Кожина М.Н. Стилистический энциклопедический словарь

Разные С. ф. обладают различной степенью формализованности (моделируемости). Так, рассмотренные выше фигуры обладают достаточно высокой (хотя и не одинаковой) степенью формализованности, так как их реализация требует соблюдения не одного, а нескольких условий: именительный темы — четырех (сегмент, пауза, базовая часть, коррелят в базовой части); анадиплозис — трех (минимум два повторяемых компонента, их лексическое тождество, контактность повторяемых компонентов); полисиндетон — двух (минимум два перечисляемых компонента, повторяющиеся союзы при каждом компоненте).

Меньшая степень формализованности наблюдается, напр., в парентезе, при реализации которой необходимо соблюдение только одного условия — разрыв синтаксической связи в предложении (высказывании) каким-либо вставляемым компонентом. Напр.: Личность ценна прежде всего не своей особенностью, своеобразием (хотя она, конечно, невозможна без этого!), но богатством содержания и духовной высотой, кото-

рые имеют всечеловеческое значение (В. Кожинов).

...(...)...

Т. о., С. ф. можно определить как синтагматически формализованный стилистический прием, основанный на прагматически мотивированном отклонении от языковой или речевой нормы.

Лит.: К о р о л ь к о в В.И. К теории фигур // Сб. науч. тр. МГПИИЯ им. М. Тореза. Вып. 78. — М., 1973; С к р е б н е в Ю.М. Очерк теории стилистики. — Горький, 1975; Е г о ж е: Фигуры речи // Русский язык, Энциклопедия. — М., 1997; Общая риторика: Пер. с фр. / Ж. Дюбуа, Ф. Пир, А. Тринон и др. — М., 1986; Г а с п а р о в М.Л. Фигуры стилистические // Литературный энциклопедический словарь. — М., 1987; Риторика и синтаксические структуры. — Красноярск, 1988; В а с и л ь к о в а Н.Н. Типология стилистических фигур в риториках и курсах словесности II пол. ХVIII—нач. ХIХ вв.: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. — М., 1990; Х а з а - г е р о в Т.Г., Ш и р и н а Л.С. Общая риторика: Курс лекций; Словарь риторических фигур. — Ростов н/Д., 1994; Античные теории языка и стиля (Антология текстов). — СПб., 1996; Г о р ш к о в А.И. Русская словесность: От слова к словесности. — М., 1996; Н и к и т и н а С.Е., В а - с и л ь е в а Н.В. Экспериментальный системный толковый словарь стилистических терминов. Принципы составления и избранные словарные статьи. — М., 1996; Б о ж е н к о в а Н.А. Стилистические фигуры и типологические аспекты исследования: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. — М., 1998; К в я т к о в с к и й А.П. Школьный поэтический словарь. — М., 1998; Т о п о р о в В.Н. Фигуры речи // Языкознание, Большой энциклопедический словарь. — М., 1998.

А.П. Сковородников, Г.А. Копнина

СТИЛИСТИЧЕСКИ ОКРАШЕННАЯ ЛЕКСИКА — это лексические единицы (однозначные слова или отдельные значения многозначных слов), характеризующиеся способностью вызывать особое стилистическое впечатление вне контекста. Эта способность обусловлена тем, что в значении данных слов содержится не только предметно-логическая (све-

дения об обозначаемом предмете) информация, но и дополнительная (непредметная) — коннотации (см.). В непредметной информации, заключенной в лексических единицах, находят выражение не только эк- спрессивно-эмоциональные коннотации, но и отражается влияние различных экстралингвистических (стилеобразующих) факторов, таких как: сфера общения, специфика функц. стиля, жанр, форма и содержание речи, взаимоотношения между адресантом и адресатом сообщения, отношение автора к предмету речи и др. Вместе с тем непредметной информацией являются и содержащиеся в некоторых лексических единицах исторически сложившиеся характеристики самого слова как вульгарного, неприличного, устарелого и т.п., причем одна и та же лексема может совмещать разные характеристики.

Хотя в лексикологии нет единой классификации С. о. л., однако в качестве общепринятой считается подразделение С. о. л. на экспрессив- но-эмоциональную и функционально-стилистически окрашенную (соотнесенную с функц. стилями рус. языка). Более детальную систематизацию С. о. л. дает Е.Ф. Петрищева, выделяя три основные группы средств с их дальнейшей дифференциацией.

В С. о. л. совр. рус. лит. языка Е.Ф. Петрищева выделяет следующие типы: а) лексика, сообщающая о сфере своего употребления; б) лексика, сообщающая об отношении говорящего к предмету речи; в) лексика, характеризующая говорящего.

К л е к с и к е, с о о б щ а ю щ е й о с ф е р е с в о е г о у п о т р е б - л е н и я, относятся слова разговорные и книжные. Разговорно окрашенная лексика характеризует сферу своего употребления как обиходно-бы- товую (напр., бывало, ведь, видно в значении вводного слова, высыпать ‘появиться толпою’, дедушка, застрять ‘плотно попасть во что-н. так, что трудно высвободить’, кладовка, мама, морковка, натянуть ‘надеть с усилием, надвинуть что-н.’, папа, примоститься ‘поместиться в неудобном для этого месте’, тетя, чуть и др.). Книжно окрашенная лексика характеризует сферу своего употребления как возвышающуюся над уровнем бытовой повседневности, напр., возложить, впоследствии, вследствие того что, вышеназванный, ибо, конфигурация, опознать, потреблять, предварительно, проживать, произрастать, с тем чтобы, супруги, указанный, явление и др.

Второй тип С. о. л. составляют с л о в а, с о о б щ а ю щ и е о б о т н о - ш е н и и г о в о р я щ е г о к п р е д м е т у р е ч и. Этот тип С. о. л., в свою очередь, можно подразделить на т.н. рассудочно-оценочные слова (обозначающие отрицательные или положительные предметы, действия и вызывающие у адресата речи определенное эмоциональное отношение к объекту высказывания) и эмоционально-оценочные слова (характеризующиеся способностью сообщать адресату речи об эмоциональном состоянии адресанта). В словах последней подгруппы информация об эмоциональном отношении к предмету речи может наслаиваться на рассудочную оценочность (напр., в словах писака, рифмоплет) либо слово может содержать только какой-то один из названных видов оценки.

455 Стилистически окрашенная лексика

К рассудочно-эмоциональным относятся такие слова, как безапелляционный, безвозмездный, благоухание, даровой, демонстративный ‘подчеркнутый’, дилетант, зачинщик, коновал ‘врач’, насаждать, наукообразный, обелить ‘оправдать’, обречь, пустяк, рассадник, сговор, слишком, чрезмерно и др. Эмоционально-оценочная лексика, сопровождаемая в словарях стилистическими пометами бран., ирон., шутл., неодобр., пренебр., презрит., укор., торж., ритор. по признаку особого стилистического впечатления, указывает на чувства, которые обычно вызывают предметы или явления, соответствующим образом оцениваемые обществом.

В подгруппе эмоционально-оценочной лексики выделяются слова, содержащие отрицательную или положительную эмоциональную оценку предмета речи (напр., верзила, вытворять ‘совершать какие-то отрицательные, нежелательные поступки’, гнусный, миндальничать ‘проявлять излишнюю мягкость’, модничать ‘франтить’, необъятный, прихвостень ‘чей-н. приспешник’, счастливчик) и слова, которые эмоционально возвышают или принижают предмет речи (такие, напр., как вершитель, грядущий, злодеяние, изгнанник, мерещиться, озираться, плюхнуться, стяг, уставиться). Кроме того, к эмоционально-оценочной лексике относятся слова, выражающие фамильярное, ироническое, шутливое, ласковое или снисходительное отношение к предмету речи (напр., баловень, бедняга, благоверный, верхотура, глупышка, горемыка, допотопный, душещипательный, егоза, заморыш, капризуля, карапуз, мордашка, ребятня). Разновидностью эмоционально-оценочной лексики является и бранная лексика.

Третью группу С. о. л. составляют с л о в а, з а к л ю ч а ю щ и е в с е б е х а р а к т е р и с т и к у с а м о г о г о в о р я щ е г о, т.е. слова, которые не содержат в себе информации ни о форме речи, ни о сфере общения, но сообщают сведения о самом говорящем субъекте, в частности — о его принадлежности к определенной категории носителей совр. рус. лит. языка. Так, напр., лексические единицы типа воротиться (ср. вернуться), к

примеру (ср. например), нынче (ср. теперь), покуда (ср. пока), сперва (ср.

сначала) вызывают впечатление стилистической сниженности, т.к. сферой преимущественного употребления этих слов является обиходно-бы- товая речь. Лексемы этого типа характеризуют говорящего либо как представителя интеллигенции с невысокими уровнем образования, либо как выходца из народной среды. В то время как слова впоследствии (ср. потом, после), игнорировать (ср. пренебрегать), импульсивный (ср. порывистый), обитать (ср. жить), полагать (ср. считать, думать), утомление (ср. усталость), утрировать (ср. преувеличивать), экстраординарный (ср. необыкновенный) свойственны главным образом текстам, содержание которых возвышается над уровнем обыденности. Такие слова свидетельствуют о принадлежности говорящего к высокообразованной или потомственной интеллигенции.

При широком понимании стилистической системы лит. языка к стилистически маркированной лексике (в частности — лексике, характеризующей говорящего) относят слова, не входящие в состав совр. лит. языка (просторечные, диалектные, жаргонные).

Несмотря на выявленные отличия, названные группы С. о. л. объединяют общие существенные признаки — наличие непредметной (дополнительной по отношению к основной, предметно-логической) информации и способность этих слов вызывать в сознании носителей лит. языка особое стилистическое впечатление. Эту способность стилистически маркированные слова приобрели, «вобрав» в себя содержащиеся в специфических контекстах сведения о тех или иных экстралингвистических обстоятельствах, не связанных с признаками самого обозначаемого словом предмета или явления.

Лит.: А х м а н о в а О.С. О стилистической дифференциации слов // Сборник статей по языкознанию. Профессору Московского университета академику В.В. Виноградову. — М., 1958; Г а л к и н а - Ф е д о р у к Е.М. Об экспрессивности и эмоциональности в языке // Сборник статей по языкознанию. Профессору Московского университета академику В.В. Виноградову. — М., 1958; П а н о в М.В. О стилях произношения (в связи с общими проблемами стилистики) // Развитие современного русского языка. — М., 1963; Д е н и с о в П.Н., К о с т о м а р о в В.Г. Стилистическая дифференциация лексики и проблема разговорной речи. По данным Словаря русского языка С.И. Ожегова // Вопросы учебной лексикографии. — М., 1969; Ш м е л е в Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. — М., 1973; Е г о ж е: Русский язык в его функциональных разновидностях (к постановке проблемы). — М., 1977; П е т р и щ е в а Е.Ф. Стилистически окрашенная лексика русского языка. — М., 1984.

Е.М. Крижановская

СТИЛИСТИЧЕСКИЕ РЕСУРСЫ ЛЕКСИКИ (ЛЕКСИЧЕСКАЯ СТИЛИСТИКА) — 1) раздел лингвистической стилистики, ориентированный на описание стилистических ресурсов совр. рус. лит. языка на лексическом уровне языковой структуры (см. работы Л.В. Щербы, Г.О. Винокура, А.Н. Гвоздева, А.М. Ефимова, Д.И. Розенталя, Д.Н. Шмелева, Е.Ф. Петрищевой и др.); 2) раздел функц. стилистики (см.), включающий проблемы, связанные с определением закономерностей функционирования единиц лексико-семантического уровня в различных функц. стилях — научном, официально-деловом, газетно-публицистическом, художественном (см. работы Ю.А. Бельчикова, М.Н. Кожиной, Г.Я. Солганика, Н.А. Лукьяновой, В.А. Салимовского и др.).

В области лексической стилистики особую значимость имеют вопросы стилистической дифференциации словарного состава совр. рус. языка, функц.-стилистического статуса основных лексико-семантических пластов, их выразительных возможностей, особенностей и закономерностей использования в речевой коммуникации, в типических контекстах, в разных стилях, в текстах различного содержания и назначения. В лингвометодическом аспекте Л. с. наиболее сложными, но и наиболее коммуникативно значимыми являются вопросы сочетаемости слов, поскольку именно в этой сфере системных связей получают свое выражение семантические и экспрессивно-эмоциональные свойства лексической единицы, ее функц.-стилевая «стратификация» в рус. лит. языке

(Ю.А. Бельчиков). Стилистическая структура языка понимается как исторически сложившаяся, внутренне организованная иерархическая система коммуникативно обусловленных нейтрально-стилистических и коннотативных «значений», способов их выражения, осложненная функц.- речевой дифференциацией лит. языка. С этим связана и двойственная характеристика стилистических качеств речевых средств, в том числе и лексико-семантических, лит. языка: с точки зрения функц.-экспрессив- ной и функц.-стилистической. Экспрессивная окраска — это дополнительные оттенки оценочного характера, которые как бы наслаиваются на номинативное значение слова, на предметно-логическую основу его семантики. Экспрессивная окраска слов исключительно разнообразна, однако лексика рус. языка распределяется по трем разрядам в зависимости от общей экспрессивной тональности, окрашенности, которую имеют (или не имеют) слова: «лексика повышенной экспрессии», «пониженной экспрессии» и «нейтральная». При этом «точкой отсчета» является лексика нейтральная, т.е. лишенная экспрессивной окраски. Нейтральная лексика служит фоном, на котором проявляется экспрессивно-эмо- циональная характеристика книжных и разговорных слов, объединяемых в лексические разряды с функц.-экспрессивной точки зрения. Вокруг слов, выступающих как семантическая (смысловая) доминанта синонимического ряда, располагаются лексические единицы с повышенной и пониженной окраской. Напр.: ходить — блуждать — слоняться. В этом синонимическом ряду ходить — основное слово, обозначающее в данном случае движение, совершающееся в разных направлениях (с определенной или неопределенной целью): ходить по городу, по лесу, ходить по магазинам. Блуждать — «ходить без определенной цели и направления», бродить, скитаться: Вот уже целый месяц я блуждаю в степи по кочевым дорогам (М. Пришвин). Слоняться — «ходить, бродить взад и вперед, обычно без дела»: Работа на ум не шла — никто ничего не делал, слонялись без толку в коридоpax (Д. Фурманов). Главное различие сопоставляемых слов заключается в их экспрессивной окраске: ходить — нейтральное, общеупотребительное; блуждать — несколько архаизированное для совр. лит. речи; слоняться — слово разг. речи, сниженной экспрессии, с оттенком неодобрительности, пренебрежения.

Выразительность нейтральной лексики определяется тем, что, с одной стороны, обобщенные, емкие значения нейтральных по экспрессивной окраске слов позволяют обозначить достаточно широкий круг явлений, в чем-либо сходных с предметно-понятийной основой данной лексемы. С другой стороны, нейтральные слова очень подвижны в смысловом и экспрессивном отношениях. Благодаря семантической гибкости под воздействием контекста и фразеологического окружения раскрываются возможности лексической единицы в передаче новых значений интеллектуального содержания и субъективной модальности (Ю.А. Бельчиков).

К стилистическим ресурсам лексики относятся 1) средства словесной образности — лексические и синтаксические; 2) лексические сино-

нимы; с синонимией связана возможность выбора одного языкового средства, целесообразного в данном контексте; 3) специальные языковые единицы, стилистически окрашенные в системе, в том числе эмоциональная и экспрессивная лексика; 4) лексические единицы ограниченного употребления: диалектизмы, просторечные слова, профессионализмы, а также архаизмы, неологизмы и т.п.; 5) фразеология: фразеологизм, как правило, выразительнее синонимичного ему слова или свободного словосочетания.

К средствам словесной образности относят прежде всего тропы: метафору, метонимию, синекдоху, олицетворение, образное сравнение, эпитет, гиперболу и др., а также синтаксико-поэтические фигуры: анафору, эпифору и др. Тропы — явления лексико-семантические, это разные случаи употребления слова в переносном значении, однако, как известно, не всякое переносное значение для современного языкового сознания является образным.

Напр., под м е т а ф о р о й понимают слово или оборот речи, употребленные в переносном значении для определения предмета или явления на основе какой-либо аналогии, сходства. Однако при этом обычно различают метафоры общеязыкового характера (стертые или окаменелые), метафоры, сохраняющие «свежесть», и метафоры собственно поэтические, которые отличаются индивидуальным характером. Общеязыковые окаменелые метафоры со стершейся образностью (рукав реки, горлышко бутылки, подножие горы и т.п.) к средствам словесной образности не относятся. Стилистическим средством этого рода являются метафоры широкого употребления, так сказать, с заранее готовой образностью, но не утратившие свежести (их образность ясно ощущается говорящими): золотая осень, серебро седины, алмазная прозрачность, горячая пора, металл в голосе, теплота встреч, дуб (о человеке). К ним относятся и так называемые народнопоэтические постоянные метафоры и метафорические эпитеты: лебедушка, голубушка (о женщине), соколик (о человеке), гроза (нечто устрашающее).

Однако когда речь идет о собственно образных средствах, прежде всего имеются в виду случаи новой, оригинальной метафоризации, создающей яркие индивидуализированные образы, или случаи обновления, «освежения» различными способами общеязыковых метафор. Именно свежесть, новизна метафоры является одним из главных ее признаков как образного средства, характерного прежде всего для поэтической речи. Для создания неповторимой метафоры необходимо образное восприятие мира и особый талант. Однако, стремясь к выразительности и яркости речи, не только писатели создают метафоры. Удачные метафоры, а также образные эпитеты и сравнения можно встретить и в газетном очерке, и в научной статье, и в выступлении оратора, и в живом рассказе умелого собеседника.

При этом метафора соответствует некоторым требованиям. Она не должна быть надуманной, неестественной (когда сопоставляются признаки или понятия, вообще не сочетающиеся в жизни, в природе; вспом-

ним, что метафора представляет собой скрытое сравнение). Она должна отвечать закономерностям языка. Следует помнить и о том, что метафора (как и другие образные средства) имеет свойство быстро «стираться» от частого употребления и превращаться в штамп, стандарт. Именно такой процесс часто наблюдается в газетной речи, когда недавняя свежая метафора становится надоедливым шаблоном, утратившим всю свою былую образность (маяки производства, высокие рубежи, зеленая улица), или «терминологизируется» (голубой экран, черное золото).

Метафора, как и другие средства словесной образности, имеет неодинаковую функциональную активность в разных сферах общения. Как известно, основная область применения образных средств — худож. литература. Другой сферой довольно активного их употребления является публицистика, поскольку присущая ей функция наиболее эффективно реализуется в условиях экспрессивной речи. Однако увлечение образными средствами, перенасыщение ими текста — явление нежелательное. Все зависит от конкретных условий коммуникации, прежде всего от темы, идеи, направленности, общей стилевой атмосферы текста, что в целом обусловлено единством формы и содержания.

Метафора свойственна и науч. речи, поскольку посредством метафоры реализуется «потребность человеческого мышления, оперирующего одновременно абстракциями и образами» (С.Е. Никитина). При этом важно, что «метафора в функции терминологической единицы является не конечным продуктом речевой деятельности или неким эффективным экспрессивным средством, а составляет основу процесса индивидуального научного творчества, целью которого является представление новизны открываемого знания и его оязыковление» (Л.М. Алексеева). Науч. метафора имеет противоречивый характер, заключающийся в том, что в процессе терминологической метафоризации актуализируется как определенное сходство между референтами, поскольку метафора должна быть обязательно понята, так и одновременно несходство, поскольку порождается новый смысл, причем степень сходства и несходства определяет истинное значение метафоры. Ученый оперирует понятиями и поэтому использует прямые номинативные значения слов, стремясь к точности, терминированности, однозначности выражения. Вместе с тем неверно было бы считать образность и эмоциональность выражения вообще несвойственными научной речи. Монотонность, серость, как верно отмечает Р.А. Будагов, нежелательны и недопустимы в науч. речи (Р.А. Будагов, 1967, с. 229—230 и 245).

Немало метафор и в области научной и специальной терминологии

(шаг маятника, клапан сердца, корона солнца, усталость металла, карусель, головка, муфта), однако вследствие терминологичности, а следовательно, однозначной номинативности эти слова утрачивают образность.

Всилу общей понятийности и точности науч. речи к использованию

вэтой сфере образных средств, в особенности метафор, следует подходить осторожно: лучше подыскать точный термин, чем использовать образ. Из истории науч. стиля известно, что образность здесь нередко рож-

дается как раз тогда, когда не найдено еще точного наименования, т.е. термина. А это свидетельствует о том, что не определилось еще ясно и само понятие. Кроме того, науч. речи более свойственно сравнение, чем метафора, поскольку оно представляет собой одну из форм логического понятийного мышления и способов его выражения.

Лишь в одной из сфер письменной речи средства словесной образности почти совсем неупотребительны. Это — деловая речь, поскольку здесь официальности, точности, безэмоциональности общения и терминированности выражения оказываются как бы противопоказанными образные средства. Лишь смешанным, «пограничным» жанрам (законо- дательно-публицистическим), некоторой части деловой терминологии известны элементы образности (напр., синекдоха: официальное лицо, до-

говаривающаяся сторона и т.д.).

Употребительность образных средств в устно-разговорной речи зависит от индивидуальности общающихся, темы разговора и ситуации общения. Для этой сферы особенно характерна эмоциональность выражения, которая сказывается на свойствах образности. Здесь широко употребительна общеязыковая образность (что не исключает окказиональных метафор). Это связано с быстрой реактивностью устно-разговорной речи, ее спонтанностью, неподготовленностью.

Э п и т е т — слово, образно определяющее предмет или действие, подчеркивающее характерное их свойство, также наиболее употребительно в худож. речи, где оно выполняет эстетическую функцию. Эпитет нередко бывает метафорическим: В ущелье не проникал еще радостный ЛУЧ молодого дня (Лермонтов); С медного открытого его лица стекал пот (Паустовский); Она улыбалась голубой детской улыбкой (Шолохов).

Широко используются эпитеты и в публиц. речи, что обусловлено экспрессивной функцией публицистики: гигантское строительство, свет-

лое будущее; гневный протест; ратные подвиги.

Иногда говорят об эпитетах в науч. речи. Однако если под этим средством словесной образности понимать худож. определение с присущей ему эстетической функцией, то термин «эпитет» вряд ли применим к науч. речи. Здесь лучше говорить просто об определениях, поскольку они преследуют не художественно-изобразительные цели, а логико-уточни- тельные, в крайнем случае — наглядность. Определения некоторых областей научной литературы на первый взгляд весьма образны, но они принципиально отличаются от худож. определений-эпитетов стремлением прежде всего точно и объективно характеризовать предмет. Основное их отличие от худож. определений в том, что они однозначны, в отличие от собственно эпитетов не допускают двуплановости. Примеры определений в науч. речи: Ломонтит отличается розовым цветом, переходящим в кирпично-красный (Ферсман); Флора, представляющая нам хрящеватые вилообразно ветвящиеся желто-бурые, тесьмовидные формы (Тимирязев).

Другие средства словесной образности, напр. метонимия, синекдоха и др., также наиболее свойственны худож. речи.