же? То есть когда первая улетела почему-то, скворец её не дождался и принял у себя другую. А после возвращения прежней подруги песни уже не сложилось – она не удержалась, и он один здесь остаться не мог. У скворцов вообще бывают разные подруги?
-Не знаю. Это твои домыслы.
-Вся литература – домыслы.
Светлана сделала вид, что ей нравится придуманная история. Иван замолчал и ушёл к грядкам.
52
Палитра перелёта
***
Иногда Иван говорил с нетерпимостью и горечью, уходя
всетования:
-Теперь без конца кругом «секс». Что такое секс – я не
понимаю.
-Под сексом разумеют обычно интимные отношения, отделённые от душевного и духовного. Хотя всё физическое – только символ внутренних процессов. А, может, исток, условие, среда? Мне кажется, мы раньше уже говорили об этом.
Августовский ветерок смягчал жару. Обедали уже не в беседке, а на веранде. На столе – вегетарианский борщ, сырники и варенье к чаю. Для Ивана отдельно Светлана приготовила куриные крылышки с рисом.
-То, что ты не ешь мяса, противоестественно для человека, – он снова был не в духе.
-Мне так лучше – это моя привычка, мой выбор.
-Я думаю, это навязано чуждыми влияниями. Это привнесение, – не унимался Сизов.
-Если так рассуждать, христианство на Руси – тоже привнесение. Без привнесения нет развития. Вся культура – привнесение.
-Привнесение привнесению рознь.
-Согласна. И человек волен выбирать их. Его свобода этим выбором и определяется.
-Свобода? А где она? Свободных людей нет.
-Я с тобой не спорю, Ваня. Я вообще никогда с мужчинами не спорю – у меня такое правило.
-Вот и молодец... – Иван пошёл за Светланой в дом. – Почему-то у меня бардак в комнате.
-Обстановка обычно отражает состояние души.
-Ты только не обижайся, пожалуйста, – враз изменившимся тоном заговорил Иван, ласково накрыв ладонью
53
Таисия Чевская
Светину руку. – Это у меня манера разговаривать такая, – не обижайся. У тебя сразу глаза меняются, когда ты грустишь.
-Было б странно, если бы они не менялись. У тебя тоже глаза бывают разные.
Светлана, стараясь сдержать слёзы, снова вышла на веранду.
-Прости, сегодня день какой-то тяжёлый.
Иван последовал за ней.
-Полнолуние сегодня, Ваня.
-Вот в чём дело – я понял, – он обнимал за плечи. – Ну что, какие намерения?
-Помыть посуду.
-А потом…?
Отношения стали приобретать явный физический характер. Он по-прежнему постоянно хотел её, и она отзывалась всем телом на любое прикосновение, но у Светы стало возникать чувство, что Сизов истязает её.
-Оставь, не надо больше.
-Хорошо. Оставим меньше: меньше – лучше.
Я птицей над ним парила, А он был такой земной. Не знаю, какая сила Его единила со мной.
В выходной на дачу приехала Татьяна на светло-зелёном «Пежо». Посверкивая аккуратными «брюликами», стараясь казаться весёлой, она демонстративно обнимала Сизова, виновато прячущего глаза.
Светлана прекрасно понимала её чувства. Семь лет назад она сама похоронила маму и, увидев впоследствии отца с другой женщиной, два месяца молилась, чтобы Бог дал ей силы унять себя.
54
Палитра перелёта
***
После дачного уединения Иван и Светлана были окружены плотной сутолокой полуденной Москвы:
-Не выношу этот Содом. Жизнь возможна только на природе… Что ты молчишь?
-Всё относительно.
-Что относительно? – вдруг взорвался он. – Бессмысленная фраза, за которой обычно нет реального содержания…
-Не кипятись. Хорошо, я скажу, что имела в виду. Конечно, природа даёт силы, успокаивает. Но если человек раскрылся как дух, ему всё равно, где быть – он Голос слышит везде, и любые обстоятельства принимает как новые условия для служения.
-Чушь какая-то.
Светлана молча наблюдала за ним. Похоже, что боль ещё сильнее сблизила их. Света не понимала, за что он упрекал её.
«А, может быть, ещё проще – изначально у них ничего и не было. Всё это – лишь её выдумки, очередное впадение в самообман. Ах, какая глубина! Да никакой глубины! Она здесь – только напоминание о той, ушедшей отсюда, но оставшейся в сердце навсегда единственной. Достойно уважения, кстати. Зачем же тогда это всё? Впрочем, понятно зачем. Пожалуй, действительно, пора домой».
Натолкнувшись на железный взгляд Светланы, Иван подошёл вплотную:
-Я не хочу, чтобы здесь тебе было плохо. Скажи, что с тобой? Скажи, чего ты хочешь?
-Всё нормально.
55
Таисия Чевская
«Так не может продолжаться. Зачем ему это? Что с ним? Что делать?» Ощущая неутолимость его жажды, Света пыталась понять, что он хочет от неё.
Страсть, исполненная боли или боль, дошедшая до страсти? В один из моментов близости Света внезапно разозлилась и перестала размышлять: «Возьми то, что ты хочешь, возьми!» Она вдруг успокоилась, вернув ему его страдания, а он, быстро насытившись, отстал от неё.
Света с радостью схватилась за книги, почувствовав ошеломляющее освобождение. Сизов пришёл в состояние углублённой сосредоточенности: он что-то писал, не подходил к ней, почти не говорил.
***
В Выхино недалеко от дома Ивана открывалась панорама озёр и парковой зоны, дававшей возможность вздоха между перегруженными трассами Москвы.
-Много лет до работы бегал по утрам и купался в этом озере в любую погоду. А однажды в мае подошёл к воде и чувствую, что не надо входить – просто голос внутренний слышу: «Остановись!» Переборол себя и вошёл. После того, как отрезало – не могу ни бегать, ни купаться. Перестал.
-Ты думаешь, если бы тогда не вошёл, было бы иначе?
-Да, конечно.
-Мы часто в жизни пересиливаем себя.
-«Так надо! Делай, как положено! Будь, как все!» – я устал от этого.
Светлана погладила Ивана по спине, он ободряюще расправил плечи:
-До дворца сегодня не пойдём – не хочу нарушать зимних воспоминаний. Хочешь мороженого для охлаждения и равновесия душ?
-Очень!
56
Палитра перелёта
***
Стоя на перроне рядом со Светой в ожидании поезда, Сизов вдруг резко поднял голову, его глаза засияли.
-Какой ты высокий, Ваня!
-Оказывается, можно одним движением распрямить свою ось.
Удивительное чувство теплоты и взаимной благодарности охватило обоих.
-Я жду тебя.
-Я скоро вернусь.
Светлане показалось, что Иван сдержался, едва не сказав «не уезжай».
Но всё-таки не сказал.
***
У себя дома Света пыталась осознать происходящее. Она хотела пойти к знакомому астрологу, но вспомнила слова Вани:
- В нашем возрасте глупо слушать астрологов – это даже унизительно. Пора обретать собственную интуицию.
Светлана ловила себя на том, что становится равнодушнее к прежним интересам. Давно переступив порог сорокалетия, она всю жизнь была не просто деятельной – она в любом коллективе становилась центром, генератором идей и инициатив. А теперь Светлана всей душой чувствовала, что для женщины нет высшего призвания, чем быть женщиной. Как это должно выражаться?
57
Таисия Чевская
Влекомая внутренним дуновением, Света ощущала беспомощность свою и одновременно какую-то новую нарождающуюся глубинную силу, как будто единящую её с природными истоками – с небесной просветлённостью и плодоносностью самой земли. Ничто не могло уже отвлечь её от главного. Желание быть ПРОСТО ЖЕНЩИНОЙ – это некоторый первоначальный импульс, толчок, причинное начало, вложенное в сознание, как код.
Реализованность казалась всеобъемлющей. Так значит, быть женщиной просто? В чём здесь суть? Непротивление, текучесть, радость приятия. Приятия в себя другого начала, других принципов, понятий, истин – ставших своими, точнее, становящихся своими при первом же соприкосновении.
Истинность сопричастности – самоотдача. Моя энергия – ему! Мой исток – для воплощения его целенаправленности. Моя стихия, моя магия, моё наслаждение – всё ему в обретение, в реализацию.
Нужен ли вопрос – во что? Во что воплощаем? Самим процессом приятия вопрос утрачен. Всё! Выбор сделан! «Она отдалась», – так говорили раньше. Не переспала, а отдалась!
Свет обретения сопоставим с сиянием. Серебряные нити света. Соединённость страстности и сути – сути самого себя.
Открывая ночью глаза, Светлана чувствовала себя в доме Ивана – она явно различала силуэт печки, стол с листами рукописей рядом, перила лестницы на второй этаж… И только спустя несколько минут она осознавала, что находится дома. Сережа ещё не вернулся из летней поездки со своим отцом, Света была одна. Она снова видела перед собой Ивана, его склонённую над столом спину – « Воробышек после дождя. Голова в плечах. Лицо в ладонях». Казалось, Светлана проживала его состояние.
58
Палитра перелёта
Внутри нас живёт чувство, что любовь к ушедшим от нас выражается в нашем страдании здесь. Но разве память обязана быть связанной со страданием? Наши близкие – там, наверху, действительно ждут от нас этого? Возможно ли простить себя за то, что мы остались, а они ушли? Но ведь «все там будем» – и очень скоро. Можно ли это объяснить, если в человеке живёт боль и жжёт ему сердце? Заставить быть счастливым другого невозможно – каждый только сам себе вправе это позволить. Наше счастье или страдание – наш собственный выбор, выбор нашего отношения к сложившемуся.
Но если я на самом деле верю высшему, то всё, что ни делает Бог, всё к лучшему, даже если нам порой так не кажется…
Не выбираем мы судеб, Себя простить всего трудней…
Света подбирала слова, одолеваемая одним стремлением – разделить всем сердцем своим неземную грусть Ивана.
Разве Иван хотел расстаться со своей болью? Разве он просил его успокоить? Что останется в нём без этой боли? Сильные эмоции перемешивают содержимое котла, в котором варится энергия жизни, создавая иллюзию круговорота. Получить сильные положительные эмоции сложнее, чем отрицательные – надо, как Лариса, например, уметь затевать остросюжетные игры и уметь себя заинтересовать ими.
59
Таисия Чевская
Света всегда искала подлинности: радости глубокой и глубокой печали. Ей казалось, что честность – условие
подлинности. Но умеем ли мы быть честными с самими собой? Осуждая других, не выдаём ли бессердечие за открытость, а зависть и трусость – за приверженность нравственным принципам? Беспечность раздражает, поскольку трудно достижима. И мы готовы осудить беспечного и пожалеть рыдающего. А, может быть, рыдающий сам избрал для себя путь рыданий?
Что мы можем сделать для любимых? Понимая, принять, что и страдание – их выбор? Он свободен – свободен страдать, раз этого просит его
душа… «Боже мой, как мне быть?»
В чём она помогла Ивану? Выйти из отчаяния, чтобы стать теперь таким? Это обнажилось его подлинное Я или подлинное погибло вместе с верностью супруге? Но ведь физическая верность – не главное. Впрочем, такой подход будет означать разделение…
Хорошо, а не лучше ли разобраться, зачем ты мучаешь себя, Света. Ты снова выбираешь путь самоистязания, и поскольку женщина, говорят, является ведущей в отношениях, то Иван только реагирует на провокацию – ведётся на твою потребность самоистязания. За что ты себя мучаешь? Вспомни главное – вспомни себя.
60