XIV. Рисунок Философа Солидония (раздевание юной девы)
В связи с этим весьма уместно со вниманием исследовать, из чего, собственно, сотворена эта чаша. Без сомнения, в состав скудели, то есть глины, входят соль и стекло, извлечённые из земли в самом начале работы. Ответ на наши вопрошания даёт милостивый и щедрый анонимный автор Света, самоисходящего из тьмы (La Lumière sortant par soy-mesme des tenebres):
«Дабы соделать чашу из стекла, следует со тщанием и в тонком духе извлечь из пепла (золы, cendres) естество стекла. Но да охранят и не разобьют Ученики Искусства эту чашу, ибо сие есть Философское стекло, и да вникают в значение, а не в звучание (au sens, et non pas au son) слов: таково моё предупреждение, сделанное ради сострадания и милости»37.
Именно пассивность всеобщего растворителя в Великом Делании является причиной того, что эта сущность часто изображается в алхимической иконографии в виде женщины. Как женщина обычно подчиняется мужчине, так и меркурий остаётся слугою серы (сульфура), постепенно ея в себе растворяя и с нею соединяясь. Так, изначально чёрная, женщина становится белой; свет, рассеиваясь в гнусной и тяжёлой массе, отделяется от тьмы и становится небесною водой, ясной и лёгкой; такова Пламенеющая Звезда, вспыхивающая как последний символ посвящения в Мистериях Исиды, запечатлевая всё совершенное канонически, божественно и духовно.
Эта звезда и есть знак (signe) Великого Делания. Своим появлением она накладывает печать (scelle) на философские плоды и удостоверяет художника в том, что он действительно обрёл единый свет мудрецов. Звезда окончательного ведения, звезда Гермеса с необходимостью должна появиться в самом начале созидания микрокосма как знак и подтверждение совершенного усекновения главы (decapitation), безошибочного отделения чистой белизны от всего бесконечно чёрного, именуемого Мастерами чернью чернее чёрной черни — nigrum nigro nigrius. А поскольку такое отделение свершается в конце первой ночи, философы именуют эту звезду Звездою Утреннею. Видимый всеми образ ея — появляющаяся в предрассветных сумерках Звезда Пастуха, Венера, многими изыскателями, рабами буквального смысла отождествляемая с медью.
Орёл и лев; летучее и устойчивое; начало и конец материи.
XV. Кабала, Зерцало Искусства и Естества (1 рисунок)
Утренняя звезда называется также и Звездой Моря (Etoile de la Mer), ибо мудрец, привыкший держать взор долу, у лона матери-земли (terre, sa mère), а не возносить его к небесам, будущему своему жилищу (demeure), может легко увидеть отражённый свет этой звезды в лоне чистой волны герметического источника. Именно поэтому алхимики дали тихим и ясным водам своего моря имя Зерцала Искусства (Miroir de l’Art) — в них можно созерцать лучистую звезду яснее и изобильнее, чем даже на ночной тверди.
В музее Сен-Жермен-ан-Лэ (Saint-Germain-en-Laye) хранится алтарь VII века, бордюрное украшение которого имеет несомненно философское содержание — оно состоит из шести воронов и шести голубок, расположенных гуськом с четырёх сторон вензеля с именем Иисусовым.
Философское разделение (separation), осуществляемое на начальной стадии работы, во всех подробностях изображено на четырёх великолепных гравюрах на металле, завершающих очень редкую книжицу Михаила Шпахера, изданную по-немецки и по-латыни38. В нижней части первой гравюры — изображение лабораторных работ; справа — сухой путь с большим количеством печей, слева — влажный. Разочарованный адепт пути влажного задумчиво смотрит на лежащую на земле разбитую реторту.
Наше разделение алхимически осуществляемо с помощью двух видов огня — стихийного (élémentaire) и тайного (secret). Оба они очищают философскую супругу путём усекновения ея главы, как это описано в герметических сказках Шарля Перро, где Синяя Борода перерезает горло каждой из своих жён, а Людоед отсекает головы дочерям. Однако полный смысл всей операции лучше всего выражен в нашем скульптурном символе, надпись на котором когда-то, как рассказывает Соваль, гласила:
ВСЯКО ЗДЕ ДОБРО ЗЕЛО.
Эта простая, до крайности лаконичная констатация, казалось бы, не несущая в себе ничего особенного, тем не менее является предметом высшего знания и высочайшего, преисполненного особой значимости, созерцания. Ея невозможно изъяснить словами, но именно на ней настаивали авторы с наилучшей репутацией. Этим возгласом они обозначали первые проявления изменений сущности, блистательных и великолепных, но и способных в то же время соблазнить оператора в самом начале и увести его в сторону, во тьму внешнюю, где всё бесполезно, всё лишено всякого значения и смысла.
Да, всяко зде добро зело: эти четыре слова кратко указуют на необходимость соблюдения осторожности при осуществлении Великого Делания, которое — никогда не лишне об этом сказать — является на поверхности нашего земного мира единым путём восхождения к единой Истине. Ибо есть неотъемлемая часть наследия предков, дошедшего до нас из древнего Египта и несчастной, исчезнувшей под волнами и лавой, Атлантиды.
Февраль 1934.
АТЛАНТИС