игп 13

Новый курс» Ф.Д. Рузвельта в США

Начались трудовые будни. Первый вопрос, который нужно было решать безотлагательно – финансовая система. Почти все банки закрыты, экономическая жизнь страны под угрозой. Президент издает прокламацию о закрытии банков до 9 марта. Именно на это число была созвана чрезвычайная сессия конгресса США. В день открытия сессии конгрессу был предложен «чрезвычайный закон о банках»: федеральная резервная система предоставляла займы. Сами же банки могли быть открыты только после того, как их состояние будет признано «здоровым». Экспорт золота запрещался. Закон был принят 73 голосами против 7. Представители большого бизнеса смогли вздохнуть спокойно – национализации банков не произошло, чего они так боялись. Вместо этого банки укрепили государственными субсидиями. Решительный закон успокоил страну. Через несколько дней банки вновь стали открываться. Вкладчики больше не штурмовали обитые бронзовыми листами двери. Но свыше двух тысяч банков не получили разрешения продолжить свою деятельность – они не были признаны «здоровыми» [5]. После принятия и подписания «чрезвычайного закона о банках» последовало распоряжения президента, которое отменяло свободное хождение золотой валюты. Было предложено поменять золото на бумажные банкноты под страхом тюремного заключения на 10 лет и штрафа в 100 тыс. долларов. Далее последовал закон Гласса – Стигала, который вступил в силу с 16 июня 1933 г. – инвестиционные и коммерческие банки разъединялись, а следовательно уменьшались возможности для бессовестных спекуляций, которые были распространены в докризисные годы. Также была создана федеральная корпорация, которая страховала вклады в банках до 5 тыс. долларов. Предполагалось, что эти меры помогут избежать той паники, что была в феврале 1933 г. Результатом такой финансовой политики была дальнейшая концентрация банковской системы и ликвидация слабых банков. К середине 1930-х годов в стране осталось 15 тыс. банков, тогда как в 1929 г. их было 25 тыс. [6]. 13 марта Ф. Рузвельт отправил послание конгрессу о разрешении продажи пива. В обстановке всеобщего ликования законодателей и мужской половины страны в Соединенных Штатах к концу года разрешено было употребление спиртных напитков. Одновременно был введен порядочный налог на продажу алкоголя. Отмена «сухого закона» подорвала отлично налаженный механизм производства и распространения спиртных напитков гангстеров. Вопрос о безработице стоял не менее остро, чем банковский кризис. Число безработных не уменьшалось, необходимы были решительные действия. 21 марта Ф. Рузвельт вносит на рассмотрение конгресса предложение о создании Гражданского корпуса сохранения ресурсов – ССС (Civil Conservation Corps). Суть ССС заключалась в том, чтобы безработных городских юношей направлять на работу в лесные районы. Была ещё одна цель, которую министр труда Ф. Перкинс описала так: «речь шла о том, чтобы привлечь в него безработных, не желательных лиц из больших городов» [1]. В мае 1933 года ветераны Первой мировой войны устроили второй поход на Вашингтон. В отличие от первого летом 1932 г., когда президент Г. Гувер выслал против них армию, сейчас ветеранам был предоставлен совсем другой прием. Ф. Рузвельт предоставил в их распоряжение военный лагерь, распорядился о трехразовом питании. Ветеранов посетила первая леди, которая тепло беседовала и пела с ними в хоре. Сравнение напрашивалось само собой: бывший президент выслал армию, а нынешний прислал жену. Помимо этого, Ф. Рузвельт тепло встретил делегацию ветеранов, выслушал и посоветовал записаться в ССС. Большая часть участников записалась в течение двух недель. Закон о ССС предусматривал, что уже в начале лета 1933 г. должны были быть созданы лагеря для 250 тыс. молодых людей в возрасте от 18 до 25 лет, а также безработных ветеранов. Условия работы были следующие: бесплатно питание, форма, оплата – доллар/день. Работы проводились под строгим контролем инженерно-технического персонала. Во всем остальном работники подчинялись офицерам, мобилизованным из резерва вооруженных сил США, что обеспечивало почти воинскую дисциплину в лагерях. ССС был очень популярен и уже в 1935 году расширен вдвое: до 500 тыс. человек. Всего до 1943 года, когда корпус был распущен, в нем проработали свыше с ними 3 млн. человек. За время существования ССС были проведены лесопосадки, чистки лесов, строительство дорог и мостов, улучшение парковых зон и т.д. Помимо сохранения природных ресурсов и улучшение инфраструктуры, ССС дал работу и допризывную подготовку тысячам молодых безработных американцев. Также для борьбы с безработицей президент в своем послании к конгрессу от 21 марта 1933 г. потребовал создания Чрезвычайной федеративной администрации помощи – FERA (Federal Emergency Relief Administration). Она строилась по тому же принципу, что и TERA (Temporary Emergency Relief Administration) штата Нью-Йорк, которая была создана в 1931 году по инициативе губернатора Франклина Рузвельта. Главной целью создания FERA было оказание помощи нуждающимся и для этого необходимо было ассигновать 500 млн. долларов. Средства расходовались на прямые дотации штатам. Власти штата сами распределяли средства между нуждающимися, добавив к каждому федеральному доллару три из бюджета штата. Сам же Ф. Рузвельт объяснял свои действия по созданию FERA так: «Одна из обязанностей государства заключается в заботе о тех своих гражданах, которые оказались жертвами таких неблагоприятных обстоятельств, лишающих их возможности получить даже самое необходимое для существования без помощи других. Эта обязанность признается в каждой цивилизованной стране… Помощь этим несчастным гражданам должна быть предоставлена правительством не в форме милостыни, а в порядке выполнения общественного долга» [7]. Однако Ф. Рузвельт понимал временность FERA. Раздача пособий помогала продержаться бедствующим какое-то время, но им необходим был постоянный заработок. FERA решить проблему занятости не могла. Нужен был другой качественный подход. Весной 1933 г. начался новый подъем фермерского движения. Фермерская стачечная организация во главе с М. Рено требовали решительных действий со стороны государства. Таких как: повысить цены на сельскохозяйственные продукты, урезать баснословные прибыли посредников, выдачи пособий нуждающимся и прекращения продаж имущества разорившихся. Президент федерации фермерских бюро Э. О’Нил в начале 1933 г. предупреждал комитет сената: «Если что-нибудь не будет сделано для американского фермера, менее чем через двенадцать месяцев деревне разразится революция». Прекратилась поставка продуктов в города. В небольшом городке Ле-Марс, штат Айова, заседание суда по поводу отчуждения собственности за долги было прервано толпой из пятисот фермеров и едва не закончилось линчеванием судьи. В другом округе штата толпа фермеров разогнала агентов, которые явились продавать ферму их соседа за долги. Губернатор штата ввел военное положение в двенадцати округах штата. Эти инциденты показывали, что фермеры находятся в отчаянном состоянии. Фермерская стачечная организация наметила национальную забастовку на 13 мая. 12 мая 1933 г. конгресс принял закон о регулировании сельского хозяйства – ААА (Agricultural Adjustment Act), который состоял из двух частей. В первой подробно описывались меры для восстановления цен (сокращение посевных площадей и поголовья скота). Свое согласие на эти меры фермеры должны были выразить в форме контракта с правительством, за что им полагалась специальная премия. Источником этих правительственных субсидий стал налог на первичную обработку сельскохозяйственных продуктов. Во второй – предусматривались меры о рефинансировании фермерской задолженности государством (которая на тот момент оценивалась почти в 12 млрд. долларов). Одновременно, в соответствии с прокламацией президента от 19 апреля, объявлялось о том, что доллар больше не привязан к золоту. Ф. Рузвельт встал на путь инфляции, которую причислял к средствам выхода из аграрного кризиса. Проведение ААА поручалось министерству сельского хозяйства. Сам президент выразил своё отношение к ААА так: «Я откровенно говорю вам, что это (ААА) новая и неведомая дорога, но в равной степени искренне говорю: беспрецедентная обстановка требует испытать новые методы для спасения сельского хозяйства. Если закон пройдет справедливую административную проверку и окажется, что он не приносит желаемых результатов, тоя первый признаю это и сообщу вам» [7]. Создание ААА привело в начале к ожидаемым результатам: продажа с аукционов почти прекратились, закладные продлевались. Инфляция привела к облегчению тяжести фермерской задолженности и одновременно помогла продвижению американских товаров на зарубежных рынках. Закон вызвал ярое негодование банкиров: вместо 16% и больше с суммы займа они могли получать 5%. Правительство их жалобы игнорировало. Промышленная сфера испытывала также глубокий кризис. Причиной хаоса Ф. Рузвельт и его команда видели в перепроизводстве, вызванном конкуренцией, и полном отсутствии контроля и какого-нибудь планирования в промышленности. В тоже время представители крупного капитала добивались укрепления промышленных ассоциаций, разделения рынков между ними и прекращения действия антитрестовского законодательства. Пропаганда тих идей велись Торговой палатой и Национальной ассоциацией промышленников. Ф. Рузвельт стал высказываться за совместное планирование правительства и государства. Главные задачи он обозначил так: «Не допускать перепроизводства, несправедливой заработной платы и уничтожить несправедливые условия труда». Эти задачи планировалось осуществить в рамках Закона о восстановлении промышленности – NIRA (National Industrial Recovery Act), который вступил 16 июня 1933 г. Первая часть закона – «Восстановление промышленности» – объявляла чрезвычайное положение и содержала перечень мероприятий, которые создавали систему государственного регулирования промышленности. В каждой отрасли промышленности предполагалось ввести «кодексы честной конкуренции». Каждый кодекс утверждался президентом и после подписания им имел силу закона. В нем подробно описывались условия и объем производства, распределение рынков сбыта, уровень цен, ниже которых нельзя было продавать, техники безопасности и т.д. NIRA вводился на два года: все меры проводимые им изымались из действия антитрестовского законодательства. Общий контроль за проведением в жизнь кодексов возлагался на Национальную администрацию восстановления (НРА) во главе с генералом Х. Джонсоном. В составлении кодексов решающее участие принимали крупнейшие корпорации, которые устанавливали различного рода квоты. Так, например, относительно охраны труда и техник безопасности были приняты такие меры, которые не могли себе позволить мелкие и средние предприятия. Последствием таких мер стала монополизация промышленности. Важную часть закона составлял раздел 7А NIRA, которая предусматривала улучшение условий рабочих. В ней были закреплены положения о том, что предприниматели при составлении кодексов должны определить минимальный уровень заработной платы и максимальную продолжительность рабочей недели. Также подтверждалось право рабочих на организацию профсоюзов и заключение трудовых договоров. «Был учрежден механизм арбитража для предотвращения трудовых конфликтов. Эти нововведения были встречены в штыки близорукими предпринимателям, жаловавшимися на то, что правительство взяло-де сторону организованного рабочего движения» [8]. На самом деле 7А уравнивала в правах рабочих и предпринимателей, не давая кому-то из них преимущества в производственных отношениях. Но это «равенство» чаще всего было только в теории. Вторая часть закона под названием «Общественные работы и строительные объекты» предусматривала ассигнование 3,3 млрд. долларов [9]. Никогда ещё такая огромная сумма не была запрошена президентом на государственные работы. Для контроля за тратой денег налогоплательщиков была создана Администрация общественных работ – PWA (Public Work Administration), которая подчинялась министерству внутренних дел. Реестр работ был огромен: от строительства военных и грузовых кораблей до ремонта дорог. однако все проекты должны были утверждаться военным ведомством. Эта часть закона NIRA позволила повысить занятость населения. NIRA был встречен с восторгом среди крупных капиталистов. «Кодексы честной конкуренции» давали им преимущества перед средним и мелким бизнесом. Равные права для неравных по оснащенности предприятиям позволяли избавиться от более слабых конкурентов легальным путем, а отмена антитрестовского законодательства приводила к монополизации промышленности. Дж. Рокфеллер-младший характеризовал NIRA как «многообещающие и великое усилие по пути восстановления». Президент Торговой палаты США Г. Гарриман назвал его сводом правил о «конструктивном сотрудничестве», руководствуясь которым благоразумные лидеры делового мира покончат в своей среде с «промышленными пиратами», «эксплуататорами рабочих», «беспринципными ценопонижателями» и возвратят «эру доверия» [10]. Организованное рабочее движение «сказало спасибо президенту за раздел 7А NIRA». Но во многих случаях для реализации своих прав рабочим приходилось прибегать к стачкам и забастовкам. Совет безработных Нью-Йорка охарактеризовал NIRA как «священный союз предпринимателей, правительства и чиновников АФТ» [4]. Сам же Ф. Рузвельт говорил: «История отметит закон о восстановлении промышленности как наиболее важный и далеко идущий, когда-либо принятый американским конгрессом» [11]. Все законы, инициированные Ф. Рузвельтом и принятые во время первых «100 дней» имели чрезвычайный характер. Цели были оборонительными - они должны были не допустить социальных потрясений, которые мог вызвать кризис. Единственным исключительным законом было создание Управления долины реки Теннесси – TVA (Tennessee Valley Authority). По словам супруги президента Э. Рузвельт, он давно вынашивал план о создании TVA. Оно же было его особой гордостью до конца жизни. В начале XX в. долина реки Теннесси, которая охватывает семь штатов на юге страны, представляла собой пример того, к чему приводит неконтролируемое и непродуманное использование естественных ресурсов. Эксплуатация земли, вырубка лесов привели к сильнейшей эрозии. Фермеры постоянно страдали от грязевых потоков, вызванных частыми дождями. Во время Первой мировой войны в южных штатах планировалось наладить производство нитритов для взрывчатых веществ, построить 5 плотин и гидроэлектростанций на реке Теннесси. Война закончилась, когда объекты были ещё на этапе строительства. В 1920-е гг. монополии попытались взять на себя «развитие» водных ресурсов реки: на основе дешевой электрической энергии создать производство химических удобрений. Эти попытки блокировал конгресс, по инициативе либералов, сплоченных сенатором Д. Норрисом. В 1928 и 1931 годах сенатор смог провести через конгресс закон об использовании ресурсов бассейна реки Теннесси федеральными властями. Вначале президент К. Кулидж, а позже Г. Гувер наложили вето на этот закон, как на «вводящий социализм». Г. Гувер заявил, что закон Норриса «отрицает сами основы нашей цивилизации» [10]. В конце 1920-х гг. Ф. Рузвельт познакомился с Д. Норрисом. Он разделял взгляды сенатора на ответственность государства за сохранение и бережное использование природных ресурсов и одобрял действия Д. Норриса в конгрессе. Став президентом Ф. Рузвельт уже 10 апреля 1933 года отправляет специальное послание конгрессу с предложением о создании в бассейне реки Теннесси «правительственной корпорации, обладающей гибкостью и инициативой частного предприятия». TVA планировалось, как комплексное развитие региона. Перед ним ставились следующие задачи: борьба с эрозией, лесопосадки, контроль промышленности, получающей энергию от гидроресурсов реки, помощь разоряющимся и бедствующим фермерам. Президент обещал, что после TVA подобные организации появятся и в других регионах страны. Учреждение TVA было одобрено 63 голосами против 20. 18 мая 1933 года президент Ф. Рузвельт подписал закон. Деятельность TVA затронула около 640 тыс. кв. миль. К пяти недостроенным плотинам было добавлено ещё 20, что позволило сделать реку судоходной. Значительно улучшилось сельское хозяйство, остановлена эрозия, произведены лесонасаждения. Показателем успеха Управления долины реки Теннесси был резкий рост доходов ее жителей. В 1920-е гг. доход семьи в этом регионе не достигал и половины среднего дохода в США. Успех TVA был колоссальным. Однако создание подобной организации в другом регионе страны не произошло – путь преградили монополии. Также в период «ста дней» президентом утвержден Закон о регулировании экономики, требующий сбалансировать бюджет применительно к расходам государства на основе сокращения заработной платы государственным служащим на 15%, уменьшения пенсий и других льгот ветеранам, реорганизации правительственных учреждений и сокращения их персонала. Эти меры обеспечивали экономию бюджета около 1 млрд. долл. Закон о создании национальной системы занятости был принят 6 июня (National Employment System Act), уполномочивающий созданную Организацию службы занятости Соединенных Штатов – USES (United States Employment Service) оказывать поддержку региональным и местным агентствам занятости по сокращению безработицы. 13 июня был принят Закон о ссудах владельцам жилья (Home Owners Refinancing Act), который предусматривал создание Cсудной корпорации владельцев жилья – HOLC (Home Owners' Loan Corporation), которая была уполномочена выпустить облигации на 2 млрд. долл. для обеспечения рефинансирования ипотечных закладных. Корпорация также обязывалась обменивать и конвертировать свои облигации в пределах 14 тыс. долл. в первичную ипотеку и предоставлять скидки до 50% на налоги и ремонт низкооплачиваемого жилья. 16 июня 1933 г. завершилась чрезвычайная сессия конгресса. Первые «сто дней» Франклина Рузвельта в качестве президента подошли к концу. Начало «новому курсу» было положено. Важнейшие решения, принятые в это время заложили фундамент системы государственного регулирования экономики США. За три с половиной месяца конгресс принял больше законов, чем со времен Гражданской войны (1861 – 1865 гг.) [12]. Ф. Рузвельт смог выделить главное из огромного числа проблем, которые обрушились на нового президента. Позиция активного вмешательства государства в экономику страны была нова для США. И хотя мощное сопротивление «новому курсу» возникло чуть позже, критика появилась уже в период «ста дней». Так ССС резко осуждали профсоюзы, говоря, что из-за него происходит «милитаризация труда и сбивается заработная плата». Президент АФТ У. Грин сообщил объединенному комитету конгресса: «От этой идеи попахивает фашизмом, гитлиризмом». Чаще всего Ф. Рузвельта обвиняли в попытках ввести социалистические и коммунистические порядки. Так в палате представителей на обсуждении законопроекта об ААА депутат Ф. Бриттен отмечал: «Законопроект, находящийся на рассмотрении конгресса, является более большевистским, чем любой закон, существующий в Советской России». Похожие отклики вызывала FERA. Так сенатор Р. Льюс заявил: «Это социализм, хотя я затрудняюсь сказать, не коммунизм ли это» [13]. Больше всего критики вызвал законопроект о TVA. Конгрессмен Ч. Итон комментировал его так: «Этот закон и аналогичные ему являются попыткой внедрить в американскую систему русские идеи». Помимо того TVA был встречен в штыки представителями крупного бизнеса, которые занимались переработкой электроэнергии в этом районе. Соревнование между ними и государственной компанией закончилось поражением предпринимателей – в 1939 году крупнейшая компания юга по переработке электроэнергии «Коммонуэлс энд Саузерн» продала все свои предприятия государственной TVA. Относительно обвинений в том, что введение Управления долины реки Теннеси является социалистическими шагами, Ф. Рузвельт отшучивался и говорил: «Называйте TVA хоть рыбой, хоть мясом, но оно удивительно вкусное для жителей долины Теннеси» [7]. Попытки подвести его действия под рамки какой-либо идеологии, президент высмеивал. Так обращаясь по радио в 1934 году Ф. Рузвельт говорил: «Некоторые робкие люди, боящиеся прогресса, попытаются дать новые и незнакомые названия тому, что мы делаем. Иногда они назовут это «фашизмом», иногда «коммунизмом», иногда «регламентацией», иногда «социализмом». Поступая так, они пытаются запутать все и превратить в теоретическое нечто самые простые и практические дела. Я верю в практические объяснения и практическую политику. Я считаю, что то, что мы делаем теперь, является необходимым выполнением неизменной миссии американцев – претворением в жизнь старых и проверенных идей американизма» [14]. По итогам «ста дней» экономическая машина США медленно, но стала оживать. Индекс промышленного производства вырос до 101 в юле с 56 в марте 1933 г. Цены на сельскохозяйственные продукты поднялись до 83 пунктов (с 55), а розничные цены до 10 пунктов. Однако Ф. Рузвельт и его окружение понимали, что улучшение ситуации отчасти является следствием оптимистических ожиданий, связанных с его приходом к власти. Представители крупного бизнеса, пока с небольшими исключениями, благословляли Франклина Д. Рузвельта. Некоторые говорили, что он «сделал больше, чем Христос». Такие заявления, показывают, в каком отчаянии был деловой мир на момент его прихода к власти. Сам же Ф. Рузвельт говорил, что его политика социально-экономических преобразований лишь своевременна. Журнал «Коллиерз» охарактеризовал «сто дней» и реакцию на них американского общества, как «нашу революцию, которая нам понравилась» [15]. Сила же этой «революции» заключалось в том, что Ф. Рузвельт смог поднять моральных дух американцев, вернуть веру в свою страну. Решительная и последовательная политика новой администрации вызвала психологический настрой в стране на смену катастрофическим настроениям, повысилась деловая активность и общественный интерес к реформам. Политика генерировала чувство поддержки и уверенности в том, что правительство владеет ситуацией и будет позитивно влиять на экономическую жизнь страны. Любые улучшения в стране освещались, как плоды труда всего населения и всей американской системы. Крупнейшая страна капиталистического мира начала выходить из кризиса [12]. Воплощение в жизнь новых законов проходило не просто. Принятие закона о регулировании сельского хозяйства произошло, когда на юге было уже засеяно 40 млн. акров. Из них было уничтожено около ¼ (10,4 млн. акров). Такие меры поддержали цены, а убытки фермерам возместило государство. Вслед за этим началось сокращение посевных площадей кукурузы и пшеницы [16]. Первые успехи «нового курса» обширно освещались средствами массовой информации. Президент в Белом доме в торжественной обстановке вручил медаль фермеру – негру, который в порыве энтузиазма перепахал больше хлопчатника, чем нужно. В сентябре 1933 г. ААА закупила у фермеров и уничтожила более 6 млн. свиней, для сокращения поголовья. Мясо было использовано для удобрений. Так называемые «молочные кодексы» были составлены в районах молочного животноводства. В них определялись условия производства молока и цены на него. Во фруктовых садах штата Калифорния урожай не убирался. В 1934 г. был разработан план принудительного сокращения площади посевов табака и хлопка. Необходимо было решить проблему излишек – запасов пшеницы, хватало на следующие три с половиной года, и урожай 1933 года был обильным. Контракты по сокращению посевных площадей подписывались в огромном количестве, а в министерстве сельского хозяйства царили панические настроения. Министр Г. Уоллес комментировал обстановку так: «Мы имеем самый большой запас пшеницы и самые длинные очереди за хлебом за всю нашу историю». Миллионы людей голодали [10]. Выгоды от деятельности ААА получили крупные и средние фермеры. Для мелких фермеров сокращение их небольших посевных площадей вело к неизбежному разорению. Для продолжения программы ААА Г. Уоллес с представителями министерства отправился в поездку по сельскохозяйственным штатам в конце осени 1933 г. Они «буквально умоляли фермеров подписать контракты на 1934 год, предоставляя без задержки денежную компенсацию за сокращение посевов и поголовья скота в будущем году». Кризисную ситуацию в сельском хозяйстве разрешила погода – в 1934 году США поразила «самая жесточайшая засуха за всю их историю». На Среднем Западе начались песчаные бури. Все посевы были уничтожены. Стихийное бедствие помогло решить проблему излишков – с государственных складов отдавали семена и продовольствие нуждающимся. В рамках ААА была создана Администрация фермерского кредита – FCA (Farm Credit Administration), организация для финансирования фермерской ипотечной задолженности. Другой её целью было объединение разнородных агентств и компаний по предоставлению различных услуг фермерским хозяйствам. FCA предоставляла фермерам-должникам займы по более низким процентным ставкам, чем процентные платежи по ипотекам. В период с 1933 г. по 1935г. общая сумма займов, выданная FCA превысила 2,2 млрд. долларов, что составило около 37% всей фермерской задолженности [17]. Меры, предусмотренные FCA, помогали крупным и средним фермерам-должникам, а также банки и кредитные организации. Однако на помощь не могли рассчитывать мелкие фермеры – условия кредитования были такими, что им не предоставлялось возможным получить займы. Подводя итог деятельности ААА, можно сказать, что вывести полностью сельское хозяйство из кризиса не получилось. Однако, положительных результатов всё же удалось добиться, и они стоили тех огромных средств (3,3 млрд. долларов), которые были затрачены. К 1936 году средние доходы фермеров увеличились на 50 процентов, соотношение цен на продовольственные и производственные товары достигло 90 (в 1932 г. оно было 55). Операции ААА принесли выгоды крупных и средним фермерским хозяйствам, а мелкие фермеры по-прежнему несли убытки и разорялись – в первые три года «нового курса» с молотка было продано 600 тыс. ферм (10% от общего числа) [9]. Закон о восстановлении промышленности был одной из главных составляющих первого периода «нового курса». NIRA претворялся в жизнь весьма стремительно – за первые месяцы работы «кодексы честной конкуренции» 90% всех предприятий США [4]. Пропаганда и реклама NIRA были поставлены с размахом. Изображение синего орла, являющегося эмблемой NIRA, можно было увидеть везде: на рекламных щитах, в газетах и журналах и даже одежде. Радиопередачи об успехах программы, митинги в поддержку. В начале сентября 1933 года в Нью-Йорке пошел самый многочисленный парад за всю историю до этого момента. В честь «синего орла» по Пятой авеню прошло свыше 250 тыс. демонстрантов, которых встречали полтора миллиона ньюйоркцев. Производители, участвовавшие в осуществлении закона, получали право ставить на товаре изображение синего орла. Потребителям объяснялось, что следует покупать именно такие товары. А остальные, без эмблемы, выпущены теми, кто «саботируют восстановление Америки». Такими нехитрыми способами NIRA воплощался в жизнь. Закон о восстановлении промышленности, по сути, являлся сделкой между правительством и крупным бизнесом. Ф. Рузвельт отменял антитрестовское законодательство, в обмен ждал увеличение производства и занятости. Монополии использовали все свои возможности для увеличения своего влияния, что привело к разделению рынков между ними и росту цен на производственные товары, но обязательства не выполняли – значительного экономического улучшения не наступило. Общий объем промышленного производства США, составивший в 1933 г. 63% от уровня 1929 г., повысился в в 1934 г. только до 66%, а в 1935 г. – до 79% докризисного уровня [18]. Ф. Рузвельт выступал с достаточно жесткими заявлениями и предостережениями в адрес предпринимателей. Те в свою очередь обвиняли правительство. Монополии были недовольны введением радела 7А NIRA. Он вызвал подъем рабочего движения: в 1934–1935 гг. в США прошло четыре всеобщие забастовки. Крупный капитал обвинял президента, что он встал на сторону профсоюзов. Ф. Рузвельт пытался объяснить, что «профсоюзы вовсе не хотят руководить бизнесом. Вы, по-видимому, лучше наладите производство и будете значительно более спокойны, если у вас будут хорошие профсоюзы и хорошие коллективные договоры». 20 февраля 1934 г. президент обратился к конгрессу с предложением продлить NIRA ещё на два года. Члены конгресса, представляющие в основном интересы крупного бизнеса, отрицательно отнеслись к предложению Ф. РУЗВЕЛЬТ. Монополии, вначале восхвалявшие NIRA и ААА, стали тяготиться условиями и ограничениями, наложенными на них. Некоторые представители крупного капитала стали требовать отказа от каких бы то ни было либеральных реформ, перехода к методам насилия по обращению к народным массам, возврата к гуверским принципам невмешательства государства в экономическую жизнь общества. В суды поступали бесконечные иски на бюрократов этих организаций. Под давлением общественности, Ф. Рузвельту пришлось уволить главу NIRA, генерала Х. Джонсона, обвиняемого в коррупции. В мае 1935 года Верховный суд США признал закон о NIRA не конституционным. Установление минимальной заработной платы и рабочей недели противоречило конституции Соединенных Штатов. В январе 1936 г. решением Верховного суда была отменена система ААА. Установление налога на фирмы, перерабатывающие сельскохозяйственные продукты, которую водила ААА, также противоречила конституции. Суд вынес свои решения по конкретным искам предпринимателей, жаловавшихся на то, что государство стесняет их деловую деятельность. Всего за период с января 1935 г. по май 1936 г. Верховный суд США были признаны неконституционными 11 законов, принятых конгрессом в 1933–1934 гг. Американская система правосудия показала, что вмешательство государства экономику нетерпимо в таких масштабах. Государство не может диктовать бизнесу правила. Важнейшие изменения, внесенные «новым курсом» в жизнь американского общества оказались под угрозой [5]. Президент Рузвельт оказался на распутье после отмены NIRA и ААА, главных составных частей «нового курса». Он подвергался значительному давлению, как со стороны представителей крупного капитала, так и со стороны рабочего движения и АФТ. Страна только начала выходить из кризиса, множество проблем ещё предстояло решить. Вопрос как это сделать стоял перед президентом. Выборы в конгресс 1934 г. показывали, что народ ратифицировал политику Ф. Рузвельта, так как демократическая партия увеличила свое представительство в конгрессе. В послании к новому конгрессу Ф. Рузвельт писал: «наше население страдает от старых несправедливостей, которые лишь немного изменены прошлыми спорадическими мерами. Несмотря на все наши усилия и все наши разговоры, мы не выпололи пользующихся чрезмерными привилегиями и эффективно не помогли тем, у кого нет привилегий… однако мы получили ясный мандат… американцы должны навсегда покончить с той концепцией приобретения богатств, которая в результате чрезмерных прибылей устанавливает несоразмерную полную власть над собственными делами и, к нашему несчастью, над делами общества. Выполняя эту задачу, мы вовсе не стремимся уничтожить честолюбие или разделить наши богатства на равные доли. Мы продолжаем признавать способность одних зарабатывать больше, чем другие. Однако мы утверждаем, что желание индивидуума иметь должное обеспечение, достойный досуг, приличный уровень жизни следует поставить выше, чем страсть к большему богатству и большей власти» [7]. Ф. Рузвельт не собирался останавливать свою политику перемен. И был ли у него выбор? Массы требовали коренных изменений. Отказ от «нового курса» мог стоить ему личной политической карьеры – до выборов президента 1936 года оставалось совсем не долго. Однако лицо «нового курса» на втором этапе сильно изменилось. Никакого прямого вмешательства в экономику: вместо регламентации правительство приступило к систематической поддержке фирм, находящихся в трудном положении. На первый план внутренней политики выдвигался социальный аспект. Именно в это время появилось социальное страхование, и были расширенны масштабы общественных работ. Несмотря на усилия Ф. Рузвельта и его команды, экономика США по-прежнему пребывала в депрессии, миллионы людей страдали от безработицы. В январе 1935 г. Ф. Рузвельт выступая на заседании конгресса о необходимости расширения общественных работ и нового качественного подхода к ним: «Я не хочу допустить, чтобы жизненные силы нашего народа еще больше подрывались выдачей пособий наличными деньгами, продовольственными пакетами или предоставлением на несколько часов в неделю работы по уходу за газонами, сгребанию листьев или уборке мусора в общественных парках. Мы должны спасти рабочих не только физически, но мы должны также сохранить их уважение к себе, мужество и решимость». Смысл плана – не выдача пособий в качестве подачек, а обеспечение работой. 8 апреля 1935 г. в конгрессе был принят закон, учреждавший Администрацию по обеспечению работой – WPA (Work Progress Administration). Главой WPA президент назначил Г. Гопкинса, некогда возглавлявшего FERA, которая на тот момент уже прекратила свое существование. WPA была почти что копией уже существующей организации PWA. Разницу между ними невозможно было определить, если не считать различных подходов их руководителей – Г. Гопкинса и Г. Икеса. Первый считал, что необходимо привлечь как можно больше людей в короткие сроки, второй настаивал на помощи частным предприятиям. Зачем же нужны были две параллельные организации? Объективных причин было две. Первая носила чисто практический характер. Конкуренция между сотрудниками правительства была мощной мотивацией для их продуктивной работы. Каждый пытается показать, что он лучше другого. Да и когда кто-то знает все детали и условия вашей работы, приходится быть намного аккуратнее и осмотрительнее. Вторая причина связана с личностными качествами президента. Это было нежелание Ф. Рузвельта обидеть престарелого министра внутренних дел. Как отмечал Р. Шервуд, работавший с президентом в последние годы его жизни, «Рузвельт был всегда готов сделать все, чтобы предотвратить отставку кого-либо из близких к нему по службе людей… он был очень мягок по отношению к тем членам правительства, которые были бездеятельны или даже непокорны, или безнадежно неспособны, но все-таки лояльны. Он затрачивал драгоценное время и бесконечное количество энергии и изобретательности, чтобы подыскать должности, сохраняющие престиж, или найти способы почетной отставки некомпетентных людей, которых следовало попросту прогнать» [12]. WPA охватывала разные сферы жизни общества и контролировала ряд новых организаций. Администрация по переселению делала попытки создать коллективные фермы для обанкротившихся фермеров. Программа деятельности предусматривала строительство лагерей для сельскохозяйственных рабочих-мигрантов, оказание финансовой помощи мелким фермерам и переселение их на более плодородные земли, выдачу займов арендаторам для покупки ферм, создание кооперативных объединений мелких фермеров и арендаторов с целью приобретения сельскохозяйственного оборудования, сбыта производственной продукции, а иногда и совместной обработки земли. Сами же фермеры признавались, что на коллективной ферме можно было поработать несколько лет, чтобы накопить на собственную. Администрация по электрификации сельскохозяйственных районов хорошо справилась с поставленной задачей – в 1939 г. было электрифицировано более 50% всех ферм в США, когда в 1930 г. электричество имели около 8% фермерских хозяйств. 28 июня было создано Национальное управление по делам молодежи. Оно осуществляло программу, направленную на обеспечение работой молодежи в возрасте от 16 до 25 лет, а также лиц, незанятых в полнопрограммных учебных заведениях. Целью было предоставление работы молодым лицам, занятым с неполный рабочий день, для обеспечения их заработком, средства из которого используются для оплаты обучения и продолжение учебы. В 1936 г. этой программой было охвачено свыше 600 тыс. чел. В период войны Управление осуществляло подготовку рабочих кадров для военной промышленности. WPA за 8 лет своего существования (до 1943 г.) заняла около 8 млн. человек. Организация подняла престиж президента и превратилась в оружие борьбы Ф. Рузвельта на будущих выборах 1936 г. Как следствие этого на WPA и Г. Гопкинса начались нападки республиканских газет. Например, газета «Чикаго трибьюн» в статье озаглавленной «Изгнать мошенников» писала: «Гопкинс – упрямый человек, завоевавший высокое положение в период нового курса своей способностью тратить больше денег в более короткий срок и на более абсурдные дела, чем мог придумать какой-нибудь другой злой шутник в Вашингтоне». Действительно нередко деньги были потрачены бессмысленно. Так средства выделялись на исследование истории английской булавки, нанимались люди для ношения воздушных шаров с целью отпугивания скворцов от общественных зданий, для отлавливания кустов перекати-поля в ветреные дни. Деньги расходовались для найма людей для каталогизации 350 способов приготовления шпината. Целью таких действий, конечно, было не создание чего-либо полезного и практичного, а повышение уровня занятости [17]. Администрация по обеспечению работой была одной из основных составляющих «нового курса» и самой масштабной программой общественных работ в период 1933–1939 г. В июне 1935 г. начинаются вторые «сто дней» Франклина Д. Рузвельта. Им предшествует пресс-конференция президента в овальном кабинете 31 мая, на которой он дает оценку реализации «нового курса», деятельности новых организаций и решений верховного суда об отмене NIRA и AAA. Отношения прессы и Ф. Рузвельта были поистине доверительными на протяжении всего его президентства. Уже на первой своей пресс-конференции с журналистами Ф. Рузвельт заявил, что нет необходимости ограничиваться каким-то определенным кругом вопросов. Президент объявил, что он готов отвечать на любые вопросы журналистов без предварительного уведомления. Это обеспечило позитивное отношение прессы самой разной партийной ориентации, в том числе и оппозиционной. Ф. Рузвельт держался на встречах с журналистами свободно и демократично. Отвечал на вопросы четко и конкретно. Особенно импонировала прессе находчивость, обаяние и юмор президента, уважительное отношение к журналистам. «100 дней» 1935 г. существенно отличались от «100 дней» 1933 г. Теперь первое место занимали социальные вопросы и организованное рабочее движение. После отмены NIRA Верховным судом, рабочий класс потерял свои права на коллективный договор, организацию в профсоюз и ведение переговоров с предпринимателями подлинными представителями рабочих, закрепленные статьей 7А. В это время движение трудящихся за свои права было на подъеме. Ликвидация NIRA совпала по времени с угрозой национальной забастовки шахтеров, которую собирались поддержать рабочие из других отраслей промышленности. Ситуация была напряженной. Во время действия NIRA президент не придавал значения проблеме рабочего движения. В мае 1934 г. на очередной конференции, не скрывая своего раздражения, Ф. Рузвельт бросил, что рабочие могут выбирать в качестве своих представителей кого угодно: «короля Ахнуда Сватского или Королевское географическое общество, или профсоюз, или кронпринца Таиланда». Рузвельт отстаивал систему самостоятельного урегулирования условий труда в отраслях промышленности на договорных началах между рабочими и предпринимателями и при наблюдении со стороны правительства. Спустя год, эти проблемы оказались в центре внимания Ф. Рузвельта. Тенденция к ограничению государства в роли посредника в трудовых отношениях осталась – Ф. Рузвельт выражал явное нежелание поддержать билль сенатора Вагнера, которое позже получило название Национальный акт о трудовых отношениях или закон Вагнера. В билле выражались следующие положения: право на организацию, вступление в избранный рабочими профсоюз, заключение коллективного договора между выборными представителями рабочих и предпринимателем, проведение стачек, пикетирования и использование других средств взаимной помощи рабочих при защите своих интересов. запрещались виды «нечестной трудовой практики» предпринимателей, как вмешательство в деятельность рабочих организаций, преследование рабочих за участие в профсоюзном движении, создание компанейских профсоюзов, отказ от переговоров с выборными представителями рабочих по вопросам заключения коллективного договора. Закон Вагнера не открыл каких-либо новых возможностей для рабочего класса, только подтвердил их права в усиленной формулировке уже не существующего раздела 7А NIRA. Многие формулировки закона были размыты, каждый мог придать им то толкование, которое пожелал бы [18]. Контроль за осуществлением закона Вагнера был возложен на Национальное управление по трудовым отношениям. Все жалобы сначала рассматривались этим органом, и его решения могли оспариваться только в суде. Известный журналист У. Липпман описал закон так: «Закон говорит рабочим: «Отправляйтесь в суд и посмотрите, что вам дадут. Мы благословляем вас. Но будьте любезны избавить нас от неприятного дела определять конкретно права и обязанности капитала и труда. Хотя мы законодатели, мы предпочитаем не составлять законов, мы приглашаем вас сутяжничать, но если вы не получите от судов всего, что мы, как кажется, обещаем вам, тогда вините суды, а не конгресс Соединенных Штатов». Несмотря на все свои недостатки, закон Вагнера был важнейшим завоеванием рабочего класса США. Закон вступил в силу 5 июля 1935 г. Позже Ф. Рузвельт назовет его «самым большим достижением «нового курса», конечно, не упоминая, что идея закона совсем не его. Во время вторых «ста дней» был принят первый в США закон о социальном страховании, вступивший в силу 14 августа 1935г. Инициатором и автором идеи выступал сам Ф. Рузвельт. Он заявлял: «Я не вижу причин, по которым каждый ребенок со дня своего рождения не должен быть членом системы социального обеспечения. Когда он подрастет, он должен знать, что будет иметь обеспечение в старости от системы, к которой принадлежал всю свою жизнь. Если он не работает, он должен получить пособие. Если он болен или стал инвалидом, он должен иметь пособие». Система социального страхования должна была охватывать жизнь человека от «колыбели до могилы». Однако воплотить в жизнь идею о социальном страховании, как её обозначил Ф. Рузвельт, не получилось. Закон вводил систему пособий по безработице, старости, инвалидности, а также нуждающимся матерям и их детям. Страхование по безработице строилось на федеральном уровне с участием штатов. Конгресс устанавливал лишь порядок создания социальных фондов и нормы налогового обложения предпринимателей. Получатели пособий, размеры и сроки их выплат определялись законодательством штатов. Условия и нормы пенсионного обеспечения были едиными для всей страны: рабочие, достигшие 65 лет, получали право на пенсии, финансируемые за счет всеобщего подоходного налога и налога от общей суммы заработной платы. В законе было множество противоречий, система выдачи пенсий и пособий оказалась очень сложной и в различных штатах строилась по-разному. Закон не распространялся на всех категорий трудящихся. Сельскохозяйственные рабочие, правительственные служащие, лица, занятые в торговле и сфере услуг исключались из системы соцстрахования. Страхование по болезни также не предусматривалось законом. Реакция общества была не однозначной – закон противоречил принципу американской жизни: каждый заботится сам о себе. Говорили о «конце свободного предпринимательства» и о том, что «государство вторгается в семейные очаги своих граждан». Однако и в конгрессе и в палате представителей закон был принят почти единогласно. Несмотря на все недостатки Закон о социальном страховании 1935 г. открывал новую страницу в истории США. Было положено начало социальной ответственности государства за своих граждан. Законом утверждалось, что индивид имеет определенные социальные права [9]. Престиж президента Рузвельта многократно возрос среди простого населения благодаря закону о социальном страховании. Республиканская партия рассматривала действия Ф. Рузвельта, как подготовку к предвыборной кампании 1936 г. Именно от республиканской прессы шел основной поток критики. 30 августа 1935 г. конгресс США утвердил новый Закон о налогах, предусматривающий увеличение налогообложения групп населения с особо высокими уровнями доходов. Для лиц с доходом в 50 тыс. долларов налог увеличивался на 1 процент, в 100 тыс. долларов – на 6 процентов и с 3,5 долларов – на 7 процентов. Налог на наследство увеличивался на 7 процентов [19]. Крупный капитал реагировал крайне болезненно на новое налоговое законодательство: Ф. Рузвельт ударил по самому больному месту – по карману. Сам же президент говорил, что полученные средства будут потрачены на погашение государственного долга. Нельзя отказать Ф. Рузвельту в иронии в данной ситуации: именно финансовая элита постоянно поносила его за увеличение государственного долга, а теперь он погашался за счет их собственных средств. Таким образом, на втором этапе «нового курса» американский народ добился проведения ряда важных реформ в области социальных отношений. Рузвельт признал невыносимо тяжелое положение народных масс и сделал практические выводы, что выразилось в рабочем и социальном законодательстве 1935 г. Свой курс в это время он называл «немного левее центра», однако подчеркивал, что действует в целях укрепления капиталистических порядков. Конечно, сдвиг «влево» вовсе не означал, что теперь Ф. Рузвельт становился сторонником социализма и противником капитализма. Сдвиг произошел в рамках расстановки американских политических сил. Однако крупный бизнес и его идеологи считали, что президент подрывает устои капиталистической системы США. В сентябре 1935 г. к Ф. Рузвельту в своем письме обращается Р. Говард, руководитель газетного концерна Скриппс–Говард. Он утверждал, что предприниматели воспринимают все законодательство вторых «ста дней» как крайне враждебное им. Р. Говард решил выступить представителем всего крупного бизнеса, и от его имени просил президента прекратить «эксперименты» и дать «передышку». Ф. Рузвельт воспользовался послание Говарда, чтобы ещё раз донести цели своих действий. «Программа налогообложения, о которой вы пишете, имеет в виду широкие и справедливые социальные задачи. Нет необходимости говорить, что речь идет не об уничтожении богатых, а о создании более широких возможностей, ограничении нездорового и бесцельного накопления и о более рациональном распределении финансового бремени правительства». Так же президент объяснял, что теперь не будет прямого вмешательства государства в экономику, как это было на первом этапе «нового курса». Теперь оно выступало в качестве резерва свободного предпринимательства. Государство не пыталось ликвидировать конкуренцию, а лишь оздоровить её. «Если вы хотите передышки, то она действительно теперь наступила» [20]. Наступил 1936 г., а с ним и новая кампания по выборам президента. «Новый курс» продолжался уже 3 года и приносил ощутимые плоды: миллионы людей были задействованы в различных программах общественных работ (на них было потрачено 9 млрд. долларов), закон Вагнера и закон о социальном страховании давали чувство защищенности и заботы со стороны государства. Однако полного выхода из кризиса ещё не было. Один из показателей – девять миллионов безработных в стране. Против Ф. Рузвельта выступали приверженцы ортодоксальных традиций американского капитализма. Они предрекали сползание страны в пропасть, гибель американской системы. Утверждали, что «новый курс» двигают коммунисты и требовали возвращения к принципам индивидуализма. Большинство газет (около 85 процентов) выступали против Ф. Рузвельта и его политики. Но они отражали мнения привилегированного меньшинства. На конвенте демократической партии в Филадельфии 27 июня 1936 г. Ф. Рузвельт выступил с речью, в которой перечислил достижения администрации, достигнутые не партийной политикой, а «всеми нами». Он обрушился на «экономических роялистов», обвиняя их во всех бедах Америки: «Эти привилегированные принцы новых экономических династий, жаждущие власти, стремятся поставить под контроль само правительство… Экономические роялисты жалуются, что мы хоти опрокинуть американские институты. В действительности они жалуются на то, что мы стремимся взять у них власть» [20]. В первых выступлениях своей предвыборной кампании Франклин Рузвельт отказывался от каких-либо связей с компартией США и коммунистической идеологией в целом. В Сиракузах в сентябре 1936 г. президент заявил: «Я не искал, я не ищу, я отвергаю поддержку любого сторонника коммунизма или любого чужого «изма», стремящегося честными путями или обманом изменить нашу американскую демократию. На том я стою. На том я стоял. На том я буду стоять». Также Ф. Рузвельт сообщил, что «новый курс» спас США от «угрозы коммунизма», которая повисла над страной [15]. Рузвельт весьма едко высмеивал своих противников. О представителях крупного бизнеса он упоминал с большой долей иронии и подчеркивал их «неблагодарность»: «Некоторые из этих людей забыли о своей тяжелой болезни. Но я знаю, насколько больны они были. Я держал их температурные листы. Я знаю, как годами дрожали колени у всех наших грубых индивидуалистов, и как екали их сердца. Они громадными толпами сбежались в Вашингтон. Тогда Вашингтон не представлялся им опасной бюрократией. О, нет! Он выглядел скорее как больница скорой помощи. Все эти достойные пациенты хотели двух вещей – немедленного укола, чтобы снять боль, и курса лечения, чтобы исцелиться. Они просили сделать и то и другое, мы сделали. А теперь большинство пациентов очень здоровы. Некоторые из них уже настолько поправились, что швыряют костыли в доктора» [21]. Республиканская партия выбрала своим кандидатом в президенты губернатора штата Канзас Альфреда Лэндона, который не мог похвастаться большой известностью в масштабах страны. Он призывал к возврату к идеям индивидуализма и отказу от социального обеспечения. По распоряжению Ф. Рузвельта в числе пропагандистских материалов была подготовлена и отпечатана большим тиражом книга «Жизнеописание губернатора Лэндона». В ней подчеркивалось, как губернатор штата Канзас умолял федеральное правительство о помощи нуждающимся в его штате. В своих речах А. Лэндон обрушивался на действия Ф. Рузвельта, называл «новый курс» ошибкой. Однако предложить своё решение социально-экономических проблем он не мог. Этим не замедлил воспользоваться Ф. Рузвельт и в одной из своих речей заметил: «Тем, кто, умалчивая о собственных планах, спрашивает, каковы наши цели, мы отвечаем. Конечно, мы будем стремиться улучшить условия труда рабочих Америки – сократим рабочий день, повысим заработную плату, ныне обрекающую на голодную смерть, положим конец детскому труду, уничтожим потогонную систему. Конечно, мы будем всеми силами бороться с монополиями в бизнесе, поддерживать коллективные договоры, прекратим несправедливую конкуренцию, покончим с постыдными приемами в торговле. За все это мы начинаем бороться» [22]. Замечая очевидные недостатки программы соперника, Рузвельт давал обещания, которые от него хотел услышать народ. Он обещал продолжить лучшее в «новом курсе». Предвыборная кампания превратилась в триумф Франклина Рузвельта. «Он зажег сердца народа верой в светлое будущее, и миллионы людей стекались на пути следования президента, чтобы бросить хоть мимолетный взгляд на пророка грядущих славных дней, рыцаря борьбы с несправедливостью, исцелителя униженных и задавленных нуждой» [23]. Во время турне на каждой остановке его встречала восторженная толпа. В Нью-Йорке на протяжении всех пятидесяти километров пути тротуары были забиты народом. В Бостоне его встречали 150 тыс. американцев. В ноябре 1936 г. Франклин Делано Рузвельт одерживает блестящую победу в президентских выборах – 27,8 млн. голосов (60,8 %) [24]. Начиная с 1820 г., когда в США существовала практически однопартийная система – «эра доброго согласия», ни один президент не имел такого большинства. Выборы 1936 г. были кульминационным пунктом популярности Ф. Рузвельта. В 1937 г. в Соединенных Штатах и ряде других государств разразился новый экономический кризис. Это был качественно другой кризис по сравнению с кризисом 1929 г. Его характерной особенностью было то, что он начался не после длительного промышленного подъема, как это было в 1929 г., а после затяжной депрессии, которая только начала сменяться некоторым оживлением экономики. Общий объем продукции американской промышленности, достигший в 1936 г. 93 %, а в 1937 г. – 103 % от уровня 1929 г., с наступлением нового экономического кризиса опять начал быстро сокращаться. В 1938 г. он составил всего 81 % уровня 1929 г. В таких ключевых отраслях тяжелой промышленности, как автомобильная, выплавка чугуна и стали, выпуск продукции уменьшился еще значительнее – на 45-50 % [25]. От последствий нового экономического кризиса не удалось оправиться вплоть до начала Второй мировой войны. Количество безработных, уменьшившееся к осени 1937 г. до 7,5 млн. человек, в лету 1938 г. увеличилось до 11,5 млн. человек. В тяжелом состоянии по-прежнему находилось фермерство. Новый кризис привел к очередному сильному падению цен на сельскохозяйственные продукты. Суммарный валовой доход американских фермеров, достигший в 1937 г. 10,2 млрд. долларов, снизился в 1938 г. до 8,9 млрд. разорение фермерских масс шло в этих условиях очень быстро. Только за три года (1937 – 1939 гг.) за неуплату долгов и налогов было распродано около 300 тыс. фермерских хозяйств [25]. Кризис опрокинул надежды Ф. Рузвельта и его советников, что они на верном пути. Ещё в 1935 году, выступая в Чарльстоне, президент заверял: «Да, мы стоим на правильной дороге, не случайно избранной, не в результате поворота цикла, а мы сознательно избрали это направление. И пусть никто не говорит вам иного». Теперь, в 1937–1938 гг. республиканцы издевательски вспоминали эти слова Ф. Рузвельта. Сам же президент находился в глубокой растерянности, по словам приближенных, хотя на публике сохранял бодрость духа. Конгресс был настроен враждебно по отношению к Белому дому – практически все законопроекты, предложенные Ф. Рузвельтом в 1937 г., были отвергнуты. Среди них: реформа Верховного суда, которая лишила бы этот орган возможности блокировать действия правительства, меры помощи сельскому хозяйству, введение максимальной рабочей недели и минимальной заработной платы в промышленности. Провалился грандиозный план президента – создать семь региональных управлений для развития и использования естественных ресурсов по типу TVA. 1 февраля 1938 г. в канцелярию Белого дома пришло письмо от всемирно известного английского экономиста Джона М. Кейнса. Он давал объяснения неудачам «нового курса» и советы по выходу из кризиса. Вообще программу Ф. Рузвельта часто связывали с идеями Кейнса и называли воплощением в жизнь его теории. Действительно английский экономист утверждал, что капитализм перестал быть самодействующей системой, что для обеспечения нормального хода капиталистического воспроизводства необходимо активное государственное регулирование экономики. Именно так и действовал «новый курс». Однако во время подготовки «нового курса» президент ничего не знал ни о Джоне Кейнсе, ни о его экономических трудах. Они познакомились в Белом доме в 1934 г., когда англичанин прочитал президенту основательную лекцию. Тогда они оба остались недовольны друг другом. Ф. Рузвельт прокомментировал встречу так: «Он засыпал меня цифрами. Ему следует быть математиком, а не политэкономом». Экономист выразил свое сожаление «Я думал, что президент экономически должен быть более грамотным» [26]. Вот и в 1938 г. Рузвельт распорядился подготовить формальный ответ на письмо Дж. Кейнса. «Новый курс» создавался независимо от теорий английского экономиста. Люди, работавшие с Ф. Рузвельта, утверждали, что не в характере президента было брать в основание своей программы чужую теорию, в независимости от того, насколько известным был ее автор [27]. Ф. Рузвельт относился очень болезненно к падению своего престижа. Все его идеи конгресс США сводил на нет. Именно в это время Ф. Рузвельт начинает советоваться с представителями крупнейших монополий. Их приглашали в Белый дом чаще всего не официально для беседы с президентом. Детали встреч не были зафиксированы нигде. Последующие события показывают, что Ф. Рузвельт и крупный капитал пришли к единомыслию в результате таких встреч. Если это не так, то невозможно объяснить крутой поворот конгресса по сравнению с его непримиримой позицией в 1937 г. Конгресс представляет интересы финансовой элиты, а Ф. Рузвельт необходимо было благосклонное отношение конгресса. Крупный бизнес изменил свою позицию, скорее всего, из-за массовых движений рабочих, которые развернулись зимой 1937/1938 года, и были более сплоченными, чем в 1929–1933 гг. Отсюда и политика новых уступок. 16 февраля 1938 г. конгресс вотировал закон о сельском хозяйстве, заменивший ААА. Отныне ежегодно правительством устанавливались квоты производства для основных сельскохозяйственных продуктов. Затем проводился референдум среди фермеров. Если две трети их соглашались, тогда квоты становились обязательными. Соответственно проводились выплаты фермерам за сокращение посевов. Для поддержания цен излишки фермерской продукции скупались правительством. Закон 1938 г. определил подход правительства США к проблемам сельского хозяйства в грядущие годы. В апреле 1938 г. Ф. Рузвельт отправил конгрессу предложения о «стимулировании дальнейшего восстановления» - истратить три миллиарда долларов по каналам WPA, CCC и др. (к этому времени число занятых на общественных работах упало до 1,5 млн. человек). Чтобы лидеры конгресса не сомневались в его намерениях, он шутливо–серьезно предостерег их: в случае сокращения сенатом и палатой представителей ассигнований, президент распорядится поставить перед Белым домом большой плакат с надписью: «По вопросам WPA обращаться не сюда» и большая стрела будет указывать в сторону здания конгресса. Неизвестно, выполнил бы Ф. Рузвельт свою угрозу, но конгрессмены проголосовали «за». Также в апреле президент создал Временную национальную экономическую комиссию для расследования зловредной роли корпораций в американской экономической жизни. Ф. Рузвельт объявил в послании к конгрессу, что в стране «происходит концентрация личной мощи, невиданная в истории». Осыпая проклятиями монополии, Рузвельт указал, что доходы 1,5 % населения США равны доходам 47 % остальных граждан. Президент предложил, чтобы комиссия выяснила вопрос, в какой мере монополии стесняют конкуренцию и ставят под угрозу все экономическое развитие страны. В послании президент выразил пожелание: «Власть немногих руководящих экономической жизнью нации должна быть распределена среди многих или передана народу и его демократически ответственному правительству» [19]. Теоретически из послания можно сделать далеко идущие выводы, практически из деятельности Временной национальной экономической комиссии нечего не последовало – правительство на деле совсем не собиралось ограничивать монополии. Само создание комиссии совершалось для поднятия авторитета Ф. Рузвельта. Он тайно совещался с представителями монополий, а публично выступал как борец против крупного капитала. 25 июня 1938 г. президент подписал закон о справедливой регламентации труда, запрещающий применение труда детей до 14 лет, и установивший минимальную заработную плату в двадцать пять центов в час с повышением в последующие семь лет до сорока центов и максимальную рабочую неделю в сорок четыре часа с сокращением в следующие три года до сорока часов. Закон охватывал только предприятия, имевшие значение в масштабах всей страны, но не касался промышленности, сбыт продукции которой ограничивался данным штатом. Все меры принятые в 1938 г. не были новыми по содержанию. Они повторяли действия 1933 г. только в больших масштабах. Но если тогда президент был уверен, что идет по правильному пути, теперь он понимал несостоятельность мер «нового курса». Необходимо было найти другие пути выхода из кризиса. Единственным выходом Ф. Рузвельт видел переход на военную экономику. Конечно, он не призывал к ней, но не упускал случая подчеркнуть, что проблему масштабной безработицы можно решить только с её помощью: «Единственный метод, разработанный до сих пор, который, по-видимому, обеспечивает 100 процентов восстановления или около этого, заключается в переходе на военную экономику» [4].