Березкин Мифы заселают Америку 2007

нередко и более поздние авторы слабо представляли себе реальную сложность и временную глубину тех процессов, которые пытались реконструировать. Они не только не располагали полноценными археологическими материалами, на которые можно было бы ориентироваться, но и вряд ли понимали потенциальные возможности археологии для изучения прошлого. Имея дело с миллионами эпизодов межэтнических контактов, миграций и пр., происходивших на протяжении тысяч лет, мы можем получить лишь усредненную картину, восстановить основные тенденции, но никак не сами эти эпизоды. Неудивительно, что к середине XX в. «историко-гео-графическое» направление исчерпало себя. К 20-м гг. Боас разочаровался в возможности того, что путем сопоставления мифологических традиций удастся восстановить события этнокультурной

173

Ю, Е. Березкин. Мифы заселяют Америку

истории [Kubler 1991: 174]. Он все больше склонялся к тому направлению в антропологии, которое принято называть «культура и личность* [Harris 1968: 277-281].

Ориентация на исторически известные этносы, на современную или недавнюю этнографическую картину предполагала очень незначительную временную глубину исследований. Показательна в этом смысле уже упомянутая статья Томпсона, в которой рассматривается североамериканский миф о женщине, ставшей женою звезды [Thompson 1965]. Как заметил К. Леви-Строс [Levi-Strauss 1968: 191], игнорирование Томпсоном южноамериканских параллелей (о которых тот не мог не знать) делает наивными многие его заключения. Однако использование таких параллелей вообще лишило бы работу всякого основания — ведь связи между индейцами Северной Америки и Бразилии могли иметь место лишь много тысячелетий назад, в эпоху начального заселения Нового Света. Столь отдаленные события дописьменной истории реконструкции заведомо не подлежат. В доистории мы работаем только с процессами.

МИФОЛОГИЧЕСКАЯ АМЕРИКАНИСТИКА ВНЕ И ПОСЛЕ БОАСА

Как уже было сказано, большинство теорий мифа ставят задачу раскрыть значение текстов. При этом чаще всего остается неясным, то ли авторы стремятся исследовать (быть может, даже и убедительно) психологические или логические основания некой услшш- м г вичной прамифологии, то ли происхождение тех конкретны л •, -., стов, которые ими рассматриваются. Между тем никакие общие теории мифа не объясняют, почему тот или иной мотив известен атапаскам и крикам, но не ацтекам и каяпо.

Работавшие на материалах Нового Света немецкие ученые конца XIX — начала XX в. (П. Эренрайх, К. Т. Пройс, Э. Зелер) разделяли убеждения «мифологической» школы, интерпретируя тексты как аллегорические повествования о движениях светил. Подобные взгляды просматриваются и в работах крупнейшего французского этнографа А. Метро, посвященных южноамериканским мифологиям. Среди североамериканцев выделяется П. Радин с его «Трикстером» [Radin 1956], где идея архетипов К. Юнга сочетается с эволюционизмом (эпохальная стратификация мифологических циклов виннебаго исходит из представлений автора о том, что в мифологии архаично, а что прогрессивно). Оценив «Трикстера» как публикацию текстов, Херсковиц назвал радиновские доктринерство и мистицизм «недостойными ученого его ранга* [Herskovits 1957: 281].

Во второй-третьей четверти XX в. ряд исследователей занимались выявлением американских параллелей мотивам, характерным для мифологий Северной Евразии и Тихоокеанского региона

174

Часть 2. Мифология и фольклор как материал для исторических...

[Count 1952; Erkes 1926; Gibbon 1964; 1972; Hatt 1949; 1951; Kongas 1960;Luomala 1940; 1963;Mimehen-Helfen 1936;Matsumoto 1928; Toi-vonen 1937]. Эта традиция восходит не столько к Боасу, сколько к финской фольклорной школе. Редко предлагая конкретные исторические сценарии, эти специалисты скорее смотрели на свою работу как на подготовительный этап для будущих реконструкций. Результаты их наблюдений действительно оказались в полной мере востребованы лишь сейчас.

Вообще многие работы по сравнительной мифологии индейцев, особенно южноамериканских, написанные до середины XX в., представляют для нас больший интерес, чем позднейшие, поскольку в них значительное внимание уделяется прослеживанию транскультурно распространенных мотивов ([Lehmann-Nitsche 1918-1937; Metraux 1932; 1935; 1944; 1946; 1948; Tello 1923] и мн. др.). Это не означает, что подобные работы отличались особо высоким методическим и теоретическим уровнем. Скорее напротив. У их авторов обычно отсутствует ясное понимание разницы между эмным и этным подходом, мифом и текстам, значением

Часть2. Мифология и фольклор как материал для исторических...

лей, так и от территориальных и временных рамок исследования. «Объяснения, нацеленные на познание ближайших причин, способны обнаружить связи — в том числе и существенные — непосредственно предшествовавшие событию. Объяснения, нацеленные на выявление результатов естественного отбора, касаются крупномасштабных закономерностей, детали которых часто не известны или даже непознаваемы* [Adams 1981:605-606,622]. Функциональный анализ показывает, почему те или иные мотивы оказались подходящими для включения в те или иные конкретные тексты. Панконтинентальный анализ распределения мотивов стремится определить, почему именно эти, а не другие наборы мотивов оказались доступными для использования.

УКАЗАТЕЛЬ МОТИВОВ ТОМПСОНА

Один из важнейших проектов XX в. в области изучения индейской мифологии был осуществлен Дж Уилбертом. Работавший в Венесуэле, а позже обосновавшийся в Калифорнии, Уилберт во многом сохраняет свои немецкие корни. Сама идея опубликовать полное собрание если не всех южноамериканских мифов, то по крайней мере всех текстов так называемых маргинальных племен, скорее немецкая, чем американская.

Уилберт является крупнейшим специалистом по этнографии варрау (устье Ориноко), и работа над этими материалами подтолкнула его к поискам аналогий среди таких же, как и варрау, неземледельческих или же ведущих комплексное неспециализированное хозяйство народов. Постепенно сделалось ясно, что никакой особой специфики в фольклоре подобных групп нет, да и сама граница, отделяющая «маргинальные» племена от народов с более развитой производящей экономикой, размыта. Со второй половины 80-х гг. главной задачей стала просто публикация текстов — либо разбросанных по массе труднодоступных изданий, либо неизданных. Надежда на немедленную публикацию стимулировала полевую работу, в результате чего удалось закрыть огромные лакуны по мифологии индейцев Чако.

С 1970 по 1992 г. в «Латиноамериканских трудах» Латиноамериканского центра Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе вышли 23 тома текстов и 2 тома справочников под редакцией ДжУилберта (начиная с пятого тома совместно с К. Симоно). Общее число опубликованных текстов — 4259 [Wilbert, Simoneau 1993: 20]. Хотя работа не доведена до логического конца, т. е. публикация аналогичных томов по другим этническим группам Южной Америки могла бы продолжаться и дальше, «Устная литература южноамериканских индейцев» представляет собой одно из крупнейших событий в фольклористике XX в.

Каждый публикуемый Уилбертом текст, каждый том, а также все издание в целом сопровождаются указателями мотивов

177

Ю. Е. Березкин. Мифы заселяют Америку

по С Томпсону [Thompson 1955-1958], Как отметил в свое время Дандес, «ни Аарне, ни Томпсон не предполагали, что их указатели будут чем-либо больше, нежели справочным пособием» [Dundes 19б2а: 98]. Томпсон, в частности, писал об этом совершенно определенно [Thompson 1951; 427]. Существует несколько обстоятельств, ограничивающих применимость подобного указателя для выявления межареальных и межрегиональных связей.

Главное препятствие состоит в том, что указатель предназначен для формализованного описания не традиций, а отдельных текстов. Мотивы его настолько просты, что любой текст включает десятки, а то и сотни из них. При одновременной работе с десятками тысяч текстов соответствующий массив данных принимает объем, который обработке просто не поддается. Не вполне адекватна система классификации, созданная на основе европейского фольклора. В частности, в мифах индейцев нередко отсутствует грань между антропо- и зооморфными персонажами, между «волшебными* и рационально объяснимыми событиями, реальным и «сверхъестественным» миром. Межрегиональное сравнение нельзя строить на сопоставлении тех мотивов, которые описывают чисто локальные природно-хозяйственные реалии. Но главная проблема в другом. Все указатели мотивов в лучшем случае содержат ссылки на источники, но не содержат резюме текстов (до появления электронных баз данных иного и не могло быть). Поскольку в работе столь огромных масштабов неизбежны ошибки, связанные, в частности, с отсылкой к текстам, где вместо заявленных мотивов cert, лишь нечто отдаленно похожее, для нас ТОМПСОНОБСКИЙ ук;п;п '< нен главным образом как ориентир в поисках публикаций. U | щения к первоисточникам он использоваться не может.

АРЕАЛЫ, ВЫДЕЛЕННЫЕ ДЛЯ УЧЕТА И СТАТИСТИЧЕСКОЙ ОБРАБОТКИ ДАННЫХ

О ТЕРРИТОРИАЛЬНОМ РАСПРЕДЕЛЕНИИ ФОЛЬКЛОРНОМИФОЛОГИЧЕСКИХ МОТИВОВ

Итог изучения мифологии и фольклора индейцев и эскимосов в XX в. парадоксален. Сейчас в отношении не менее половины этнокультурных ареалов Нового Света мы располагаем хорошими, а порой и исчерпывающими данными об устной литературе этих народов и об их представлениях о природе и обществе. Сравнительно мало таких ареалов, по которым сведений вовсе нет. Тем не менее содержащаяся в текстах историческая информация остается невостребованной. Со времен Джезуповской экспедиции не было, по сути дела, даже попыток сопоставить данные сравнительной мифологии с материалами других дисциплин, изучающих отдаленное прошлое американских аборигенов. Задача кросскультурной статистической обработки

178

Часть 2. Мифология и фольклор как материал для исторических...

фольклорных данных оказывается, таким образом, необычайно привлекательной, как и любое новое поле научного исследования.

Первым этапом в создании пригодной для машинной обработки базы данных по фольклору и мифологии Нового Света было выделение тех этнотерриториальных единиц, по которым соответствующие мотивы должны фиксироваться. Это не могли быть мелкие, в языковом отношении однородные группы, поскольку степень изученности подобных групп различается слишком сильно. Это не могли быть и ареалы, выделенные по чисто географическому признаку, поскольку в них могли попасть этносы с очень разной культурой. Был принят компромиссный принцип выделения ареалов. В тех случаях, когда фольклор соседних разноязычных групп в основном сходен, а данных по каждой достаточно мало, они объединялись в один кластер, но идеалом было все же вычленение лингвистически гомогенных кластеров. По мере накопления материала лингвистически гетерогенные группы этносов разделяются на самостоятельные кластеры.

На прилагаемых картах-схемах представлены результаты компьютерной обработки распределения 1020 мотивов по 154 ареалам Америки от Огненной Земли до Аляски, а также по 11 дальневосточным (от Чукотки до Японии, включая острова Рюкю). Ниже в таблице 1 приводится перечень выделенных ареальных кластеров с указанием этнических групп, входящих в каждый из них. Географическое положение ареалов показано на рисунке 12. Этнонимы в пределах кластера разделены запятой в случае их значительной близости и точкой с запятой при наличии более существенных культурных или языковых различий. Во всех случаях использовались публикации текстов на европейских языках (английском, испанском, португальском, русском, французском, немецком, итальянском).

ТАБЛИЦА 1 Ареалы, выделенные для учета распространения фольклорно-мифологических мотивов в пределах Нового Света и северо-западной Пацифики

П&одолжение табл. 1

4- Юкагиры; русскоязычные метисы Маркове и Русского Устья

III. ЭСКОАЛЕУТЫ 1. Азиатские эскимосы 2. Алеуты 3. Центральные юпик 4. Алютик (эскимосы острова Кадьяк и чугач залива Аляска) 4. Инупиак западной и северной Аляски 5. Западные инуит (эскимосы устья Маккензи и медные) 6. Восточные инуит (эскимосы карибу, нетсилик, иглулик, эскимосы Баффиновой Земли, Лабрадора, полярные, эскимосы югозападной Гренландии, ангмассалик)

ы) 5. Бивер

V.СЕВЕРО-ЗАПАДНОЕ 1. Ияк; тлинкиты 2. Хайда 3- Цимшиан 4. Беллакула

часть 2.. мифология и фольклор как материал дам исторических..

6.Чинук нижние, или собственно чинук, васко, вишрам, клакамас, катламет

7.Тилламук 8. Кус, алсеа; большинство атапасков Орегона (амп-ква, джошуа, тутутни); такельма; калапуя; молала 9- Кламат, модок 10. Южные внутренние сэлиши: санпуаль, флетхед, кердален, калиспель, оканагон, венатчи 11. Западные сахаптин (кликитат, тенино, якима, валлавалла, верхние коулиц), нэ персэ 12. Кугенаи

X. ЮГО-ВОСТОК США 1. Мускоги: крики, семинолы, алабама, коасати, хичити, чоктав, чикасо 2. Чироки; катавба; тутело 3. Шони; ючи; таскеги

См. продолжение табл.

Ю. Е. Беоезкин. Мифы заселяют Америку

Продолжение табл. 1

4. Туника; авоель; натчез; читимача; би-локси 5-Кэдцо

См. окончание табл.

Ю. Е. Березкин. Мифы заселяют Америку

Окончание табл. 1

СТАТИСТИЧЕСКАЯ ПРОГРАММА ДЛЯ ОБРАБОТКИ ДАННЫХ. ПЕРВАЯ ГЛАВНАЯ КОМПОНЕНТА

Для выявления степени близости ареальных традиций использован факторный анализ (он же анализ главных компонент). С его помощью определяется процент общей дисперсии элементов по отдельным осям (главным компонентам, ГК) и оценивается удаленность элементов (в нашем случае — локальных фольклорно-мифологиче-ских традиций) друг от друга. Каждая ось независима и выявляет одну из тенденций. При подобного рода анализе первая главная компонента отражает преобладающую тенденцию, а следующие за ней — все более частные. Для выявления основных тенденций трансконтинентального масштаба оказались значимы первые четыре компоненты. Прочие, начиная с пятой, выявляют группы мотивов с более ограниченным распространением (характерна пример, для Мезоамерики, Большого Юго-Запада, Чако) .!>;••<.• фиксируют такие связи между территориально разобщенными традициями, которые основаны на общности относительно небольших групп мотивов (например, между сэлншами бассейна реки Фрейзер и центральными алгонкинами). Программа определяет не только степень взаимной близости ареалов, но и вес каждой переменной (в нашем случае — мотива) в формировании соответствующих тенденций. Наибольшее влияние на общую картину оказывают те мотивы, которые характерны для максимального числа традиций и при этом четко приурочены к определенным регионам.

На первую компоненту приходится 7,85 процента общей дисперсии. При том огромном количестве признаков, которые рассматриваются, это нормально, ибо большая часть мотивов отражает не трансконтинентальные, а внутрирегиональные связи. 7,85 процента дисперсии указывают на корреляцию примерно 80 мотивов. В действительности совпадают ареалы не 80, а большего числа мотивов, но совпадение никогда не бывает полным.

В таблице 2 приведены условные цифровые показатели, полученные для первой главной компоненты. Ареалы (соответствующие перечисленным в таблице 1) поименованы по одном}' или двум свя-