Дисс. Иванова О.Я. Лингвокультурная специфика словообразовательной категории локативности. Ставрополь, 2004. 221 с

201

совпадающим: а) СПК «Пространство» - «неограниченная территория, которая постоянно и/или сейчас характеризуется по процессуальному или результативному признаку, названному мотивирующим словом»; б) СПК «Территория» - «ограниченная территория, которая постоянно и/или сейчас характеризуется по процессуальному или результативному признаку, названному мотивирующим словом»; в) СПК «Сооружения (вместилища событий)» - «помещение, которое постоянно и/или сейчас характеризуется по процессуальному или результативному признаку, названному мотивирующим словом». Совпадающей является и категориальная словообразовательная архисема словообразовательного значения локативов (в той или иной разновидности) в обоих языках – это компонент «презентность//перфектность».

202

Заключение.

Исследование языковой картины мира в лингвистике разворачивается в двух основных направлениях. Во-первых, исследуются отдельные характерные для данного языка концепты, среди них, прежде всего «стереотипы» языкового сознания (Н.И.Сукаленко,1992; Ю.С.Степанов, 1998). Во-вторых, ведется поиск и реконструкция присущего языку цельного донаучного взгляда на мир. Это направление в исследовании языковой картины мира характерно для работ представителей Московской семантической школы (Ю.Д.Апресян,1995; Е.В.Урысон,1995).

Исследования грамматики, ориентированные на вычленение и систематизацию этно-ментальных представлений в языке, пока еще не находятся в фокусе научных интересов. В то же время еще В. Гумбольдт подчеркивал важность собственно грамматических показаний для определения своеобразия этнического мировидения, поскольку, по мнению ученого, именно «посредством описания формы (языка) следует устанавливать тот специфический путь, которым идет к выражению мысли язык и народ, говорящий на нём» (В.Гумбольдт,1956,с.76).

Наше исследование находится в рамках названного третьего направления в изучении языковой картины мира. Полагаем, что лексический уровень языка, который охватывает наиболее подвижные слои этноментальных представлений (а именно лексический слой является предметом и объектом описания в исследованиях первого и второго направлений), не может быть вполне объективным и достаточным основанием для корректной оценки этнического мировидения и этнической шкалы ценностей.

Конкретноисторическая языковая картина мира воплощается и транслируется в очерченных грамматической структурой языка границах. «Именно структура языка задает границы национальной картины мира, в рамках которых словарный состав её достраивает, ориентируясь на

203

разворачивающуюся историческую действительность» (А.А.Мельникова, 2003, с.24).

Результаты проведенного исследования показали, что свойственный языку способ концептуализации действительности (восприятия и организации мира) отчасти универсален, отчасти национально специфичен. Это связано с тем, что носители разных языков могут видеть мир немного поразному, через призму конкретного этнического языка.

Мы выявили наличие определенных универсальных свойств в организации и содержании изучаемой словообразовательной категории локативности. К ним мы относим:

1. Выделение в ядерной зоне семантического поля локативности трех однотипных функционально-семантических сфер (и в русском, и в английском языке): а) сферы «Пространство», под которой в диссертации понимается «территория, не имеющая определенных границ, которую можно окинуть взглядом, чаще не освоенная человеком, как земная, так и воздушная и водная»; б) сферы «Территория», под которой в диссертации понимается «ограниченная территория, имеющая определенные границы, являющиеся результатом какой-либо деятельности человека, преимущественно земная»; в) сферы «Сооружения (вместилища событий)», под которой в диссертации понимаются «здания, помещения, предназначенные для совершения какоголибо действия»;

2. Существование на базе названных функционально-семантических сфер одноименных словообразовательных подкатегорий, в своей совокупности составляющих словообразовательную категорию локативности: а) словообразовательной подкатегории со значением «Пространство», типовое словообразовательное значение мотивированных локативов, входящих в неё, является следующим: «неограниченная территория, которая постоянно и/или сейчас характеризуется по процессуальному или результативному признаку, названному мотивирующим словом»; б) словообразовательной подкатегории со

205

событий)») похожи друг на друга в различных отношениях; б) подобное расширение предполагает мотивированность исходным членом категории других членов категории. В нашем материале идея «неограниченной территории» (т.е. «пространства») в дальнейшем видоизменяется: 1) в словообразовательной подкатегории «Территория» семантический компонент «пространство» сопровождается не менее важным для содержания этой субкатегории смысловым компонентом «рубеж», «граница» (реальная или мыслимая), в то время как семантический компонент «неограниченность» исчезает; 2) в словообразовательной подкатегории «Сооружения» семантический компонент «пространство» подвергается дальнейшему видоизменению: он становится подчиненным

«Пространство», наш современник (и русский, и англичанин) полагает, что эта сторона действительности им освоена и названа в достаточной степени. Эту характеристику СК локативности демонстрируют количественные параметры (наименьшее количество словообразовательных моделей и деривационных классов в сопоставлении с другими подкатегориями) и непродуктивность большинства словообразовательных моделей данной СПК.

Выявленные нами универсальные свойства словообразовательной категории локативности в когнитивном, семантическом и структурном аспектах демонстрируют наличие «общего инвентаря представлений», лежащего в основе всех этнических языков. Б.Уорф так писал об этом: «Само существование такого общего инвентаря представлений, возможно обладающего своей собственной, еще не исследованной структурой, пока, по-видимому, не получило большого признания; но, мне кажется, без него нельзя было бы сообщать мысли посредством языка; он включает в себя общий принцип возможности такого сообщения и в каком-то смысле

206

представляет собой универсальный язык, входом в который служат конкретные различные языки»(Whorf,1956).

В то же время в результате исследования мы выявили определенные специфические черты в содержании, составе и организации СК локативности

врусском и английском языках:

1)в русском языке СК локативности, включающая наименования безграничного и ограниченного пространства, репрезентирована значительно большим количеством словообразовательных структур (в 1,7 раз). Полагаем, что это свидетельствует о том, что область этно-ментальных пространственных представлений о мире для русского человека является более важной, чем для англичанина. Н. Бердяев в очерке с символическим названием «О власти пространства над русской душой» писал: «Не раз уже указывали на то, что в судьбе России огромное значение имели факторы географические, её необъятные пространства.<…> Огромные пространства легко давались русскому народу, но не легко давалась ему организация этих пространств. <…>От русской души необъятные пространства требовали смирения и жертвы, но они же охраняли русского человека и давали ему чувство безопасности» (Бердяев,1990, с.65,67);

2)приоритетной для современного русского человека является СПК «Территория», а в её составе подгруппа «ограниченная территория природного характера по внешнему признаку», в то время как для современного англичанина актуальной является СПК «Сооружения (вместилища событий)», прежде всего в подгруппе «учреждения по виду общественной деятельности, которая в них совершается». Причины этого мы видим в следующем: русский человек предпочитает ограниченное, но не полностью закрытое пространство, ограниченное пространство без крыши, микрокосм, имеющий выход в макрокосм. Англичанин предпочитает полностью ограниченное от внешнего мира пространство, выполняющее функцию защиты.

207

Специфические черты в организации и содержании СК локативности в русском и английском языках, на наш взгляд, выявляют связь данной грамматической (словообразовательной) категории с такими концептами, как воля (свобода) – freedom (liberty), являющимися для данных языков культурно значимыми константами.

Слово freedom относится, прежде всего, к правам отдельного человека, его значение можно определить как «невмешательство», «ненавязывание», freedom ‘condition of being free (all senses)’.

Г. Федотов так описывает русскую волю: «Воля есть прежде всего возможность жить по своей воле, не стесняясь никакими социальными узами, не только цепями. Волю стесняют и равные, стесняет и мир. <…> Определение «вольный» предполагает человека, который испытывает отвращение ко всякого рода ограничениям, принуждениям, путам, который ощущает потребность «раскинуться, «перелиться» через любые границы, как река во время разлива» (Федотов, 1981).

Примечательно, что в русском языке есть словосочетание на волю – «наружу», на свежий воздух(Сл.Ушакова), совершенно не характерное для английского freedom. Очевидно, внутри здания, сооружения русский человек испытывает ограничения (он не может свободно перемещаться, как на открытом пространстве), в то время как англичанин не испытывает ущемления своих прав, находясь в помещении, ведь концепт freedom не связан с идеей простора, широты.

В целом наше исследование показывает, что восприятие пространства в языковой картине мира того или иного этноса «всегда трактуется в системе мировоззренческих оппозиций, релевантных для данного культурноисторического сообщества» (Касевич,1998) и что пространство является важнейшим и универсальным концептом европейской культуры.

208

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1.Абдуллина А.А. Функционально-семантическое поле локальности в современном русском языке. Автореф. дис... канд. филол. наук. –

Краснодар, 1994. – 17 с.

2.Аверьянова А.П. О некоторых значениях суффикса -ец в русском языке // Уч. зап. ЛГУ. Вып. 38. – Ленинград, 1976. – С. 131–143.

3.Азарх Ю.С. Словообразование и формы существительных в истории русского языка. – М., 1984. – 244 с.

4.Актуальные проблемы русского словообразования: Тезисы V республиканской научно-теоретической конференции. Ч. I. – Самарканд, 1987. – 463 с.

5.Амосова Н.Н. Основы английской фразеологии.– Ленинград: ЛГУ, 1963. – 194 с.

6.Анисимова Т.В. Стилистические возможности суффиксальных имен существительных (на материалах газетно-публицистического стиля). –

Саратов, 1982. – 15 с.

7.Апресян Ю.Д. Толкование лексических значений как проблема теоретической семантики // Серия литературы и языка. – М.: Наука, 1969. –

№1. – С.11–23.

8.Апресян Ю.Д. Лексическая семантика: Синонимические средства языка. – М.: Наука, 1974. – 336 с.

9.Апресян Ю.Д. Дистрибутивный анализ значений и структурные семантические поля // Лексикографический сборник. Вып. V. – М.: 1986. –

С.23-27.

10.Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. – М.: Наука, 1976. – С.

383.

209

11.Арутюнова Н.Д. К проблеме функциональных типов лексического значения // Аспекты семантических исследований. – М.: Наука, 1980. –

С.156–249.

12.Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. –

М.: Наука, 1988. – 339 с.

13.Арутюнова Н.Д. Путь по дороге и бездорожью // Логический анализ языка. Языки динамического мира. – Дубна, 1999. С 3–17.

14.Белоусова А.С. К построению лексико-семантической классификации слов в связи с задачами толковой лексикографии (имена лиц) // Словарные категории. – М.: Наука, 1988. – С. 92–95.

15.Бенвенист Э. Общая лингвистика, – М.: Прогресс, 1974. – 445 с.

16.Бендикс Э.Г. Эмпирическая база семантического описания // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XIV. – М.: 1983.– С.18–21.

17.Блинова О.И. Явления мотивации слов. – Томск: Изд-во Томск. ун-

та, 1984. – 191 с.

18.Блинова О.И. Явление мотивации слов в лексикографическом аспекте//Теория языка и словари. – Кишинев: Штиница, 1988. – С.137–142.

19.Блинова О.Н. Мотивационные отношения слов и принципы номинации // Общие проблемы деривации и номинации. Словообразование в аспекте взаимодействия разных уровней языка: Тезисы докладов. – Омск: Изд-во Омского ун-та, 1988. – С. 9–11.

20.Бердяев Н. Судьба России. М. Сов. писатель,1991.

21.Бондарко А.В. Грамматическая категория и контекст. – Л.: Наука, 1971. – 113 с.

22.Бондарко А.В. Теория морфологических категорий. – Л.: Наука, 1976. – 255 с.

23.Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл. – Л.: Наука, 1978.

–175 с.

24.Бондарко А.В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. – Л.: Наука, 1983. – 208 с.

210

25.Бондарко А.В. Функциональная грамматика. – Л.: Наука, 1984. –

133с.

26.Борисова Т.Г. Лексико-семантический аспект значения наименований химических элементов // Вестник СГУ. Вып. 22 Филологические науки. – Ставрополь, 1999. – С. 119–123.

27.Борисова Т.Г. Из наблюдений над особенностями словообразовательной семантики мотивированных вещественных субстантивов в современном русском языке // Материалы XLIII научнометодической конференции. – Ставрополь, 1999. – С. 194–196.

28.Борисова Т.Г. К вопросу о классификации вещественных субстантивов в современном русском языке // Материалы XLIII научнометодической конференции. – Ставрополь, 1999. – С. 196–198.

29.Васильев Л.М. Семантика русского глагола. – М.: Высшая школа, 1981. – 186 с.

30.Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика. – М.: Высшая школа, 1990. – 175 с.

31.Виноградов В.В. Русский язык: Грамматическое учение о слове. – М.: Высшая школа, 1972. – 614 с.

32.Винокур Г.О. Заметки по русскому словообразованию // Избранные работы по русскому языку. – М., 1959.

33.Волоцкая З.М. Опыт описания одной словообразовательной категории (на материале производных названий места) // Актуальные проблемы русского словообразования: Уч. зап. Ташкентского пед. ин-та. –

Ташкент, 1975. – Т. 143. – С. 351–358.

34.Волоцкая З.М. К сопоставительному описанию славянских языков //

ВЯ. 1975. № 5. С. 38-53.

35.Волоцкая З.М. Некоторые наблюдения над структурой толкований мотивированных слов // Советское славяноведение. 1976. № 6. С. 77-79.