Ширяева Т.И. Деятельность следователя по обеспечению прав и законных интересов потерпевших

также является неполным, поскольку противоправные посягательства могут быть направлены в т. ч. и на честь и достоинство потерпевшего. То есть, буквально толкуя положения закона, в случае оказания посткриминального воздействия на потерпевшего в формах давления, которые не содержат состава противоправных действий, предусмотренных законом (угрозы убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением имущества либо иными опасными противоправными деяниями), применение обозначенных законом мер безопасности к потерпевшему невозможно.

Согласно ч. 3 ст. 11 УПК РФ уголовно-процессуальные меры безопасности могут применяться в отношении защищаемых лиц при наличии достаточных данных о том, что кому-либо из них угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением имущества либо иными опасными противоправными деяниями. С учетом этого фактическим основанием применения мер безопасности к потерпевшему является «наличие достаточных данных». Следует отметить, что, определяя данный вид оснований, законодатель не требует, чтобы данные, свидетельствующие о противоправном воздействии на потерпевшего, имели форму доказательств. То есть принятие решения о применении мер безопасности

вотношении потерпевшего может быть результатом оценки ин-

формации, полученной как с помощью доказательств, так и с помощью других средств познания1.

Субъектами преступных посягательств на участников процесса могут выступать любые лица, в той или иной степени заинтересованные в принятии незаконных решений по уголовным делам. При этом под угрозой опасного противоправного деяния следует понимать их умышленные действия, побуждающие к исполнению предъявленного требования и препятствующие установлению истины по делу в целях уклонения виновных от справедливого наказания либо совершаемые из мести за добросовестное участие в уголовном процессе. По своему содержанию угроза посягательства должна выражаться в определенной форме, может быть обращена

вбудущее либо содержать намерение реализовать угрожающие действия немедленно, если не будет согласия лица на реализацию

1См.: Лупинская П. А. Законность и обоснованность решений в уголовном судопроизводстве. М., 1992. С. 13.

41

предъявляемых требований. Обязательное условие такого воздействия добросовестное участие в уголовном судопроизводстве лиц, на которых оно оказывается.

В соответствии с требованиями закона уголовно-процессуальные меры безопасности в отношении участников уголовного судопроизводства могут быть применены при наличии достаточных данных о том, что им угрожают опасными противоправными деяниями. В данном случае ситуацию необходимо определять совокупностью следующих обстоятельств: во-первых, наличие «реальной» угрозы (она должна восприниматься потерпевшим однозначно в соответствии с ее фактическим смыслом как вполне осуществимая, вызывать соответствующую психологическую реакцию, которая может выражаться в виде беспокойства, страха, скованности воли, поведения и др.); во-вторых, характер предполагаемого к причинению вреда (чем серьезнее высказываемая угроза, тем сильнее она может воздействовать на поведение лица, в адрес которого она поступает, подавлять его волю и принуждать к выполнению незаконных требований); в-третьих, характер требований, выдвигаемых преступниками (степень общественной опасности в данном случае напрямую зависит от тех общественных отношений, на которые предполагают посягнуть лица, угрожающие опасными противоправными деяниями); в-четвертых, способ, которым предполагается привести угрозу в исполнение.

Меры безопасности, предусмотренные законодательством Российской Федерации, могут быть применены судом, прокурором, руководителем следственного органа, следователем, органом дознания, начальником органа дознания, начальником подразделения дознания, дознавателем (ч. 3 ст. 11 УПК РФ). То есть субъектом их применения выступает должностное лицо, ведущее производство по уголовному делу. Решение о реализации данных мероприятий должно быть выражено в форме процессуального документа – постановления (определения) или отражено в протоколе соответствующего следственного действия и отвечать требованиям законности, обоснованности, своевременности и др. Сформулированное в материалах уголовного дела с соблюдением требований, предъявляемых к процессуальным актам, такое решение является юридическим основанием применения уголовно-процессуальных мер безопасности. Обязательным условием применения уголовно-

42

процессуальных мер безопасности, перечисленных в ч. 3 ст. 11 УПК РФ, в отношении потерпевшего, его близкого родственника, родственника или близкого лица должно быть согласие на это соответствующего лица. Наличие такого согласия в определенной степени обеспечит надлежащее осуществление меры безопасности, что в итоге позволит повысить эффективность их применения с учетом прави законных интересов конкретной личности.

43

§2. Особенности применения следователем

вотношении потерпевшего

отдельных уголовно-процессуальных мер безопасности

2.1. Сохранение в тайне данных о личности потерпевшего

Одной из мер защиты, применяемых в отношении участников уголовного судопроизводства, в т. ч. и потерпевшего, является возможность следователя не приводить данные о личности в протоколе следственного действия, в котором участвуют указанные лица, при необходимости обеспечения безопасности потерпевшего, его представителя, свидетеля, их близких родственников, родственников и близких лиц (ч. 9 ст. 166 УПК РФ). В этом случае следователь с согласия руководителя следственного органа может вынести постановление, в котором излагаются причины принятия решения о сохранении в тайне таких данных, указывается псевдоним участника следственного действия и приводится образец его подписи, которые он будет использовать в протоколах следственных действий, проведенных с его участием. Постановление помещается в конверт, который опечатывается и приобщается к уголовному делу. Следует отметить, что необходимость данной меры защиты уже длительное время обсуждается процессуалистами и ее введение в УПК РФ вызвало множество споров, поскольку применение рассматриваемой меры безопасности в отношении потерпевшего связано с определенными трудностями.

Во-первых, потерпевший, который должен иметь равные права с подозреваемым (обвиняемым), имеет целый ряд прав, реализация которых анонимно невозможна, – это права на представление доказательств, заявление ходатайств и отводов, участие в следственных действиях и судебном разбирательстве, выступление в судебных прениях и т. д. Анализируя возможность и целесообразность применения рассматриваемой меры на различных этапах уголовного судопроизводства, следует учитывать, что наибольшее давление на потерпевших от преступлений оказывается на стадии предварительного расследования и в период, предшествующий судебному разбирательству. Данное обстоятельство свидетельствует о целесо-

44

образности присвоения псевдонима на предварительном расследовании, что позволит сторонам, которые будут знакомиться с материалами уголовного дела, не получить информацию о личности вплоть до судебного разбирательства. И только на данной стадии

всоответствии с общими условиями судебного разбирательства в силу положений ст. 249 УПК РФ участие потерпевшего и (или) его представителя в судебном заседании становится обязательным. Кроме того, несмотря на предусмотренную ч. 5 ст. 278 УПК РФ возможность суда не оглашать подлинные данные о личности допрашиваемого, в т. ч. исходя из положений ч. 1 ст. 275 УПК РФ, и потерпевшего, ч. 6 ст. 278 УПК РФ предусматривает право суда при заявлении сторонами обоснованного ходатайства о раскрытии подлинных сведений о лице, дающем показания, в связи с необходимостью осуществления защиты подсудимого либо установления каких-либо существенных для рассмотрения уголовного дела обстоятельств, предоставить сторонам возможность ознакомления с указанными сведениями. Это позволяет стороне защиты получить данные о потерпевшем в судебном заседании даже в случаях применения рассматриваемой меры обеспечения безопасности. С учетом этого полноценное применение данной меры безопасности

вотношении потерпевшего возможно исключительно в досудебном производстве по уголовному делу, в судебных же стадиях уголовного судопроизводства ее осуществление может быть ограничено судом.

Кроме того, существует еще ряд проблем, возникающих в правоприменительной практике в связи с применением данной меры безопасности в отношении потерпевшего. Так, согласно ст. 140 УПК РФ одним из поводов для возбуждения уголовного дела является заявление о преступлении, которое должно быть подписано заявителем, а протокол принятия устного заявления о преступлении должен содержать данные о личности заявителя. Анонимное заявление не может служить поводом для возбуждения уголовного дела. При этом в большинстве случаев заявление о преступлении подается именно лицом, потерпевшим от преступления. Таким образом, могут возникать ситуации, когда лицо, потерпевшее от преступления, подвергается угрозам при производстве по уголовному делу, а его

45

анкетные данные уже имеются в процессуальных документах. Подобные ситуации уголовно-процессуальным законом не урегулированы, поэтому в случаях их возникновения следует применять иные предусмотренные законодательством меры государственной защиты.

2.2. Контроль и запись переговоров

Контроль и запись переговоров также предусмотрены ч. 3 ст. 11 УПК РФ в качестве меры безопасности, применение которой допускается в отношении потерпевшего. В соответствии с ч. 2 ст. 186 УПК РФ при наличии угрозы совершения насилия, вымогательства

идругих преступных действий в отношении потерпевшего или его близких родственников, родственников, близких лиц контроль

изапись телефонных и иных переговоров допускаются по письменному заявлению указанных лиц, а при отсутствии такого заявления – на основании судебного решения.

Действующий УПК РФ определяет контроль телефонных и иных переговоров как прослушивание и запись переговоров путем использования средств коммуникации, осмотр и прослушивание фонограмм (п. 14.1 ст. 5).

Данное следственное действие в соответствии со ст. 186 УПК РФ производится при наличии фактических (материальных) и юридических (процессуальных) оснований.

Вкачестве фактических оснований выступают:

–наличие достаточных данных полагать, что телефонные и иные переговоры могут содержать сведения, имеющие значение для уголовного дела (ч. 1 ст. 186 УПК РФ);

–наличие угрозы совершения насилия, вымогательства и других преступных действий в отношении потерпевших, их близких родственников, родственников или близких лиц (ч. 2 ст. 186 УПК РФ).

При этом следует учитывать, что данные основания имеют значение только при производстве по уголовным делам о преступлениях средней тяжести, тяжких и особо тяжких преступлениях.

Процессуальным основанием контроля и записи телефонных и иных переговоров в отношении указанных лиц могут быть наличие судебного решения, принимаемого в порядке, установленном

46

ст. 165 УПК РФ, либо письменное заявление лица, которому угрожают применением в отношении его насилия, вымогательства и других преступных действий.

Рассматривая в контексте пособия контроль и запись телефонных и иных переговоров исключительно как предусмотренную УПК РФ меру безопасности, осуществляемую в отношении потерпевшего, и презюмируя добросовестность данного участника уголовного судопроизводства, следует отметить, что ее применение имеет существенное значение в системе мер обеспечения безопасности. Реализация возможности ее использования позволяет не только своевременно обезопасить участников производства по уголовному делу, что способствует реализации его назначения, но

идает возможность привлечь к ответственности лиц, применяющих противоправное воздействие на добросовестных участников уголовного судопроизводства и, соответственно, препятствующих производству по уголовному делу. При этом фактические данные, получаемые в ходе осуществления данного следственного действия, являются доказательствами как расследуемого преступления, так

ипротивоправного воздействия на лиц, оказывающих содействие уголовному судопроизводству. Большое значение рассматриваемое следственное действие имеет и для обеспечения безопасности защищаемых лиц, поскольку не только позволяет установить номер телефона, по которому осуществляется незаконное воздействие, задержать лицо, его осуществляющее, идентифицировать его, но

также дает возможность своевременного применения иных мер безопасности1.

Всоответствии с имеющимися уголовно-процессуальными иссле-

дованиями на практике данная уголовно-процессуальная мера безопасности применяется крайне редко2. При этом обращает на себя внимание то обстоятельство, что положения ч. 2 ст. 186 УПК РФ, предусматривающие фактические основания производства контроля

1См.: Брусницын Л. В. Обеспечение безопасности лиц, содействующих уголовному правосудию: российский, зарубежный и международный опыт XX века (процессуальное исследование). М., 2001. С. 163.

2См.: Харитонов И. В. Уголовно-процессуальные меры безопасности, применяемые в отношении потерпевшего в досудебных стадиях: дис. … канд. юрид. наук. М., 2010. С. 105, 106.

47

изаписи переговоров, не в полной мере согласуются с положениями ч. 3 ст. 11 УПК РФ. Так, данная уголовно-процессуальная мера безопасности может применяться при наличии достаточных данных о том, что потерпевшему как участнику процесса (а также его близким родственникам, родственникам или близким лицам) угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями. В свою очередь, ч. 2 ст. 186 УПК РФ в качестве приоритетных оснований производства контроля и записи переговоров определяет наличие угрозы совершения насилия, вымогательства либо иных преступных действий. Подобное разночтение уголовно-процессуаль- ных норм может вызывать трудности в правоприменительной практике. В связи с этим необходимо устранение данной правовой коллизии посредством приведения оснований, закрепленных в ч. 2 ст. 186 УПК РФ, в соответствие с основаниями, предусмотренными в ч. 3 ст. 11 УПК РФ.

Важным видится то, что в качестве основания производства рассматриваемого следственного действия как уголовно-процессуаль- ной меры безопасности законодатель не определяет категории уголовных дел, при расследовании которых допустимо ее применение. С учетом этого закономерен вывод о том, что ее применение возможно по любой категории уголовных дел при наличии противоправного воздействия на участников уголовного судопроизводства

ине ограничивается расследованием исключительно особо тяжких, тяжких либо средней тяжести преступлений.

Анализируя предусмотренную УПК РФ возможность применения контроля и записи телефонных и иных переговоров как уголов- но-процессуальную меру безопасности по письменному заявлению потерпевшего, а при отсутствии такого заявления – на основании судебного решения (ч. 2 ст. 186 УПК РФ), следует отметить, что, исходя из возможности ограничения статусных прав человека и гражданина, предусмотренных Конституцией РФ, в научной литературе

высказывается мнение о возможности ее реализации только по решению суда1.

1См.: Мингалин Н. Н. Контроль и запись переговоров в системе следственных действий // Следователь. 2003. № 12. С. 34–36; и др.

48

Неприкосновенность частной жизни, будучи гарантированной каждому Конституцией РФ, в т. ч. посредством предоставления ему среди прочих права на тайну переговоров (ст. 23), должна реализовываться во всех сферах жизни общества. Исходя из этого, следует отметить, что о результативности контроля и записи телефонных

ииных переговоров можно говорить только при соблюдении условия сохранения в тайне, в т. ч. и от лиц, в отношении которых применяется данная мера безопасности, сведений о ее осуществлении. Изложенное свидетельствует о целесообразности в целях повышения уровня гарантированности конституционных прав и свобод личности применения контроля и записи телефонных и иных переговоров в качестве меры безопасности и связанных с этим ограничений только на основании судебного решения.

Значимость судебного контроля за законностью ограничения конституционного права на тайну телефонных и иных переговоров подчеркнул Конституционный Суд РФ в определении от 2 октября 2003 г. № 345-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Советского районного суда г. Липецка о проверке конституционности ч. 4 ст. 32 Федерального закона от 16 февраля 1995 г. „О связи“». В данном определении разъяснено, что по своему конститу- ционно-правовом смыслу право каждого на тайну телефонных переговоров предполагает комплекс действий по защите информации, получаемой по каналам телефонной связи, независимо от времени поступления, степени полноты и содержания сведений, фиксируемых на отдельных этапах ее осуществления. В силу этого информацией, составляющей охраняемую Конституцией РФ и действующими на ее территории законами тайну телефонных переговоров, считаются любые сведения, передаваемые, сохраняемые

иустанавливаемые с помощью телефонной аппаратуры, включая данные о входящих и исходящих сигналах соединения телефонных аппаратов конкретных пользователей связи. Кроме того, Конституционный Суд РФ указал, что судебная процедура ограничения права на тайнутелефонных переговоров имеет целью обеспечениеинтересов

общества и государства, составляющих в единстве с интересами личности совокупность национальных интересов России1.

1См.: Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Советского районного суда г. Липецка о проверке конституционности ч. 4 ст. 32 Федерального закона от 16 февраля 1995 г. «О связи»: определение Конституционного Суда РФ от 2 октября 2003 г. № 345-О // Рос. газ. 2003. 10 дек.

49

Тем не менее УПК РФ допускает при определенных условиях производство контроля и записи телефонных переговоров в качестве меры безопасности по письменному заявлению потерпевшего и без получения судебного решения. Такая позиция законодателя является верной, поскольку в отношении потерпевшего либо его близких лиц с целью заставить отказаться от изобличающих показаний либо совершить какие-либо иные действия лицами, заинтересованными в принятии по делу незаконного решения, в т. ч. по телефону, могут высказываться угрозы совершения насилия или других преступных действий. В подобных случаях согласие суда на контроль и запись переговоров необязательно, поскольку лицо добровольно инициирует ограничение своих конституционных прав. Ввиду заинтересованности лица в проведении следственного действия, заведомо связанного с вторжением в сферу его свободы и личной неприкосновенности, в такой ситуации достаточно оформление следователем мотивированного постановления о производстве данного следственного действия.

При этом закономерно возникает вопрос относительно допустимости контроля и записи информации, передаваемой с помощью других способов электрической связи (телексных, факсимильных каналов передачи данных, компьютерных сетей и др.), используемых преступниками.

В частности, согласно Федеральному закону «О связи» под электросвязью понимаются любое излучение, передача или прием знаков, сигналов, голосовой информации, письменного текста, изображений, звуков или сообщений любого рода по радиосистеме, проводной, оптической и другим электромагнитным системам (п. 35 ст. 2)1.

Поэтому говоря об «иных переговорах», можно сделать вывод о том, что уголовно-процессуальное законодательство позволяет фиксировать любую речь без каких-либо исключений, передаваемую как устно, так и с помощью средств связи всех разновидностей и независимо от способа воспроизведения и передачи звуковой информации.

Следует отметить, что УПК РФ предусматривает возможность присутствия при осмотре и прослушивании фонограммы по усмот-

1 См.: О связи: федер. закон от 07.07.2003 № 126-ФЗ (ред. от 01.05.2016). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

50