Normy_slovizm-ya_susch-nykh_1

Лекция 12. Тема: Стилистические нормы словоизменения имен существительных (4 ч.)

Вопросы

1. Стилистическая оценка грамматической категории рода:

   1. колебания в родовой принадлежности существительного;

   2. определение рода в зависимости от профессиональной принадлежности лица;

   3. определение рода у некоторых несклоняемых существительных;

   4. стилистическое использование категории рода в художественной речи.

2. Стилистические свойства грамматической категории числа.

3. Стилистические особенности падежных форм:

1. варианты окончаний Р.п. ед.ч. муж. рода;

2. варианты окончаний В.п. одушевленных и неодушевленных существительных;

3. варианты окончаний П.п. ед.ч. муж. рода;

4. варианты окончаний И.п. мн.ч. муж. рода;

5. варианты окончаний Т.п. мн.ч.;

6. варианты окончаний Р.п. мн.ч.

1. 1). Колебания в роде у существительных неодушевленных чаще всего связаны с их отнесением к мужскому или женскому роду. При этом в большей части случаев существуют предпочтительные формы по различным стилистическим признакам. Например, зал – зала (устарелая форма, употребляющаяся иногда в художественной речи и имеющая семантические ограничения – парадная комната во дворцах, особняках для торжественных вечеров, балов и т.д.); манжет – манжета (первая форма употребляется в научно-технической речи, вторая – в обиходно-разговорной, т.к. манжет (техн.) – кольцо для скрепления концов труб, а манжета – пришитый или пристегнутый обшлаг рукава у блузки, рубашки или платья  явные стилистические отличия). Сравните: заусеница – заусенец (острый выступ на поверхности металла).

Существуют и профессионально-жаргонные варианты: клавиша (в речи музыкантов) – клавиш (в речи техников – «наконечник рычажка в механизме»); георгин – георгина (в речи ботаников); плацкарта – плацкарт (в речи железнодорожных кондукторов). Встречаются и омонимичные пары: взяток (пчелиный рой) – взятка (подкуп); жар (в теле, в печи) – жара (зной); карьер ( 1)открытая разработка породы; 2) бег лошади ) – карьера (достижение человеком определенного социального положения) и т.п.

Давно вышли из активного употребления формы женского рода: санатория, фильма, белая рояль, «за тополью высокой» (Лермонтов), правая рельса и т.п. Здесь утвердился мужской род.

В последние десятилетия в современном русском литературном языке наблюдается тенденция к изменению родовой принадлежности отдельных слов: например, еще в 50-е годы прошлого века формы зал и зала считались равноправными (ныне – м.р.) и существовали семантические отличия: зал (гимнастический, концертный) – зала (для приема гостей); сегодня в любом случае лучше сказать зал (м.р.); выхухоль было только м.р. – сегодня две равноправные формы: м.р. и ж.р. (см. Орфоэпический словарь п/р Р.И. Аванесова). Обычно из двух конкурирующих форм остается форма м.р., но в редких случаях «побеждает» женский род: тапка и тапочка, туфля, мозоль (ср.: тюль, шампунь, гель – м.р.!).

Возможны и почти равноправные варианты: вольер – вольера; ставень – ставня; скирд – скирда; жираф – жирафа и т.д. Тем не менее более употребительны: вольер, ставня, скирда, жираф  они предпочтительны в нормированной речи.

2). Многие слова, обозначающие лиц по профессии, занимаемой должности, выполняемой работе, занятию, ученому или почетному званию, употребляются в мужском роде и в тех случаях, когда речь идет о женщине, например: доктор Иванова, профессор Шведова; точно так же: педагог, водитель, химик, инженер, мастер спорта, Герой России и т.д.

При наличии родовых коррелятов типа: кассир – кассирша, лаборант – лаборантка, учитель – учительница, тракторист – трактористка, аспирант – аспирантка и т.п. в строгой книжной речи также предпочтительны варианты мужского рода при обозначении лиц женского пола. Поэтому в официальной речи лучше сказать: Поклонимся женщине-учителю! (а не «учительнице»).

Однако есть существительные, называющие традиционно женские профессии: доярка, сиделка, гадалка, швея, птичница, буфетчица, телятница, свинарка, балерина, няня, прачка, машинистка, пряха, маникюрша, кастелянша, медсестра, фотомодель, манекенщица и т.п., которые считаются литературными; и менее нормативными, новыми, не утвердившимися полностью в языке выглядят рядом с ними такие корреляты мужского рода, как: дояр, нянь, свинарь (лучше – свиновод), птичник (лучше – птицевод), телятник (лучше – животновод) и т.п. Последние два слова создают нежелательную омонимию с названиями помещений, где разводят кур и телят  лучше избегать таких двусмысленных соответствий.

! Задание: найдите соответствия м.р. к: балерина, массажистка, маникюрша ( ответы: 1) солист балета, танцовщик; 2) описательный оборот переписчик на машинке; 3) нет соответствия).

! Суффиксы -ш-(а), -их-(а) имеют яркую разговорную окраску и также создают нежелательную двусмысленность: агрономша, врачиха (названия профессий или жен агронома и врача?). Исключениями признаны утвердившиеся в языке речеупотребления ткачиха, портниха.

3). Русские несклоняемые субстантивированные слова типа последнее «прости», долгожданное «спасибо», равномерное «тик-так» и т.п. относятся к среднему роду, а несклоняемые аббревиатуры распределяются по родам в зависимости от рода ведущего слова в составном наименовании, например: РАО (Российская академия образования) – ж.р., звуковая аббревиатура; ЦСКА (Центральный спортивный клуб армии) – м.р., смешанная аббревиатура; ОБЖ (основы безопасности жизнедеятельности) – если главное слово имеет форму мн.ч., род не определяется; буквенная аббревиатура.

Склоняемые звуковые аббревиатуры типа загс, вуз, ТАСС, МИД, МХАТ и т.п. часто приобретают в силу своей изменяемости формальные падежные флексии сущ. м.р. типа стол, следовательно, и грамматический статус м.р.

Иноязычные несклоняемые существительные распределяются по родам в зависимости от принадлежности к определенной семантической группе:

а) Большинство неодушевленных слов относится к среднему роду, например: пюре, кимоно, какао, рагу, безе, желе и т.д. Но есть некоторые исключения, первым из которых традиционно считается кофе – м.р. Однако наметилась тенденция к постепенному переходу этого слова в ср.р. (закон аналогии) и этот род зафиксирован в «Орфоэпическом словаре» как допустимый вариант. Тем не менее строгой литературной нормой пока остается м.р.

На родовую принадлежность отдельных слов влияет родовая принадлежность общего понятия (гиперонима), в которое входит несклоняемое существительное как видовое понятие (гипоним), например, к ж.р. относятся: кольраби (капуста), салями (колбаса), бери-бери (болезнь, связанная с нехваткой витамина В₁) К м.р.: хинди (индийск.), бенгали (индийск.), пушту (афганск.) языки, сирокко (знойный средиземноморский ветер) и др.

Иногда род несклоняемого слова подвержен влиянию рода склоняемого синонима, например: авеню (улица) – ж.р.

Колебания в категории у подобных существительных: ср.р. и м.р.: пенальти (т.к. «штрафной удар»), наргиле (т.к. «кальян» – вост. курит. прибор), эсперанто (т.к. «язык»), эскудо (у Ожегова – только м.р.) и некот. др. М.р. и ж.р.: гаучо (название народа).

Д.Э. Розенталь отмечает, что в живой разговорной речи допустимы отклонения от строгой литературной нормы, например, употребление слов «арго» и «авто» в м.р. (под влиянием понятий «жаргон» и «автомобиль» воспринимается как сокращенное слово); подобная же закономерность наблюдается и при функционировании в речи слов «мокко» (сорт кофе – влияют ассоциации), «виски» (видимо, влияет гипероним «крепкий напиток») и некоторых других существительных.

б) Несклоняемые одушевленные названия животных без указания на пол принять относить к м.р.: какаду, эму, гризли и т.п. Исключение составляют существительные, у которых сильно ощутимо влияние родового понятия: цеце и иваси (т.к. «муха» и «сельдь, селедка, рыба»  ж.р.). По этой же причине, т.е. в силу ассоциативной связи с родовыми понятиями, в словарях зафиксированы как равноправные пометы «м.р.» и «ж.р.» у слов: колибри, тари, киви-киви, кукабарре (т.к. влияет понятие «птица»); гну (т.к. «антилопа»), гуанако (т.к. «лама»), динго (т.к. «собака»)  каждое из этих слов вне контекста может быть употреблено как в мужском, так и в женском роде.

в) У существительных, обозначающих лиц, грамматический род определяется в зависимости от реального пола лица, например: денди, мачо (испанский красавец-мужчина), идальго (мелкопоместный дворянин, рыцарь в средневековой Испании), портье, тореро, атташе, рантье (процентщик, живущий на доходы от ценных бумаг, акций), кули (чернорабочий: носильщик, грузчик, возчик и т.п. в некоторых странах Азии), кабальеро (обращение к рыцарю, дворянину в Испании), кюре (католический священник), маэстро (большой музыкант, дирижер и т.п.), мафиозо (-и), секьюрити (охранник) и т.п.  м.р.; леди, мадам и мадемуазель, миссис и мисс, инженю (уст. амплуа актрисы, исполнявшей роли наивных девушек, простушек), травести (амплуа актрисы, исполнявшей роли подростков, мальчиков, девочек, а также роли, требующие по ходу действия переодевания в мужской костюм), пери (пленительно красивая женщина; из персидской мифологии, в которой так звали добрую прекрасную крылатую фею) и т.п.  ж.р. Это положение относится и к собственным именам, например: Верди (известный композитор  м.р.), Золя (писатель), Фальконе (скульптор), Боттичелли, Дали (художники), Мастрояни (актер), Феллини (режиссер), Васко да Гама (мореплаватель), Растрелли (архитектор)  м.р.; Жорж Санд, Марко Вовчок, Астрид Линдгрен (писательницы), Влади (актриса), Медичи, Нефертити (царицы), Эрато (муза любовной поэзии), Клио (муза истории)  ж.р. Сравните: мудрый Руссо, очаровательная де Помпадур, ветреная Эммануэль, маленький Рене, прекрасная Мэри и т.д.

Существительные инкогнито, протеже и визави (находящийся напротив) отмечены в словарях как двуродовые и могут реализовывать одно из родовых значений в зависимости от контекста: Это моя протеже (мой протеже).

г) По родовому наименованию определяется род у несклоняемых географических названий (влияют понятия озеро, река, город, гора, остров и т.д.), например: Чили отозвало своего представителя (т.к. государство), Онтарио вышло из берегов (т.к. озеро), Посетите солнечный Сочи (т.к. город). Сравните: полноводная Миссисипи (река), высокая Юнгфрау (гора). Отступления, встречающиеся в публицистике, немногочисленны, например: пятиглавый Бештау (гора), Северное Борнео (хотя остров) – сказывается общая тенденция относить несклоняемые существительные, особенно на «о», к среднему роду. В сочетании «второе Баку» подразумевается не город, а нефтеносная область, вследствие чего счетное прилагательное сочетается не с родовым наименованием, а напрямую с несклоняемым существительным и поэтому употреблено в среднем роде.

Появление сочетаний «новые Дели» или «большие Сочи» объясняется аналогией с топонимами, имеющими окончания множественного числа, например: Малые Мытищи, Чебоксары, Васюки, Комаричи, Клинцы и т.п.

д) Та же закономерность прослеживается и при определении рода у иноязычных несклоняемых названий органов печати, например: «Юманите» обратилась к французам с призывом; Лондонская «Таймс» опубликовала сенсационный материал (т.к. родовое наименование – газета); «Бурда-моден» снова подорожал (журнал).

4). В художественной речи на грамматическом роде как стилистической категории, на противопоставлении мужского начала женскому часто строятся фрагменты литературных произведений, а иногда и целые тексты. Например, в путевом очерке А.П. Чехова обыгрывается формальная родовая принадлежность рек Волга и Енисей.

Не в обиду будь сказано ревнивым почитателям Волги, в своей жизни я не видел реки великолепнее Енисея. Пускай Волга нарядная, скромная, грустная красавица, зато Енисей могучий, неистовый богатырь, который не знает, куда девать свои силы и молодость.

Сравните с народнопоэтическими олицетворениями: Волга-матушка, Тихий Дон-батюшка, Родина-мать, Гречнева каша – матушка наша, а хлеб ржаной – отец родной; с жаргонно-поэтическими: Одесса-мама, Ростов-папа.

Нередко слова одного грамматического рода используются для передачи чувства любви, и тогда словам мужского и женского рода придается символический смысл. Например, в стихотворении М.Ю. Лермонтова «Утес» два действующих лица – тучка и утес, через которые автор показывает чувство любви, по-разному ощущаемое и переживаемое его «героями»:

Ночевала тучка золотая

На груди утеса-великана;

Утром в путь она умчалась рано,

По лазури весело играя.

Но остался влажный след в морщине

Старого утеса. Одиноко

Он стоит, задумался глубоко,

И тихонько плачет он в пустыне.

В стихах А.С. Пушкина (перевод А. Мицкевича) слово тополь употреблено в женском роде, чтобы сохранить противопоставление хмеля и тополи, которое есть в стихах Мицкевича, поскольку в польском языке тополь женского рода (это слово в художественной литературе 19 века часто употреблялось в женском роде и в русском языке):

И всяк, переступавший воды,

Лишен был жизни иль свободы.

Лишь хмель литовских берегов,

Немецкой тополью плененный,

Через реку, меж тростников,

Переправлялся дерзновенный,

Брегов противных достигал

И друга нежно обнимал.

Таким образом род имен существительных становится основой создания известного стилистического приема – антитезы.

2. Единственное число имен существительных может употребляться в значении множественного, а множественное – вместо единственного.

а) Ед. ч. употребляется в значении множественного (пп. 1-3 – в книжной речи: научной и официально-деловой; п.4 – в разговорной речи):

1. при обобщенно-выделительной семантике однотипных или однородных предметов – в том случае, когда дается их определение (Барс – хищник из семейства кошачьих);

2. при обозначении неопределенного множества однородных предметов (В нашем лесу растет береза, ель, сосна, осина, ольха, дуб);

3. при собирательно-выделительном значении, т.е. когда выделяются однородные предметы из ряда подобных (Абитуриенты пишут изложение шариковой ручкой);

4. при обозначении парных предметов для усиления значения всего предложения (Чтобы ноги твоей здесь больше не было!. Сравните: Слушай ухом, а не брюхом).

б) Существительные только единственного числа употребляются во множественном (пп. 1-3 – у вещественных существительных):

1. при переносе значения с вещества на действие (Некогда нам рассиживаться с чаями да вареньями);

2. при обозначении различных сортов или видов вещества (вина, глины, спирты, масла, лаки, кислоты, соли и т.д.);

3. при обозначении большого количества веществ (Заблудился в песках; Между нами снега и снега);

4. при гиперболизации (В сто сорок солнц закат пылал);

5. при употреблении некоторых отвлеченных существительных в конкретном значении, особенно в научно-технической литературе (произошли необратимые изменения, боли в позвоночнике, низкие температуры, шумы в сердце и т.п.);

6. при обозначении фамилиями людей определенного типа (Молчалины блаженствуют на свете; К сожалению, женщины предпочитают любить не Дон Кихотов, а Дон Жуанов).

Иногда выбор числовой формы определяется не семантическими, а чисто стилистическими различиями – например: На небе ни облачка и В небесах торжественно и чудно (небо – стилистически нейтральная форма, а форма небеса употребляется преимущественно в поэтической речи). Сравните: время завтрака (нейтральная форма) и лучшие времена (книжная форма).

Единственное число в значении множественного может употребляться и с особыми стилистическими целями – например, для усиления выразительности речи. Ср. у А.С. Пушкина: Солдаты стояли с опущенной головой (у каждого была опущена голова), Повелено брить им бороду – подчеркивается принадлежность каждому лицу из группы. На использовании единственного числа в значении множественного (т.е. части вместо целого) основан и известный художественный прием – синекдоха (особый вид метонимии). Например, А.Т. Твардовский применил синекдоху в строке: Отвечай, побьем мы немца? – Сравните с «классической» синекдохой: Швед, русский колет, рубит, режет (А.С. Пушкин) или И слышно было до рассвета, как ликовал француз (М.Ю. Лермонтов). Сравните: Лишь только подснежник распустится в срок...

3. Разнообразна синонимика падежных окончаний имен существительных.

1. Некоторые неодушевленные существительные мужского рода имеют в Р.п. ед.ч. окончание -у (-ю), которое встречается:

• у вещественных существительных: выпить соку, купить клею, насыпать гороху, поддать пару;

• у существительных с уменьшительно-ласкательными суффиксами: налить кваску, съесть творожку и т.п.;

• у отдельных собирательных существительных с количественным значением при обозначении части целого или неопределенного множества: толпа народу, куча хламу;

• у некоторых абстрактных существительных с количественным значением: нагнать страху, наделать шуму, шороху, браку и т.п.;

• в составе некоторых фразеологизмов, например: что есть духу, сбить с толку, конца-краю нет, с глазу на глаз, без роду и племени, без году неделя, нашего полку прибыло;

• в отдельных предложно-падежных сочетаниях (после предлогов из, от, с, до, без) и после частицы ни: сорока лет от роду, упустить из виду, закричать с испугу, с ходу, ни слуху ни духу, ни разу и т.п.

Отметим, что в строгой книжной речи форма на -у (-ю) встречается редко (т.е. это признак разговорности). Если при существительном есть определение, то используется только форма на -а (-я): пачка душистого табака, стакан крепкого чая. В научной речи окончание -у (-ю) в Р.п. ед. ч. м.р. вообще не встречается. Например: в раствор добавляют две трети песка (а не песку). Иногда вариантное окончание обусловлено семантическими различиями – например, выйти из дому имеет более абстрактное значение «выйти из места, где человек проживает», а выйти из дома означает «выйти из данного конкретного строения, дома».

2. Варианты окончаний В.п. связаны с колебаниями в категории одушевленности. Поскольку у существительных типа бактерии, микробы, личинки, куколки, эмбрионы при семантическом тяготении к одушевленности сохраняется грамматическая неустойчивость категории, они могут склоняться и как одушевленные, и как неодушевленные: наблюдать: бактерий и бактерии, микробов и микробы, личинок и личинки, куколок и куколки, эмбрионов и эмбрионы. Различие в формах может быть связано со смысловым различием, т.к. в языке существует тенденция к грамматическому разграничению омонимов (связь лексикологии с грамматикой). Например: наблюдать Юпитер (планету), но страшиться Юпитера (бога), увидеть звезды на небе, но встречать звезд экрана, заметить спутник Земли, но обнять спутника жизни.

Современные грамматики и словари в отдельных случаях рекомендуют форму одушевленных существительных даже тогда, когда речь идет о неодушевленных предметах (слишком ощутимо влияние привычного представления о данном предмете как о живом), например: запускать бумажного змея. Грамматически одушевленными считаются логически неодушевленные существительные кукла, марионетка, матрешка, мертвец, покойник, робот; названия шахматных фигур и карт: слон, конь, ферзь, король, валет, дама, туз.

Неодушевленные существительные, употребляясь в переносном (синтаксически обусловленном) значении применительно к лицам, приобретают свойства одушевленных, например: тюфяк, мешок (о вялом или неуклюжем человеке), тряпка (о бесхарактерном человеке), шляпа (в значении «растяпа»), (синий) чулок (о женщине). Сравните: Такого тюфяка впервые вижу, Он любит не просто и не как-нибудь, а непременно или синих чулков, или психопаток (Чехов).

Многозначные слова, в одном из значений являющиеся названиями лиц или животных, а в другом – машин, орудий, приспособлений и т.п., соответственно в первом случае выступают как одушевленные, а во втором – как неодушевленные, например: путеукладчик, перехватчик, истребитель, глушитель, дворник. Сравните: уволить дворника – исправить дворник; сбить немецкий истребитель – накормить кота – истребителя мышей; ненавидеть глушителя прогресса – прочистить глушитель автомобиля. Употребления типа «сбить вражеского истребителя» или «поставить дворника» (т.е. стеклоочиститель) встречаются в разговорно-профессиональной речи, а вне ее являются просторечными. Названия же производителей действия, представляющих собой как лицо, так и учреждение, организацию (получатель, отправитель, заготовитель, поставщик, пользователь, спонсор, заказчик и др.), выступают всегда как существительные одушевленные: информировать заказчика, найти получателя.

Д.Э. Розенталь отмечает, что названия живых существ в качестве заголовков литературных произведений склоняются как одушевленные существительные: смотреть «Ревизора», читать «Слона и Моську» и т.д. А в условных названиях, например, в названиях пароходов, – одушевленные существительные могут склоняться как неодушевленные (обычно в предложных конструкциях): Курсанты торопились на уходящий в плавание «Товарищ».

! Выбор формы Р.п. или В.п. прямого дополнения при переходном глаголе часто зависит от семантических условий – от необходимости указать на полный или частичный охват объекта действием  выпить воду (всю  В.п.) – воды (часть  Р.п.), налить молоко (полностью  В.п.) – молока (немного  Р.п.).

3. Вариантные окончания -е (обычно без ударения) и -у (только под ударением) имеют некоторые неодушевленные существительные мужского рода единственного числа в П.п., например: о лесе – в лесу, в цехе – в цеху, в отпуске – в отпуску. При этом форма на -у обычно имеет обстоятельственное значение (места, времени), а форма на -е – объектное, например: о родном крае – остановился на краю пропасти, в «Вишневом саде» Чехова – в вишневом саду возле дома, в «Лесе» Островского – в сосновом лесу около моря и т.д.

Если при существительном есть определение, то обе формы правомерны: Я странствовал в чужом краю – он побывал в далеком крае. Д.Э. Розенталь, определяя условия выбора одной из дублетных форм, наряду с обстоятельственным или объектным значением как основным фактором выделяет следующие: наличие или отсутствие адвербиализации (на дому (адвербиализация) – на доме, т.е. на крыше), фразеологическая связанность одной из форм (вариться в собственном соку – сахар в вишневом соке; в кругу друзей – в круге привычных представлений; весь в поту – трудиться в поте лица); наличие предлогов в и на – только при них возможна дублетная равноправная или предпочтительная форма на -у (-ю): на берегу – о береге, в строю – о строе, – и другие регламентирующие факторы.

В целом же, сопоставляя особенности функционирования в речи этих параллельных форм, Д.Э. Розенталь констатирует, что «с одной стороны, явно наблюдается сужение форм на -у (-ю) на протяжении последнего столетия(ХХ – О.В.)» и отмечает, что «многие формы, встречавшиеся у писателей-классиков, (иногда под влиянием диалектных форм), полностью отошли в прошлое: на волоску, в дому, на зубу, в квасу, в оврагу» и т.п., но «с другой стороны, встречавшиеся ранее формы на бале, на береге, в лесе, в саде и др. несомненно устарели, что свидетельствует и об обратной тенденции, связанной с воздействием разговорной речи». Обе тенденции являются закономерными противонаправленными векторами процесса совершенствования литературного языка, кристаллизации его лучших нормативных элементов.

Тем не менее в речевой практике при выборе одной из дублетных форм необходимо учитывать, что чаще всего форма на -у (-ю) – признак разговорно-профессиональной речи (хотя иногда может иметь и терминологическое значение – например, хранить личинок в спирту), а форма на -е обычно носит книжный, официальный оттенок. Сравните: в отпуске – в отпуску, в цехе – в цеху, в аэропорте – в аэропорту, на грунте – на грунту, на дубе – на дубу, в чае – в чаю и т.д. (первые формы предпочтительнее в официальной (книжной) речи).

4. Варианты окончаний -и (-ы) или -а (-я) в И.п. мн.ч. у существительных м.р. в ряде случаев определяются смысловыми различиями. Например: кондукторы (технические приспособления – только -ы) – кондуктора и кондукторы (работники транспорта), корпусы (туловища) – корпуса (здания, войсковые соединения, военно-учебные заведения), лагери (общественно-политические группировки) – лагеря (военные, пионерские, туристские и т.п.), соболи (животные) – соболя (меха), учители (идейные руководители) – учителя (преподаватели), цветы (растения) – цвета (окраски) и некоторые др. пары существительных.