Avtoref_ryjakov

Основные положения, выносимые на защиту:

• Работу политической полиции осложняла малочисленность штата, нехватка опытных сотрудников, социальная незащищенность рядовых сотрудников политической полиции. Нельзя не отметить и «трения», которые периодически возникали между руководством Охранного отделения и НГЖУ, что, конечно, затрудняло их работу.

• Важнейшим инструментом борьбы с революционным движением являлась агентура политической полиции (наружное наблюдение и секретные сотрудники), которые действовали внутри революционных организаций, что было одним из факторов, позволяющим держать революционное движение под относительным контролем до февраля 1917г.

• В своей работе губернские спецслужбы столкнулись с невольным противодействием Департамента полиции, который стремясь предотвратить «провал» секретной агентуры, ограничивал активность местных органов политического сыска, часто настаивая на проведении «ликвидаций» лишь в самом крайнем случае.

• Важную роль в системе правоохранительных органов играла прокуратура, сотрудники которой, стремясь к соблюдению законности, часто невольно вставали на сторону обвиняемых, требуя смягчения приговора, так как доказать факт политического преступления, например, распространения прокламаций было чрезвычайно сложно. Подобная ситуация часто сводила на нет усилия Охранного отделения и НГЖУ.

• Самым распространенным наказанием за политические преступления была ссылка. Данная мера, по нашему мнению, была недостаточно эффективной, так как побеги ссыльных постепенно приняли угрожающий масштаб. К тому же революционеры, прибывая на место ссылки, часто продолжали свою «преступную деятельность».

Апробация работы. Основные положения диссертации изложены автором в 14 научных публикациях, в том числе в журналах «Вопросы истории» и «Исторический архив», входящих в Перечень ВАК, а также на научных конференциях как регионального, так и всероссийского уровня.

Структура диссертации подчинена необходимости решения поставленных задач и состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы, определяются предмет, задачи и хронологические рамки работы, рассматривается историография проблемы, описывается методологическая основа и источниковая база исследования, его новизна и практическое значение, а также формулируются основные положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Структура и взаимодействие органов политического сыска и прокуратуры в конце XIX – начале ХХ века (на материалах Нижегородской губернии)» состоит из трех параграфов. В первом из них «Жандармские подразделения Нижегородской губернии в конце XIX – начале ХХ века» дан обзор становления и развития подразделений Корпуса жандармов на территории Нижегородской губернии, прослеживается эволюция их структуры, численности, методов работы. Особое внимание уделено местному Губернскому жандармскому управлению (ГЖУ), анализируется его устройство, основные направления деятельности, социально-кадровый состав руководства и рядовых служащих.

Говоря о структуре НГЖУ, на наш взгляд, необходимо выделить следующие особенности. В управлении не хватало служащих. Штат управления, состоящий из 37 человек, находящихся в самом городе, Сормове и уездах губернии не мог оперативно охватить собой всю губернию, население которой к началу ХХ в. составило 1600430 человек. Для сравнения: штат Московского ГЖУ составлял 91 человек. Канцелярия НГЖУ управления (два писца) явно не справлялась со своими обязанностями, документооборот управления был слишком обширным, что вызывало необоснованные траты на канцелярию из средств не предназначенных для этого. Корпус жандармов не увеличил число служащих НГЖУ, даже, несмотря на рост революционных настроений в обществе. В итоге к концу 1900 г. из 11 уездов губернии 9 находилось вне наблюдения НГЖУ.

Диссертант проанализировал правовое положение ГЖУ. На основе изучения источников и историографии был сделан вывод, что правовой статус ГЖУ вносил ряд сложностей в их работу. Являясь частью государственной полиции, ГЖУ входили в систему МВД и одновременно были воинским подразделением, обеспечиваясь из бюджета военного министерства. Департамент полиции, осуществляя политическое руководство ГЖУ, не имел возможности влиять на их личный состав. Совокупность указанных обстоятельств часто вызывала межведомственные конфликты и вносила дисгармонию в работу данных учреждений.

Анализ социально-кадрового состава управления показал, что он в определенной степени был помехой для политического сыска. Выходцы из армейской среды (руководство и рядовой состав НГЖУ, как и других ГЖУ были представлены армейскими офицерами и унтер-офицерами) не всегда понимали специфику работы политической полиции, а эффективного механизма для того, чтобы ликвидировать «политическую безграмотность» жандармов создано не было. Кратковременные курсы при Корпусе жандармов изменить ситуацию не могли.

Таким образом, система политического сыска России к началу ХХ века перестала эффективно работать и отвечать требованиям времени, назрела необходимость серьезных изменений в структуре политического сыска Российской империи, следствием чего стало учреждение в крупных губернских городах новых подразделений политической полиции – Охранных отделений.

Во втором параграфе «Нижегородское охранное отделение и его предшественники» изучается структура Нижегородской охранки, в том числе и Временного отделения по охранению общественной безопасности и порядка, действующего с 1894 по 1896 гг., – в период подготовки и проведения Всероссийской промышленной и художественной выставки в Нижнем Новгороде. Рассмотрена структура данных учреждений, социально-кадровый состав служащих, специфика их работы на территории Нижегородской губернии. Диссертант пришел к выводу, что структура и штат НОО, созданного в октябре 1902 г., были типичны для российской провинции, а размах революционного движения в Нижегородской губернии имел столичные масштабы. Так, к 1 декабря 1902 г. только Сормовская организация РСДРП насчитывала 517 участников, поэтому 15 сотрудников отдела наружного наблюдения с трудом могли охватить своими действиями такой город как Нижний Новгород. Осложняла работу службы наружного наблюдения и социальная незащищенность филеров (агентов наружного наблюдения) – они приходили на службу в НОО в качестве вольнонаемных служащих и не могли пользоваться правами и льготами чинов полиции. Подобное положение, а также значительный подъем революционного движения приводили к уходу наиболее опытных филеров.

Особое внимание уделено агентурной работе местного Охранного отделения, так как вербовка секретных сотрудников и их внедрение в партийные организации (особенно РСДРП и ПСР), было одной из важнейших задач НОО. Число секретных сотрудников НОО было сравнительно небольшим и не превышало 18 человек (данные на апрель 1903 г.)

Как показывает изучение различных источников, часто, хотя и не всегда, опасаясь провалить агентов, и лишиться ценной информации в дальнейшем, Охранка не производила арестов, имея даже детальный план работы той или иной революционной организации. Иногда активность Охранных отделений ограничивал Департамент полиции, возможно, боясь не только «засветить» своих агентов, но и волнений среди местного населения.

Состав агентуры, как нам удалось установить, не был постоянным, что снижало эффективность работы Охранного отделения. Причинами частой смены агентов были многие обстоятельства: смена агентом места жительства, боязнь разоблачения, иногда – простое нежелание сотрудничать. Так, согласно документам, в августе 1903 г. на НОО работало уже 10 секретных сотрудников, находящихся в основном в Нижнем Новгороде и Сормове. Важнейшей причиной потерь среди агентуры было пренебрежение к правилам конспирации, данный факт также неоднократно отмечался в документах Департамента полиции.

В период революции 1905 г. произошел некоторый спад агентурной работы. Особенно показательна в этом плане первая половина 1905 г. Напомним, что это время было особенно драматично для Нижегородской охранки. В конце апреля 1905 г. был убит один из самых известных начальников НОО – ротмистр А.В. Грешнер.

В работе показано, что постепенно, после потрясения первых месяцев 1905 г., агентурный аппарат отделения стал вновь увеличиваться, а активность секретных сотрудников – расти. Об этом свидетельствуют многочисленные аресты разного рода революционных деятелей, подпольных типографий и нелегальной литературы. Например, неоднократно задерживались Н.А. Семашко, А.М. Лежава, О.М. Генкина, В.Е. Лазарев, Н.А. Долгополов.

В целом можно говорить о достаточно высокой эффективности агентурного аппарата, впрочем, как и всей структуры Нижегородской охранки, которая имела своих агентов практически во всех местных революционных организациях, а в некоторых из них действовали сразу несколько секретных сотрудников Охранного отделения. Но успехи НОО в значительной степени нивелировались недостаточно налаженным взаимодействием органов политического сыска, нарастающей волной революционного движения и слабости законодательного «обеспечения» работы политической полиции.

В третьем параграфе «Прокуратура и расследование государственных преступлений в Нижегородской губернии» рассматривается структура и роль прокуратуры в борьбе с революционным движением. Подробно исследуется законодательные акты, лежащие в основе деятельности прокуратуры и её противостояния революционному движению.

Как известно, с проведением судебной реформы 1864 г. территория Российской империи была разделена на несколько судебных округов. Высшей судебной инстанцией в округе стала судебная палата, которая контролировала деятельность прокурорских работников и окружных судов на территории, охватывающей от 2-х до 12 губерний.

Нижегородский окружной суд, образованный 23 апреля 1869 г., являлся высшим судебным органом в губернии. Он состоял из председателя, его товарища и членов. В его состав входили канцелярия председателя, чины прокурорского надзора, судебные приставы.

Согласно «Учреждению судебных установлений», работа прокуратуры окружного суда строилась на принципе единоначалия и иерархического подчинения нижестоящих товарищей прокурора прокурору окружного суда, тот, в свою очередь, подчинялся прокурору Московской судебной палаты, которая являлась высшей судебной инстанцией для Нижегородского окружного суда и, соответственно, рассматривала все дела по политическим преступлениям, относящиеся к Нижегородской губернии.

По итогам анализа источников нужно указать на постепенное расширение прав политической полиции и опосредованные попытки подчинения прокуратуры государственным структурам. Особенно это проявилось с принятием так называемого «Положения от 14 августа 1881 г.». В соответствии с законом, губернаторы имели право требовать от лиц прокурорского надзора предоставления для просмотра каждого отдельного дознания, передавать дела на рассмотрение в военные суды и утверждать вынесенные приговоры. Однако при даче заключений в судах прокуроры окружных судов не были связаны позицией и мнением прокуроров судебных палат, действовали на основе своего убеждения и законов, – то есть вполне самостоятельно.

Механизм расследования политических преступлений в губернии вкратце выглядел следующим образом: сотрудники ГЖУ уведомляли прокуратуру о «всяких признаках политического преступления». После изучения всех обстоятельств работники прокуратуры направляли докладную записку прокурору Нижегородского окружного суда, который в свою очередь подробно сообщал все обстоятельства дела прокурору Московской судебной палаты. Московская же судебная палата «вступая в сношения с министром юстиции» принимала окончательное решение.

Источники, которыми располагает автор, позволяют считать, что после проведения судебной реформы 1864 г. Россия на протяжении десятилетий оставалась одной из самых передовых в правовом отношении стран (это, прежде всего, касается так называемых «политических преступлений»). Постепенно, с ростом революционного движения правительство пошло на ужесточение законодательства. Но, несмотря на это, Россия на рубеже XIX – ХХ вв. продолжала оставаться весьма либеральной страной. Напомним, что ни для кого из руководителей вооруженного восстания в Сормове прокурор не потребовал вынесения смертного приговора.

Во второй главе «Органы политического сыска Нижегородской губернии в борьбе с социал-демократической оппозицией» также выделены три параграфа. В первом параграфе «Возникновение социал-демократической оппозиции: политическая полиция и социал-демократы в 1890-е – 1904 гг.» исследуется процесс становления и развития организаций РСДРП в Нижнем Новгороде и губернии в контексте противостояния социал-демократов местной политической полиции. Прослеживаются мероприятия органов политического сыска против социал-демократического движения: от допросов, систематически проводимых ГЖУ, до внедрения секретной агентуры Охранным отделением.

К началу ХХ века социал-демократам удалось создать компактную организацию, которая, несмотря на свою малочисленность, в сравнении, например, с ПСР, стала мощным очагом антиправительственного движения. В массовой революционной работе социал-демократы значительно превосходили своего основного конкурента ПСР. В частности, в 1903 г. охранными органами было зафиксировано 329 случаев распространения нелегальной социал-демократической литературы, а эсеровской – 100.

НОО удалось установить наблюдение за «ядром» Нижегородского комитета РСДРП – координационного центра, который направлял работу отдельных социал-демократических кружков. Кроме того, была осуществлена вербовка как минимум двух членов сормовских рабочих кружков – В.И. Беляева и Д.И. Пятницкого. Таким образом, НОО использовало так называемый «парный метод» агентуры, когда два и более секретных сотрудника «работали» в одной организации независимо друг от друга, поэтому НОО удавалось получать весьма достоверную информацию. Через агентуру НОО смогло установить почти всех участников социал-демократических кружков и провести ряд успешных «ликвидаций». Но нижегородским социал-демократам удалось восстановить свои ряды. Дело в том, что одним из самых распространенных политических преступлений того времени было хранение и распространение антиправительственных изданий. Факт распространения доказать было чрезвычайно сложно, так как случаи задержания с поличным были достаточно редки. Хранение же незаконных изданий наказывалось арестом на срок от семи дней до трех месяцев и, возможно, надзором полиции на срок от одного года до трех лет. Как правило, революционеры скрывались от надзора и продолжали подпольную работу. Пополнился новыми членами и состав Нижегородского комитета РСДРП. Также способствовало развитию социал-демократического движения и либеральная оппозиция, оказывающая всяческое содействие местным организациям РСДРП.

Таким образом, в начале ХХ века НОО и НГЖУ столкнувшись с нижегородскими социал-демократами, вступили в противоборство с организацией, которая, невзирая на аресты, постоянно умножала свои ряды за счет интеллигенции и рабочего класса. К началу 1905 г., например, число членов социал демократических кружков увеличилось до 700 человек. Охранка же не смогла противопоставить социал-демократической агитации ничего кроме арестов, тем самым предотвратить революцию 1905 – 1907 гг. оказалось невозможным.

Во втором параграфе «Органы политического сыска и социал-демократическая оппозиция в революции 1905 – 1907 гг.» анализируется работа политической полиции в критической ситуации 1905 – 1907 гг., когда противостояние с властями приняло открытый характер (прокатилась волна антиправительственных выступлений, в том числе вооруженного характера). Органы политического сыска, конечно, не могли полностью предотвратить революционные выступления, но старались значительно ослабить их. Прежде всего, усилия политической полиции были направлены на ограничения пропагандистской активности РСДРП. В течение 1905 – 1907 гг. было арестовано несколько крупных социал-демократических типографий, неоднократно подвергалось репрессиям и руководство нижегородских социал-демократов. Во время революции 1905 – 1907 гг. в губернской организации РСДРП, судя по всему, несколько секретных сотрудников НОО, в частности, агент «Преображенская» – руководитель одного из кружков, но противостоять революционному движению было чрезвычайно сложно. Например, не было принято кардинальных мер по предотвращению вооруженного восстания в Сормове в декабре 1905 г. Причиной этому массовый характер революционного движения, либеральный настрой многих представителей власти, и, конечно, недостаточное финансирование органов политического сыска.

Для государственного аппарата самодержавной России была характерна некоторая «неповоротливость», руководство МВД чрезвычайно медленно реагировало на просьбы об увеличении штата губернских правоохранительных органов. Достаточно сказать, что меры по укреплению полицейского аппарата были приняты только после грозных событий декабря 1905 г. Так, 31 января 1906 г. на основании высочайше утвержденного мнения Государственного совета были увеличены штаты полицейских команд городов практически во всех губерниях. Возросло и финансирование НОО с 19170 руб., в год в 1905 – 1907 гг., до 23472 в 1908 г.

В третьем параграфе «Работа органов политического сыска по нейтрализации социал-демократического движения после революции 1905–1907 гг.» рассмотрены основные мероприятия государственной власти, направленные на подавление социал-демократической оппозиции.

На протяжении всего периода времени, отделяющего революцию 1905–1907 гг. от событий 1917 г., политическая полиция применяла против местных социал-демократических организаций весь арсенал методов сыска. Особый упор был сделан на внедрение в ряды социал-демократов секретных сотрудников, здесь «внимание уделялось» и губернским организациям РСДРП, которые после революции 1905–1907 гг. действовали достаточно активно, так как в губернии контроль со стороны политической полиции был слабее, что позволяло Кулебакской организации РСДРП даже печатать собственные прокламации. Охранка из-за нехватки людей была вынуждена привлекать чинов полиции, которые имели слабое представление о специфике политического сыска. Сотрудникам политической полиции удавалось, тем не менее, систематически проводить аресты складов нелегальной литературы, типографий, активистов местных организаций РСДРП, причиной этому были успешные действия секретной агентуры, НОО удалось завербовывать 6 участников различных кружков РСДРП. Под давлением политического сыска социал-демократы постоянно совершенствовали методы противодействия спецслужбам: использовали легальные мероприятия для пропаганды революционных идей, изыскивали новые источники финансирования своих мероприятий (например, средствами от легальных лекций). На руку социал-демократам были и «долгосрочные факторы»: ухудшение положения заводского пролетариата, Ленский расстрел, избирательная кампания в IV Государственную думу. Таким образом, местные организации РСДРП, как и её руководящие органы, оказались более «мобильными», способными в отличие от бюрократического аппарата самодержавного государства быстро приспосабливаться к различным изменениям в социально-политической жизни страны, использовать их в свою пользу, что в конечном итоге и определило успех социал-демократов в борьбе с самодержавием.

Третья глава «Политическая полиция и эсеровские организации Нижегородской губернии» включает в себя два параграфа. Первый параграф «Зарождение эсеровских организаций Нижегородской губернии. Эсеры и политический сыск накануне и во время первой русской революции» посвящен вопросам становления организаций ПСР на территории Нижегородской губернии, в частности, выявлены основные направления их деятельности (пропаганда среди местного населения и устройство публичных митингов и демонстраций). Рассмотрены оперативные мероприятия органов политического сыска, направленные на подавление социал-революционного движения в губернии.

Начав свою деятельность на территории губернии в 1896 г., когда в нашем городе был основан первый кружок ПСР, нижегородские эсеры в начале ХХ в. превратились, благодаря доступности своих идей, в серьезную политическую силу. Особое внимание НОО было вынуждено обратить на эсеров в связи с волной террора прокатившейся по стране.

Эсеры действовали в сотрудничестве с социал-демократами, в результате чего появилась, например, возникла «Боевая дружина», куда входили представители обоих партий. Но социалисты-революционеры, в силу массовости своего движения, меньше уделяли внимание вопросам конспирации, что облегчало оперативную работу спецслужб. Кроме того, эсеры считали членами партии сочувствующих и точного учета не вели. Пренебрежение к конспирации дало возможность политической полиции в течение 1905 – 1907 гг. проводить успешные операции. Так, в это время арестам подверглись члены «Военной организации ПСР», главной задачей которой была пропаганда в войсках, также была фактически разгромлена «Волжская судоходная организация, которая занималась пропагандой среди судоходного персонала. Значительной информацией располагали спецслужбы и о крестьянских братствах, равно как об уездных организациях, самой значительной из которых была Панинская организация ПСР.

Вербовка секретных сотрудников давала хорошие результаты, особенно на этапе предшествующем революции 1905 – 1907 гг. В это время зарождающаяся Нижегородская организация ПСР ещё только набирала силы, занимаясь пропагандой и распространением прокламаций. Постепенно местные эсеры эволюционировали и стали применять весь спектр борьбы, предусмотренный программой ПСР. Революция 1905 – 1907 гг. придала новый импульс эсеровскому движению. В партию произошел приток новых людей. По итогам губернского съезда ПСР, состоявшегося в конце 1906 г., в губернии насчитывалось 2200 эсеров. ПСР привлекала многих «романтикой террора» и справедливой аграрной программой. Собрав силы эсеры стали не только более активно участвовать в митингах и демонстрациях, но и перешли к террору и экспроприациям. Подобный радикализм отчасти объясняется и обилием провокаторов, которые были «заинтересованы» в активной работе партии для более эффектных ликвидаций. Охранке только путем полного напряжения сил удавалось сдерживать эсеровское движение. Частые аресты, конечно, ослабляли эсеровские организации, однако эффективная эсеровская пропаганда привлекала в ряды партии всё новых и новых членов. К тому же эсеры активно действовали на территории губернии, что осложняло борьбу с ними из-за сравнительной малочисленности политической полиции.

Во втором параграфе «Политическая полиция и эсеровские организации Нижегородской губернии после революции 1905–1907 гг.» анализируется деятельность эсеровских организаций и оперативная работа спецслужб против них. После революции 1905–1907 гг. губернские организации ПСР играли значительную роль в региональном революционном движении. Подобно социал-демократам у эсеров существовали активные организации на уровне уездов. Отличительной чертой эсеровских организаций становится «автономность» – способность местных организаций действовать в целом независимо от партийного центра. Политическая полиция применяла против ПСР те же методы, что и против РСДРП, причем более эффективно. Источники свидетельствуют, что после революции 1905–1907 гг. в некоторых эсеровских организациях работало, как мы полагаем, до 5 секретных сотрудников. Угроза постоянных арестов заставила постепенно минимизировать проявления партийной работы. Поэтому период с 1910 по 1914 гг. можно назвать временем относительного затишья эсеровских организаций губернии. Их деятельность проявлялась в «устной пропаганде, выписке литературы и сборе денег на нужды организации.

С началом первой мировой войны нижегородские эсеры предприняли попытки возобновить работу организации в полном объеме, для чего в Нижний Новгород несколько раз приезжала В.Н. Фигнер Работа политической полиции облегчалась слабо поставленной конспирацией и условным характером партийного членства эсеров (факторами, которые действовали на протяжении всего периода существования ПСР). Данные недостатки вполне компенсировались успехами эсеровской пропаганды имеющий свой постоянный электорат особенно в лице крестьян, которые были более других восприимчивы к эсеровской агитации, так как та обещала им быстрое решение аграрного вопроса. Подобная пропаганда расшатывала авторитет самодержавия и была одним из немаловажных факторов определивших крушение монархии.

В заключении подведены основные итоги исследования и сделаны выводы по работе в целом.

Структура органов политического сыска дореволюционной России к началу ХХ века перестала соответствовать требованиям времени, что проявилась в неспособности местной политической полиции эффективно противостоять растущему революционному движению. Поэтому правительство было вынуждено пойти на реорганизацию правоохранительных органов, в результате которой в крупных городах Российской империи появились Охранные отделения. Учреждение Охранного отделения в Нижнем Новгороде ознаменовало собой новый уровень борьбы с революционным движением.

Механизм расследования политических преступлений в губернии также срабатывал не всегда эффективно: у сотрудников спецслужб и прокуратуры порой возникали сложности с доказательной базой, что часто сводило на нет усилия политической полиции по раскрытию революционных организаций, так как сотрудники прокуратуры настаивали из-за отсутствия доказательств на прекращении дел.

Осложняло работу местных органов политического сыска и недостаточно налаженное взаимодействие между двумя губернскими спецслужбами (НОО и НГЖУ) по причине отсутствия четкого разграничения полномочий, а, прежде всего, личных амбиций руководства данных учреждений.

Основным направлением работы губернских спецслужб было противодействие наиболее опасным противникам самодержавия – местным организациям РСДРП и ПСР. В этом направлении органами политического сыска были достигнуты значительные успехи. Систематически проводились удачные операции против организаций указанных партий. Таким образом, несмотря на целый ряд указанных выше трудностей в работе органов политического сыска, мы можем говорить о высокой степени эффективности наружного наблюдения и агентурной работы (т.е. основных форм борьбы политической полиции против революционных организаций).

Однако в долгосрочной стратегической перспективе политическая оппозиция (особенно её самые радикальные сегменты – РСДРП и ПСР) оказались более приспособлены к изменениям в социально-политической жизни страны. Революционные организации виртуозно обращали себе на пользу, и умело использовали для своих пропагандистских кампаний, террористических актов и революционных выступлений любые заметные события на политическом небосклоне. Активистов РСДРП и ПСР не сдерживало законодательство и бюрократические барьеры, они оказались «ближе к народу» чем сторонники самодержавия, а их пропаганда отражала чаяния значительной части политически активного населения. Самодержавное же государство оказалось не готово к противостоянию с подобным противником. Система правоохранительных органов оказалась невосприимчива к подобным вызовам, так как не подвергалась своевременному реформированию. В последнее десятилетие существования монархии принимались в основном меры «тактического характера»: незначительное увеличение финансирования, рассылка циркуляров, регулирующих работу политического сыска. Апофеозом подобной недальновидной политики стало упразднение системы Охранных отделений в провинции, поэтому очевидные успехи политической полиции оказались, в конечном счете, бесполезными.