европа

10 октября немецким социал-демократам и консерваторам официально удалось достичь соглашения, в соответствии с которым следующим канцлером Германии стала лидер оппозиционного блока ХДС/ХСС Ангела Меркель, а Социал-демократическая партия Германии (СДПГ) получила большинство мест в новом правительстве (в частности министерства иностранных дел, финансов, труда, юстиции, здравоохранения, транспорта, окружающей среды, а также Министерство экономического сотрудничества и развития). Представители блока ХДС/ХСС получили шесть министерских портфелей – обороны, внутренних дел, сельского хозяйства, образования, а также по делам семьи. Министерство экономики также досталось блоку А. Меркель – его возглавил лидер Христианско-социального союза (ХСС) Эдмунд Штойбер. Бывший федеральный министр иностранных дел, лидер «Зеленых» Йошка Фишер исключил свое участие в правительстве Ангелы Меркель. «Я не могу представить себя в кабинете министров, говоря при этом своим избирателям, что я отстаиваю нашу политику, и что при этом мы не хотим, чтобы проводилась политика социального холода и экологического застоя, а за их спинами я позволял делать нечто совершенно обратное», - несколько сложно пояснил свою позицию лидер «Зеленых».

Ангела Меркель на пресс-конференциях пыталась излучать уверенность, заявляя, что сформировано «правительство новых возможностей». Однако выборы 2005 г. показали, что политическая система ФРГ стоит на пороге серьезных изменений. СДПГ лишилась значительной части своих членов и избирателей, получив конкурента в лице Левой партии. В консервативном же лагере явным симптомом кризиса являлось агрессивное поведение ХСС по отношению к своему партнеру ХСС, особенно на земельном уровне. Так что в 2005 г. ХСС уже представлял для ХДС практически такую же угрозу, как Левая партия для СДПГ. На этом фоне создание «большой коалиции» оказалось не только временным компромиссом для ХДС и СДПГ, но выгодным шагом в борьбе с оппонентами в собственных электоральных полях. Две самые крупные партии Германии, две «народные партии», которые традиционно являются соперниками и политическими противниками, заявили о готовности взять на себя солидарную ответственность. Средства массовой информации не уставали, конечно, повторять, что это был брак не по любви, а по необходимости. Аналитики усматривали основной недостаток подобной ситуации в том, что в парламент оказывается лишен сильной оппозиции, что соответственно ослабляет механизмы демократии. Но первоначально большая коалиция продемонстрировала эффективные формы политического взаимодействия в условиях столкновения очень разных интересов и групп. Вопреки ожиданиям критиков «большая коалиция» она оказалась вполне эффективной в условиях надвигающегося мирового экономического кризиса. В немалой степени этому способствовала лично Ангела Меркель, пример которой показывает, что в современных демократических системах женщина может достичь политических вершин, не нуждаясь в «женских квотах», а благодаря политическому таланту и работоспособности. Ее отличают такие качества, как сдержанность, логичность, умение убеждать. Оказавшись в сложной политической ситуации Меркель быстро сменила риторику «решительных реформ» на «осторожность, осмотрительность, надежность». Это принесло свои плоды. В кратчайшие годы Меркель стала самым популярным политиком современной ФРГ. Спустя год после избрания на пост канцлера ей доверяли на 20% немецких граждан больше (63%), нежели после выборов. Особенно выигрышно Меркель выглядела на фоне нового лидера нынешний социал-демократов Маттиаса Плацека.

На «разгонном этапе» своего канцлерства Меркель наиболее активно занялась внешнеполитической деятельностью. Акцентируя внимание на главных перспективах немецкой внешней политики, Меркель посещала Лондон, Париж и Брюссель с желанием возобновить франко-англо-немецкий локомотив евроинтеграции, привлекая к этому восточного соседа Польшу. Подчеркивая важность стратегических отношений с США и Россией, Меркель отправлялась в Вашингтон и Москву. Во время этих визитом проявился особый «стиль Меркель» – в отличие от Шрёдера она открыто касается тем, слывущих «щепетильными». В 2006 г. Меркель приняла руководство Европейским союзом и сделала важные шаги с тем, чтобы покончить с европейским конституционным кризисом. Ннесмотря на невозможность реанимировать первоначальный вариант Евроконституции, Маркель удалось подготовить ее сокращенный вариант, касающийся наиболее важных институциональных реформ. В итоге Ангела Меркель была признана самым популярным политиком Евросоюза 2006 года, а по версии журнала «Форбс» (Forbes) – и самой влиятельной женщиной мира. В июне 2007 г. Меркель с успехом председательствовала на ежегодном саммите стран «Большой восьмерки», который проходил в германском городе Хайлигендамм. Еще одной громкой внешнеполитической акцией Меркель стало ее выступление 18 марта 2008 г. в Кнессете Израиля, которую она начала на иврите. Маркель подчеркнула историческую ответственность Германии перед Израилем и тот факт, что безопасность еврейского государства входит в интересы Германии и «никогда не станет предметом торга».

Успех на международной арене, однако, не улучшил внутриэкономические показатели Германии. В 2006-2007 гг. правительство Меркель приняло дефицитный бюджет, нарушав Европейский пакт стабильности и развития. Уровень безработицы повысился до 12,2 процента и составляет 5,04 млн. человек. На первый взгляд, эти проблемы вызывают недоумение. Германия имеет устойчивую репутацию «экономического тяжеловеса». По размеру ВВП (2,3 трлн евро) она является первой экономикой в Европе (30% в совокупном ВВП стран еврозоны) и третьей в мире. составляет почти. Подушевой ВВП составляет 28, 5 тыс. евро. В 2003 г. ФРГ обогнала Соединенные Штаты по объему товарного экспорта и пока удерживает позицию мирового лидера. Германия входит в первую тройку стран по количеству зарегистрированных патентов. Ведущие немецкие компании в мировых рейтингах неизменно занимают призовые места по качеству ведения бизнеса, инновационной активности, корпоративной стратегии и планированию, глобальному развитию и многим другим параметрам. Однако, несмотря на эти успехи, экономика Германии уже более десятилетия не считается достаточно конкурентоспособной, а тема кризиса модели «социального рыночного хозяйства» вызывает активную полемику в стране и за ее пределами. Каковы симптомы этого кризиса? По размеру ВВП на душу населения в Евросоюзе за последние 15 лет ФРГ опустилась на 11-е место. Годовой нетто-доход среднестатистической немецкой семьи за тот же период номинально вырос на 30% – с 26 до 33,7 тыс. евро, а в реальном исчислении с учетом инфляции сократился на 2%. Государственный долг страны достиг астрономической суммы – свыше 1,485 трлн евро, или 68% ВВП, что является нарушением одного из основных критериев финансовой стабильности в еврозоне. Международные мониторинговые службы все более скептически оценивают потенциал немецкой экономики. В рейтинге американского Heritage Foundation ФРГ заняла 19-е место по уровню экономической свободы, по качеству предпринимательского климата в рейтинге Всемирного банка – 20-е место, по совокупной конкурентоспособности в рейтинге швейцарский Institute for Management Development – 26-е место. То что такие оценки не являются субъективными подтверждается ростом общественного недовольства в самой Германии, а также все более явной дестабилизацией партийно-политической элиты страны.

Причины долговременного спада в развитии немецкой экономической модели очень многогранны и отнюдь не сводятся к негативному влиянию мировой конъюнктуры. Костяк экономики Германии составляет огромная масса малых и средних предприятий, чей вклад в ВВП страны превышает 60%. Подавляющая часть из них исключительно на местных региональных и локальных рынках. Именно эта группа компаний, являющихся главным налогоплательщиком в казну и работодателем для большинства немцев, в первую очередь ощущает на себе последствия инфляционных процессов, ограниченность рынков сбыта (при формальной открытости экономики страны), последствия роста социальной напряженности, в том числе связанной с демографическими проблемами современной Европы. Эти предприятия являются аутсайдерами в сфере НИОКР, хотя по качеству «человеческого капитала» обладают вполне высоким инновационным потенциалом. Львиная же доля расходов на НИОКР в частном секторе сконцентрирована на предприятиях-гигантах с числом занятых более 1000 человек в нескольких сравнительно традиционных отраслях промышленности, среди которых 34% приходится на автомобилестроение. Такой перекос ставит немецкую экономику в весьма уязвимое положение в условиях глобализации. Еще одна «болевая точка» – минимальный рост потребительского спроса, долгие годы вносившего главную лепту в поддержание высокого темпа развития. Немцы тратят все меньше денег и все больше откладывают на черный день. Сберегательная квота в Германии сегодня одна из самых высоких в Европе. Не отличается стабильностью и инвестиционный процесс внутри страны, поскольку деловые круги недовольны рамочными условиями ведения бизнеса, которые формирует государство (впрочем, это является общеевропейской проблемой). В этой ситуации сохранение благоприятной конъюнктуры зависит все больше от позиции ФРГ в качестве страны-экспортера. Но и здесь дело не все обстоит очень благополучно. В структуре немецкого экспорта львиную долю занимает сравнительно узкая номенклатура товаров традиционных отраслей промышленности с упором на автомобилестроение. Такая почти монокультурная специализация ставит ФРГ в зависимость от колебаний мировой конъюнктуры на соответствующих товарных рынках и не обеспечивает ей достаточного запаса прочности на перспективу. Именно это и имеют в виду эксперты, когда говорят о том, что «Германия производит товары сегодняшнего, но не завтрашнего дня».

Что является препятствием для инновационного прорыва немецкой экономики? Эксперты отмечают, главным образом, сохранение реликтовых конструкций на рынке труда (тарифную автономию и закон о защите от увольнений), крайне затратную социальную систему, нуждающийся в серьезной перестройке банковский сектор. Отягощающим обстоятельством является незаконченный процесс реформирования восточных земель, что потребует в ближайшее десятилетие новых колоссальных вливаний из федерального бюджета. С учетом астрономической суммы накопленного долга (1,5 трлн евро) крайне остро стоит проблема консолидации государственных финансов и радикального сокращения бюджетного дефицита. Решить ее можно только при достижении устойчивых темпов экономического роста, что, в свою очередь, невозможно без качественного улучшения инвестиционного климата и условий ведения бизнеса в стране. Но именно здесь и складывается наиболее опасное противоречие: причиной экономического спада и препятствием для обновления экономики во многом являются именно те механизмы, которые придавали немецкой экономики социально-ориентированный характер. Не случайно, что если немецкие предприниматели требуют снижения налогов, социальных поборов и административных барьеров, то население опасается «социального демонтажа» и пребывает в уверенности, что глобализация принесла Германии больше вреда, чем пользы.

Таким образом, правительство Меркель столкнулось с ситуацией, которая требовала поистине неординарных решений. В 2006 г. для оживления экономики была принята государственная инвестиционная программа на 25 млрд. евро. – своего рода «национальный проект», предполагающий массированный приток инвестиций в сферы инновационных исследований, структурной модернизации экономики, транспортной инфраструктуры и даже (2,5 млрд. евро) на содействие частному найму в семьях. С учетом средств федеральных земель и коммун общий объем финансовых вливаний должен достичь 37 млрд. евро. Еще 20 млрд. капиталовложений ожидается со стороны самих предприятий и фирм. После усиления кризиса летом 2008 г. Меркель обвинила в нем «англосаксонскую систему регулирования» и призвала к тому, чтобы Европа определила новые правила мировых финансовых рынков. В октябре 2008 г. для того, чтобы предотвратить панику среди населения, правительство Германии выступило гарантом всех банковских вкладов, и в том же месяце оно утвердила план поддержания немецкой экономики, предусматривавший государственную помощь финансовому сектору в размере 500 миллиардов евро. На потребительском рынке предпринимались даже такие неординарные акции, как обмен старых автомобилей на новые с доплатой. 13 января 2009 г. Меркель инициировала принятие плана стимулирования экономики, в рамках которого государство должно было в течение двух лет выделить еще 50 миллиардов евро (результатом чего и стал рекордный дефицит бюджета Германии). Все эти усилия не могли конечно в кратчайшие сроки ликвидировать структурные проблемы немецкой экономик, но в августе 2009 г. стало известно, что Германия одной из первых западных стран начала выходить из рецессии.

Используя благоприятную ситуацию Меркель сделала ставку на завершение сотрудничества в рамках «большой коалиции» и переход к однопартийному правительству. Собственно, первый шаг к этому обе партии сделали еще в 2007 г., символически одновременно приняв новые программы (СДПГ во главе с новым лидером Куртом Беком 28 октября на Гамбургском съезде, а ХДС – 3 декабря в Ганновере). Но преодолеть кризис «партийной идентичности» тогда по большому счету не удалось. Гамбургская и Ганноверская программы поднимали одни и те же социально-экономические проблемы, обе с оглядкой на различные партийные круги и группы. По многим вопросам декларации очень похожи. Иногда с существенной разницей в деталях, но ХДС и СДПГ одинаково высказываются за улучшение качества образования, равенство шансов его получения, обеспечение или защиту разнообразия и независимости СМИ. В обеих программах речь идет об обновлении рыночной экономии, продолжении борьбы с массовой безработицей. Социал-демократы намерены добиваться «полной занятости». ХДС провозглашает: «Работа для всех – основа социальной справедливости». В качестве первостепенных приоритетов политики в новых программах ХДС и СДПГ выделяется Евросоюз. Вместе с тем христианские демократы акцентируют значение трансатлантического союзничества, особенно с США. СДПГ тоже выделяет общность ценностей и особое значение для ФРГ отношений с Соединенными Штатами. В целом, ХДС титулует себя «народной партией центра». Выступая на съезде в Ганновере, ее председатель Ангела Меркель особо подчеркнула: «Центр – это мы!» Но и социал-демократы, сумевшие в 1998 г. выиграть выборы под лозунгом «нового центра», не отказываются от левого центризма.

На фоне явного сближения программных установок христианских демократов и социал-демократов произошла консолидация «левого фланга» политического истеблишмента. В июне 2007 г. «Левые. Партия демократического социализма», партия «Труд и социальная справедливость – Избирательная альтернатива» и левые группировки, вышедшие из состав СДПГ объединились в партию «Левые». Ее председателями стали Лотар Биски и Оскар Лафонтен. В «Ключевых программных тезисах» Левых говорится о развитии солидарности и самоуправления трудящихся, перераспределении богатства посредством различных инструментов, включая повышение налогов для корпораций, крупного бизнеса и состоятельных людей, отказе от приватизации и введении минимальной заработной платы. В целом же, отмечается в «Тезисах», партия ориентирована на ниспровержение частной собственности и властных отношений, в которых, ссылаясь на известный афоризм Карла Маркса, «человек является униженным, порабощенным, беспомощным, презренным существом». Во внешней политике «Левые» приветствуют процесс европейской интеграции, выступают против всех форм подъема милитаризма и за усиление роли Организации Объединённых Наций в международной политике. особо подчеркивалось, что Партия выступает за демократизацию институтов ЕС (т.е против Лиссабонского договора) и отказ от рыночной и неолиберально-ориентированной политики Европейского союза.

Предвыборная борьба в 2009 г. наглядно продемонстрировала, что не только партнерская дисциплина двух ведущих партий в составе «большой коалиции», но и явное сближение их программных позиций разительно меняют направленность политического процесса в ФРГ. Более мелкие партии играют все заметную роль в вопросах власти. При этом ни одна из крупных партий не смогла показать результат, который можно было бы считать победным. ХДС/ХСС поддержали 33,6 % граждан ФРГ. За их основного конкурента СДПГ, чьим кандидатом на канцлерский пост являлся вице-канцлер и министр иностранных дел ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер, свои голоса отдали 23% немцев. Тем самым, СДПГ потерпела крупное поражение, получив самый худший результат на выборах за всю историю ФРГ. Одной из причин стал явных успех объединенных «Левых» – они получили 11,9 % голосов. ХДС/ХСС также получили на выборах 2009 г. один из наихудших результатов в своей истории – 33,8%. А вот либеральные демократы под руководством Гидо Вестервелле, вопреки многим прогнозам, значительно улучшили свои результаты, заручившись поддержкой 14,7% избирателей. Партия «зеленых» получила 12,5%, упустив шанс стать третьей по количеству мандатов силой в бундестаге после ХДС/ХСС и СДПГ. Такого распределения голосов оказалось достаточно для формирования «черно-желтой» правящей коалиции ХДС/ХСС-СвДП. Таким образом, оправдался прогноз А. Меркель, заявившей в ходе предвыборной кампании, что «”большой” коалиции больше не будет». «Нам удалось достичь нашей предвыборной цели, которая состояла в том, чтобы создать в Германии стабильное большинство в новом правительстве», – прокомментировала она результаты выборов.

В середине ноября 2009 г. Меркель представила программу развития страны на следующие четыре года, которая была сформулирована в виде пяти пунктов: преодоление последствий экономического кризиса, восстановление доверия граждан к государству, решение проблемы изменения возрастной структуры общества, регламентирование использования природных ресурсов, установление баланса между соблюдением гражданских свобод и обеспечением безопасности. Но уже вскоре она была вынуждена вновь реагировать на резкое ухудшение экономической конъюнктуры – в начале 2010 г. финансовый кризис в Греции поставил под удар стабильность европейской валюты. Несмотря на то, что в феврале и марте Меркель заявляла, что Германия не намерена самостоятельно или в рамках Евросоюза выделять деньги на спасение греческой экономики, в мае ее кабинет выделил 22,4 миллиарда евро в виде финансовой помощи Греции. Данное решение крайне отрицательно восприняли многие однопартийцы Меркель, некоторые местные партийные лидеры даже призвали к ее отставке. Также выделение средств на помощь Греции привело к поражению ХДС на региональных выборах, из-за чего СДПГ и «Партия Зеленых» могли заблокировать предложенную Меркель реформу по сокращению налогов. Тем не менее, Меркель не отказалась от своей позиции по вопросу поддержки стабильности еврозоны. В середине августа 2011 г. Меркель и президент Франции Саркози даже представили план создания экономического правительства еврозоны. Предполагалось, что в него войдут главы всех государств, где принята эта валюта, а собираться оно будет минимум два раза в год. На должность председателя нового органа Саркози и Меркель предложили назначить президента Европейского совета Хермана ван Ромпея. В то же время, Саркози и Меркель признали, что объединение госдолгов стран-членов еврозоны, которого многие ожидали, возможно лишь в конце пути евроинтеграции. Для спасения валюты Меркель и Саркози предлагали также ввести общий налог на финансовые трансакции. Подобные инициативы получили очень неоднозначные оценки в самой Германии. Немцы не хотят «платить за греков». Дело дошло до разбирательства в Конституционном суде, который 7 сентября 2011 г. вынес решение о правомерности экономической помощи странам еврозоны, но только с согласия парламентариев. В тот же день Меркель выступила в Бундестаге с жесткой речью, посвященной ответственности Германии за судьбы всей европейской экономики. По словам главы немецкого правительства, Европа – это «гораздо больше, чем просто единая валюта, но история показала, что страны с общей денежной единицей никогда друг против друга не воевали». «Евро не должен потерпеть крах, и этого не произойдет. – подчеркнула Меркель. – Это будет долгий, трудный, но верный с точки зрения будущего путь». По ее словам, высокий уровень государственной задолженности ряда стран еврозоны – это не только последствие спасения банков и антикризисных пакетов 2008 г.: «Эта задолженность является результатом неправильной философии, которая царила на протяжении десятилетий». Для долгосрочного преодоления кризиса необходимы качественные изменения не только в европейской экономике, но и политике. Для спасения Европы необходимо расширить число правил, носящих для всех стран ЕС обязательный характер. Поэтому внесение изменений в основополагающие договоры Европейского Союза не должно оставаться табу. В частности, Меркель высказалась за закрепление в Лиссабонском договоре механизма, который бы принуждал страны придерживаться условий Пакта стабильности и роста.

Жесткая позиция Меркель по вопросам европейского интеграционного сотрудничества сочетается с нарастающим социально-консервативным креном в ее политической позиции. Еще в августе 2010 г. Меркель приняла участие в дискуссии, разгоревшейся после выхода книги политика Тило Сарацина (в которой он крайне негативно оценивал роль иммигрантов в немецком обществе), и назвала мнение Саррацина неприемлемыми. В начале октября на тему роли мигрантов высказался и президент ФРГ Вульф, заявивший, что ислам стал частью Германии наряду с христианством и иудаизмом. Но спустя две недели Меркель неожиданно заявила о провале мультикультурной модели в Германии и о необходимости ужесточения требований к иммигрантам. В течение последующих нескольких месяцев схожие заявления о провале модели, основанной на равноправии разных культур, сделали еще несколько политиков, в числе которых были премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон и Николя Саркози. Но радикальных корректив в политику и идеологию ХДС это пока не привнесло. Тем более, что на протяжении 2011 г. Меркель было плотно занята европейскими проблемами, а по внутриполитической жизни Германии наступило затишье. Впрочем, этот политический «штиль» был обманчивым. Ход региональных выборов показывал, что преимущество христианских демократов тает. Так, в 2011 г. в ФРГ впервые в ее истории появился «зеленый» премьер-министр, возглавивший одну из ведущих федеральных земель – депутаты лантага Баден-Вюртемберга избрали на этот пост лидера партии «зеленых» Винфрида Кречманна. В начале 2012 г. христианские демократы проиграли знаковые выборы в берлинский ландтаг, а Партия пиратов сенсационно впервые прошла в земельный парламент (набрав более 8%). Однопартийцы Меркель потерпели также поражение на выборах в ландтаг Северного Рейна-Вестфалии, получив худший результат за всю послевоенную историю – 26,3%. К тому же 17 февраля 2012 г. президент ФРг и член ХДС Кристиан Вульф подал в отставку из-за обвинений в коррупционных связях с рядом бизнесменов в период работы премьер-министром Нижней Саксонии, что стало неприятной . неожиданностью для Меркель, лично настоявшей в свое время на избрании Вульфа вопреки сопротивлению оппозиции и партнеров по коалиции. В качестве нового президента Меркель была вынуждена поддержать кандидатуру Иоахима Гаука, выдвинутую социал-демократами и «Зелеными». Впрочем, скандал не отразился на рейтинге самой Меркель. Относительно устойчивой оставалась и позиция ХДС – по опросам партию продолжали поддерживать 38% жителей Германии. Пытаясь укрепить позиции христианских демократов Меркель в последующие месяцы активизировала консервативную риторику и, одновременно, ужесточила свою позицию в рамках европейского переговорного процесса. Большой общественный резонанс вызвало выступление Меркель в ноябре 2012 г. ,в котором канцлер заявила о том, что христианство – это «наиболее преследуемая религия во всем мире», и внешняя политика ФРГ должна быть «более чувствительной» к проблемам христианских меньшинств в других странах. Показательной стала и ссора Меркель с В. Путиным в июне 2013 г., когда в преддверие открытия выставки «Бронзовый век. Европа без границ» в Эрмитаже она призвала к возврату вывезенных из Германии после Второй мировой войны предметов искусства. Косвенно о «поправении» политической позиции Меркель свидетельствует и дискуссия об отношениях с Венгрией, разгоревшаяся в начале 2013 г. среди партнеров по ЕС и НАТО. Меркель решительно отвергла мнение своего оппонента из Социал-демократической партии Пера Штайнбрюка, призывавшего к самым решительным санкциям в отношении венгерского правительства Виктора Орбана, установившего «диктаторский режим» (имеется ввиду принятие конституции Венгрии 2012 г., основанной на принципах христианской демократии и культурно-исторического национализма). Впрочем, еще больше испортились отношения Меркель с самим Орбаном, использовавшим в пропагандистских целях тему немецкой агрессии времен Второй мировой войны. Основным же внешнеполитическим успехом Меркель можно считать ее жесткие действия по решению финансовых проблем Евросоюза, в том числе продавливание «непопулярного» решения по преодолению финансового кризиса на Кипре и Греции. При поддержке Франции Меркель удалось также добиться введения специального налога на финансовые операции, направленного против финансовых спекулянтов, породивших долговой кризис (предполагается, что с начала 2014 года финансовые учреждения 11 стран «зоны евро» будут платить 0,1% по всем акциям и облигациям и 0,01% по производным финансовым инструментам). Меркель настроена на поэтапное создание в Европе единого монетарного экономического союза, в том числе создание единого банковского регулятора, проведение фискальной реформы еврозоны и перераспределение полномочий по контролю над бюджетами стран между Еврокомиссией и национальными минфинами. Однако в самой Германии экономическая ситуация остается весь сложной. Так, прогноз Еврокомиссии на 2013 год по росту германского ВВП был снижен вдвое – с 1,7 до 0,8%. «До сих пор германская экономика была защищена от трудностей соседей, но последние данные показывают, что и она вошла в зону кризиса», – заявил в конце 2012 г. председатель ЕЦБ Марио Драги.

Самой серьезной проверкой на прочность для антикризисной политики Меркель стали парламентские выборы 2013 г. В центре предвыборной борьбы находились вопросы экономического развития Германии и ее политики в рамках ЕС. Кроме того, оппозиционные партии пытались активно обсуждать проблемы борьбы с правым экстремизмом, профилактики преступлений в среде несовершеннолетних, отмены многих полномочий спецслужб, введенных под эгидой «борьбы с терроризмом», защиты права не неприкосновенность личной информации. Однако при всей значимости этих вопросов они интересовали немецких избирателей в меньшей степени. При обсуждении же антикризисной политики Меркель имела неоспоримое преимущество – она не предлагала новые проекты, а защищала уже вполне доказавшие свою эффективность, в том числе связанные с европейским пактом «Стабильности роста» и жесткими регламентами финансовой деятельности. Оппозиционные партии были вынуждены фактически идти в русле этой же стратегии ХДС/ХСС. Схожими оказались и позиции по многим вопросам социальной политики. Единственным пунктом явных разногласий здесь оказался вопрос о приравнивании «зарегистрированного партнерства» к обычному браку – христианские демократы выступили против этой инициативы «левых» и «зеленых». В итоге результаты сентябрьских выборов оказались вполне прогнозируемыми. Блок Ангелы Меркель ХДС/ХСС получил 41,5% голосов по партийным спискам, а также 45,3% по одномандатным округам. Это стало лучшим результатом блока за последние два десятилетия, хотя и не обеспечило возможность для формирования некоалиционного правительства. Главная оппозиционная политическая сила – Социал-демократическая партия Германии (СДПГ) под руководством Пеера Штайнбрюка, набрала по партийным спискам 25,7% голосов и по одномандатным округам 29,4%. Третью по величине фракцию создала Левая партия. По партийным спискам она набрала 8,6% голосов, а по одномандатным округам – 8,2%. В парламент также прошла партия «Союз90/Зеленые» с 8,4% по партийным спискам и 7,3% по одномандатным округам. А вот партнер блока Меркель по правящей коалиции – Свободная демократическая партия (СвДП) набрала по партийным спискам и одномандатным округам 4,8% и 2,4% соответственно. Таким образом, она не преодолела 5%-ный барьер и впервые с 1949 г. потеряла фракцию в Бундестаге, а ее лидер Филипп Реслер ушел в отставку. Партия евроскептиков «Альтернатива для Германии» также оказалась среди неудачников – она набрала по спискам и округам 4,7% и 1,9% соответственно. В итоге для формирования правительства сложились два варианта: «большая коалиция» и союз ХДС/ХСС с «зелеными», однако второй вариант фактически не рассматривался. В целом, выборы в Бундестаг стали личным триумфом Ангелы Меркель, а потому переговоры о формировании коалиционного правительства с социал-демократами не стали слишком сложными. Скорее проблемы возникли у руководства СДПГ, столкнувшего с необходимостью объяснять электорату столь резкий поворот «курса». Вопрос о коалиции с христианскими демократами был даже выносен на внутрипартийный референдум – в голосовании принимали участие все члены СДПГ во всех землях Германии. В результате за строительство коалиции выступили около 76% партийцев. В декабре 2013 г. новый состав правительства /Меркель приступил к работе.