2 курс / Нормальная физиология / Магия_мозга_и_лабиринты_жизни_Бехтерева_Н_П_

стратегию, по которой должно развиваться познание мозга, и взял из моих рук эстафету в управлении изучением живого мозга, человека, став директором Института мозга человека РАН, созданного главным образом на основе наших научных и лечебных разработок. И вносит в широкую проблему «Здоровый и больной мозг человека» результаты своего, оригинального ви́дения ее.

Язнаю, кому и чем обязана в проблеме «Мозг и мышление». Подрастут молодые, будет яснее и их вклад, но я отдаю себе прекрасно отчет в том, что на этапе нейрофизиология – прижизненная нейрохимия должен был, для дела, появиться кто-то, кому интересы общего дороже своего отдельного. Были у меня надежды на других, именно на других, а не другого, но уж очень им дорогой казалась прежде всего своя научная линия (в чем, кстати, поскольку это превосходные ученые, нет ничего плохого). Сейчас я вижу, что путь Святослава Всеволодовича и должен был быть таким, но, когда мы остались один на один с будущим, я еще этого полностью не осознавала.

Среди моих учеников не только мужчины, но и женщины. Хотя женское ли это занятие? Лишь в том случае, если женщина не может иначе, – как актриса, писатель. Также и ученый. Здесь могут быть лишь те женщины, для которых наука – больше чем средство существования.

Где только не говорят об эффективности труда – и в научной, и в научно-популярной литературе, и в газетно-журнальной периодике. В том числе – и об эффективности научного труда. Конечно, эффективность труда есть результат многих составляющих. Но не буду сейчас повторять общеизвестные истины о технике, компьютерах, идеях. Человек рядом – вот что для меня всегда было главным. Мои сотрудники, о которых я писала, и те, которые стоят рядом с ними, о которых напишут они. Жертвенные, талантливые инженеры, которые выдерживают, наверное, частые упреки своих домашних из-за неиспользования своего интеллектуального потенциала на материальное благо семьи. Наверное, многого в этом плане натерпелся Сергей Георгиевич Данько.

А что сказать об Андрее Дмитриевиче Аничкове, по существу, создавшем принципиально новый стереотаксис? Ну как отблагодарить его за поистине базовый вклад в наши исследования? Благодарность таким людям – это прежде всего расширение возможностей работы. Он теперь – заведующий лабораторией. Одновременно он и заместитель директора Института мозга человека. Ушел из жизни блестящий ученый, наш сотрудник еще с «доинститутских» времен, профессор, лауреат Государственной премии, Леонид Иванович Спивак. О нем по разным поводам говорилось в тексте. Нам всем непереносимо тяжела эта потеря. Такой яркий человек, такой талантливый, такой настоящий. Спасибо ему за все, что он сделал, – это новая страница книги науки. А писать дальше эту книгу – не дописывать, а именно писать – будет его сын Дмитрий Леонидович Спивак, удивительно одаренный, красивый и тоже настоящий. И не только эту книгу, а, конечно, книги.

Мы, руководители, часто не замечаем, как много делают для нас сотрудники. А референты? Я бы хотела, чтобы обо мне хоть в какой-то мере судили по тем, с кем я в постоянном контакте, кто научился выполнять с улыбкой всю рутинную и обязательную работу. С улыбкой, без повторных просьб и вовремя. Я люблю этих своих двух очень разных

истрашно нужных мне помощниц. Не ошиблась – именно люблю. В них есть все, чем должен обладать отличный референт, и удивительная, но сейчас почти потерянная у нас культура общения. Татьяна Ивановна, Раиса Васильевна, огромное вам за все спасибо!

Явидела традиционную форму японской культуры. В ней многое привлекательно, но иногда утомляет стереотипность приветливости, стереотипность, в которой не упрекнешь Раису Васильевну и Татьяну Ивановну. Если бы я была одной из тех популярных женщин-писательниц, которые сейчас, пожалуй, лидируют в художественной литературе (МакКаллоу, Бредфорд, Сайер…), написала бы я если не роман, то новеллы о моих наиболее близких помощницах.

Из молодых хороши многие – и одаренны, и трудолюбивы. Хотя и на расстоянии, меня

бесконечно радует Ялчын Абдуллаев. Ялчыну по многим причинам труднее всех было попасть к нам, он очень к этому готовился – и приятно вспомнить, как красиво он работал у нас! Сейчас он в США, не сбежал, а уехал по моей рекомендации. Но задержался. Уж очень он хорош и там! Профессор Познер, с которым он провел первые годы, говорил мне во время Физиологического конгресса, как прекрасно работается с Ялчыном. Знаю. И верю, что его вклад в нашу проблему «Мозг и психика» будет заметен в мире. Стал известным ученым и работает в Швеции Евгений Лысков.

А сейчас начал расти в науке, «расправлять крылышки» мой аспирант Василий Ключарев – старается увидеть, где он нужен, не жалуясь на свои сложности, а их у него – паранаучных – уже было, к сожалению, немало.

Хочу надеяться, что и он, и многие другие талантливые наши молодые, несмотря на все сегодняшние трудности в работе ученых, достигнут больших вершин в необъятной проблеме «Мозг человека». Проблема ждет своих героев!