От гедонизма и аномии через алкоголь и наркотики к экстатическим псевдохристианским религиозным группам: трезвость любой ценой? Сообщение 5
Николай Каклюгин – к.м.н., врач психиатр-нарколог, руководитель общественной организации «Доброе сердце. Кубань»
e-mail: psihodoctor@narod.ru
Основные механизмы трансформации личности потребителя психоактивных веществ в условиях неопятидесятнических (харизматических) религиозных групп.
Многие выпускники перечисленных выше организаций после завершения программы сохраняют трезвость и не принимают никакие психоактивные вещества, в том числе табак и алкоголь. Создают семьи, рожают детей. Это факт, который чрезвычайно активно обыгрывается последователями всех этих уже сотен, если не тысяч, харизматических ответвлений в России, так называемых «домашних церквей» или «ячеек», размножающихся по стране.
Да, эти люди трезвы, бодры и многие харизматичны, несмотря на опыт длительной прошлой алкоголизации или наркотизации, безумных проигрышей в казино и игровых автоматах. Возникает закономерный вопрос: если у этих организаций, как правило, нет четко спланированных и прописанных программ реабилитации и ресоциализации обращающихся за помощью лиц, кроме «читаем Библию, трудимся и молимся», нет обученных кадров, привлеченных к процессу в массовом порядке специалистов-профессионалов, за счет чего же их пациенты способны находиться в состоянии ремиссии, не принимать наркотики и алкоголь, не просиживать неделями в залах казино, тотализаторов, игровых залах? И это при том, что в стенах их учреждений не используются медицинские технологии и медикаментозная терапия, стандартизированные технологии реабилитации и ресоциализации, принятые за рубежом…
Феномен переключения на трезвый образ жизни с параллельным вхождением в зависимость от используемых в нетрадиционных религиозных движениях технологиях манипуляции сознанием достаточно хорошо объясняется с точки зрения психологии, психиатрии и нейрофизиологии. К освобождению от зависимости в полном смысле слова он не имеет никакого отношения. Такого рода процессы называются манипуляцией личностью и используют технологии так называемого нейро-лингвистического программирования.
Американский профессор психологии Маргарет Сингер, работающая в области анализа методик программирования мышления людей, осуществляемого в тоталитарных деструктивных культах, так сформулировала шесть основополагающих принципов данного процесса:
• держите человека неосведомленным в том, что происходит и как он меняется в течение времени;
• контролируйте личное социальное и физическое окружение, особенно контролируйте личное время;
• систематически создавайте чувство беспомощности в человеке;
• манипулируйте системой поощрений, наказаний и опыта, чтобы подавлять поведение, отражающее прошлую социальную идентичность человека;
• манипулируйте системой поощрений, наказаний и опыта, чтобы продвинуть групповую идеологию или систему представлений, а также поощряемое группой поведение;
• работайте в закрытой системе логики и авторитарной структуры, не разрешающей обратной связи и неспособной к модификации без одобрения со стороны лидеров.
Все эти принципы совершенно четко просматриваются в неопятидесятнических харизматических религиозных группах, очень часто занимающихся в своих общинах вербовочной деятельностью под прикрытием, якобы, реабилитационных программ. В том числе и тех, о которых мы с Вами говорим.
В результате использования этих принципов формируется преданная учению и воле лидеров ячейки личность. С точки зрения наркологии он трезв, с точки зрения психологии – приобрел зависимость иного рода. Значительно более тяжелую, от которой избавиться еще труднее, чем от алкогольной или наркотической.
Чтобы радикально изменить сознание индивидуума и создать ему новую личность, нужно установить тотальный психологический контроль над ним. Для этого необходимо строго контролировать его поведение, эмоции, мысли и поступающую к нему информацию. Каждая из этих форм контроля оказывает огромное влияние на человеческое сознание. Вместе они образуют тоталитарную паутину, при помощи которой можно манипулировать даже очень сильной личностью.
В американской психологической науке существует несколько основных моделей деструктивного воздействия тоталитарных культовых групп. Классической считается модель Р. Дж. Лифтона. Автор выделяет восемь элементов, приводящих, при одновременном и систематическом их использовании применительно к личности, к стойкому резко выраженному измененному состоянию сознания с последующим искажением ценностных установок человека, попавшего под влияние таких группировок:
Контроль окружающей обстановки (среды) – жесткое структурирование окружения, в котором общение регулируется, а допуск к информации строго контролируется;
Мистическое манипулирование – использование запланированной или подстроенной «спонтанной», «непосредственной» ситуации для придания ей смысла, выгодного манипуляторам. Например, физиологические и психологические изменения при переходе на вегетарианское питание объясняется «нисхождением Святого Духа»;
Требование чистоты – резкое деление мира на «чистый» и «нечистый», «хороший» и «плохой». Тоталитарная секта – «хорошая» и «чистая», все остальное – «плохое и грязное»;
Культ исповеди – требование непрерывной исповеди и интимных признаний пред всей группой или ее руководящим звеном для уничтожения границ личности и поддержания чувства вины;
«Святая наука» – объявление своей догмы абсолютной, полной и вечной истиной. Любая информация, которая противоречит этой абсолютной истине, считается ложной;
Нагруженный культовым смыслом язык – создание специального клишированного словаря внутригруппового общения с целью устранения самой основы для самостоятельного и критического мышления;
Доктрина выше личности – доктрина более реальна и истинна, чем личность и ее индивидуальный опыт;
Разделение существования – только члены группы имеют право на жизнь и существование, остальные – нет, то есть «цель оправдывает любые средства».
Не обязательно все из вышеуказанных установок идеологии подобных нетрадиционных для нашей территории современных религиозных новообразований, какими являются объединения неопротестантов харизматического толка, должны быть зримо представлены их рядовым членам – с некоторыми из них могут быть ознакомлены лишь лица, приближенные к управляющему звену.
Как же на практике устанавливается психологический контроль и реализуются описанные выше технологии изменения личностных ориентиров с последующим порабощением воли?
В современной специализированной литературе более подробно описана модель поэтапного процесса обретения психологического контроля над личностью. Она была разработана в конце 40-х годов прошлого века на основе работ Курта Левина и описана в книге Эдгара Шейна «Навязанное убеждение».
Ее автор занимался изучением технологии психического воздействия на сознание человека с целью изменения его ценностных установок, которые успешно использовались в конце пятидесятых годов в коммунистическом Китае режимом Мао Цзэдуна. В результате проведенных исследований ему удалось разделить этот процесс на три этапа с применением тактики последовательного повышения требований со стороны китайцев и постепенных уступок со стороны американских военнопленных (кстати, тактика постепенных уступок широко используется в мире при подготовке наемных убийц и террористов).
Три этапа индоктринации упрощенно можно назвать «размораживанием» прежней личности, ее «заменой» на новую и «замораживанием» новой личности. По мнению Шейна, «размораживание» состояло в разрушении личности, «замена» подразумевала процесс индоктринации, а «замораживание» означало процесс построения и укрепления новой личности.
Как же эта трехэтапная программа создает дисциплинированного члена деструктивной секты, готового выполнять любые приказы ее руководства? Об этом подробно рассказывается в книге американского автора Стивена Хассена «Противостояние сектам и контролю над сознанием».
Далее стоит остановиться на описательной части этих этапов. Для этого процитируем автора с некоторыми незначительными дополнениями по ходу его мыслей:
«Этап первый: «Размораживание» личности.
Этот этап может быть проведен различными способами. Например, структуру личности можно разрушить, если человека дезориентировать физиологически. Для этого нужно лишить его сна, а также изменить рацион и распорядок питания. В группах неопятидесятнической направленности последователей переводят на питание с низким содержанием белков и высоким содержанием сахаров, причем количество потребляемой за день пищи минимально, рядовые члены секты всегда должны ощущать голод. Наряду с недосыпанием это разрушает стабильность личности. Чтобы легче было контролировать поведение последователей, во многих сектах устанавливается жесткий распорядок дня с ограничением сна. В течение каждого дня обязательно отводится время на выполнение специфических ритуалов и индоктринационную деятельность. У всех членов секты есть свои обязанности, исполнение которых жестко контролируется. Это ограничивает их свободное время и позволяет легче контролировать их поведение.
Эффекту размораживания личности способствует и изоляция человека, являющаяся необходимым условием каждой религиозно ориентированной общины, занимающейся духовной (или псевдодуховной) переориентацией ценностной сферы наркозависимых. Поэтому обычно этап размораживания происходит в уединенной и полностью контролируемой обстановке, например, в загородном «учебном центре». Когда человек находится в контролируемой обстановке и его постоянно дезориентируют, используя парадоксальные утверждения и сообщая противоречивую информацию, его критические способности снижаются. Ощущая растерянность, он начинает сомневаться в себе и ищет опору в группе. Поскольку ему кажется, что остальные члены группы нормально реагируют на происходящее, он стремится как можно быстрее адаптироваться к ситуации. Чем меньше человек уверен в своих взглядах, тем восприимчивее он становится к влиянию окружения. Полагаясь на группу и ее мнение, он проявляет групповой конформизм, который диктует ему подчиниться навязанным правилам игры.
Кроме того, человека можно вывести из состояния равновесия и повысить его внушаемость, используя сенсорную депривацию или, наоборот, сенсорную перегрузку. Его с непривычно высокой скоростью подачи сведений бомбардируют потоками эмоционально насыщенной информации сугубо сектантского содержания, которую он не в состоянии переварить. Ощущая, что «тонет» в потоках этой информации, человек «отключается» и перестает ее анализировать. Доверчивый новичок считает, что все произошло спонтанно, хотя в действительности это структурируется группой. При этом попавшие в хитроумную ловушку люди имеют минимальный доступ к «обычным», не сектантским, газетам, журналам, телевидению и радио. Частично это происходит потому, что в секте поддерживается состояние постоянной напряженной работы, и у людей просто не остается свободного времени. Если же они и читают что-то, то это обычно созданные сектой или прошедшие цензуру пропагандистские материалы, «помогающие» людям оставаться запрограммированными.
Информация – это пища для ума, которая поддерживает наш мозг в состоянии активности и позволяет ему нормально работать. Лишите человека информации, которая ему необходима, и он не только не сможет составить мнение ни по одному вопросу, но и вообще лишится возможности здраво рассуждать. Отсутствие информации позволяет вводить человека в заблуждение. Люди становятся заложниками деструктивных культов, так как к ним не поступает критическая информация из внешнего мира. Со временем их внутренние механизмы, позволяющие анализировать и обрабатывать такую информацию, перестают адекватно функционировать.
На этапе «размораживания», когда люди слабеют, ведущие начинают им внушать мысль об их порочности, некомпетентности, больной психике и духовном падении. Как только человек сломлен, он готов к следующему этапу.
Этап второй: «Замена» личности.
Замена состоит в навязывании человеку личности, обладающей новым набором поведенческих схем, эмоциональных реакций и мыслей, которая должна заполнить пустоту, образовавшуюся в результате разрушения старой личности с ее прежней системой представлений и ценностей. Переориентация новой личности происходит не только во время семинаров и отправления ритуалов, которые призваны заниматься формальной индоктринацией, но и в процессе неформального общения с членами группы, чтения, прослушивания аудиозаписей и просмотра видеосюжетов с проповедями и специальными учебными фильмами по специальным образом разработанной программе. На этапе «замены» личности успешно используются те же техники, которые применялись на первом этапе – «размораживания».
В данном случае внимание слушателей фокусируют на определенных темах, к которым постоянно возвращаются. Вербуемым рассказывают, что мир ужасен и обычные невежественные люди даже не представляют, что его можно сделать прекрасным. Их невежество связано с тем, что они не знают нового «учения», которое принес с собой лидер. Это «учение» – единственная надежда на вечное блаженство. Вербуемым внушают, что они могут познать «новую истину», но им мешает «прежняя» личность, «рациональный» ум и система устаревших представлений, которые не дают им возможности совершить фантастический прорыв в будущее. Их призывают сдаться, прекратить сопротивление, освободиться, поверить. Cначала эти призывы звучат сдержанно и ненавязчиво, затем становятся все откровеннее и настойчивее. В них появляется пафос и убедительность.
Материал, на основе которого формируется новая личность, выдается постепенно, с той скоростью, с какой он может быть усвоен. Людям рассказывают только то, что они в состоянии воспринимать на данном этапе. Как грудного ребенка нельзя кормить мясными продуктами, потому что он их не в состоянии переварить, так и духовного неофита нельзя кормить идеологическим продуктом, который он пока не может усвоить. Как говорится, всему свое время.
В современных нетрадиционных религиозных движениях последователей инструктируют спрашивать у Бога, что они должны для Него сделать. Чтобы узнать Божью волю, они вынуждены постоянно слушать проповеди пасторов и молиться. Вступление в группу всегда считается выполнением Божьей воли, а уход из группы – предательством и неисполнением Божьей воли.
Процесс замены личности включает в себя не только подчинение авторитетам в религиозной группе, но и групповые сессии, на которых происходят исповеди в прошлых грехах и рассказываются истории о нынешних успехах, что способствует единству и сплоченности группы. Неопятидесятники называют такие выступления на собраниях «свидетельствами». Эти сессии эффективно обучают групповому конформизму, так как группа, активно используя метод «кнута и пряника», осуждает или закрепляет определенные мысли, эмоции и поведение ее членов. Собственно говоря, сам процесс внушения заключается в том, что человеку вводят установочную программу определенного поведения, воздействуя на психофизиологические механизмы его мозга, в результате чего запускаются цепочки психических процессов, регулирующих поведение данной личности. Эта программа полностью определяет стиль поведения, характер воспринимаемой информации и эмоциональные реакции человека, которого подвергли внушению.
В таком специальным образом подготовленном психическом состоянии критические способности человека снижаются. Одновременно ухудшается способность адекватно оценивать поступающую информацию. Еще в конце XIX века выдающийся русский психиатр, невропатолог, физиолог, психолог, основоположник рефлексологии и патопсихологического направления в России, академик Владимир Михайлович Бехтерев утверждал, что в обход «критичной личности» и активного внимания, когда психическая деятельность осуществляется бессознательно, человеку можно внушить нужные идеи, реакции и эмоции. Например, его можно заставить поверить в то, что он – «избранный» и должен выполнить великую миссию.
Внушение осуществляется вербально, так как слова передают информацию и эмоциональный заряд. Во время групповых мероприятий, когда критичность слушателей снижается, их эмоциональная сплоченность и чувство единения укрепляется, им прививаются самые невероятные страхи и самые иллюзорные и иррациональные установки.
Как только личность «заменена», начинается этап ее «замораживания».
Этап третий: «Замораживание» личности.
После завершения этапов «размораживания» и «замены», когда прежняя личность разрушена и в сознание человека введена новая система убеждений, ему нужно создать новую личность. Начинается этап рождения «нового человека», или этап замораживания новой личности. Чтобы он прошел успешно, перед человеком обязательно необходимо поставить новую жизненную цель и дать ему новое дело. Созданная вместо прежней личность должна в нем доминировать не только в контролируемой среде, но и за порогом секты, когда он отправляется на вербовку. Поэтому новичок должен признать и максимально усвоить новые ценности и новые представления.
На этапе «замораживания» личности главным методом поступления информации становится подражание. Новичков попарно объединяют с «ветеранами» секты, которые должны демонстрировать им образец поведения и вообще учить уму-разуму. «Духовное дитя» во всем должно копировать поведение «духовного родителя». С одной стороны, это льстит «ветеранскому» эго и заставляет его всегда исполнять свои обязанности на высоком качественном уровне, а с другой стороны – пробуждает у новичка желание в будущем стать образцом для подражания и воспитывать своим примером когорту последующих новобранцев.
При этом нового члена созданной религиозной группы стремятся как можно быстрее подключить к вербовке. Как показали исследования в области социальной психологии, ничто так не укрепляет человека в собственных убеждениях, как его попытка навязать эти убеждения другим людям. Это своего рода самовнушение. Вербовка новых членов способствует быстрому закреплению личности последователя того или иного религиозного движения, созданию у него чувства групповой идентичности, сопричастности к деятельности группы.
Из курса социальной психологии, преподаваемого студентам высших учебных заведений по психологическим специальностям, известно, что когда человек находится в фокусе внимания какой-либо группы и занимается вместе с ней коллективным действием на протяжении 30 минут или часа, то после окончания групповой деятельности у него меняется отношение к ранее незнакомым людям. Более подробно с механизмами присоединения к малой социальной группе можно ознакомиться из любого учебника по социальной психологии. В случае соучастия с группой в том или ином действии группа незнакомых людей уже меняет свой статус в глазах того, на кого направлено её воздействие, будь то команда футбольных фанатов, любителей популярной рок-группы, курсов кройки и шитья или адептов какого-либо тоталитарного деструктивного культа, к примеру, того же неопятидесятнического (харизматического) происхождения. В любом случае она:
продемонстрировала безопасность нахождения в ней,
показала доброжелательность по отношению к человеку,
занималась с ним совместным коллективным действием.
Вербовка молодёжи в экстатические псевдохристианские религиозные группы, помимо работы с химически зависимыми лицами и их родственниками опосредованно через наркологическую службу, осуществляется и иными «идущими в ногу со временем» способами. Например, через групповую игру под названием «Мафия». Естественно, с последующим приглашением на «домашние группы» и затем на массовые служения после «покаяния», то есть, инициацию в культ, из числа непонимающих истинную суть приглашения молодых людей. На Юге России харизматическое движение «Исход», базирующееся в городе Ростов-на-Дону и старающееся охватить Южный и Северо-Кавказский округа «духом пробуждения», предпочитает начинать процесс индоктринации, иными словами вербовки адептов, через участие в «Мафии» Уже там, на открытых молодежных группах этой самой «Мафии» шаг за шагом подводят человека к принятию новой микросоциальной группы как основной в его жизни. Дух здесь на самом деле очень простой, совсем не евангельский, а манипулятивный и мошеннический, и объясняется элементарно с точки зрения психологии межличностных отношений.
«Мафия» – это командная психологическая пошаговая ролевая игра с детективным сюжетом, моделирующая борьбу информированных друг о друге членов организованного меньшинства с неорганизованным большинством. По словам создателя игры, советского студента факультета психологии Московского государственного университета, переехавшего в 1991 году в Бостон, игра базируется на культурно-исторической теории выдающегося советского психолога 1920-х годов Л.С. Выготского. Тогда ученый предложил рассматривать социальную среду не как один из факторов, а как главный источник развития личности. Согласно его концепции, развитие мышления, восприятия, памяти и других психических функций происходит через этап (форму) внешней деятельности, где культурные средства имеют вполне предметный вид и психические функции действуют внешне – интрапсихически. Только по мере отработки процесса деятельность психических функций сворачивается, интериоризируется, вращивается, переходит из внешнего плана во внутренний, становится интерпсихической. Другими словами, за счёт создания определенных внешних условий и их долговременного влияния на личность, она (личность) может со временем принять новую данность, в которой психические функции приобретут автоматизированность, осознанность и произвольность. Суть нововведения Л.С. Выготского в том, что в структуру функций (внимания, памяти, мышления и т.д.) были введены особые регуляторы, а именно – знаки, которые создает культура. Знак (слово) по Выготскому – это «психологическое орудие», с помощью которого формируется сознание и изменяется мышление. Вряд ли лидеры российских харизматических «реабилитационных» проектов в достаточной степени знакомы с трудами Л.С. Выготского, однако эта игра как одна из лучших версий элементарного, но очень эффективного тренинга на формирование командного духа, чувства групповой сплоченности, подобрана вербовщиками-харизматами совершенно не случайно. Групповая идентичность и привитие стремления её придерживаться под страхом различных «кар небесных» – вот их основная задача.
В своем фундаментальном труде «Технологии изменения сознания в деструктивных культах» Т. Лири и М. Стюарт отмечают следующее: «Все мошенники – профессиональные лжецы. А преуспевающие мошенники, к тому же, производят впечатление очень порядочных людей. Играя в «искренность» и «открытость», они ловко разрушают защитные барьеры естественной настороженности у жертв. Они умеют общаться и втираться в доверие, они обаятельны и располагающи. Наметив себе жертву, они делают на нее ставку, «раскручивают», берут деньги и исчезают. При этом жертвы мошенников отмечают, что «доверились этому человеку, потому что он совсем не похож на преступника». Вербовщики сект ловко используют такие же приемы. Почти все они когда-то сами стали жертвами вербовки. Они искренне верят, что совершают для вас благодеяние. Но секте нужно кое-что важнее денег. Ей нужна ваша душа! Естественно, в конце концов, секте перейдут и ваши деньги. Но это не все. Со временем вы должны совершать по отношению к другим людям те же самые действия, которые были совершены по отношению к вам: вы должны вербовать новых “единомышленников”».
Очень краткое, но мудрое сравнение представителей сект с мошенниками – и те, и другие, прикрываясь благими намерениями и добрыми идеями, по сути, не спрашивая разрешения у своей фокус-группы на манипулятивные техники работы с нею, совершают подлог, цинично прикрываясь к тому же именем Иисуса Христа. В результате интенсивная сплоченность группы, подкрепляемая все большей изоляцией от становящихся уже неинтересными старыми друзьями, близкими знакомыми, семьёй, может служить инструментом для удерживания членов в тоталитарном религиозном культе.
Аналогичное искаженное проявление социальной сплоченности прослеживается и в группах психотерапии. Британский психоаналитик Уилфред Байон, один из создателей современных моделей групповой терапии, указывал, что на динамику группового поведения влияют скрытые силы, о которых члены группы даже не догадываются. Причем главной среди этих психологических сил, оперирующих в группе, он считает желание членов зависеть от лидера и сохранять близость друг к другу. Эта близость очень хорошо сохраняется и еще больше укрепляется, если уже удаленным из «Большого мира» молодым и не очень людям стать активно участвовать в «евангелизационных мероприятиях». Вот какие указания дает материал, размещённый на одном из сайтов неопятидесятнической «школы лидеров» (см. здесь: http://bibleoteka.com/leader_cell/5.html ): «Евангелизация – это процесс. Для евангелизации нужно время. Евангелизация осуществляется через взаимоотношения. Евангелизация включает работу в команде (см. Ин. 4:37-38, 1-Кор. 3:6)». Что и происходит – командами «евангелизаторов» сегодня уже заполнены практически все российские города, поселки городского типа и прочие населенные пункты.
Обычно в группах с жесткой казарменной дисциплиной, каковыми являются в том числе и создаваемые неопятидесятниками-харизматами общины для химически зависимых лиц, их члены обязаны спрашивать разрешение у руководителей на выполнение любого действия. Зачастую рядовых адептов искусственно ставят в финансовую зависимость от руководства. С учетом того, что член подобной религиозной общины, не имея собственных средств в наличии, вынужден просить у руководства деньги на проезд, на одежду, на визит к врачу, на звонок другу или родственнику, каждый его шаг в течение дня становится подотчетным. Таким образом организация жестко контролирует поведение последователей и, соответственно, их мысли и чувства. Кроме того, поведение часто контролируется и требованием жить групповой жизнью: вместе есть, работать, ходить на собрания и спать в одном помещении. Проявление индивидуализма строго пресекается. Новообращенному члену секты обязательно выделяют постоянного «приятеля»-старожила или вменяют обязанность постоянно находиться в обществе пяти-шести человек из группы.
Контроль над сознанием, практикуемый в сектах – это социальный процесс, в который вовлечены большие группы людей. Происходит погружение человека в такое социальное окружение, в котором, чтобы функционировать, он вынужден спрятать свою исходную личность и «надеть на себя» новую, одобряемую и поощряемую группой. Любая реальность, которая могла бы напомнить ему о его «прошлой» личности – все, что может поддержать его прежнее ощущение самого себя – отбрасывается и замещается новой реальностью, порождаемой группой. Даже если он поначалу намеренно играет требуемую роль, эта игра постепенно перестает быть игрой и превращается в реальность. Он воспринимает тоталитарную идеологию, которая, будучи усвоена, замещает исходную систему убеждений. У такого человека обычно наблюдается резкая смена стереотипа поведения и образа жизни. Он трезв, но с точки зрения социальной психологии и в некоторых случаях и психиатрии он не здоров.
К числу самых распространённых и эффективных приемов, позволяющих контролировать мысли членов деструктивной религиозной группы, относятся ритуалы остановки мыслей. Таким образом, он обучается отстраняться от всего, что угрожает его сектантской реальности. Существует много техник остановки мыслей. В данном случае это могут быть молитвы, пение псалмов или глоссолалия, говорение на «иных» языках. О нем мы уже писали в опубликованном в предыдущем номере журнала «Наркология» сообщении. Как было показано ранее, используя технологию глоссолалии, человек может войти в измененное состояние сознания, называемое трансовым.
Его предваряет так называемый «драйвинг». Во время него харизматический лидер секты, как правило, одаренный и обученный оратор, вводит аудиторию в состояние крайнего возбуждения. Другими словами, религиозно окрашенной экзальтации.
«Драйвинг» осуществляется поэтапно: сначала аудитория поет гимны в определенном и четко повторяющемся ритме (иногда отбивая ритм хлопаньем в ладоши, а иногда в музыкальном сопровождении). После такого предварительного «подогрева» аудитории лидер начинает ритмично двигаться и громко читать молитву. Далее начинается этап глоссолалии, когда молящийся начинать громко выкрикивать молитвы, которым вторит весь зал. Через некоторое время все присутствующие входят в состояние транса. Такое гипнотическое состояние резко отличается от обычного состояния бодрствования. Если в нормальном состоянии сознания наше внимание благодаря пяти органам чувств сосредоточено на восприятии сигналов внешнего мира, то в состоянии транса оно полностью сфокусировано на внутренних ощущениях. Человек видит, слышит и ощущает окружающее действие внутренне.
Степени погружения в трансовое состояние бывают различными: от легкого отключения до глубокого «замораживания», когда органы чувств практически не воспринимают окружающий мир и личность чрезвычайно подвержена внушению. Именно в таком состоянии жертве культа легко навязать те или иные установки. Торможение мышления – наиболее прямой метод подавить способность человека критически воспринимать реальность.
Техники остановки мыслей со временем становятся механическими, так как человека программируют прибегать к ним при первых признаках сомнения, тревоги и неуверенности. Через пару недель использование такой техники входит в привычку и становится автоматическим. Человек даже не осознает, что у него в голове только что мелькнула «дурная» мысль. Он может лишь внезапно заметить, что поет псалмы, составленные лидерами подобных организаций, молится на «иных языках» или выполняет другой ритуал остановки мыслительного процесса. Члены секты считают, что, научившись останавливать мысли по желанию, они духовно растут, но в действительности они приобретают зависимость. Покинув секту, в которой они постоянно прибегали к таким техникам, им приходится проходить через трудный период отвыкания, чтобы вернуться к нормальной жизни.
Так в общих чертах описывает технологию изменения психологической матрицы личности неофита деструктивной религиозной группы или организации в своей книге «Противостояние сектам и контролю над сознанием» американский исследователь Стивен Хассен.
Формируемый у новоначальных трезвенников в рядах того или иного нетрадиционного религиозного движения харизматической направленности настрой на неприятие приема любых психоактивных веществ может быть объяснен и с точки зрения нейрофизиологии. Об этом я уже писал в своей статье «Специфические особенности методики освобождения от химической зависимости в современных культовых новообразованиях христианского толка на территории Российской Федерации: ресоциализация или индоктринация?», опубликованной в 2009 году в журнале «Наркология». Имеет смысл вновь вспомнить тот текст.
В 50-х годах XX века молодой английский психиатр, Хамфри Осмонд (Humphry Osmond) обратил внимание на близкое по химическому составу сходство мескалина (одного из самых мощных галлюциногенов – веществ, способных в микродозах вызвать сильные галлюцинаторные переживания) и адреналина – гормона, выбрасываемого в кровь при любом стрессе. Впоследствии Осмонд был приглашен для продолжения своих научных изысканий в США и Канаду. Дальнейшие проведенные под его руководством исследования показали, что и лизергиновая кислота (как и ее производное – диэтиламид лизергиновой кислоты, ДЛК или в английской аббревиатуре LSD) – крайне мощный галлюциноген, получаемый из алкалоидов спорыньи, – имеет с ними общие структурные биохимические связи. Позже было открыто, что адренохром, продукт распада адреналина, в повышенных концентрациях вызывает ряд симптомов, наблюдаемых при интоксикации мескалином.
Другими словами, каждый из нас способен производить химическое вещество, микроскопические дозы которого, как показано в современных исследованиях, приводят к глубоким изменениям в активности психических процессов. И именно это вещество в гораздо большей концентрации преобразуется в организме из адреналина в процессе активного участия в собраниях неопятидесятников-харизматов с музыкальным сопровождением, том самом «драйвинге». Специально для достижения данного эффекта на таких мероприятиях используется набор инструментов для рок-музыки: ритм-секция с большим количеством ударных инструментов, электрогитары, синтезаторы, аппаратура, дополнительно усиливающая звуковое сопровождение со специальными электронными акустическими эффектами. Достаточно часто постоянным посетителям подобных мероприятий рекомендуется на протяжении не менее трех дней до их проведения соблюдение строгой диеты, называемой как и в православном вероучении постом. Это также усиливает психоактивный эффект таких собраний.
Вернемся к феномену говорения на «иных» языках» или глоссолалии. На нем имеет смысл остановиться более подробно еще раз.
Американский исследователь данного феномена, Фелиситас Д. Гудман, автор книги «Говорение на языках: межкультурное изучение глоссолалии», приводит свои данные о результате сравнительного изучения явления, как оно практикуется среди неопятидесятников в США и Мексике, а также среди язычников Африки, острова Борнео, Индонезии и Японии.
Гудман пришла к выводу, что характерные особенности глоссолалии, «то есть структуры частей (таких как звуки, слоги и фразы), и ее сверхчастевые элементы (именно, ритм, акцент и особенно всеобщая интонация)... являлись идентичными в разных языковых и культурных обществах». Другими словами, она подтвердила, что современное говорение на «иных» языках во всем мире и во все времена по сути одинаково. И объяснила за счет чего это происходит. По ее мнению, это связано с тем, что в процессе глоссолалии наблюдается резкое изменение активности коры головного мозга – от минимального уровня до высшей точки напряжения. Гудман относит его к состоянию нейрофизилогического изменения, известного как состояние погружения в транс. Об этом она пишет следующее: «Я определяю глоссолалию как порядок вокализации, автоматизм речи, который производится в подсознательном состоянии транса и прямым образом отражается в ее частотных и сверхчастотных структурах, в нейрофизиологических процессах, которые присутствуют в этом измененном состоянии».
Проще говоря, нечто, происходящее в нервной системе во время состояния транса, заставляет речь распадаться на фразы одинаковой длины, если мы примем во внимание также паузы... Я уверена, что состояние транса является причиной навязчивой интонации в глоссолалии; никогда не меняясь, она поднимается на вершину в конце первой трети отдельной части речи и, приближаясь к концу, падает на уровень намного ниже первоначального».
Далее исследователь дополнительно сообщает, что кроме вышеуказанных особенностей в современной глоссолалии могут проявляться такие звуки, как визги, гавканье, свист, хрюканье, рычание и много других животных звуков. По ее мнению, такого рода глоссолалия в трансовом состоянии является первичным человеческим поведением, включающим воспринятую практикантом вокализацию. Выражение «первичное поведение» в этом случае можно понять, как поведение интуитивное или младенческое. Люди могут входить в это состояние с помощью разного рода стимуляций, как например, пение, танцы, хлопанье в ладоши, барабанный бой. «Современные исследования показывают, - пишет Гудман, - что этот транс – исступление, восхищение, экстаз – иначе говоря, состояние измененного сознания, является однозначным общим нейрофизиологическим процессом».
Следует еще раз обратить особое внимание читателя на момент, о котором говорят эксперты-лингвисты по итогам своих наблюдений и научных изысканий. Они утверждают, что любой человек, который обладает нормальными физическими способностями, будь он христианином или последователем какой-то другой религии или культа, может воспроизвести этот процесс. При помощи определенной техники он способен войти в трансовое состояние сознания и начать «говорить на языках», если он этого пожелает. Это доступно агностику и даже атеисту.
Однако, более удобным моментом для возникновения данного явления, безусловно, является специальным образом психологически обработанная аудитория и подготовленное помещение.
Этот факт подтверждают американский клинический психолог Джон Киндалл и его сотрудник, психолог Пол Квалбен. Их научные исследования, проведенные по поручению Лютеранской церкви Америки и Национального института ментального здоровья США, также показали, что глоссолалия является «наученным феноменом».
Российские эксперты-лингвисты тоже занимались изучением глоссолалии. Так, кандидат филологических наук Элина Алиевна Саракаева, защитившая диссертационную работу по теме «Психолингвистический анализ миссионерских текстов», в своей статье «Глоссолалия как психолингвистический феномен» делает следующий выводы в отношении говорения на «иных» языках, аналогичные таковым у зарубежных коллег: «Практикуемый в среде харизматических групп психологический акцент на «языкоговорение», то есть продукцию речеподобных звуков в состоянии религиозного экстаза, делает глоссолалию объектом сознательных или бессознательных манипуляций. Человек оказывается под сильным давлением группы и своих собственных ожиданий, и, чтобы не обмануть надежд, он начинает своими собственными усилиями вызывать и возбуждать в себе то, что, будучи Божьим даром, должно бы было прийти к нему как озарение».
Исследователи генерируемых на таких «служениях» психических состояний отмечают, что некоторые из таких изменений сходны с теми, что имеют место при остром психотическом возбуждении, фиксируемом у пациентов с тяжелыми психическими расстройствами.
Под воздействием мелодичных, временами монотонных, временами входящих в диссонанс громких звуков, чередующихся со спокойными расслабляющими музыкальными аккордами, у посетителей возникает ощущение, сходное, в частности, с тем, которое испытывает потребитель наркотиков, принимая дозу наркотика-галлюциногена. Известно, что на такие мероприятия лидеры неопятидесятнических харизматических религиозных групп стремятся собрать максимально возможное количество людей, настойчиво рекомендуя каждого более опытного члена культа в следующий раз привести по два «свежих» человека, неофита. В итоге на сознание всех присутствующих на массовом мероприятии накладывается также и еще одна дополнительная нагрузка, объясняемая с точки зрения такого явления как «психология толпы».
Итальянский социолог и криминолог Шипио Сигеле (Scipio Sighele) в конце XIX века одним из первых объяснил его происхождение. Он постарался осмыслить механизмы преобразования индивидуального сознания в групповое и массовое.
Под влиянием идей криминальной антропологии своего популярного в то время в итальянских научных кругах соотечественника Чезаре Ломброзо Шипио Сигеле обратился к изучению социологии преступности с точки зрения коллективной психологии, а в более конкретном плане – психологии толпы. По его мнению, высказанному в изданной в 1909 году книге «Преступная толпа. Опыт коллективной психологии» («La folla criminale»), объединение индивидов в общность – радикально настроенную партию, секту, толпу и любую другую организованную деструктивную группу – приводит к несоответствию между добропорядочной моралью отдельного человека и откровенно порочной, клановой моралью такого собрания. Обращая внимание на данную закономерность, именно этим исследователь объяснял природу морального кризиса, поразившего итальянское общество на рубеже XIX и XX вв., – коррупцию политического класса, засилье организованной преступности. В своем труде он подробно изложил свои мысли на этот счет. В частности, и то, что процессы общественного упадка Италии тех времен нашли свое выражение в феномене толпы. Сигеле, как и его современники, предпочитал вести речь о толпе заведомо преступной, предрасположенной к девиантным формам поведения. Время было такое. И российская действительность в наши дни, следует признать, к сожалению, мало чем отличается от таковой в Италии более чем столетней давности. Ученый рассматривал эту среду, представленную деклассированными элементами, массой маргиналов, как источник экстремистских форм социального действия. Своими научными работами он предвосхитил исследования в области массового сознания, актуальность которых стала очевидной в первые десятилетия XX века с их деструктивным революционным настроем и наступлением эпохи массового участия в политических процессах маргинальных групп.
Получается, что описываемые в данной работе деструктивные нетрадиционные религиозные общины, применяющие в своей практике жестко управляемый контроль над сознанием личности, делают из своих членов подобие тех же несоциализированных элементов, по сути – маргиналов. Именно этим можно объяснить тот факт, что многие люди, в прошлом имевшие опыт злоупотребления психоактивными веществами и впоследствии ставшие членами международного непоятидесятнического харизматического религиозного движения, в котором практикуются подобные многочасовые изнуряющие экстатические практики, эмоционально насыщенные прославления Бога и тому подобное, освобождаются от алкогольной и наркотической зависимости, при этом по сути своей оставаясь с нерешенными проблемами социализации, лишь маскируя их в группе. Как, впрочем, и некогда полноценные члены общества, не имеющие в прошлом подобных проблем, начинают противопоставлять свою общину остальному обществу, приобретая при этом идентичные с ней психологические установки, кардинально отличающиеся от социально одобряемых и практически полностью теряя свою индивидуальность. Какова будет воля лидера группы, так он и поступит, не раздумывая ни секунды, соотносима ли она с понятием здравого смысла и не опасна ли для его безопасности. Критическая оценка у них предельно снижена.
Никаких психоактивных веществ им больше не нужно. Только регулярные совместные молитвы, радения, выезды на совместные конференции и закрытые лидерские группы. Так и формируется перезависимость. Свободы от этого у страждущего человека больше не становится. Он в рабстве. На этот раз психологическом и духовном. Адепты стремятся регулярно повторять необычный для них психоделический опыт, приходя вновь и вновь на такие собрания в ставшую «своей» группу, часто именуемые «днями хвалы», «прославлениями», «поклонениями» или просто – «служениями».
При этом опасность используемых в таких общинах для подавления воли и создания мощной психологической зависимости психотехник, помимо нанесения ущерба психическому и социальному статусу (если человек ранее не имел проблем со всякого рода зависимостями и не утратил его), с точки зрения истинного, неискаженного понимания духовности и ее проявлений заключается еще и в следующем.
Как мы показали выше, говорение на «иных» языках часто практикуют люди, которые в отношении к библейскому Священному Писанию являются еретиками. По сути, они – противники здравого учения и духовно невозрожденные люди. И когда невозрожденные люди, практикуя глоссолалию, думают, что они возрождены Богом к новой жизни, это не просто помеха, а опасность для спасения их души, не говоря уже о жизни!
Нетрудно себе представить, что в неопятидесятнических харизматических религиозных общинах есть невозрожденные люди, но они практикуют говорение на «иных» языках. Лишь по этой причине как сами они, так и члены их групп, считают их за возрожденных людей. Как можно это прокомментировать?! Быть погибшим и в то же самое время считать себя спасенным – настоящая трагедия для человека! И стремиться при этом спасти близких – величайшее заблуждение!
Дополнительно следует отметить, что семьи адепты внутри своей религиозной группы чаще всего не создают по собственному желанию, а пару им грамотно, шаг за шагом подбирает пастор, не оставляя особого выбора, что вызывает потом, после начала совместной жизни огромное количество серьезных конфликтов и разногласий. Но приходится мириться – слово лидеров организации является обязательным к исполнению. Иначе исключение из ее рядов. Таков закон любой тоталитарной по духу организации. Человек, подсев на «иглу» ее учения, становиться марионеткой в руках опытных кукловодов. При этом считая себя свободным. Парадокс.
В чем-то все эти мероприятия с искусственной заменой одной зависимости на другую под видом лечения и оздоровления напоминают проведение заместительной метадоновой терапии опийным наркоманам. Наркопотребитель принимает выдаваемый ему легально наркотический препарат и вроде бы как не принимает «уличные» наркотики. При этом западные идеологи такого прагматичного способа остановки дальнейшего поиска путей спасения больного человека называют его лечением наркомании.
Здесь получается то же самое, только в роли такого официального наркотика выступает зависимость от измененных состояний сознания, продуцируемых на собраниях экстатической религиозной группы. По сути это одно и то же. И то, и другое – переключение наркомана на новую, еще более тяжелую форму зависимости, под прикрытием идеи безвозмездного служения людям и благотворительности.
Примерно о том же размышлял на основании опыта многих десятков и сотен прошедших через него адептов харизматических культов в своей небольшой аналитической работе «Перезависимость» протоиерей Александр Новопашин, настоятель собора во имя святого благоверного князя Александра Невского, вице-президент Российской ассоциации центров изучения религий и сект (РАЦИРС), член-корреспондент Европейской федерации исследовательских центров информирования о сектах (FECRIS), уже много лет работающий, помимо миссионерской деятельности, на антинаркотическом и антисектантском фронтах.
Статья была опубликована шесть лет назад, в 2008 году в новосибирском сборнике статей «Не дай стереть интеллект. К преодолению патологических зависимостей», однако, не только не потеряла актуальности, но и обрела новое звучание в свете всех происходящих сегодня на антинаркотическом фронте России и Украины событий, связанных с ежегодным нарастанием в геометрической прогрессии всё новых и новых так называемых «домашних церквей», то есть небольших религиозных групп чаще всего харизматического толка, которые согласно действующему российскому законодательству могут не регистрироваться органами юстиции. Возвращаясь к статье отца Александра, приведу краткую, но очень ёмкую по содержанию цитату из нее: «Очень часто можно услышать, что, дескать, пусть уж лучше будет зависимость от организации, чем от наркотика. По крайней мере, он не умрет от передозировки или обострения какого-нибудь из хронических заболеваний, которыми в избытке страдают все без исключения наркоманы. Что можно на это сказать?.. Человек, оказавшийся в закрытой организации, все равно остается выключенным из активной социальной жизни, он потерян для общества, он потерян для родных и близких. Будущего у этих людей нет. И если у кого-то из них когда-нибудь и произойдет временное просветление вырваться из добровольного рабства, сделать это будет очень непросто. А постоянное психологическое воздействие, которое оказывается на них со стороны лидера или лидеров группы, может привести к нервному срыву, попытке суицида, самому суициду, не говоря уже о психиатрической больнице, где к пациентам, поступающим из тоталитарных сект, уже привыкли». Мало того, что для психиатров уже обычное дело лечить психические расстройства у выходцев из сект, так и для наркологов само явление сектантства уже стало привычным явлением, поскольку на поле «ловцов душ» наркоманов главные «охотники за головами» именно они – неопятидесятники-харизматы. Настолько обыденным, что они совершенно спокойно за определённую мзду ПРИВЫКЛИ направлять в сектантские реабилитационные программы своих пациентов. Их позиция проста – лучше секта, чем смерть от передозировки наркотиками или тюрьма.
На фоне отсутствия каких-либо видимых изменений на реабилитационном пространстве России, активного перевода, в том числе и наркологической службы на стационарзамещающие технологии работы с больными, крена в сторону развития амбулаторных форм медицинской помощи, пассивности ряда чиновников Министерства здравоохранения Российской Федерации, отвечающих за текущую наркоситуацию с развитием медико-социального реабилитационного звена наркологической службы, до сих пор нерешённого вопроса с финансированием подпрограммы 3 «Комплексная реабилитация и ресоциализация лиц, потребляющих наркотические средства и психотропные вещества в немедицинских целях» Государственной программы «Противодействие незаконному обороту наркотиков», утверждённой Правительством Российской Федерации 15 апреля 2014 года, отсутствием профессиональных программ обучения специалистов в сфере социальной реабилитации и ресоциализации наркозависимых, в результате чего практически полностью провален кадровый вопрос и не видна перспектива замещения «кадрового голода» этой такой нужной обществу, но никем не развиваемой отрасли, коммерциализация и захват неопятидесятническими харизматическими культами этой сферы на фоне отсутствия эффективного действующего законодательства, способного помочь правоохранительным структурам противостоять этой экспансии – всё это способствует пессимистическим настроениям в наркологическом сообществе, созданию ситуации, когда просто «опускаются руки» и проще особо не размышлять над происходящей деструкцией социально-ориентированного направления работы с алко- и наркозависимыми, реализуемого с каждым годом всё в меньшей степени государственными службами и всё в большей степени перекладываемого на плечи некоммерческим общественным организациям.
Только вот ведь в чем вопрос – когда родные отец или мать отдают своих малых неразумных сына или дочь чужим «дяде» или «тете», это считается преступлением, вплоть до привлечения нерадивого родителя к уголовной ответственности, а когда Родина-мать бросает своих детей на жертвенный алтарь представителям созданных на Западе политтехнологами в мощных «мозговых центрах» сетевых альтернативных государственным проектов, направленных на формирование «государства в государстве», готового в недалёком будущем выйти на улицы и требовать реализации своих прав, то есть тех, что заложили в них геополитические программисты, то это уже многим кажется нормальным.