Иванова.Философское самосознание

1. Философия и история философии

Особенность философии, ее отличие от других видов знания,

в частности от науки, проявляется в специфике ее

соотношения с собственной историей. Нет необходимости

доказывать, что знание истории науки важно для понимания

процессов, происходящих в современном научном познании.

Однако, ДJ% понимания любой философской проблемы, любого философского учения представление об историко­ философском контексте, об истории философии в целом является просто необходимым условием. Попробуем

разобраться в ЭТОМ.

ЧТО дает знание истории философии и в чем его ценность для философии в любую эпоху ее развития? Одна из

особенностей философии в бесконечном многообразии ее

содержания, множественности ее подходов к решению

проблем. Вместе с тем разнообразие содержания

философских учений сочетается с достаточно постоянной философской проблематикой. Философия на протяжении столетий решает практически одни и те же философские

проблемы. Меняются звучание этих проблем, иногда их

формулировки, но суть философской проблематики

неизменна. Разумеется, развитие человека и познания

выдвигает какие-то новые философские вопросы, но прежние остаются, а новые, поскольку они философские, возникают в

неразрывной связи со старыми. Существует единая

философская проблематика, объединяющая познавательные

интересы столетий.

Философы решают одни и те же проблемы. Это проблемы осмысления человеческой жизни, познания,

отношений между людьми др. Они решают их в разных

исторических условиях, в разных странах, на разных уровнях

31

www.mitht.ru/e-library

культуры, но проблемы остаются одними и теми же. Проблема смысла жизни остается для человека во все времена

проблемой смысла жизни, так же как проблема счастья всегда

остается вечной жизненно важной человеческой проблемоЙ. В связи с этим существует точка зрения об абсолютной

нерешаемости вечных философских вопросов. Но можно сказать, что с той же убедительностью, с которой история

философии свидетельствует о существовании вечных философских вопросов, она свидетельствует о постоянном процессе решения этих вопросов и, более того, продвижении

вих решении. При этом важно представлять себе, что

понимается под этим решением и продвижением в этом

решении в развитии философского знания.

Гегель, обращаясь к проблеме познавательного значения философии, подчеркивал, что сушествуют два подхода к истории философии: один рассматривает историю философии

как собрание различных философских мнений, и тогда знание

истории философии превращается в поле деятельности

эрудитов, другой, противоположный первому, рассматривает

историю философии как единый закономерный процесс развития философского знания, и тогда объединяющим началом различных философских идей является Истина.

Будучи убежденным в том. что история философии является единым процессом философского познания, в котором каждое философское учение лишь отдельная часть,

определяемая прошлым познанием и влияющая на будущее,

Гегель писал: «Можно находить интерес в истории

философии с разных точек зрения. Если мы желаем найти

сердцевину этого интереса, мы должны ее искать в

существенной связи, сушествующей между тем, что кажется

отошедшим в прошлое, и той ступенью, которой философия

достигла в настоящее время. Что сама эта связь не есть лишь одно из внешних соображений, которые могут быть приняты

во внимание при изложении истории этой науки, а скорее

32

www.mitht.ru/e-library

выражает ее внутреннюю природу; что, хотя события этой

истории, подобно всем другим событиям, находят свое продолжение в своих результатах, они обладают своеобразной творческой силой... »

Поставив вопрос таким образом, Гегель прекрасно

осознавал уязвимость своей позиции - ведь по-настоящему

актуальный и острый характер приобретает проблема определения значимости философских учений с точки зрения истинности их содержания. Гегель писал: «Каждая система

уверяет, что она истинная; каждая указывает иные признаки и

критерии, по которым можно познать истину; трезвая,

рассудительная мысль должна поэтому отказаться решить в

пользу одной из них».

Чтобы понять глубину гегелевского подхода к проблеме

соотношения философии и истории философии, прежде всего

обратим внимание на два существенных его замечания. Первое состоит в том, что Гегель убежден в единстве

философского познания: все философские учения, поскольку они философские, находятся в объединяющем их познавательном философском пространстве: как бы различны ни бьши философские учения, они все же имеют то

общее между собою, что все они являются философскими

учениями.» Осознание философского характера учений, что

само по себе, безусловно, является непростой проблемой,

вместе с тем обращает нас, как считал Гегель, к вопросу о природе различий философских позиций и определения

значимости этих различий в процессе философского познания. Он писал: «Но существенно важно еще глубже

понять, что означает это различие философских систем.

Философское познание того, что такое истина и философия,

позволяет нам опознать само это различие как таковое еще в

понимают, исходя из абстрактного противопоставления истины и заблуждения. Разъяснение этого пункта раскроет

33

www.mitht.ru/e-library

перед нами значение всей истории философии. Мы должны

понять, что это многообразие философских систем не только

не наносит ущерба самой философии, - а что, наоборот, такое многообразие было и есть безусловно необходимо для существования самой науки философии, что это является ее существенной чертой.» Приводя эти рассуждения Гегеля, мы не можем забывать о том, что для него непреложным является

признание того, что Истина по своей сути одна, что она

объективна, что она не механическая сумма различных

выводов, а движение мыслящего разумного духа.

Окончательный вывод, который делает Гегель о соотношении

философии и истории философии и который объясняет

существо философского интереса в любые времена к истории философии, звучит следующим образом: « ... из сказанного

ясно, что изучение истории философии есть изучение самой

философии, да это и не может быть иначе».

Итак, сделав вывод об истории философии как закономерном процессе развития единого философского знания, Гегель выдвинул сложнейшую и ставшую также

вечной философскую проблему о степени причастности к

этому процессу различных философских учений и критериях, позволяющих объективно судить о степени этой причастности. Одновременно с этим и в неразрьmной связи с этой проблемой возникает и вопрос о соотношении

субъективного и объективного в философском постижении

мира, о субъективности как таковой в философии.

Философия - знание личностное. История философии свидетельствует, что никогда не существовало философии

вообще, а бьmа философия Платона и Аристотеля, Лейбница и Декарта, Канта и Гегеля и т.д. до наших дней. Так, как решали проблемы эти философы, могли решать их только

они. Без упоминания их имен невозможно излагать их учения. Невозможно без упоминания этих имен написать учебник

философии или истории философии, как его ни назвать. Не

34

www.mitht.ru/e-library

существует в философии философского решения любого

вопроса без его автора, и понять смысл этого решения

невозможно вне концепции автора и вне личности его. Нельзя

излагать, например, философское учение об истине вообще;

необходимо обратиться к конкретным образцам решения

вопроса об истине в разные времена.

За любой философской идеей не просто стоит ее автор с

его именем, без обращения к этому автору, ко всему его

творчеству, к его эпохе невозможно понять эту идею. Даже

понятийный философский аппарат, несмотря на все его

единство во все времепа, приобретает определенную

индивидуальность, причем настолько значительную, что без осмысления этой индивидуальности не будет никакого понимания самой общефилософской проблемы. Для примера

достаточно обратиться к творчеству любого значительного философа и представить себе гегелевские понятия, скажем

«бытия в себе» и «для себя», его «абсолютной идеи»,

кантовский теоретический образ «вещи в себе», лейбницевскую концепцию монад, «философский опьrr» Ильина и т.П. История философии - это, с одной стороны, история единого развивающегося философского знания, а, с другой стороны, история имен, человеческих судеб

философов. Именно на этот аспект философского знания обращал внимание Ильин; когда писал о том, что настоящий

историк философии должен бьrrь способен проникнуть в способ мышления того философа, учение которого оп излагает, психологически и эмоционально отождествить себя с ним. В своей диссертации, посвященной Гегелю, Ильин писал: «Философия Гегеля, как и всякая истинная философия,

не может быть попята одною мыслью; здесь требуется

участие реального душевного опыта в его полном составе, в

особенности же участие творческого воображения.

«Спекулятивная мысль», составляющая элемент и стихию

этой философии, есть мысль, настолько пропитанная работой

35

www.mitht.ru/e-library

воображения, настолько слившаяся с ним, что обычной

логически-формальной и даже критически-кантовской мыслью она понята быть не может... скоро встанет дилемма,

по которой или читаемое лишено смысла, или сам читатель

лишен дара к философи'И, и вся попытка в лучшем случае

закончится недоумением и отказом от дальнейшего

ознакомления...Прежде чем писать или судить о Гегеле, необходимо дать себе отчет о том, какова бьша сущность его познавательного подхода к предметам, Т.е. постигнуть его

способ мыслить, чтобы вслед за тем повторить этот способ

своей душой, усвоить его и только тогда приступить к

изучению его произведений.»

. Вместе с тем, сама идея личностного характера

философского знания при ее обосновании содержит в себе

предпосьшки отрицания единого объективного философского

знания. 110 крайней мере, эта идея внутренне противоречит

взгляду на философию как на необходимый поступательный

процесс. Ведь любая личность, а тем более творческая, не

вмещается всей своей сущностью ни в какие рамки. Яркий

философ всегда выходит за устоявшиеся пределы. Великие

мыслители осознавали смысл этого противоречия, стремясь

найти способы его философского разрешения. Так, Ильин,

исходя не только из специфики субъективности в

философском познании, но признавая необходимость вхождения в эту субъективность условием понимания

.развития философии, вместе с тем считает важнейшей своей

.задачеЙ раскрытие внутреннего диалектического единства

. этой субъекти;вности с объективностью философского знания,

продвижением его по пути Истины. Философия, - пояснял он,

.. :- покоится на особой форме субъективности, на особом

личном опыте, «философия творится именно НечувствеННы.'vt оnыmо.Ю>... Так, самый строй содержании. открывающихся

логически-зрелому мышлению, имеет нечувственную природу

и являет зрелище, привычное оку нечувственной мысли, но

36

www.mitht.ru/e-library

невидимое для глаза, взирающего на вещи. Современная

логика в лице Гуссерля, следуя за Больцано, убедительно

показала, что человеку доступно, при известной внутренней

культуре, безобразное .wышлеlше и что именно такому и

только такому мышлению открывается строй понятий во всей

его законченности и чистоте.» Все свои предметы, по Ильину, философия исследует как сверхчувственные и в то же время

как объективно обстоящие; причем недоступность их для

объективность.» И потому для него «История фWlOсофии

имеет смысл только тогда, если люди, разобщенные душою,

эпохою, культурою и языком, пространством и временем,

имеют дело с единым, общим предметом и могут одинаково

переживать его, понимать видение своих предшественников,

усвоивать его и видеть благодаря этому больше, чем виделось

ранее; и так накоплять богатство истинного знания.

Философия и история философии покоятся на живом испытании сверхчувственных предметов, и притом

ва:жнейших и ценнейших в жизни человечества.»

Противоречие субъективного и объективного в развитии

философского знания не исчерпьmается рассмотренным Bыme аспектом. Более того, именно этот аспект обрarцает нас к новой грани соотношения субъективного и объективного в их

сложном переплетении: к вопросу о национальном и

общечеловеческом в развитии философии. Национальное

культурное сознание, включая философию, выступает

своеобразным уровнем конкретизации связи субъективного и

объективного. Национальный облик своей философии

глубоко осознавал Гегель, так же, как и другие немецкие

философы.

Гегель, высоко оценивавший немецкое философское самосознание и н~мецкую способность к философствованию,

рассматривал это качество немецкой культуры как

проявление всеобщей закономерности в развитии философии:

37

www.mitht.ru/e-library

связи философии с конкретными национальными условиями

развития духа. Он писал: «... выступление различных ступеней и моментов развития во времени в виде события в

таком-то и таком-то определенном месте. среди такого-то и

такого-то народа, при таких-то и таких-то политических

обстоятельствах и в такой-то и такой-то связи с ними, короче,

в данной определенной эмпирической форме, - этот способ

развития представляет собою зрелище, которое являет нам

история философии.» Неоднократно обращались к этой

проблеме русские философы. Ильин писал: «Философ,

подобно поэту, художнику и ученому, подобно политику и пророку, питается, - сознательно или бессознательно, volens aut nolens - духовным опытом своего народа. Он имеет

родину, т. е. Национальную духовную культуру, в которой

сложился его индивидуальный дух, с его любимыми и

ведущими предметными содержаниями, с его творческим

актом, с его жизненными убеждениями; от этой-то духовной

культуры питается - и положительно, и отрицательно - его

личный опьп и его личное познавательное творчество.

Личный духовный опьп философа в глубине своей связан nроисхождением, nодобuе.~ u взаимодействием с опьпом его

родного народа... Совсем не случайно, что есть народы, еще

не имеющие или уже не имеющие своей национальной

философии; напротив, это естественно и понятно. Учение о добре нуждается в том, чтобы нравственность народа

выработала себе известный устойчивый уровень не только порока, но и добродетели; и если этот уровень настолько

низок, что совесть - этот орган испытания добра - пребывает

в национальном омертвении и жизненном бездействии, то даже нравственно-гениальной натуре будет трудно подняться

до зрелого учения о добре и зле. Подобно этому, философское

учение об истине нуждается в том, чтобы научное знание достигло в других отраслях высокого и зрелого уровня: ибо

теория познания вырастает только там, где скопился опыт

38

www.mitht.ru/e-library

истины, а этот опыт вынашивается не одним философом, а

все,Ми учеными и все,Ми ,Мыслителями данного народа. Так,

сокровищница духовного опыта едина и национальна, и

философ по своему призванию есть его хранитель, углубитель

иистолкователь.» Ильин исходил из того, что личное,

индивидуальное в своем творческом содержании может

состояться в том случае, если для этого существует

национальная почва, как та объективная основа, которая является, в которой для человека является объективность как

таковая. «Быть ученым, быть философом - есть, конечно,

состояние личное, индивидуальное; Но иметь науку, иметь

философию, религию, искусство, нравственную культуру,

государство - есть состояние всенародное, национальное.»

Но и для Гегеля, и для Ильина, и вообще практически

для всех серьезных философов история философии не сводится к сумме национальных философских представлений,

апредставляется единым познавательным процессом,

неоднородным по значимости вклада в этот процесс

отдельных личностей и отдельных национальных культур, но

тем не менее единым. Гегель подчеркивал, что «философия

... есть развивающаяся система, и такова также история

философии». А Ильин, развивая мысль о национальном облике конкретных философских представлений, о личностном характере философского знанИя, одновременно

подчеркивал: «Духовная культура не есть личное, или

групповое, или классовое достояние; в своих истинных

достижениях она даже сверхнациональна».

Итак, история философии, а значит развитие философии

предстает в многообразии культурных подходов, систем,

идей, объединяемом единством философского знания. Из особенностей философских систем, множественности их

ликов складывается обогащающее себя, развивающееся, познающее себя, свои возможности и свою самоценность,

философское сознание. Величие любого крупного мыслителя

в том, что он находит новое решение проблемы, выражает HO~

39

www.mitht.ru/e-library

вый взгляд часто на уже в какой-то мере известное, открывает

новую форму в создании философского образа бытия. Сама

форма выражения идеи в философии приобретает настолько

важное значение. что способствует постижению незамеченных ранее новых глубин содержания бытия. Гегель писал об этом так: «Но каждая отдельная система философии

содержит в себе идею в своеобразной форме. Можно бьшо бы

сказать: форма безразлична, главным является содержание, идея;... в действительности, однако, эти формы именно и

важны: они суть не что иное, как коренные различия самой

идеи, которая лишь в них представляет собою то, что она

есть; они, следовательно, существенны для нее и составляют

содержание идеи, которое, развернувшись, тем самым стало

формой».

Признавая эти особенности философского знания, невозможно не признать и того, что философская культура по

своему определению не может сводиться ни к одному из

философских учений, ни к одной из философских позиций.

.Ограничиться в формировании своего философского сознания учением какого-либо одного мыслителя, будь то Платон или Гегель, Декарт или Шопенгауэр значит не только обеднить свои философские познания, свести их к частному, игнорируя всеобщее, но в конечном счете нанести такой ущерб своей

философской культуре, который закроет путь к осознанию

подлинного смысла и значения любого конкретного учения.

Каждый из философов обогащал философию своими

идеями, прибавляя их к уже имеющимся, трансформируя

зачастую утвеРДИБшееся, оспаривая сказанное предшествен­

никами. Сведение же богатства философской мысли ко

взглядам одного или нескольких философов представляет собой процесс, обратный естественному ходу развития

философии, характеризующийся не нарастанием знания, а его

сокращением и искажением. Платон велик в контексте

леятельности своих предшественников, современников и

следующих за ним философов. так же, как философские от-

40

www.mitht.ru/e-library