hvp1

Чтобы покончить с сомнительными маневрами Лаваля, который хотел под прикрытием переговоров о коллективной безопасности договориться с Гитлером, Наркоминдел предложил подписать советско-французский протокол о том, что «каждое из этих двух государств обязуется не заключать никаких политических соглашений с Германией без предварительного совещания с другим правительством» и информировать друг друга о своих переговорах с представителями Германии, равно как и о всех политических предложениях, которые «ему будут сделаны со стороны Германии каким бы то ни было путем». В результате переговоров по этому вопросу СССР и Франция договорились о тексте соглашения, который и был подписан 5 декабря 1934 г.83 Вскоре к этому соглашению присоединилась и Чехословакия.

Впоследующем Лаваль стал маневрировать и затягивать переговоры о Восточном пакте. Его отношение к этому пакту в значительной мере определяло позицию французского правительства в этом вопросе. Форин Оффис воспользовался назначением Лаваля, чтобы поскорее похоронить Восточный пакт, а также наладить двусторонние переговоры с гитлеровской Германией. Во время имевших место с 1 по 3 февраля 1935 г. в Лондоне англофранцузских переговоров английское правительство настойчиво убеждало французов отказаться от заключения Восточного пакта. Вместо него англичане предлагали заключить договор, который не содержал бы никаких обязательств, кроме обязательства консультации. Таким путем в Лондоне надеялись покончить с проектом договора, который создавал надежную основу для организации коллективной защиты мира и именно поэтому был отвергнут Гитлером.

Вкоммюнике об итогах лондонских переговоров заключение Восточного пакта Лондон и Париж поставили в зависимость от достижения «общего урегулирования» с Германией, которое включало и такой «деликатный вопрос», как довооружение Германии 84. Практически это и означало отказ от заключения пакта о взаимопомощи.

Обеспокоенное таким оборотом дел, Советское правительство 17 февраля дало указание своему полпреду в Лондоне заявить английскому правительству, что «советская общественность склонна считать Англию ответственной за упорное сопротивление

82АВП СССР. Запись беседы наркома по иностранным делам с французским послом в Москве 13 декабря 1934 г.

83Документы внешней политики СССР, т. 17, е. 725—726.

84Survey of International Affairs. London, 1935, vol. 1, p. 122—123.

310

Германии установлению системы безопасности на востоке Европы» 85.

Чтобы еще раз подтвердить неизменность своей позиции в вопросе о заключении Восточного пакта, Советское правительство 20 февраля вручило английскому и французскому правительствам официальную декларацию, в которой подчеркивались актуальность и важное значение этого пакта. В ней, в частности, отмечалось, что «единственным средством противодействовать надвигающейся реальной опасности нового вооруженного столкновения народов является система региональных пактов, обеспечивающих взаимную помощь между теми государствами, которые искренне стремятся предотвратить эту опасность» 86. Советское правительство в то же время заявляло, что выдвигаемые с разных сторон новые схемы коллективной безопасности либо сознательно, либо бессознательно направлены к срыву уже готовых к осуществлению региональных пактов и не создают ничего нового, кроме платформы для длительной бесплодной международной дискуссии, выгодной лишь странам, противящимся действительному обеспечению безопасности в Европе.

Разоблачая маневры противников коллективной безопасности, правительство

Советской страны предпринимало усилия к тому, чтобы поскорее завершить переговоры о заключении Восточного пакта, рассматривая его заключение как создание прочной основы для объединения сил миролюбивых государств против возможной агрессии. Именно поэтому оно решило напомнить Идену в 1935 г., когда он прибыл с визитом в Москву, что СССР не собирается отказываться от пакта о взаимопомощи и возражает против заключения договора о ненападении, который предлагал тогда Гитлер.

«Но какая гарантия,— говорил тогда И. В. Сталин А. Идену,— что германское правительство, которое так легко рвет свои международные обязательства, станет соблюдать пакт о ненападении? Никакой гарантии нет. Поэтому мы не можем удовлетвориться лишь пактом о ненападении с Германией. Нам для обеспечения мира нужна более реальная гарантия, и такой реальной гарантией является лишь Восточный пакт взаимной помощи» 87. Советская сторона повторила еще раз, что СССР хотел бы, чтобы Германия тоже участвовала в Восточном пакте, поскольку Советский Союз желает также с ней иметь дружественные отношения. Что же касается выдвинутого Гитлером и поддержанного Англией требования вооружения Германии под прикрытием предоставления ей «равноправия» в этой области, то Идену было тогда заявлено, что Советское правительство считает, что «в настоящий момент нам нужно принять меры к тому, чтобы помешать Герма-

85Документы внешней политики СССР, т. 18, с. 112.

86Там же, с. 118.

87Там же, с. 248.

311

нии вооружиться» 88, потому что СССР не имел ни малейших сомнений в агрессивности гитлеровской Германии.

СССР неустанно предупреждал западные державы, что их политика попустительства вооружениям Германии может обернуться против них же. Эта мысль особенно ясно была выражена наркомом в беседе с А. Иденом 28 марта 1935 г. «Выдвигая в настоящее время на первый план восточную экспансию,— подчеркивал он,— Гитлер хочет поймать на удочку западные государства и добиться от них санкции его вооружений. Когда эти вооружения достигнут желательного для Гитлера уровня, пушки смогут начать стрелять совсем в другом направлении» 89.

Однако английское правительство, ослепленное враждой к Советскому социалистическому государству, не вняло этим серьезным предупреждениям. Оно не пересмотрело своего отрицательного отношения к созданию системы коллективной безопасности на европейском континенте. Более того, оно продолжало свою прежнюю линию, оказывая помощь Гитлеру в его стремлении не допустить заключения Восточного пакта, чтобы такой ценой склонить фашистского диктатора к соглашению с Англией. Таким образом, на Англии лежит значительная доля ответственности за провал Восточного пакта. Следует сказать, что уроки второй мировой войны не прошли даром для Идена. Об этом свидетельствуют его мемуары, где он задним числом вынужден признать, что «заключение Восточного пакта могло бы предотвратить гитлеровскую агрессию в отношении Чехословакии и избежать Мюнхена» 90.

Вопреки национальным интересам страны лондонский кабинет сделал все, чтобы провалить проект Восточного пакта. Более того, английское правительство вступило на путь достижения широкого англо-германского соглашения, начало которому было положено заключением англо-германского морского соглашения

1935 г.

ДОГОВОРЫ СССР О ВЗАИМНОЙ ПОМОЩИ С ФРАНЦИЕЙ И ЧЕХОСЛОВАКИЕЙ

Отказ Германии и Польши от участия в Восточном пакте, а также интриги Англии, направленные на срыв заключения этого пакта, сделали фактически невозможным его заключение. Советское правительство оказалось перед необходимостью предпринять новые шаги в деле организации коллективной защиты мира. С этой целью оно обратилось к Парижу с предложением вернуться к первоначальному проекту 1933 г., согласно которому предполагалось начать создание коллективной безопасности в Европе с заключения советскофранцузского договора о взаимной помощи. СССР был тогда твердо убежден в том, что «только

88Там же, с. 242.

89Документы внешней политики СССР, т. 18, с. 235.

90The Eden Memoirs. Facing the Dictators. London, 1962, p. 171.

312

пакты о взаимопомощи служат делу сохранения мира», поскольку в них могут участвовать все государства, заинтересованные в поддержании мира. При наличии такого пакта никто «не может считаться окруженным или подвергающимся какой-либо опасности, если только он разделяет стремление к миру остальных соучастников» 91.

Оказавшись перед фактом все усиливавшейся угрозы агрессии со стороны фашистской Германии, которая в это время уже ввела всеобщую воинскую повинность и приступила к созданию военной авиации, французское правительство было вынуждено после некоторых колебаний подписать 2 мая 1935 г. договор о взаимной помощи с СССР 92.

Согласно протоколу подписания СССР и Франция объявляли, что, как и прежде, считают желательным заключение регионального пакта о коллективной безопасности.

Советско-французский пакт гласил, что если один из его участников оказался бы под угрозой нападения какого-либо европейского государства, то Франция и

СССР должны были немедленно консультироваться в целях принятия мер согласно статье 10 Устава Лиги наций, предусматривавшей взаимные гарантии территориальной целостности государств — членов Лиги.

Статья II пакта предусматривала, что в случае если Франция или СССР

окажутся предметом невызванного нападения со стороны какого-либо европейского государства, то договаривающиеся стороны окажут друг другу немедленную помощь и поддержку, действуя применительно к статье 16 Устава, которая предусматривала меры военного характера.

Встатье IV говорилось, что договор не может быть истолкован ни как ограничение обязанностей самой Лиги наций, ни как ограничение обязанностей

СССР и Франции как ее членов. Согласно ст. V срок действия договора устанавливался в 5 лет 93.

Впротоколе подписания стороны заявили, что они выполнят свои обязательства по данному пакту даже в том случае, если Совет Лиги не вынесет соответствующего решения. Было условлено, что обязательства помощи относятся лишь к случаю нападения на собственную территорию договаривающихся сторон.

Подписание советско-французского пакта о взаимной помощи явилось крупнейшим событием в международной жизни середины тридцатых годов. В результате его заключения выиграло дело мира в Европе, а также укрепилось военно-стратегическое положение Франции в отношении гитлеровского рейха,

который оказался перед фактом вести войну на два фронта в случае, если Германия напала бы на Францию или СССР.

Однако договор не предусматривал автоматизма действия обязательств о взаимопомощи, что, безусловно, снижало его значе-

91Документы внешней политики СССР, т. 17, с. 430.

92Документы внешней политики СССР, т. 18, с 309—312.

93Там же, с. 310.

313

ние. К отрицательным последствиям следует отнести и то, что одновременно с договором не была заключена военная конвенция, в которой статьи пакта были бы воплощены в конкретные обязательства о формах, условиях и размерах военной помощи. Эти недостатки являлись результатом деятельности Лаваля, который сам признавался, что ему удалось свести советско-французский пакт о взаимопомощи к минимуму, так как он всячески старался ограничить объем обязательств по взаимной помощи и не отказался от мысли о соглашении с Гитлером.

Советско-французский договор мог сыграть большую роль в организации системы коллективной безопасности в Европе при условии, что Франция, как и

СССР, положила бы его в основу своей политики в вопросе о европейской безопасности.

Состоявшееся 16 мая 1935 г. подписание советско-чехословацкого договора о взаимной помощи, казалось, подтверждало, что франко-советский договор заложил прочную основу в дело организации европейской безопасности. Фактически советско-чехословацкий договор отличался от франко-советского только одним условием, зафиксированным в пункте II протокола подписания. «Одновременно оба правительства признают,— говорилось в нем,— что обязательства взаимной помощи будут действовать между ними лишь поскольку при наличии условий, предусмотренных в настоящем договоре, помощь стороне

— жертве нападения будет оказана со стороны Франции» 94. Такая весьма важная по своему значению оговорка была включена в протокол подписания по требованию Бенеша. «Он (т. е. Бенеш.— Ред.),— говорилось в инструкции чехословацкого МИД своим послам,— вставил в текст фразу, что обязательства пакта распространяются на нас лишь в том случае, если они распространяются на Францию. Тем самым он хотел предотвратить автоматическое действие пакта» 95. Таким образом, Бенеш и стоявшие за ним буржуазные круги заранее ограничили возможность оказания Чехословакии помощи со стороны СССР, равно как и чехословацкой помощи Советскому Союзу, поставив в качестве непременного и предварительного условия этой помощи помощь со стороны Франции. Несмотря на явную непоследовательность чехословацкого правительства, проявленную им в ходе переговоров о пакте взаимопомощи, Советское правительство приветствовало указанный пакт как начало нового этапа в отношениях между обеими странами.

Пакты о взаимной помощи между СССР и Францией, между СССР и Чехословакией являлись реализацией тех мероприятий по укреплению всеобщего мира, которые содержались в решении Политбюро ЦК ВКП(б) от 19 декабря 1933 г. Заключение этих пактов способствовало укреплению позиций миролюбивых государств, выступавших за организацию отпора агрессору.

94Документы внешней политики СССР, т. 18, с. 336.

95Внешняя политика Чехословакии, 1918—1939: Сборник статей. М., 1959, с. 366.

314

Заключенные Советским Союзом договоры о взаимной помощи с Францией и Чехословакией соответствовали главной линии развития мирной политики СССР, основы которой были определены Лениным. Это были важные внешнеполитические акты, направленные «на сплочение всех сил, какие только

можно привлечь в этот момент к активной защите мира» 96.

Договоры эти «укрепляли военно-стратегическое положение их участников и вынуждали фашистскую Германию, в случае агрессивных акций против той или иной страны, считаться с вероятностью войны на два фронта»97. Наконец, имело немаловажное значение и то, что эти пакты укрепляли уверенность средних и малых государств в возможности сохранить мир и безопасность на европейском континенте путем заключения региональных пактов о взаимной помощи.

Конечно, европейский континент был важнейшим районом внешнеполитической активности СССР в тридцатые годы, поскольку именно Европа являлась тем местом, где находился политический центр мира и главный очаг военной опасности.

Вместе с тем СССР считал также весьма важным сохранение мира для народов Азии, где японская агрессия, поощряемая полной безнаказанностью ведущих западных держав, принимала угрожающие размеры. Поэтому Советский Союз выдвинул предложение о заключении регионального тихоокеанского пакта, чтобы коллективными усилиями сорвать захватнические замыслы японского милитаризма. Возможными участниками этого пакта были названы США, СССР, Китай и Япония. Предполагалось, что это мог быть пакт о ненападении и неоказании помощи агрессору. Предложение о заключении такого пакта было изложено наркомом по иностранным делам СССР Литвиновым в беседе с президентом Рузвельтом 16 ноября 1933 г. Рузвельт, как сообщал нарком, одобрил идею тихоокеанского пакта и сразу же поручил Буллиту, являвшемуся тогда специальным помощником госсекретаря, заняться этим вопросом и доложить ему98. Советское правительство высказало тогда пожелание, чтобы предложение о заключении тихоокеанского пакта было выдвинуто правительством США, имея в виду, что это обстоятельство могло бы облегчить его осуществление. США предложили, чтобы в этом пакте кроме ранее названных участвовали Англия, Франция и Голландия. Но дальше этого дело не пошло, в чем сказалось решающее влияние тех сил, которые выступали против сотрудничества с Советским Союзом. Правительство США отказалось внести это предложение на рассмотрение правительств — возможных участников пакта. Уклончивая позиция США была использована прежде всего английским правительством, проводившим политику пот-

96 VII конгресс Коммунистического Интернационала и борьба против фашизма и войны, с.

267.

97История второй мировой войны. 1939—1945, т. 1, с. 304.

98Документы внешней политики СССР, т. 18, с. 659.

315

ворствования японской агрессии. Лондон уклонился от ясного ответа на советское предложение о тихоокеанском пакте региональной безопасности. Что же касается США, то они вместо активной поддержки этого пакта встали на путь гонки морских вооружений, соревнуясь в этой области с Японией (на каждый японский корабль США стали строить три), будучи уверенными, что Япония не выдержит такого финансового бремени и проявит Готовность договориться с Америкой.

На протяжении более четырех лет (с ноября 1933 до середины 1937 г.) СССР

неоднократно предпринимал попытки склонить западные державы к заключению этого регионального пакта. Советское правительство также обращалось и к правительству Китая в надежде, что оно проявит активность в этом вопросе. Так, в беседе 11 марта 1937 г. с китайским послом в Москве нарком иностранных дел отмечал, что только заключение регионального тихоокеанского договора могло бы положить конец японской агрессии в Китае и обеспечить мир на Дальнем Востоке. При этом нарком заверил посла, что СССР положительно относится к идее такого пакта. Поэтому, говорил он, главная задача заключается в том, чтобы

получить согласие на пакт США и Англии 99.

Однако нанкинское гоминьдановское правительство, занятое больше поисками путей сговора с японскими агрессорами, чем организацией сил для их обуздания, отделывалось общими разговорами. К середине 1937 г. вопрос о заключении тихоокеанского пакта зашел окончательно в тупик вследствие отрицательного отношения к нему правительства США. Как заявил президент США советскому полпреду А. А. Трояновскому в конце июня 1937 г., «пактам веры нет» и что действительной гарантией является только сильный военноморской флот100. Таким образом, несмотря на все усилия СССР, на Дальнем Востоке не удалось объединить силы для коллективной защиты мира.

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СССР В ЛИГЕ НАЦИЙ И НА МЕЖДУНАРОДНЫХ КОНФЕРЕНЦИЯХ

ПО ОРГАНИЗАЦИИ КОЛЛЕКТИВНОГО ОТПОРА ФАШИСТСКОЙ АГРЕССИИ

Пагубность политики попустительства агрессивным державам стала проявляться довольно скоро. Особенно вызывающе вело себя гитлеровское правительство, которое вопреки постановлениям Версальского договора в марте 1935 г. объявило о введении в Германии всеобщей воинской повинности. Действия гитлеровцев стали предметом обсуждения в апреле 1935 г. на чрезвычайной сессии Лиги наций.

99АВП СССР. Запись беседы наркома иностранных дел с китайским послом в Москве от 11 марта 1937 г.

100АВП СССР. Запись беседы полпреда СССР в США с Ф. Рузвельтом от 29 июня 1937 г.

316

При обсуждении этого вопроса представитель СССР выступил с решительным осуждением политики Германии, подчеркнув, что говорит от имени страны, которая не только не ответственна за Версальский договор, но и никогда не скрывала своего отрицательного отношения к нему в целом и к разоружению Германии в частности. Тем не менее СССР считает неправильной и опасной одностороннюю отмену этого договора, поскольку он, как и все члены Лиги наций, имеет дело с фактом нарушения международного договора. СССР, говорил советский представитель, придерживается принципа, что все государства должны соблюдать свои международные обязательства, «ибо одной из основ мира является соблюдение международных обязательств, имеющих непосредственное отношение к безопасности народов» 101. Гитлеровская Германия, как отмечал советский представитель, под прикрытием демагогии о «равноправии» в области вооружений вела усиленную подготовку к агрессивной войне за передел мира. Признавая равное право всех народов на вооружение, говорил он, СССР вместе с тем считает, что «мы должны исходить из предположения, что это вооружение будет использовано исключительно в оборонительных целях, для защиты существующих границ и собственной безопасности». Однако что касается Германии, то германский фашизм вооружался для осуществления агрессивных захватнических планов, для «безграничного завоевания чужих территорий и уничтожения независимости целых государств» 102. Для противодействия агрессии Лига наций должна сплотить силы всех государств и народов. Лига наций, говорил представитель СССР, должна стремиться к «созданию такого международного порядка, при котором максимально затруднилось бы нарушение мира» 103.

Руководствуясь принципами коллективной организации мира и отпора агрессии, СССР защищал также и Эфиопию, подвергшуюся нападению фашистской Италии 2 октября 1935 г. Он призывал Лигу наций применить на

практике экономические санкции против агрессора. Полпред СССР в Лондоне в беседе с министром иностранных дел С. Хором 6 ноября 1935 г. подчеркивал большое принципиальное значение санкций в деле пресечения новых актов агрессии: «Италия,— говорил он,— является агрессором, но это агрессор сравнительно слабый и не очень опасный для Европы. В той же Европе есть другие кандидаты в агрессоры, гораздо более сильные и опасные. Мы считаем чрезвычайно важным, чтобы на примере Италии был дан урок всем возможным агрессорам вообще. Решенные сейчас санкции должны явиться предостережением всякому будущему агрессору» 104.

101Документы внешней политики СССР, т. 18, с. 290.

102Там же.

103Там же, с. 291.

104АВП СССР. Запись беседы полпреда СССР в Англии с С. Хором от 6 ноября 1935 г.

317

В ноте от 22 ноября 1935 г. правительству Италии Советское правительство решительно осудило агрессию против Эфиопии, которая, как и другие, является полноправным государством, и что иная постановка вопроса означала бы «отрицание основ Лиги наций, отрицание коллективной организации безопасности, поощрение агрессии в дальнейшем и отрицание возможности проявления международной солидарности в деле сохранения и укрепления всеобщего мира, являющемся основой политики Советского правительства и ради которого оно вступило в Лигу наций» 105.

Однако ни одна из ведущих капиталистических держав не осудила агрессию Италии против Эфиопии. Более того, Англия и Франция развернули активную деятельность, чтобы не допустить применения против Италии экономических санкций. Они использовали вопрос о санкциях как средство для установления взаимопонимания с Муссолини и последующего их сближения.

Безнаказанность итальянского агрессора в Эфиопии имела далеко идущие последствия: она приободрила и другие агрессивные государства. Глядя на Англию и Францию, и другие государства уклонялись от введения санкций: одни из них не ввели эмбарго на продажу Италии оружия, другие — не применяли финансовый бойкот, а третьи — отказались запретить экспорт товаров. Дело с санкциями пошло вкривь и вкось. Этим и воспользовался итальянский фашизм, чтобы разбить плохо вооруженную армию Эфиопии, одной из первых испытавшую на себе всю тяжесть американского закона о «нейтралитете». Этот закон, запрещавший продажу оружия воюющим странам, ставил на одну доску агрессора и жертву агрессии. Италия располагала собственным мощным военным потенциалом и поэтому она вполне могла обойтись и собственным оружием. Следовательно, закон о «нейтралитете» ее задевал мало. Совершенно иначе обстояло дело с государством — жертвой агрессии, которое обычно было экономически слабее и не располагало в достаточном количестве собственным оружием. В этих условиях отказ ему в праве на покупку оружия обрекал его на неизбежное поражение. К тому же закон о «нейтралитете» не запрещал продажу воюющим странам стратегических материалов, и Италия продолжала их покупку в США. Следовательно, закон о «нейтралитете» был на руку фашистской Италии. Неспособность Лиги наций осуществить на деле свое решение о санкциях отразилась на ее авторитете: вера народов в Лигу была в значительной степени подорвана. Безнаказанность агрессии привела к росту международной напряженности.

С особой остротой эта напряженность чувствовалась в государствах, расположенных в районе Восточного Средиземноморья. Одним из таких государств была Турция. Она внесла предложение о созыве международной конференции для пересмотра

105 Документы внешней политики СССР, т. 18, с. 561.

318

режима черноморских проливов (Босфор и Дарданеллы). СССР поддержал это предложение. 22 июня 1936 г. такая конференция открылась в швейцарском городе Монтре. В ней участвовали СССР, Великобритания, Франция, Турция, Болгария, Греция, Румыния, Югославия, Австралия и Япония.

Основная борьба на конференции развернулась между СССР и Англией. Последняя решительно возражала против пересмотра основных положений Лозаннской конвенции, открывавшей широкий доступ в Черное море военным кораблям нечерноморских держав. Советский Союз, защищавший интересы черноморских держав, требовал максимально ограничить доступ в Черное море военных судов других держав. Переговоры завершились 20 июля 1936 г. подписанием текста новой конвенции сроком на 20 лет 106.

Эта конвенция ограничивала проход в Черное море военных кораблей нечерноморских держав в мирное время. Разрешался проход легких надводных кораблей. Общий тоннаж могущих одновременно находиться в Черном море кораблей нечерноморских держав ограничивался 30 тысячами тонн, а срок их пребывания — 21 днем. В военное время проход судов воюющих держав запрещался полностью. Итак, новая конвенция была более выгодна для черноморских держав, чем Лозаннская, но и она не обеспечивала необходимую безопасность черноморских держав, в том числе и Советского государства. Характеризуя итоги конференции, советский представитель отмечал, что она «признала, хотя, правда, в недостаточной еще степени, особые права черноморских стран в Черном море и в пользовании проливами, а также особое географическое положение Черного моря, к которому не совсем должны быть применимы общие понятия об абсолютной свободе морей» 107.

Захват фашистской Италией Эфиопии привел к активизации всех противников мира и коллективной безопасности, которые под прикрытием разговоров о необходимости «укрепления Лиги наций» фактически добивались пересмотра Устава с целью удаления из него статьи 16 Устава, обязывавшей Лигу применять коллективные военные и экономические санкции к нарушителям мира.

Советский Союз предпринял новую попытку организовать коллективную защиту мира усилиями всех государств — членов Лиги наций при обсуждении в Совете Лиги наций в марте 1936 г. вопроса о нарушении Германией Локарнского договора, запрещавшего ввод немецких войск в демилитаризованную Рейнскую область. Советский представитель предупреждал, что если Лига наций не примет ясных решений об укреплении безопасности в Восточной Европе, то ее авторитет будет серьезно поколеблен. Однако Англия, а за ней и большинство членов Лиги не под-

106Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. М., 1938, вып. 9, с. 61—78.

107Правда, 1936, 22 июля.

319

держали советские предложения о принятии коллективных мер против нарушения международных обязательств 108.

Отражая нападки на Устав Лиги, СССР решительно выступал за то, чтобы в борьбе за мир более активно использовались имевшиеся в Уставе статьи о применении против агрессоров различных санкций, включая и военные. В августе 1936 г. СССР внес на рассмотрение Совета Лиги свои предложения по улучшению применения постановлений Устава, и прежде всего по упрощению процедуры вынесения решений о констатации факта нападения и о применении военных санкций против агрессора. О обо оговаривалось при этом применение военных санкций государствами — участниками договоров о взаимной

помощи109. Центральное место в советских предложениях занимала идея региональных, а если необходимо, то и двусторонних пактов о взаимной помощи. При этом имелись в виду самые различные регионы, различных географических величин и очертаний, вплоть до целых континентов. Советский Союз предложил, чтобы Совет Лиги наций признал региональные договоры о взаимной помощи как дополнительную гарантию безопасности, относящуюся к Лиге наций. Еще ранее

СССР высказался за то, чтобы «все континенты, а для начала хотя бы вся Европа, были покрыты сетью региональных пактов» и чтобы эти региональные пакты не заменяли Устава Лиги наций, а дополняли бы его 110.

На состоявшемся в конце сентября 1936 г. пленуме Лиги наций Советский Союз призвал всех ее участников использовать устав и принципы Лиги для организации коллективной защиты мира. Сравнивая Лигу наций с блоком миролюбивых государств, советский представитель говорил: «Мы требуем лишь одного, а именно: чтобы этот блок действительно организовал взаимопомощь и прежде всего заблаговременно составил план действий, дабы не быть застигнутым врасплох, чтобы происходящей вне этого блока организации войны соответствовали эффективные действия по организации коллективного отпора»

111.

СССР призывал не делать никаких поблажек агрессорам и заклеймил с трибуны Лиги политику захвата чужих территорий, презрения к международным обязательствам и насильственного передела мира 112.

Руководствуясь принципами неделимости мира и коллективной его защиты, отпора агрессии в любом ее проявлении, СССР принял участие в конференции по безопасности судоходства на Средиземном море, которая состоялась в Нионе в начале сентября 1937 г. Конференция эта занималась разработкой мер борьбы против агрессии фашистских держав на море. Представитель

108Известия, 1935, 18 апр.

109Документу внешней политики СССР, т. 19, с. 400.

110Там же, с. 335.

111Там же, с. 441.

112Внешняя политика СССР: Сборник документов. М., 1946, т. 4 (1935— июль 1941 г.), с.

183—184.

320

СССР заявил на конференции, что Советское государство понимает в ней участие не только потому, что является средиземноморской державой, но также и потому, что «как крупнейшая держава, сознавая свои права и обязанности, заинтересована в сохранении международного порядка и мира и в борьбе против всех видов агрессии и международного произвола.

Выступая последовательным защитником идеи коллективной безопасности, Советское правительство не могло не отозваться на призыв к коллективной организации безопасности для мирного судоходства на водных путях и в особенности на такой важной международной водной артерии, как Средиземное море» .

СССР активно участвовал в разработке всего комплекса мер, осуществление которых обеспечило безопасность судоходства. На конференции удалось выработать эффективное соглашение, осуществление которого должно было положить конец агрессивным акциям морских флотов фашистских держав. Советский представитель дал высокую оценку принятому соглашению, подчеркнув при этом, что оно «является частично осуществлением идеи коллективной безопасности, а также идеи региональных соглашений» 114.

СССР И ГЕРМАНО-ИТАЛЬЯНСКАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ В ИСПАНИИ

Победа в Испании в феврале 1936 г. партий Народного фронта и создание правительства Народного фронта, а также его первые прогрессивные реформы вызвали серьезную тревогу фашистских правительств Германии и Италии.

Еще большую злобу и ненависть в Берлине и Риме вызвало известие о победе партий Народного фронта во Франции на парламентских выборах 26 апреля и 3 мая 1936 г. Эта победа левых сил при активном участии коммунистов увенчалась созданием правительства, опиравшегося на Народный фронт и обязавшегося осуществить его программу.

Во главе этого правительства встал Леон Блюм — один из правых лидеров социалистической партии. На базе единства левых сил трудящиеся Франции смогли защитить демократические свободы, добились проведения важных социальных реформ. Победа Народного фронта имела для судеб Франции важное значение — она преградила фашизму путь к власти.

Однако обострение борьбы по вопросам внутренней и внешней политики привело к распаду Народного фронта. Французская реакция во главе с 200 самыми богатыми семьями повела решительное наступление с целью добиться отмены завоеваний трудящихся, прикрываясь шумной инспирированной ею же в печати лживой кампанией об «угрозе коммунизма». Эта подрывная дея-

113Там же, с. 296.

114Там же, с. 299.

321

тельность французской реакции всячески поддерживалась нацистской пропагандой.

Реакционные силы Испании не могли примириться с потерей власти и, поощряемые из Берлина и Рима, стали готовиться к свержению законного республиканского правительства Народного фронта. При активной германоитальянской поддержке реакционная офицерская клика во главе с генералом Франко подняла военный мятеж против правительства. Пользуясь политикой попустительства со стороны крупнейших империалистических держав, Гитлер и Муссолини организовали германо-итальянскую интервенцию в Испании. Они ставили целью свержение в Испании республиканского правительства Народного фронта и установление в ней фашистского режима Франко. Организуя фашистский мятеж, Гитлер и Муссолини думали не только о подавлении революции в Испании, но и преследовали дальнюю цель — перерезать коммуникации, связывавшие Англию и Францию с их колониальными владениями, а также создать угрозу Франции с тыла.

СССР, а также вся мировая прогрессивная общественность разоблачали этот заговор мировой реакции и призывали сделать все, чтобы сорвать его. Мощное народное движение в защиту испанской республики прокатилось по всей Европе и Америке.

Национальные интересы Франции, ее военная безопасность и программа Народного фронта требовали оказания немедленной помощи законному республиканскому правительству. Однако правительство Блюма игнорировало эту очевидную истину. В соответствии с требованиями реакционных сил оно изыскивало самые изощренные предлоги, чтобы уклониться от оказания помощи испанскому народу. Вместе с тем Блюм считал, что испанские события можно использовать для достижения сговора с фашистской Германией.

Чтобы продемонстрировать Гитлеру и Муссолини свое желание сговора с ними, правительство Блюма 25 июля 1936 г. приняло решение проводить политику нейтралитета в отношении Испании и запретило вывоз оружия в Испанию. Это означало, что законное республиканское правительство было лишено права закупки оружия в то время, как Германия и Италия осуществляли