Антропология / Мосс М. Социальные функции священного. 2000

Religion, London, 1901, p. 36 и далее.

168 «The Beginnigs of Totemism», Fortingly Review, 1899; «Remarks on Totemism», J.A.I., 1899, p. 280; Golden Bough, 2nd edit, p. 363, no. 1 (см. пассажи, цитируемые в Аппее sociologique, 5, p. 212). «Some Ceremonies of the Central Australian Tribes», Austral. Ass. Adv. Sc., Melbourne, VII, 1901, pp. 313-322. Фрэзер недавно смягчил подобные утверждения и обратил внимание на характерные черты того, что называют молитвой, то есть искупительной речи и жертвоприношения в австралийских религиях. См. «The Beginnings of Religion and Totemism», Fortingly Review, 1905, p. 162 и далее, p. 168. Однако Спенсер в «Totemism in Australia», Pres. Addr. Austral. Ass. Adv. Sc., Dunedee Meet., 1904, p. 376 и далее, и Гиллен в «Magic amongst the Natives of Australia», Austr. Ass. Adv. Sc., 1901, Melbourne, VIII, 162 и далее,

остались на прежней точке зрения. Для полноты мы упомянем спорные мнения Топинара (Les sauvages australiens, 1887, p. 21) или негативные Эли Реклю (Les primitives, 2-е edition, p. 231).

Например, информация обо всех племенах Нового Южного Уэльса, полученная от негра Энди, самозванца. См. Manning. «The Aborigines of New South Wales», Journ. Roy. N. S. Wales, 1892, p. 160, 161.

Среди прочих Manning (восточное племя камиларой, турувул), Port-Macquarie. Loc. cit., p. 161, что противоречит

Threlkeld Loc. cit., ниже; Wyndham (западное племя камиларой), «The of Australia», J. Pr. R. S. N. S. W., 1889, XXVIII, p. 36, 37 (молитвы Байяме), но этот документ, как нам кажется, идет от Энди. Ср. Andy в

290

сводятся к простому утверждению без единого текста молитвенной формулы в поддержку этого утверждения. Третьи, которые кажутся более точными и содержат элементы доказательств, на самом деле происходят от обычной путаницы, ошибок в номенклатуре явлений. Для племен, на этот раз уже локализованных, авторы употребляют такие слова, как заклинание, заклятие, мольба, хотя на деле они могли бы доказать только существование крайне простых речевых ритуалов. Когда Оксли171 говорит, что племя Сиднея172 молится, он не говорит ничего определенного; когда Хигни говорит о заклинаниях невидимых духов, совершаемых с целью навести порчу, и о мольбе с целью вызывания дождя, он допускает настоящие языковые ошибки; когда Пичи173 говорит об искуплении и заклинании по поводу того, что он сам называет «корробори», то есть плясовые песни «для дождя», он злоупотребляет правом на интерпретацию. Использование всех этих терминов неоправданно. Гораздо важнее документы о племени эйалайи (Euahlayi), опубликованные Лангло Паркер174. Она рассказывает о погребальной церемонии, в ходе которой произносится нечто вроде молитвы Байаме, великому богу-творцу всех племен равнин175. Дух мертвого этой молитвой направляют к богу и просят последнего пропустить покойного, верного его законам на земле, в небесную обитель бога, в Bullimah, «страну блаженства»176, спасти его от ада, Eleanbah wundah111. Самый старый колдун, обратившись лицом на восток и опустив голову, как и все присутствующие178, стоя произносит эту речь.

Каким бы звучным ни было утверждение Паркер, оно кажется нам одним из самых спорных. Прежде всего, сама природа употребленной

но видно, насколько мы близки к понятию ада. Ср. Euahl. Тт., р. 78. Eleanbah wundah — большой огонь, вечное движение. 178 Euahl. Tr., р. 8.

формулировки указывает на ее христианское происхождение, почти прямое заимствование из библейского, то есть протестантского словаря. «Услышь же наш голос, Байама»179. Более того, у нас есть все основания предполагать, что наблюдаемое племя находилось, по крайней мере, в восприимчивом состоянии, склонявшем его к подобным имитациям. Уже со времени юности миссис Паркер оно находилось на пути распада180; оно включало множество чужеродных

элементов181, которые, по меньшей мере, привели к некоей евангелизации обрядов. Поскольку же наша наблюдательница росла, жила среди аборигенов и лишь позднее решила записать и опубликовать свои наблюдения, которые она не датирует, мы склонны думать, что это описание является фиксацией достаточно нового обычая, появившегося уже после того, как начало осуществляться прямое или непрямое влияние белых. Нельзя не вспомнить о европейском обычае, требующем, чтобы родственники покойного стояли во время погребения кругом, опустив головы. Впрочем182, этот изолированный факт покажется нам еще более неправдоподобным, когда мы обратим наше внимание на то, что молитва за мертвеца (а не обращенная к мертвецу) является, очевидно, одной из наиболее развитых, редких и недавних по времени появления форм речевых ритуалов. Она появляется, очевидно, только в христианстве, причем в христианстве, уже удаленном от собственных корней183. Поэтому трудно поверить, чтобы австралийцы без посторонней помощи одним прыжком преодолели все стадии, отделяющие их от этих сложных и возвышенных форм молитвы. Кроме того, ничто не доказывает, что эта практика наблюдалась постоянно, до или после наблюдений Паркер, и, как нам кажется, мы располагаем доказательством того, что во все время пребывания среди них наблюдательницы, эйалайи не обошлись без изменения погребальных обрядов. Действительно, говоря о похоронах почтенного мужчины по имени Ээрин, автор не упоминает о столь важном ритуале, прекрасно описанном в рассказе о погребении старой Бимунни, женщины, которой, однако, было оказано меньше почестей, чем бренным останкам мужчины. Мы говорим о вполне австралийском ритуале — похоронном речитативе, который пелся над могилой и включал перечисление всех имен, тотемов

179

Ср. С. Н. Richards, «crying heart» в Словаре языка вираджури. «The Wiraa-dthooree, etc., Science of Man», Australian Anthropological Journal (далее — Science of Man), 1903, VI, p. 320; cp. F. Tuckfield in Gary. «Vocabulary of the Geelong and Colac Tribes», 1840, Austr. Ass. Adv. Sc., 1898, Sydney, VII, p. 863, 864. Все это идет, несомненно, от англиканской «Book of Common Prayer».

Ср. Euahl. Tr., p. 76, существование многочисленных метисов, строгость старых wirreenun, направленная против распада нравов. Предисловие к Austr. Leg. Tales, p. III.

Мы не отрицаем, что этот обычай мог легко установиться под европейским влиянием: его сделали возможным некоторые идеи, присущие племенам, в частности, отношения, существовавшие между характером посвящения и состоянием души после смерти (см. ниже, кн. II, гл. V).

См. Salomon Reinach. «L'origine des prieres pour les morts» in Cultes, mythes et religions, Leroux, 1905, p. 316. Возможно, в

египетском или анатолийском христианстве эти ритуалы происходят из мистических истоков, но невозможно сказать, являются ли последние древними или недавними.

292

180

182

183

и подтотемов покойного184. Остается только предположить (это, похоже, и сделала Паркер), что ритуалы для мужчин и женщин185 используются разные, и что для одних не делается призыв к Байаме, а для других — нет призыва к тотемам, что лично нам кажется неправдоподобным. Дело в том, что для мужчин бы должны были использоваться оба этих похоронных ритуала, если только в давние времена не было серьезных изменений культа мертвых.

Паркер гарантирует подлинность второго, еще более спорного факта, то есть молитвы Байаме, хотя, по правде сказать, она не была его непосредственным свидетелем: поскольку речь идет об инициации, а она не присутствовала ни при одной церемонии бура186. Вот в чем она заключается. После второй инициации187, когда юноше разрешается созерцать изображения великого бога Байамы и его жены Биррагнулу188, вырезанные на деревьях, выдавленные в земле и прочерченные на газонах, когда он уже слышал священную песнь Байамы189, юноша, как говорит Паркер, наконец присутствует во время молитвы, обращенной к Байаме старейшим из живых колдунов (wirreenuns190). Последний «просит» Байаму «продлить существование черных на земле, ибо они давно хранят верность его законам, что доказывает соблюдение церемонии бура». «Старый колдун много раз повторяет эти слова умоляющим тоном, повернувшись лицом на восток, где хоронят мертвецов». Можно задуматься, не является ли натяжкой эта интерпретация слов туземца и не примешивается ли уже в первом свидетельстве туземца определенная тенденция? Язык формулы оказывается вполне библейским191. Вполне может быть, что речь идет о ритуале, достаточно распространенном в этом районе Австралии, но не составляющем молитвы того рода, на который указывает Паркер. Во всех этих племенах центральной и южной части Нового Южного Уэльса старики

устраивают нечто вроде демонстрации существования великого бога Байамы или другого на небесах192, причем не только художественную (скульптуры, живописи

Euahl. Tr., p. 85, если только Goohnai погребения старого Ээрин в More Austr. Leg. Tales не было этим самым ритуалом, и тогда это лишь грубые ошибки редактирования 185 Euahl. Tr., p. 89.

Произносится на английский лад: Вига, что обычно записывается как bora. Паркер говорит о церемониях инициации, опираясь лишь на слухи, и, кроме того, в форме прошедшего времени: в тот момент, когда она собирала или могла собирать материалы, эти ритуалы уже вышли из употребления.

Euahl. Tr., p. 79, 80. См. дискуссию по поводу этого текста: Marett. «Australian Prayer», Man, 1907, п. 2, ответ Andrew Lang. Ibid., no. 12; ответ Marett. Ibid., n. 72.

188Ibid., p. 79.

189Ibid., p. 80, о священной песне см. ниже, кн. II, гл. V.

190Ibid., p. 79.

191Мы опять-таки не отрицаем, что в австралийских религиях могут быть элементы, обеспечивающие возможность подобных заимствований. Ниже мы встретим некоторые примеры, поскольку в определенных случаях боги, несомненно, требуют исполнения боры (см. кн. II, гл. VI, религиозный характер).

192Некоторые факты этого рода приводятся в Howitt. S.E.A., р. 523, 528, 543. Ср. ниже, кн. II, гл. V.

293

и рисунка), но и словесную. Существует даже определенное число церемоний инициации, во время которых старик или старики, зачастую погребенные и как бы находящиеся на пороге перерождения193, вступают в речевую связь с великим богом; находясь в могиле, если она есть, старик задает ему вопросы и отвечает, словно один дух беседует с другой нематериальной личностью. Во всех этих случаях, если мы сталкиваемся с молитвой в общем смысле, установленном нами, мы все еще далеки от формулы, представляющей собой нечто среднее между символом веры, воскресной молитвой и отзвуком десяти заповедей, вкладываемым госпожой Паркер в уста старых колдунов. Кроме того, если этот ритуал вообще существовал, то он должен быть недавним по происхождению, поскольку он еще не нашел своего места в излагаемом в другом месте мифе первой боры, установленной самим Байамой194: этот миф, основание всей литургии, ничего не сообщает о том, чтобы Байама велел людям, пользующимся его законами, молиться ему.

Впрочем, мы оцениваем все эти наблюдения миссис Паркер как несколько подозрительные. Предвзятое мнение, возможно, исказило их, поскольку наш автор считает, что существование народа или религии без молитвы невозможно195. Такие принципы исследования опасны, ибо они подтолкнули Паркер к акцентированию некоторых черт более или менее древнего ритуала.

Обратное утверждение насчитывает среди своих сторонников наиболее авторитетных этнографов. Это Керр196, близко знающий достаточно большое число племен от Квинсленда до нижнего Мюррея. Хоуит197 не менее радикален в отрицании существования молитвы в Австралии. Спенсер и Гиллен, в общем подтверждают на материале племен центральной Австралии тезис Керра; они заявляют, что не зафиксировали наличия представлений, необходимых для появления молитвы198 и подтверждают магический характер всей системы

как речевых, так и операциональных ритуалов арунта и других племен, живущих в той же области199.

195 Euahl. Тт., р. 80. На стр. 79 мы найдем доказательство того, что Паркер, вероятно, говорила о молитве со своими туземными информантами, поскольку они, как американский индеец Оглторпу, отвечали ей, что ежедневные молитвы кажутся им оскорблением Байамы. Несомненно, они говорили не о своих представлениях, а о том, что она хотела от них услышать.

196

Australian Race I, p. 44, 45. «Ничего, что являлось бы культом, молитвой или жертвоприношением, не наблюдалось, это точно».

197 S.E.A., р. 503.

las дг у £ ^ p 491; «There is never an idea of appealing to any alcheringa ancestor» («Нет даже идеи обращения к какому бы то ни было alcheringa предка».) Штрелов, утверждавший существование богов, altjira, не нашел молитвы (в том смысле, как он понимал это слово) у арунта. См. N. W. Thomas. «The Religious Ideas of the Arunta», Folk-Lore, 1905, p. 430.

i QQ

CM. Loc. cit. 294

Вокруг этих свидетелей, проводивших наблюдения во многих австралийских обществах, группируются другие, не менее категоричные и не менее точные: Эд. Стивене по поводу племени Аделаиды211'1, Симон, рассказывающий о племенах южного Квинсленда201, Смит, описывающая племя боандик, живущее в юго-восточной части Виктории202, Манн, со слов резидента (Т. Петри203), долгое время жившего в племени залива Нортон204. Наконец, относительно племен юга западной Австралии мы располагаем столь же отрицательными

сведениями католического епископа, основателя миссии Новой Норсии: он считает, что Мотагон — добрый бог-творец и его идея соответствует первобытному откровению205, но епископ приходит к выводу, что этот бог не почитается ни в молитвах, ни в подношениях. Еще более важный, чем все эти отрицания в результате, возможно, добросовестных исследований, симптом — это то, что во всех австралийских языках, словарями или текстами (например, переводами Библии) которыми мы располагаем, мы не встречаем ничего близкого к слову «молитва»206. Даже когда в таких словах возникает потребность, к примеру в целях религиозной пропаганды, приходится либо вводить новые слова, либо выдумывать их, либо искажать смысл некоторых других. Причем это требуется не только для того, чтобы объяснить христианский ритуал, но и чтобы перевести сам Ветхий Завет. В Евангелиях и Книге Бытия, переведенных на язык авабакал великолепым Трелькельдом, слова, заменяющие «молиться» и «молитва» образованы с помощью глагольного корня wya, означающего просто «говорить»207. В словаре языка диери Гейзона, единственное слово, приближающееся к «молитве», означает всего лишь заклинание208. Небольшой словарик

какой бы то ни было религии).

02 О евангелизации Смит говорит, что миссионеры не встретили никакого культа, который следовало бы ниспровергнуть. The Boandik Tribe etc., Adelaide, 1879, p. 33.

203«Notes on the Aborigines of Australia», Spec. Vol. Proc. Geogr. Soc. Australia, Sydney, 1865, p. 76, 77.

204Memoires historiques de I'Australie Occidentale (перевод на французский Фальсимана), Paris, 1845, p. 259.

205P. 345, несмотря на интерпретацию корробори как составляющего элемента мессы (р. 200). Ср. Jalaru: танец.

"° Евангелие от Луки (переиздано Фрэзером), Wiyelli-ela, p. 129, ср. ст. 19, 20, «мое слово», «мои слова», wyellikanne, ibid., гл. II,

ст. 34, р. 34; ibid., гл. III, ст. 21; wyelliela, «творя свою молитву»; ibid., , гл. IV, ст. 19, «чтобы объявить», ср. 7, 10; ibid., гл. IX, ст. 29; wyelliela, «молитва» (Иисуса); ibid., 22, 40, р. 187; ibid., ст. 41, 42, 43, 45, wyella, «говорить»; ср. A Grammar, p. 10 о

смысле слова wya, amen: молиться, ewyelliko; ср. A Key to the Awabakal, p. 112. wya, CM. wyellikane: тот кто молится, зовет.

208 В: Curr. Austr. R., II, p. 92.

295

защитника туземцев Виктории209 Томаса показывает нам, как европейцы запросто вставляют слово thanrk в языки бунуронг, вуренджерри и другие, чтобы выразить «благодарность» божеству, и создающих, чтобы описать обет, мы уже не знаем как, новое слово pardogurrabun. Но даже эти справедливые отрицания исследователей и пугающее молчание самого языка недостаточны, чтобы доказать отсутствие всякой молитвы. На самом деле надо учитывать предрассудки европейских этнографов, миссионеров и даже филологов. Признаваемые различия в одних местах принимаются в другом месте за произвольное смешение понятий. Даже тексты Библии, в которых молитва для иудея была лишь торжественной речью, средством доступа к недоступному вне необходимых форм божеству, звучат в ушах протестантского или католического священника как глубокомысленные излияния души. Ни этих отрицаний, ни молчания недостаточно, чтобы доказать отсутствие всякой молитвы.

Тот факт, что разные исследователи не нашли ее следов, может объясняться совсем другими причинами. Совершенно явным образом они исходят из того же постулата, что и сторонники противоположного утверждения. Для них образцом молитвы оказывается христианская молитва, молитва, понимаемая как духовный торг верующего с его богом. Под влиянием этого предрассудка они были не в состоянии заметить, что общего между молитвой, понимаемой таким образом, и теми словами, которые австралиец обращает к близким ему священным силам. Впрочем, именно поэтому же Спенсер и Гиллен отказываются видеть в системе тотемических ритуалов и верований религию в полном смысле этого слова. Таким образом, их негативному заключению не хватает в данном случае авторитетности, обычно сопровождающей их свидетельства. Чтобы открыть молитву в Австралии, ее надо свести к ее основным элементам и научиться видеть явления религиозной жизни не только через призму христианских идей.

Поэтому и пресловутая скудость словаря не более доказательна. В языке хотели выразить идею молитвы, как ее понимали; естественно, язык отказался: эта идея была чуждой туземцу. Не имелось слова, равно как и предмета. Для людей, полных теологических идей, подобных авторам этих лингвистических трудов, просто невозможно перешагнуть пропасть, которая

разделяет их представления о языке, пригодном для общения с Богом, и те слова, которые австралиец обращает к своим тотемам, своим духам. Естественно, наблюдатели были не в состоянии обратить внимание на общие черты между христианской молитвой и песней, предназначенной для того, чтобы заколдовать животное. Отсюда и их отрицания. А если язык неспособен выразить идею молитвы, которую пытается привить ему прозелитизм, то это лишь потому, что эти языки и религии туземцев еще недостаточно зрелы для той формы

Это языки племен верховий реки Ярра, Brough Smith. Abor. Viet., II, p. 128, ср. p. 132 и ниже. 296

молитвы, которой их пытаются научить. Но это вовсе не означает, что здесь не используются другие системы молитв.

Так каковы же эти системы молитв? Вот это нам и предстоит показать.

Начала

То, что мы находим, ни в коей степени не является — и поэтому приходится отчасти согласиться с отрицательным тезисом — молитвами поклонения, смирения, излияния души. Однако существуют молитвы другого типа и других типов. В общую картину австралийских культов входит множество речевых ритуалов, заслуживающих названия молитвы, если мы примем достаточно общее определение, предложенное выше. Позднее мы сможем увидеть, как не вполне оформленные речевые ритуалы могут обладать природой и функциями молитвы, не принимая этической направленности, психологического значения, смыслового содержания тех религиозных речей, для которых мы обычно употребляем название «молитва».

Более того, уже в австралийских религиях можно обнаружить помимо массы элементарных, запутанных, сложных форм, характерные черты, начала, пробы более совершенного языка. Институт, уже живущий, начинает дышать в соответствии с ритмами, которые позднее станут основными для всей системы речевых ритуалов. Естественно, пока лишь нюансы отличают эти обычаи от общего типа речевых ритуалов, который мы установим позднее. Но подобно тому, как по пятнышку крови в яйце видно, откуда родится цыпленок, в Австралии то тут то там появляются более или менее ярко окрашенные попытки молитвы в европейском смысле слова. Они позволят нам понять, как смог родиться тот ее вид, к которому наблюдатели и ученые пытались свести весь род. Они выведут нас на путь, позволяющий найти законы эволюции. Наконец, он позволит почувствовать, что помимо значительной дистанции между практикой речевых ритуалов австралийцев и других древних религий имелись и имеются логические связи между теми и другими явлениями. Ведь существование фактов, которые мы собираемся описывать, оказалось бы невозможным, если бы оставшаяся часть системы речевых ритуалов наших дикарей ни в коей мере не имела бы общих черт молитвы и полностью сводилась к заклинанию.

Позднее мы уделим больше внимания обрядам вызывания дождя и определим их место в системе ритуалов. Но пока мы можем ограничить их исследование лишь несколькими документами. Мы понимаем, что даже на исследователей, близко знакомых с культурой туземцев, ритуалы такого типа действительно могли произвести впечатление, будто это нечто подобное европейским молитвам. Вне зависимости от того, должны ли они вызвать или прекратить дождь, они явно выражают нужду, желание, отчаяние всей группы. Используемые слова легко вошли бы в контекст обета или пожелания. А поскольку считается, что дождь или вода находится где-то, откуда-то ее выпускают, формулы словно обращаются к некоей персонифицированной силе, от которой добиваются вмешательства или мистически понимаемой помощи. Нам важно установить

границу, отделяющую данный тип ритуалов от обрядов других типов, границу, которую ритуалы вызывания дождя не преступили в Австралии21".

Бане (Bunce)'11 говорит212, что однажды во время бури у входа в поселение «группа стариков принялась молиться о хорошей погоде; их молитва состояла в заунывном меланхоличном пении. Они довольно долго продолжали ее», но, обнаружив, что их бог в тот момент был глух к их призывам, воскликнули: «Marmingatha bullarto porkwadding; quanthunura. — Мармингата очень недоволен, почему?»213 Несмотря на точность описания обрядов, мы видим здесь молитву совсем иного рода, чем полагает Бане. Несомненно, это случай речевого ритуала, поскольку поются слова и фразы. Однако здесь у нас нет устойчивой словесной формулы, и

нет оснований приписывать формуле молитвенный характер. Продолжение же описанного выше ритуала скорее подразумевает обратную интерпретацию. Потому что, увидев безуспешность своих действий, старики «стали плевать в воздух в направлении грозы с обращенным к ней презрительным криком»214. Так что очень может быть, что первые слова, обращенные к Мармингата, были, скорее, приказом, чем проявлениями уважения, поскольку та же нематериальная личность впоследствии подвергается оскорблениям. Впрочем, даже если в данном случае мы имеем дело с молитвой, а не просто с ритуалом, который проинтерпретирован таким образом, мы не можем сделать никаких заключений из этого факта. Племя гилонг уже было евангелизировано. Это показывает даже употребление слова мармингата в словаре того же Банса215: оно обозначало, вероятно, отца "1S, предка, но прежде всего дух217, здесь означает личность, бога, действия и, в частности, молитву — все то, что связано с евангельской религией.

210По правде сказать, немногие ритуалы классифицируются этнографами как столь чистый пример магических ритуалов, но совершенно бессмысленно было бы противопоставлять ошибки одних ученых ошибкам других. См. ниже, кн. III, гл. I, магические ритуалы. Для определенного числа подобных ритуалов отнесение к разряду магических совершенно неправомерно. Ср. ниже, кн. II, гл. II. Впрочем, весьма вероятно, что подобная классификация является плодом уже довольно старой традиции в антропологии, которой дали авторитет некоторые вопросники, в частности, Географического общества в Лондоне, Антропологического института и даже Фрэзера.

211Australasiatic Reminescences, p. 73. Цит. по: Brough Smyth. АЪог. Viet., I, p. 127, 128. Бане — великолепный наблюдатель,

хорошо знающий язык.

212Племя гилонг (Geelong) группы Бунуронг (Bunurong).

213Мы можем проверить смысл двух слов из этого перевода с помощью словаря Банса в Brough Smith. Abor. Viet., II, p. 134.

214О фактах того же рода см. ниже. Мы подчеркиваем слова к ней, указывающие, что мармингата — это не

божество, а сама гроза.

21' В. S., II, р. 141. Marmingatha — божественный, священник, Господь, Высшее Существо, моление, молитва, религия;

marmingatha ngamoodjitch — проповедник (ср. пдато-odjitch marmingatha, p. 145 — пастор, священник). Вероятно, история слова такова: оно использовалось в начале воскресной молитвы, которой пытались научить людей из племени гилонг, и в конце концов стало означать все, что связано с религией.

216 Marmoonth — отец (Л., р. 141). Marmingatha должно означать «наш отец».

217 Ср. по поводу племени верховий реки Ярра (другая группа бунуронг) документ Томаса в В. S. Abo?-. Viet., I, p. 466. Марминарта — дух, который овладевает стариком.

298

Другие речевые ритуалы той же группы также редуцируются аналогичным образом. Например, молитвы детей племени эйялайи о дожде в первую очередь являются разновидностями магического хоровода218. Точно так же, когда Гейзон обнаружил у диери, что они заклинают, молят Моора Моора, бога-творца, чтобы он послал дождь219, Гейзон допустил простую ошибку как относительно природы божества, так и относительно природы формулы, которой мы в настоящее время располагаем . Здесь нет ничего, кроме тотемических предков клана дождя, а молитвы, обращенные к ним, имеют очень мало общего с христиан-

221

скими Таким образом, надо искать в другом месте более явные и очевидные

222

данные ". В некоторых племенах, полностью изолированных одно от другого, названия тотемов223 произносятся тем же способом, каким в гораздо более развитых религиях обращаются к божественной личности. В реальности и представлении людей животноепомощник находится рядом с поклоняющимся ему человеком. «У малланпара224 когда ложатся спать и перед тем как встать, полагается более или менее тихо произносить имя животного и т. д., омонимом которого является или которое принадлежит твоей группе225, добавив после него слово wintcha, win-tcha — «где? где? (ты находишься?)». Кроме того, если это возможно (т. е. если существует такой обычай226), следует имитировать шум, крик, зов (этого животного)227. Цель этих действий, которым старики учат молодых людей, как только наступает пора их обучения, заключается в том, чтобы они были удачливыми и ловкими во время охоты и знали

L. Parker. Euahl. Tr., p. 12. Ср. аналогичный ритуал у детей диери. Джейсон в Curr. Austr. R., II, p. 92. См. ниже, гл. V о ритуалах того же рода. The Diyerie Tribe, Melbourne, 1874; перепечатано в Woods. The Native Tribes of South Australia, 1886 и в Curr (мы цитируем по этому изданию), Austr. Я., II, № 55, р. 66, 68. Ср. Джейсон Хоуитт в Howitt, «The Dieri and other Kindred Tribes» etc., J.A.I., XX, p. 92; Джейсон Фрэзеру, J.A.I., XXIV, p. 175 (кроме того, ритуалы вдохновляют Моора Моора).

220

См. ниже, гл. III, § 4.

2'J1

Об общем значении ритуалов вызова дождя лучше всего мнение Коллинза — Collins. An Account of the English Colony of New South Wales, 2е edit., London, 1801, p. 555. Фрэзер недавно сообщил о некоторых фактах, которые мы описываем здесь, и указал, что они содержат зачатки молитвы, в том числе и понимаемой как искупительная. «The Beginnings of Religion and Totemism»,

Fortniqhtly Rev. 1905 II, p. 164.

223 ,.

Мы оставляем в стороне вопрос о том, идет ли речь о личных тотемах или тотемах кланов.

•>24

Река Тулли. Северо-Восточный и Центральный Квинсленд, см. Roth «Superstition, Magic, Medecine», Bull, V, § 7, p. 20, 21. Рот пишет не очень хорошо, и мы предлагаем не настолько буквальный, как обычно, перевод.

225

Рот не верит в тотемизм, поэтому здесь имеются в виду матримониальные классы. Например, в том, что Рот с намеком на системность называет церемониальными играми в подражание животным, «Games, Sport and Amusements», Bull., V, p. 8 №. 1; p. 28, № 64.

227

Рот выразился ужасно: «Если в то же время нужно издать какой-то крик, шум, призыв, можно подражать ему». Но в строгом смысле это можно понимать так: речь идет об обычае, эквивалентном крику животного, издаваемому во многих тотемических церемониях, (ср. «Games» etc. Loc. cit., ср. ниже, гл. 4, § 3).

299

обо всех опасностях228, исходящих от животного и т. д., имя которого они носят. Если человек с именем рыбы произносит его достаточно регулярно, рыбалка будет иметь успех, а в случае голода он выловит немало рыбы" . Если человек, омонимами которого были дождь или гром, пренебрегает их призывом23", то он теряет способность вызывать их231. Змеи, аллигаторы и т. д. не будут беспокоить своего омонима, если он регулярно вызывает их (sic), без предупреждения, знака, «чего-то», что абориген чувствует в животе или в виде щекотки в ногах. Если же человек не выполняет этих действий, нападение животного и гибель считается его собственной ошибкой»232. «В отношении женщин похоже, считается, что обращение к тотемному животному, не имеет особого действия. Если они призывают существа (явления и священные животные), иные, нежели их омонимы, то это не дает ни доброго, ни

234

дурного результата» .

К той же рубрике, что и призыв тотема, мы хотели бы отнести еще один обычай другого племени из Квинсленда. «Перед сном абориген выкрикивает одно или несколько имен животных или растений, предметов, вещей, связанных с первичным делением племени, к которому он принадлежит234. Животное или предмет, призванный им, предупредит

298

Примечательный случай агрессивных тотемов. Чтобы понять текст, его надо сравнить с одним текстом, который еще будет цитироваться ниже. Этот факт может показаться экстраординарным, однако для многих австралийских обществ это не так. Многие тотемы опасны по природе, а их культ заключается прежде всего в том, чтобы заговаривать их, предотвращая угрозу. С другой стороны, опасность тотема для его компаньона-человека не противоречит природе тотема, особенно в случае нарушения тотемических запретов (см. санкции, ниже кн. III, гл. IV). Даже душа может быть опасной для владеющего ею индивидуума, поскольку она является внешней по отношению к нему. Так, в племени Пеннефазер (Roth. Sup. Mag., p. 29. № 115) души шои или нгаи, обитающие на дереве, могут сбросить взобравшегося на дерево человека.

*^9

Случай поедания тотема не имеет ничего общего с тотемическим таинством, как его практикуют аранда. Ограничивается ли он ситуацией голода? Текст говорит «should he be hungry», что наводит на такую мысль.

930

В этом племени есть клан дождя. Ibid., p. 9, по. 16. Впрочем, в число младших тотемов этого клана входят также молния и гром.

231

Вызывать гром? Вероятно, прекращать его.

Ibid., p. 40, sect. 150; ср. ibid, p. 26, по. 104 (вероятно, тот же факт).

9ЧЧ

^" Ibid., p. 21, sect. 74.

234

Река Прозерпина, Коко-йимидир, Roth. Ibid., p. 21, sect. 74. О матримониальных классах см. Durkheim. «Origine de la prohibition d'Inceste», Annee soc., 1, p. 11. Долгие споры теоретиков и наблюдателей ничего не добавили к предложенной теории и не опровергли ее. Мы не будем вступать в эти споры, просто скажем, что практически все австралийские общества, за исключением небольшого числа, знают эту организацию. Они подразделяются на четыре, а в некоторых случаях на восемь классов, распределяемых между двумя фратриями, внутри которых браки запрещены. Человек из данного класса может жениться лишь на женщине другого определенного класса, но другой фратрии, а дети с необходимостью переходят в класс иной нежели предок, по которому считается родство (отец или мать, в зависимости от ситуации; цель системы с восемью классами — учет обеих линий родства: по фратрии и по тотему). См. Durkheim. «Sur 1'organisation matrimoniale des societes australiennes», Annee Soc., 8, p. 116. ср. Подробная сводка фактов и доктрин,

весьма полная с точки зрения документов в N. W. Thomas. Kinship Organisation and Group Marriage in Australia (Cambr. Arch. A. Ethn. Ser. I Cambridge

300

человека во время сна о приходе других животных и т. д.». Иными словами, если мы правильно понимаем эти темные фразы, животное-помощник235 следит за своим союзником и предупреждает его обо всем, что могут причинить ему существа, связанные с другим матримониальным классом. Например, как мы предполагаем, опоссум, соответствующий классу курчилла (Kurchilla), предупредит аборигена о приходе дождя, святого для вунгко

(Wungko). Впрочем, мы не уверены, что речь здесь идет о тотемах, поскольку здесь не говорится ни о кланах, носящих эти имена, ни о культе (вне данного ритуала), адресованном этим предметам и явлениям, среди которых дождь или ветер. Однако очень может быть, что они являются тотемами; во всех соседних племенах существует совершенно особый тип тотемизма, при котором только люди тотема и принадлежащие к тому же классу имеют право есть тотем и тотемы их класса236. Поэтому здесь пищевые запреты и зачастую, как следствие, матримониальные классы, меню и культ оказываются, так сказать, распределены при минимальном сотрудничестве между двумя фратриями237. Впрочем, надо учитывать и систематическую, по нашему мнению, но в любом случае, сознательную, тенденцию, подталкивающую Рота нигде не видеть тотемов, даже если явно существуют238 семьи, названные именами животных и вещей и наделенные особой властью над ними.

Этот факт хоть и редок, но не изолирован. Тот же обычай мы находим у племени парнкалла (Parnkalla) из Порт-Линкольна (южная Австралия)239 в форме, промежуточной между ритуалами, которые мы только что описали. Имя тотема здесь выкрикивают во время охоты в случае успеха, когда ударяют себя в живот: «Ngaitye paru! Ngaitye paru!» — «Мое мясо! Мое мясо», как переводит Шюрман240. Другие

Un. Pr., 1906) Племя Прозерпины, как и вакельбура, пегуллобура, племя Порт Маккей и т. д. использует классификацию по матримониальным классам. Ср. Durkheim et Mauss. Classifications primitives, p. 12, ср. ниже, кн. Ill, гл. III. Классификация основывается на следующих категориях:

Курчилла: радуга, опоссум, земляная игуана, пятнистая ящерица. Купуру: «stinging tree», эму, угорь, черепаха.

Банбари: мед, «sting ray», бандикут, сокол. Вунгко: ветер, дождь, бурая змея, ковровая змея.

235 Мы говорим здесь о животном-помощнике, поскольку даже при наличии тотема, хотя такой вариант тотемизма и редок в Австралии, он, очевидно, воспринимается как помощник. Кроме того, отличие австралийского тотемизма от

236См. ниже, кн. II, гл. IV, последний абзац.

237См. о питта питта: Ethn. Res., p. 57, 58; ср. Roth in Proceed. Roy. Soc. Queensl, 1897, p. 24; «Food, its Quest and Capture» etc., Bull. VII, p. 31, sect. 102.

(принадлежащих к другому типу культуры) племенах означает «тотем» и «мое мясо». Ср. Taplin. The Narinyerri etc., p. 2. Таким образом, если учитывать этот документ, то можно предположить, что Шюрман перевел эту

301

формулы, напротив, похоже, закреплены не за членами тотемического клана, а за другими кланами, которые могут охотиться на данное животное и которым люди клана с помощью «охотничьих дистихов» передают некую власть над животным, на которое идет охота241. Они также называют качества тотемического животного и магическое действие, ими производимое242. Кажется, что аборигены племени парнкалла знали речевые ритуалы того же типа, что и туземцы из этих двух племен Квинсленда, настолько далеких от них, что о заимствовании не может идти и речи. В таком совпадении можно даже увидеть доказательство возможности общей эволюции, общей тенденции, ведущей к формулировке молитвы в собственном смысле этого слова.

Основные черты последней, действительно, уже собраны в этих обрядах, пускай в весьма общей форме, но уже носящей явные признаки религиозности. Эта регулярность ритуала, обязательность его соблюдения у малланпара, это чувство предсказателя, исполнение, которое оно дарует, предвидение во сне у коковарра (Kokowarra) достаточно резко выделяют эти обряды среди других австралийских ритуалов. Кроме того, в них есть все общие черты молитвы, которые мы определили ранее: они действенны, они используют священные силы, которые понимаются как посредники, и также в одном случае из трех они являются общепринятыми, а в двух остальных случаях эти обряды входят в постоянный культ. И все же отметим, какая большая дистанция разделяет ритуал подобного рода и лежащую в его основе ментальность от более развитых ритуалов. Отличие таких призывов от магических заклинаний слишком тонко. Только один призыв у малланпара указывает на дистанцию, которой в более продвинутых ритуалах отделены от верующих их боги, и именно этот призыв обладает совершенно императивной краткостью: «Где, где?». Этот призыв похож на приказ, и бог должен встрепенуться подобно собаке, услышавшей оклик хозяина.

Мы еще встретим в другом месте эти обряды призыва тотема. Они входят в другую группу действий в наиболее важные австралийские праздники243, и нам лучше уже сейчас отметить их значение, а также значение фактов, о которых мы только что говорили.

Среди остальных практик австралийского тотемизма мы найдем лишь один факт, достаточно точно соответствующий привычной нам идее молитвы. Это одна из многих других формул, обращенных к Воллунква (Wollunqua)244. Это сказочный змей, единственный в своем роде и все

фразу плохо и, скорее всего, должен был перевести ее так: «Мое мясо! мое мясо, мой тотем». Возможно смысл ритуала гораздо сложнее, но мы не можем сейчас найти его (слово пг-пдайуе «молельщики» (sic) (Taplin. Ibid., p. 64), возможно, соответствует этой тотемической практике).

241

Schiirmann. Ibid., p. 220, ср. John Eyre. Journeys of Discovery, II, p. 333, 334 (соседнее

с Аделаидой племя), похоже, проверил эти утверждения.

Ср. Teichelmann und Schurmann in Wilhelmi. «Die Eingeborenen» etc., in Aus Allen Weltlein, I, 1870, p. 13. Эти тексты анализируются ниже, кн. II, гл. VI, поскольку они дают хорошее представление о конгломерате формул, в котором все это исчезает. Ср. также гл. V, § 4, где приводится общее объяснение подобных форм тотемического культа.

' Интичума, см. гл. III Тотемические церемонии, § 3, 4 и 7.

же давший рождение клану, которой носит его имя и ничем не отличается от остальных тотемических кланов245 племени варрамунга (Warramunga) (центральная Австралия). Молитву повторяли два вождя клана, когда вели Спенсера и Гиллена к Тапауэрлу246, «яме с водой»247 в пещере, где обитал этот змей. «Они сказали ему, что привели двух больших белых людей, чтобы те посмотрели, где он живет, и просили его не причинять нам и им самим ничего дурного»248. Кроме того, вожди сообщали змею, что эти белые друзья — их союзники. Отметим, насколько симптоматичен изолированный характер подобного обращения к божественному существу. Согласно Спенсеру и Гиллену из всех племен, знакомых им единственные только ритуалы клана Воллунква имели умилостивительный смысл249, ибо только одна формула среди них, еще не вполне оформленная, была близка к общему смыслу всех этих обрядов250, и не проявлялась еще в интегрированном в культе виде: она была случайна и была произнесена перед белыми, посвященными, конечно, но все равно чужаками. Словом, высшая точка, которой в данном случае достигают формулы тотемического ритуала в стремлении к другим типам молитвы, не является ни достаточно устойчивой, ни достаточно высокой.

Остается культ великих духов или, если угодно, великих богов. Он также включает некоторые речевые ритуалы, в которых появляется нечто иное, чем просто приказ, повествование или призыв.

У племен питта питта (Pitta Pitta) из Булиа (Boulia) большой водяной змей Карнмари (Karnmari)261, дух природы и повелитель колдунов, слушает краткие речи252, совершенно аналогичные тем, что произносили вожди клана Воллунква перед жилищем их непосредственного предка. Но Карнмари, кажется, не имеет отношения ни к какому тотему; змей появляется по время разлива рек, а также топит неосторожных. Если человек хочет вести себя разумно, он должен обратиться к Карнмари

О тотемическом культе Воллунква см. кн. II, гл. VI, где мы демонстрируем религиозный характер ритуальной системы австралийских кланов, фратрий, племен, народов и указываем возможность ее эволюции.

Саркастические замечания Клаача против весьма справедливых утверждений Спенсера и Гиллена ничего не доказывают

(см. «Schlussbericht meiner Reise in Australia», Z.F.E, 1907, p. 720). Очевидно, что эти ритуалы составляют часть не только тотемического культа, но и культа змей, особенно водяных змей. Но это ничуть не противоречит наблюдениям английских авторов.

246

N.T.C, р. 252, 253, ср. р. 495.

247

Далее мы будем именно так переводить английское слово «waterhole» (на австралийский лад). Оно не соответствует ни нашему слову «фонтан», ни «источник», ни перифрастическому «естественный колодец». Это естественные углубления в скалах, в которых находятся ключи, поэтому там скапливается вода.

(ср. ниже, кн. Ill, гл. IV, § 5 о духах природы). Ethn. Res., p. 160, № 276; Sup. Mag. Med., p. 26, № 104. Эти документы немного различаются, но в основном сходятся.

302

303

и сказать примерно так: «Не трогай меня, я принадлежу к этой местности». В общем, слово используется здесь, чтобы предупредить духа-владельца места, попросить его пропустить и привести довод, способный склонить его к благосклонности. Человек приводит доводы:

просит милости, сила водяного потока ослабевает. Однако не надо преувеличивать молитвенный характер этого обряда. Словесная формула скорее заговаривает, чем умоляет, это — пароль для жителей страны, единственных родственников (таковы же отношения людей клана Вол-лунква со своим тотемом) или единственных друзей Карнмари253. Этот обряд должен быть близок ситуациям, когда человек просит разрешения у духов места, будь это тотемы или что-либо другое254. Как только личные или безличные существа достаточно тесно привязываются к определенной местности, чтобы стать ее владельцами, с ними приходится вести себя как с людьми.

Но у австралийцев далеко не все духи связаны с природой так же тесно, как Воллунква или Карнмари. Многие общества, даже в центральной и западной части континента255 в разной степени реализовали понятие великого бога, чаще всего небесного256. Они даже достаточно поверили в это представление, чтобы создать по отношению к своим богам некий культ или, по крайней мере, сделать их более или менее активными свидетелями своих ритуалов. Одно из наиболее примечательных таких божественных существ — это Атнату257, бог инициации258 у племени каитиш (Kaitish), одного из тех племен, которые, по мнению Спенсера и Гиллена, были просто неспособны на подобный культ259. Он родился практически в начале мира и вместе с предками некоторых тотемов превратил неуклюжие и несовершенные тогда вещи в вещи цельные и изящные; он живет на небе со своими женами-звездами и сыновьями, также звездами, атнату, как и он. Оттуда он видит и слышит людей. Он слушает, хорошо ли они восхваляют «дьяволов» инициации и правильно ли произносят все гимны260. Если он их не

Доказательством такого смысла ритуала является то, что человек не осмеливается переходить реку, если его кто-то сопровождает (Roth. Sup. Mag. Med., p. 26).

^54

Ср. ниже, кн. III, рождение ритуальной формулы. О вопросе великого бога см. ниже.

Тот факт, что великий бог часто оказывается тотемом, или древним тотемом, или неким архетипом тотемов, или культурным героем, ничуть не исключает его небесной природы.

См. N.T.C., р. 498, 499, 344-347. О близком мифе о двух Тумана (сын чуринга, дьяволов) см. р. 421, ср. р. 499, 500. Имя Атнату происходит от атна, ануса, которого у бога не было, но людям он его сделал (в языке арунта есть корень ту — бить).

Его роль, скорее всего, действительно ограничивается инициацией, хотя он создал интичума для всех тотемов (ср. ниже,

гл. VIII, 8 6).

259

Несмотря на очевидность, Спенсер и Гиллен утверждают, что Атнату не сравним с Байамой, Дарамулуном и т. д. Ср. N.T.C., р. 252, 492. Напротив, нет сомнения, что по своему смыслу культ Атнату гораздо религиознее культов восточных племен: миф здесь совершенно эзотеричен и ни одна церемония не сводит Атнату к чуринга.

260 „,

с)та подрооность, касающаяся гимнов, не упоминается ни в рассуждении о смысле ритуалов, ни в резюме, однако есть в мифе — «женщины, прекращающие слушать, как поют мужчины». N.T.C., р. 347. Так что мы можем считать, что речь идет не

304

слышит, то поражает нечестивцев своим копьем и уносит их на небо, если же слышит, то сам осуществляет инициацию одного из своих сыновей. Мы не знаем ни содержания этих гимнов, ни того, являются ли они гимнами разных тотемов или только тотемов самой инициации; возможно, речь идет и о тех и о других. Их действенный характер отчетливо заметен, и можно быть уверенным, что они обращены к богу, что этот бог никоим образом не является бледной, мифической экзотерической фигурой. Более того, что эти гимны входят в церемонии, которые и в прошлом, и в настоящем должны повторять «ради него» . У большей части племен Нового Южного Уэльса, Виктории (северной) и Квинсленда (южного) ритуалы инициации262 естественным образом подразумевают присутствие великого бога263. Это существо, по всей видимости, не являющееся вне таких церемоний объектом какого-либо культа поклонения, является, по меньшей мере, объектом призывания: его зовут по имени264, описывают то, что делают для него, и то, что делает он265; и, словно в литании, его заклинают «через синонимы»266. Как говорит Хоуит, «культа Дарамулуна не существует, но танцы вокруг его глиняной фигуры и то, что знахари вызывают его по имени, может привести к появлению такого культа»267. Другие церемонии включают некую демонстрацию, которая также может