Die Tracht

Текстиль от одежды сохранился приблизительно в пятидесяти мужских захоронениях, см. табл. 7 (трупосожжения здесь не рассматриваются, т.к. в них невозможно определить расположение элементов одежды). Можно выделить следующие элементы костюма: плащ, куртка (нем. Leibrock) или кафтан, нижняя рубаха, штаны, гетры, различные головные уборы, кожаные или текстильные пояса. Обувь не сохранилась. [Сноска внизу страницы: Название Leibrock взято у Гейер и относится к предмету одежды, который был «примерно до колена длиной», носился «с ремнем или без него» и в некоторых случаях мог быть и накладной одеждой (Birka III, c. 142 и сл.). Итак, Гейер не делает различия между накладной рубахой с одной стороны и распашной курткой с другой стороны. Однако, глухую накладную рубаху стоит рассматривать в качестве самостоятельного предмета одежды. Мы здесь будем называть курткой распашную одежду, которая носилась поверх нижней рубахи. Происходит она, предположительно, от восточного кафтана или запашной куртки (см. Hägg 1984b, c. 188 и сл.). Возможно, куртка тождественна одежде, называемой в сагах kápa (Falk 1919, c. 185 и

сл).]

Плащ был шерстяной. Ни один из сохранившихся фрагментов (ср. табл. 7) не относится к тонким камвольным тканям (II или III группы тканей по Гейер, см. Birka III, 22 и сл., 34 и сл.), к которым принадлежат почти все шерстяные ткани женского костюма. Немногочисленные шерстяные ткани более грубого качества, обнаруженные в женских захоронениях, обычно также считают остатками плащей (см. с. 63). Мужские плащи могли изготавливаться из сравнительно грубой шерстяной ткани (ткани I группы по Гейер, W 1–9) или из похожей на сукно материи (группа IV, W 34–45; Birka III, 20 и сл., 37 и сл.). К последней группе относятся шерстяные ткани, хотя зачастую и тонкие, но значительно более сбитые, более «пушистые», чем камвольные, вне зависимости от того, подвергались они валке или другой обработке или нет. Таким образом, материал для плаща (что логично) подбирается в первую очередь так, чтобы было тепло.

Во многих случаях плащ был предположительно синего цвета, судя по некоторым фрагментам тканей группы IV. Больше ничего о внешнем виде этой одежды точно сказать нельзя, так как остатки ткани очень малы.

Плащ скреплялся подковообразной фибулой, булавкой или кольцевой фибулой с длинной иглой. Эти застежки иногда лежали в захоронениях на значительном расстоянии от тела. На основании этого Гейер предположила, что в некоторых захоронениях плащ клали отдельно (Birka III, 141). Часто следы скелета совершенно отсутствуют, так что тяжело точно определить, где на костюме располагалась фибула. В некоторых случаях покойника располагали сидя (Gräslund 1980, 37 и сл.), из-за чего реконструкция первоначального положения фибулы очень сложна или даже невозможна. Кольцевые фибулы и булавки, однако, в основном могли находиться в двух положениях: или на правом плече, или у правого бедра (ср. табл. 7). Расположение плащевой фибулы на плече традиционно, в то время как размещение на бедре не имеет аналогов. Конечно, можно полагать, что так низко фибулу закалывали только при погребении, чтобы была видна одежда, которую обычно носили под плащом и которая во многих захоронениях была наиболее богато украшена: кафтан и рубаха. Следующим шагом в этом направлении стало то, что плащ начали класть в могилу отдельно, как, например, в захоронении Bj 944, в котором к тому же обнаружены остатки самого роскошного костюма из найденных в захоронениях Бирки. Можно установить (хотя речь, очевидно, не идет об абсолютной закономерности), что в захоронениях с богато украшенными куртками фибулы встречаются на бедре вдвое чаще, чем на плече. Именно этот факт дает нам другое, вероятно более правильное объяснение положения данных фибул: возможно, они относятся вовсе не к плащу, а к куртке (ср. Hägg 1984b, 189).

В захоронении Bj 510 сохранилось несколько фрагментов шерстяной ткани (W 43) от предмета одежды – куртки или рубахи, – не имевшего отделки, подобной описанной ниже. Четкие отпечатки кожаного ремня и пряжки говорят о том, что этот предмет

одежды носили с поясом. Остатки подобной шерстяной одежды есть в другом захоронении, Bj 73А, в котором обнаружен также фрагмент более грубой шерсти от плаща.

Уникальной находкой являются бронзовые крючки из погребения Bj 905 (Birka I, Taf. 91:6), которые согласно плану погребения лежали на икре, прямо под коленной чашечкой. На обратной стороне крючков находились остатки грубой шерстяной диагональной саржи (W 34), вероятно от пары гетр (Birka III, 145). Крючки на обеих ногах были направлены вверх и зацеплены за железные кольца, пришитые к нижнему краю штанов длиной до колена. На железных кольцах обнаружены остатки льняной ткани, которые указывают на то, что штаны были полотняные или, возможно, шерстяные с льняной обтачкой.

Застегивающийся спереди на пуговицы кафтан или куртка встречается в пяти мужских захоронениях из тех, где найден текстиль, см. табл. 7: Bj 716, 752, 944, 985 и 1074. Пуговицы бронзовые (в Bj 985 свинцовые), круглой формы, гладкие или с простой насечкой (Birka I, Taf. 93:1–9 и 19). Такие пуговицы встречаются иногда по одной или в небольшом количестве в совершенно другой функции – как украшение на различных сумках (Birka I, Taf. 128:2; ср. главу «Кошельки и сумки» (Gräslund, Birka II:1)). Во всех пяти захоронениях ряд пуговиц шел от шеи и заканчивался у талии. В трех захоронениях (Bj 716, 752 и 1074), кроме того, был кожаный пояс с пряжкой и накладками, подробно обсуждавшийся у И. Янссона (1978, 383 и сл.) и здесь (т.е. в Birka II:2 – прим. ред. пер.) в главе 10.

Всамом богатом захоронении из этих пяти, Bj 944, кафтан сделан из полотна, на которое была нашита шелковая кайма и другая отделка (Р11, St 2; Birka III, Taf. 29:1-2 и 30:2). С этим кафтаном не найдено кожаного пояса, зато в захоронении обнаружен позумент из серебряной канители (Р13 и 15 (?); Birka III Taf. 28:3 вверху и 35:2), которым, вероятно, были украшены свисающие концы шелкового пояса.

Впятом захоронении с остатками кафтана с пуговицами (Bj 985) кожаный пояс также отсутствовал. Вероятно, здесь пояс тоже был текстильным.

Отделка найдена также в некоторых других захоронениях, в которых нет ряда пуговиц, но в которых все же может быть распашная одежда типа кафтана. В камерном захоронении Bj 832 найдена позументная кайма, Р10 и Р11, а под ней шелк и плотная серо-голубая шерстяная ткань. К этому предмету одежды, вероятно, относится пояс с изображенным в Birka III, Taf. 34:6 наконечником из шелка (S 1). Он был украшен вышивкой из серебряной проволоки (St 26) и каймой из позументных узелков (Р 9). Подобные кафтаны, возможно, были также в захоронениях Bj 520, 524, 561, 624, 643, 644, 798, 886 и 949, где встречается такое же сочетание отделки (см. табл. 7).

Итак, куртки и кафтаны изготавливались как изо льна, так и из шерсти. В качестве отделки встречается прежде всего позументная и плетенная из серебряной канители кайма, а также вышивка золотой и серебряной проволокой. Тесьма с золотым утком в двух случаях использовалась, возможно, как отделка лацкана: уложенная углом золотая тесьма (gB 23) в захоронении Bj 644, которая обрамляла две нашивки в виде звезды из серебряной проволоки и золотого листа, и так же уложенная уголком золотая тесьма (gB

23)в захоронении Bj 524, которая среди прочего обрамляла две нашивки в виде звезды из золотой проволоки (Р 16). Функции многих золотых галунов из богатого захоронения Bj 750 нельзя более. План захоронения показывает, что некоторые ленты лежали углом, поэтому их можно отнести к лацкану кафтана или рубахи или к головному убору.

Напротив, галун с серебряным утком, похоже, не использовали на кафтанах. Зато этот вид отделки оказывается особенно характерным для рубах, потому что, как и в женском костюме, отделка кафтанов и рубах (у женщин, соответственно, платьев), как правило, различна. Украшенная галуном рубаха встречается в нескольких мужских захоронениях (см. табл. 7). Судя по сохранившимся фрагментам, рубахи тоже делались изо льна или шерсти с отделкой из шелка и галуна по краю. Иногда встречается также

вышивка, например, на мужской рубахе из камерного захоронения Bj 735. Эта рубаха изготовлена из серо-голубой шерстяной ткани с шелковой отделкой и галуном (sB 17, 18 и 20). Отделка крепилась на основной материал швами и маленькими штифтами. Талия обозначена вышивкой серебряной проволокой в форме меандра (St 8, Birka III, Taf. 36:5). Рубашка украшена похожей вышивкой шелковыми нитками (St 3, Birka III, Taf. 21:3). Рукава были длиной до запястья либо «три четверти» и украшены идущей вдоль и поперек тесьмой.

В богатом захоронении Bj 944 под кафтаном была полотняная рубаха. От плеча до икр она отделана шелком и тесьмой с серебряным утком (см. В 6–7). Рукава были длинные и украшены тесьмой вдоль руки и вокруг запястья (Birka III, Taf. 28:3 внизу).

Рубаху могли носить без кожаного пояса, по крайней мере богато украшенную шелком и галунами. Видимо, шелковые пояса с широкими наконечниками тоже не относились к этому предмету одежды (ср. табл. 7). Очевидно, и женские аналогичные платья носились без подобного роскошного пояса. На то, что пояса с широкими наконечниками из мужских захоронений Бирки на самом деле относятся к кафтану, указывает отделка позументами, которая встречается именно на кафтане/куртке, а не на рубахе.

Как и в женском костюме, украшавшие мужскую рубаху галуны во всех сохранившихся случаях сотканы из волоченой проволоки. Плоская бить не обнаружена ни разу. От основной ткани кафтанов и рубах в мужских захоронениях осталось крайне мало, лишь то, что было законсервировано в оксидах и земле вокруг галунов и позументов. Остатки шерсти, которые все-таки сохранились, имеют плотную структуру и выглядят свалянными. В захоронении Bj 855 найден фрагмент рубахи из очень плотной саржи (ломанной ромбами?) с приблизительно 40 нитями основы (?) на 1 см. (Вопросительные знаки автора. Прим. ред. пер.) Пряжа в одной системе нитей (вероятно, в основе) Z- крутки, в другой S-крутки. В этом отношении ткань отличается от обычных тонких камвольных тканей, у которых почти всегда уток Z-крутки. (ср. Hägg 1984b, 195 и сл.).

Фрагменты льняного полотна еще малочисленнее и часто почти полностью истлели, но они явно не отличаются от материала женских льняных платьев.

Место и функции в костюме множества найденных в мужских захоронениях вышивок золотой и серебряной проволокой, галунов и позументов остаются неясными (ср. табл. 7). Многое может относиться к аксессуарам костюма, например, сумкам и кошелькам. Сюда относятся, наверное, часто изображаемые шелковые сумки со смотрящими назад оленями из камерных захоронений Bj 735 (St 17) и Bj 832 (St 16; Birka III, Taf. 36). На вышивке St 17 сохранились остатки шелковой сумки (реликвария), на которой была выполнена вышивка. [Сноска внизу страницы: См. Hägg 1984a, 213 и сл. Здесь автор обращается к подготовленной в 1979–1980 гг., но еще не опубликованной рукописи (Hägg 1980).]

Идентификация усложняется прежде всего тем, что мы не знаем точного местоположения фрагментов. Часто бывает тяжело, а то и невозможно определить, где точно в захоронении лежала сохранившаяся кайма и отделка, какая тесьма соответствует обозначению на плане и т.д., так как на плане почти никогда не отображены все найденные в могиле украшения. Кроме того, как уже говорилось, костяк в погребении часто совершенно истлевает, и изобразить его на плане невозможно.

Многие из спорных украшений, однако, несомненно относятся к головным уборам, остатки которых имеются примерно в двадцати мужских погребениях. В двух захоронениях, Bj 581 и 644, на планах четко видно, что на голове была островерхая шапка, обозначаемая далее как шапка типа А. Кончик шапки в обоих этих захоронениях украшен конусообразным серебряным наконечником (Birka I, Taf. 94; ср. Birka III, 146 и сл.). Остатки шелка на внутренней стороне наконечника показывают, что шапка была сделана полностью или частично из шелка. Под наконечником на плане захоронения изображены четыре подвески из серебряной проволоки в виде бубенчиков – St 22–23 (Birka I, Taf. 94),

Остатки одежды в захоронениях Бирки уникальны своим количеством и высоким в среднем качеством. С другой стороны, они неравномерно распределены по мужским и женским захоронениям (см. илл. 1), а органические остатки сохраняются только случайно, из-за чего, разумеется, многие заключения сделать трудно или невозможно. Истлевание в захоронениях – источник ошибок, который трудно уменьшить; если удается доказать предмет одежды или комбинацию различных предметов одежды даже в небольшом числе случаев, это уже замечательно, ведь речь идет о маленьких кусочках органики. Чтобы немного откорректировать вызванную истлеванием погрешность, автор попыталась свести в таблицу количество отдельно подтвержденных вещей по отношению к общему количеству случаев сохранившейся одежды (таблицы 4–5, илл. 8).

Из таблицы 4 следует, что женская гладкая рубашка значительно чаще встречается

вранних захоронениях, чем в поздних. То же самое относится к кафтанам и шерстяным хангеркам. Это видно на илл. 6: частота встречаемости этих трех предметов одежды одинаково снижается к позднему периоду. Рассмотрим илл. 9, на которой видно, что остатки гладкой рубашки и шерстяного сарафана встречаются вместе относительно часто или, как ясно из таблицы 5, приблизительно в трети захоронений, в которых эти предметы одежды вообще обнаружены. Еще чаще встречается комбинация из шерстяного хангерка и кафтана. Также видно, что гладкая рубашка и кафтан относительно часто встречаются в одних и тех же захоронениях.

Менее часто в захоронениях ранней фазы Бирки встречаются гофрированная рубашка, платье и головной убор. В захоронениях поздней фазы их, напротив, больше (таблица 4, илл. 6). Картина комбинаций предметов одежды становится еще отчетливее, если рассматривать материалы всех женских захоронений, в которых сохранился текстиль (см. таблицу 5). (Однако в этой таблице не учтена датировка захоронений.)

Чаще всего встречаются вместе в поздних захоронениях, без сомнения, головной убор и платье (ср., напротив, совстречаемость головного убора и кафтана). При этом необычно, что гофрированная рубашка, которая тоже распространена в захоронениях поздней фазы, так редко встречается вместе с головным убором. Вообще головные уборы

взахоронениях очень редко встречаются с другими сохранившимися элементами костюма, кроме платьев. Это указывает на то, что головной убор и платье в костюме довольно тесно взаимосвязаны – что кажется естественным, так как оба этих предмета одежды украшены галуном в одинаковом техническом исполнении. В богатом женском захоронении Bj 963 обнаружены остатки отделанной тесьмой шапки, но без платья. Характерно, что в тесьме здесь использована серебряная бить – тип нити, который в Бирке нельзя так или иначе в первую очередь ассоциировать с отделанными тесьмой платьями.

Илл. 9. Встречаемость (в процентах) различных предметов костюма (слева) в захоронениях с сохранившимися остатками: 1. шерстяного хангерка; 2. кафтана; 3. платья; 4. гладкой рубашки; 5. гофрированной рубашки; 6. головного убора. Например, выходит, что в 30% захоронений с головным убором встречаются и платья, в то время как головной убор обнаружен в 45% захоронений с платьем.

Далее, на илл. 9 видно, что комбинация из платья и гофрированной рубашки встречается так же часто, как и комбинация из кафтана и гладкой рубашки. Наоборот, гофрированная рубашка и кафтан встречаются вместе несколько раз, а гладкая рубашка и платье – необычное сочетание.

Шерстяной хангерок обнаружен в 25% захоронений с остатками гофрированной рубашки. Однако, овальные фибулы в более чем 95% захоронений с гофрированной рубашкой также указывают на наличие хангерка в захоронении (ср. табл. 5). Вполне допустимо, что хангерки во многих из этих захоронений могли быть льняными. Как было

Рукопись этой статьи была передана в редакцию уже весной 1977 года. После этого возможна была только поверхностная переработка содержания. В связи с этим многие очень важные новые результаты исследований в области текстиля и костюма здесь вообще не приняты во внимание или упомянуты кратко. В некоторых случаях автор ссылается на некоторые работы, выходившие с 1977 по 1985 год, в которых эти результаты приняты во внимание.

Библиография

Arne, T. J., 1914. La Suède et l’Orient. Études archéologiques sur les relations de la Suède et de l’Orient pendant l’âge des vikings. Diss. (Archives d’études orientales. 8.) Uppsala.

Arwidsson, G., 1942 A. Valsgärde 6. (Die Gräberfunde von Valsgärde. 1. AMAS 1.) Uppsala. Arwidsson, G., 1954. Valsgärde 8. (Die Gräberfunde von Valsgärde. 2. AMAS 4.) Uppsala. Arwidsson, G., 1977. Valsgärde 7. (Die Gräberfunde von Valsgärde. 3. AMAS 5.) Uppsala.

Arwidsson, G., 1983. Valsgärde. Statens Historiska Museum, Studies 2. Stockholm.

Birka I – Arbman, H., 1940. Birka I. Die Gräber. Untersuchungen und Studien. Tafeln. (KVHAA. Monogr.) Stockholm. / Arbman, H., 1943. Birka I. Die Gräber. Untersuchungen und Studien. Text. (KVHAA. Monogr.) Stockholm.

Birka III – Geijer, A., 1938. Birka III. Die Textilfunde aus den Gräbern. Untersuchungen und Studien. Diss. (KVHAA Monogr.) Stockholm.

Birkeland, H., 1954. Nordens historie i middelalderen etter arabiske kilder. (Skrifter utgitt av Det Norske Videnskaps-Akademi i Oslo. 2. Hist.-Filos. Klasse. 1954:2.) Oslo.

Blindheim, Ch., 1979. Til Vikingtidens drakt-og handelshistorie. Gammelt funn i nyt lys.

(Universitetes Oldsaksamling 150 år. Jubileumsårbok.) Årbok. Oslo.

Fleury, M., & France-Lanord, A., 1979. La tombe d’Arègonde. Dossiers de l’archéologie, 32. Dijon.

Gräslund, A.-S., 1980. Birka IV. The Burial Customs. A study on the graves of Björkö. Untersuchungen und Studien. Diss. (KVHAA. Monogr.) Stockholm.

Hald, M., 1950. Olddanske Tekstiler. Komparative tekstilog dragthistoriske Studier Hougen, B., 1940. Osebergfundets billedvev. Viking. Oslo.

Hundt, H.-J., 1981. Die Textilund Schnurreste aus der frühgeschichtlichen Wurt Elisenhof. (Studien zur Küstenarchäologie Schleswig-Holsteins. Ser. A, Bd. 4.) Frankfurt a. M. – Bern.

Hägg, I., 1969. Die wikingerzeitliche Frauentracht von Birka. Einige Bemerkungen zur

Hemdform. Tor, 13. Uppsala.

arkeologiska materialet. (Aun 2. Archaeological Studies. Diss. Uppsala University Institute of North European Archaeology.). Uppsala.

Hägg, I., рукопись на стадии подготовки – Textilien aus der Siedlung und aus den Gräbern von Haithabu. Berichte über die Ausgrabungen in Haithabu, 29. 1991.

Jansson, I., 1978. Ett rembeslag av orientalisk typ funnet på Island. Vikingatidens orientaliska bälten och deras eurasiska sammanhang. Tor, 17 (1975-1977). Uppsala.

Jansson, I., 1986. Gürtel und Gürtelzubehör vom orietalishen Typ. In: Birka. Untersuchungen und Studien. II:2. Systematische Analysen der Gräberfunde. (Ed. G. Arwidsson). 1986, 5172.

Køje, M., 1943. Tøj fra ungre Bronzealder fremstillet af Nælde. Aarb. København.

Lindqvist, S. 1941, 1943. Gotlands Bildsteine 1–2. (KVHAA. Monogr.) Stockholm.

Müller-Wille, M., 1976. Das Bootkammergrab von Haithabu. Berichte über die Ausgrabungen in Haithabu, 8. Neumünster.

Nylén, A.-M., 1947. Folkligt dräktskick i Västra Vingåker och Österåker. Diss. (Nordiska

Museet handlingar 27.) Stockholm.

Schmedding, B., 1978. Mittelalterliche Textilien in Krichen und Klostern der Schweiz. Katalog. (Schriften der Abegg-Stiftung, 3.) Bern.

Stolpe, Hj., & Arne, T. J., 1912. Graffältet vid Vendel. (KVHAA. Monogr.) Stockholm.

Tidow, K., 1976. Die Gewebefunde aus dem Gräberfeld von Thumby-Bienebek.(Kr. RendsburgEckernförde). Teil I. Offa-Bücher 36. Neumünster.

Wikander, S., 1978. Araber Vikingar Väringar. Svenska Humanistiska Förbundet. 90. Lund.