6 курс / Медицинская реабилитация, ЛФК, Спортивная медицина / Клиническая геронтология 2006 №07

ÂСамарской области проблемам геронтологии в последние годы уделяется большое внимание в связи с тем, что в регионе, как и в целом

âРоссийской Федерации, число пожилых людей увеличивается.

Âразвитии структуры послевоенной нозологии прослеживается 4 периода: первый – ранний послевоенный, характеризовался прогрессированием заболеваний, полученных на фронте. Основной задачей этого периода было лечение последствий травм и заболеваний, полученных на фронте, коррекция нарушений эмоциональ- но-волевой сферы на фоне сохраненной реактивности организма и интеграция участников войны в мирную жизнь; второй – период формирования хронической патологии – отличался ростом сердечно-сосудистых заболеваний: артериальной гипертензии, ишемической болезни сердца и их осложнений у ветеранов среднего возраста; третий период – полиморбидности – характеризовался дальнейшей эволюцией заболеваний и последствий ранений, контузий, полученных на фронте, на фоне которых развивалась патология пожилого возраста. Данный период рассматривается как время формирования полиморбидности и взаимного отягощения рецидивирующих заболеваний с короткими ремиссиями, когда достигается неустойчивая компенсация нарушенных функций организма; четвертый период (настоящее время) характеризуется полиорганной недостаточностью при резко ограниченных возможностях достижения устойчи-

вой компенсации нарушенных функций организма у ветеранов старческого возраста. Данный период рассматривается как исходный: сформировавшаяся полиморбидность, хрониче- ская полиорганная недостаточность, постоянная активность патологических процессов, обусловленная чередованием обострений отдельных заболеваний, отсутствием очерченных ремиссий, стабильной декомпенсацией функций различ- ных систем организма [1].

Цель настоящего исследования – оценить состояние здоровья, особенности возникновения и течения сосудистых заболеваний у участников и инвалидов Великой Отечественной войны.

Обследовано 300 участников и инвалидов Великой Отечественной войны (основная группа) за период с 1993 по 2003 гг., находящихся на стационарном лечении в терапевтических отделениях Самарского областного клинического госпиталя для ветеранов войн, перенесших в годы войны закрытую черепно-мозговую травму или воздушную контузию, а также имевших ранения различной локализации. В этой группе были исследованы частота и срок возникновения ИБС, цереброваскулярного атеросклероза и артериальной гипертонии. Полученные данные были сопоставлены с частотой клинических проявлений атеросклероза у 300 лиц пожилого и старческого возраста, не являвшихся участниками и инвалидами Великой Отечественной войны и не имевших в анамнезе травмы головного мозга и ранений (контрольная группа).

Распределение пациентов по возрасту.

Возраст пациентов: 1 – 60–74 года, 2 – 75–89 лет, 3 – 90 лет и старше

Ряд 1 – основная группа, ряд 2 – контрольная группа

Всего обследовано 600 мужчин с атеросклерозом и клиническими проявлениями патологии коронарных и церебральных артерий в возрасте от 60 до 92 лет. Возрастные параметры определялись по классификации ВОЗ. Пациенты были разделены на три возрастные группы: 1-я группа – пожилые больные (60–74 года); 2-я группа – больные старческого возраста (75–89 лет); 3-я группа – долгожители (возраст 90 лет и старше).

Основная и контрольная группы имели сходные возрастные характеристики (рисунок).

Большинство больных в обеих группах составляли лица от 75 до 89 лет: в основной – 179 человек (59,7%), в контрольной – 185 (61,6%). Лиц пожилого возраста в основной группе было 92 (30,7%), а в контрольной – 88 (29,4%). Пациентов 90 лет и старше было 29 (9,6%) и 27 (9,0%) соответственно. Средний возраст обследованных пациентов в основной группе 82,3 ± 2,5 года, в контрольной 81,9 ± 3,3 года.

Все участники и инвалиды ВОВ имели периферические ранения различной локализации (202 человека – 67,3%) или черепно-мозговые травмы военного времени (98 человек – 32,7%). Среди пациентов основной группы ранение нижних конечностей было у 86 (42,6%); ранение верхних – у 71 (35,1%); ранение грудной клетки – у 29 (14,3%); ранение живота – у 12 (6%); ранение таза – у 4 (2%).

Преобладающим видом травмы была воздушная контузия (67 человек – 68,3%) – характерная черепно-мозговая травма военного времени; ушиб мозга был у 31 (31,7%) пациента. Воздушная контузия в 17 (9,1%) случаях соче- талась с одновременным осколочным ранением

черепа. При травме взрывной волной пострадавшие часто получали дополнительную механическую травму головы. Таким образом, че- репно-мозговая травма военного времени часто была тяжелым комбинированным поражением головного мозга. Типичными проявлениями острого периода воздушной контузии были утрата сознания от нескольких минут до нескольких часов, головная боль, головокружение, звон в ушах, нарушение слуха, речи, судорожные припадки после травмы.

Следует отметить, что получить объективные данные, касающиеся острого периода травмы, в ряде случаев было затруднительно из-за отсутствия медицинских сведений. Представления о тяжести травмы давал факт эвакуации пострадавших в госпитали тыла, демобилизация по болезни, инвалидность в первые послевоенные годы.

Боевые травмы часто осложнялись влиянием различных отягощающих факторов: нервнопсихическим перенапряжением, интоксикацией отравляющими веществами, ожогом, отморожением, кровопотерей и др. Медицинская помощь этим пострадавшим часто оказывалась несвоевременно и в неполном объеме.

Средний возраст больных ко времени травмы составлял 23,6 ± 2,1 года.

Всем больным проведены тщательное клини- ческое обследование и наблюдение, также подробно собран анамнез болезни, включая жалобы больного, проявления и развитие болезни от на- чала и до обследования. Соматический статус оценивали с привлечением терапевта, невролога, психотерапевта.

Все пациенты страдали ИБС, цереброваскулярным атеросклерозом, но средний возраст пациентов при возникновении ИБС в основной группе 53,4 года, в контрольной – 56,8 лет, при выявлении цереброваскулярного атеросклероза соответственно 55,9 и 63,1 года. Артериальная гипертония была достоверно чаще (p < 0,05) у участников и инвалидов ВОВ – 113 (37,6%), в контрольной группе – у 69 (23%), что свидетельствует о значении контузии в развитии артериальной гипертонии в отдаленном периоде. Средний возраст пациентов при возникновении артериальной гипертонии в основной группе 39,1 год, в контрольной – 42,9 лет (табл. 1).

Таким образом, сосудистые заболевания у уча- стников и инвалидов ВОВ возникали на 3–8 лет раньше, чем у пациентов контрольной группы.

С целью изучения первичного возникновения сосудистых катастроф из первоначального коли- чества наблюдений нами отобрано 194 пациента основной и 173 – контрольной группы, в анамнезе которых были инфаркт миокарда и острое нарушение мозгового кровообращения (табл. 2).

Как показали наши наблюдения, достоверные различия в частоте возникновения острого нарушения мозгового кровообращения и инфаркта миокарда отсутствуют. Важно отметить, что средний возраст, в котором возникало нарушение мозгового кровообращения у больных основной группы – 58,3 года, в контрольной – 63,8 лет, в отношении инфаркта миокарда соответственно 57,5 года и 62,7 лет. Так, возраст пациентов основной группы при возникновении сосудистых катастроф был на 3–5 лет меньше, чем в контрольной.

К 60 годам в организме человека происходит инволюционная и функциональная перестройка, у пожилого человека развиваются 3–5 хро-

нических заболеваний. Каждые последующие 10 прожитых лет прибавляется еще 1–2 болезни [2]. У всех обследованных нами пациентов отмечался сложный полиморбидный фон. Наиболее частыми сопутствующими заболеваниями были болезни почек и предстательной железы (95%), опорно-двигательного аппарата (93%), органов дыхания (80%), желудочно-кишечного тракта (48%).

Стенокардия различного функционального класса выявлялась у 100% больных основной и контрольной групп, но по тяжести она отлича- лась. Так, у инвалидов и ветеранов ВОВ III и IV функциональные классы стенокардии напряжения отмечались чаще, а I и II реже, чем в контрольной группе (p < 0,05). Болевой синдром при стенокардии у больных основной группы отличался большим разнообразием и интенсивностью, чаще был эмоционально окрашен, чаще наблюдалась зависимость от метеоусловий и психоэмоционального напряжения. Эта особенность субъективной симптоматики затрудняла оценку тяжести стенокардии у больных. Изменения на ЭКГ наблюдались у 96% больных

Таблица 1

содержание психопатологической картины составляли различные сочетания астении, аффективных расстройств, изменений личности и ин- теллектуально-мнестических нарушений различ- ной выраженности. При этом можно выделить следующие группы психопатологических синдромов (табл. 4).

У 65 больных основной группы и 46 контрольной преобладали различные неврозоподобные нарушения, включавшие астенический, депрессивный и тревожные компоненты. В 20 случаях основной группы и 22 контрольной они обусловливали развитие астенодепрессивного синдрома, который характеризовался сниженным фоном настроения, быстрой истощаемостью, раздражительностью, плаксивостью. У части больных в структуре депрессивных состояний преобладал адинамический компонент в виде вялости, заторможенности, элементов апатии. Для этих состояний был характерен низкий уровень интеллектуальной активности.

Астеноипохондрический синдром – 17 наблюдений в основной группе и 12 в контрольной – характеризовался повышенной фиксацией внимания на разнообразных соматических ощущениях с фобическим компонентом. Ипохондрической фиксации способствовали разнообразные вегетативно-сосудистые пароксизмы. В структуре эксплозивных (психопатоподобных) нарушений – 8 пациентов основной группы и 7 контрольной – с большим постоянством отме- чены эксплозивные реакции, обычно на фоне заметных характерологических изменений лич- ности. Эмоциональные нарушения у этих больных отличались значительной напряженностью

аффективных реакций, вспыльчивостью, агрессивностью, конфликтностью. В структуре психоорганического синдрома – 44 человека основной группы и 26 контрольной – занимали ведущее место интеллектуально-мнестические нарушения. Психическое состояние этих больных характеризовалось замедленностью интеллектуальных процессов, заметным мнестиче- ским расстройством, снижением критической способности.

Таким образом, послевоенная нозология характеризуется ранним развитием атеросклероза

èартериальной гипертензии, персистированием

èнарастанием тяжести последствий боевой травмы и заболеваний, полученных на фронте, формированием полиморбидности и синдрома взаимного отягощения на фоне изменений эмо- ционально-волевой сферы.

ЛИТЕРАТУРА

1.Агеенко Е.М., Кулибаба Д.М., Шварцман З.Д. Этапы становления и эволюция структуры послевоенной нозологии у ветеранов Великой Отечественной войны. Мат. Всероссийского совещания по вопросам реабилитации участников вооруженных конфликтов, контртеррористических операций «Вопросы медицинской и социальной помощи участникам войн, вооруженных конфликтов, лицам пожилого и старческого возраста». Под.ред. С.И. Спектора. Екатеринбург; 2003. 5-6.

2.Дьяченко А.П., Каган О.А., Фенько А.Н. Особенности диагностики и лечения в гериатрии. Мат. науч.- практ. конф. Традиционные методы лечения в геронтологии. Под.ред. В.Н. Шабалина, А.А. Карпеева. М.; 2001. 52-53.

Поступила 25. 05.2006

Понятие «качество жизни», пришедшее в медицину из социологии, несмотря на свой обыденно ясный смысл, является термином строго научным и характеризуется количественными критериями. ВОЗ определяет качество жизни как «соотношение положения индивидуума в обществе в контексте его культуры и системы ценностей с целями данного индивидуума, его планами, возможностями, степенью общего неустройства» [8].

Для концепции качества жизни характерны 3 основных признака: многомерность, изменяемость во времени, участие больного в оценке своего состояния [6]. Причем оценка указанных составляющих зависит лишь от мнения самого человека [4]. С этой точки зрения качество жизни не следует отождествлять с тяжестью заболеваний, оцениваемой по объективным медицинским критериям, оно и не коррелирует напрямую с функциональным статусом отдельных систем организма [7].

Невозможность излечения, необходимость длительного приема лекарственных препаратов, серьезный, зачастую неблагоприятный для жизни прогноз у больных пожилого и старческого возраста определяют улучшение качества жизни для врача как главный ориентир, основную задачу лечения [5]. Качество жизни, как субъективная оценка благополучия пациента, связано с одной из центральных проблем современной медицины – комплайенсом пациента, т. е. его

готовностью следовать назначениям врача [1,7]. Все это служит основанием к значительному росту исследований по проблеме качества жизни, разработке методик и подходов к его оценке, внедрению их в клиническую практику [2]. Учитывая общую мировую тенденцию по увели- чению продолжительности жизни, а также росту числа лиц пожилого и старческого возраста, страдающих ишемической болезнью сердца и метаболическим синдромом, необходимо исследовать у них качество жизни. Это, надо полагать, даст новый импульс к улучшению лечеб- но-профилактической помощи этим пациентам.

Целью работы было изучение качества жизни и комплайенса у больных ИБС пожилого и стар- ческого возраста с метаболическим синдромом.

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ

Обследовано 200 больных в возрасте от 61 до 91 года (мужчин – 94, женщин – 106), состоящих на диспансерном учете у кардиолога с диагностированной ИБС. Из них продолжали работать 56 (28%) пациентов. Все больные были разделены на 2 группы: 1-я – основная – с метпболическим синдромом (n = 131; средний возраст 73,5 ± 2,4 года), 2-я группа сравнения – без метаболического синдрома (n = 69; 74,4 ± 2,6 года). Определялись антропометрические показатели: рост, масса тела, индекс Кетле, отношение окружности талии к окружности бедер. Для определения процента жироотложения в организме использовали адипометр – весы с

анализатором жира (TBC-602, Tanita corporation, Япония).

Для оценки качества жизни использовалась ме- дико-социальная анкета [3]. Она включает 17 вопросов, 14 из которых определяют отношение испытуемого к различным ограничениям в его жизни: сокращение физической нагрузки, трудовой деятельности, неформального общения и др. Ответы на вопрос имеют следующие условные градации: «очень переживаю» (–2), «мне это неприятно» (–1), «отношусь безразлично» (0), «у меня данных ограничений нет» или «рад этому» (+1). Для более полной оценки всех составляющих качества жизни пациенты отвечали на все 17 вопросов анкеты, вклю- чая и те из них, в отношении которых ограничений они не испытывали. По данным заполненной анкеты рассчитывался индекс качества жизни как алгебраическая сумма набранных баллов, при этом нормальным считалось его значение более нуля. У всех больных определяли индекс выбранных шкал как число вопросов с отрицательным условным значением, т. е. указывающих на неудовлетворенность пациента данным аспектом жизни.Степень готовности к сотрудничеству с врачом – комплайенс – определяли по оригинальной анкете.

Все исследования проводились дважды, в начале работы и через 1 год диспансерного наблюдения.

Для обработки полученной информации использовались параметрический (M, P, m, t-критерий Стьюдента. Для построения таблиц и графиков использовался IBM PC AT, программы Microsoft Word 2000, Microsoft Word XP, Microsoft Excel 2000.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

По данным медико-социальной анкеты, в основной группе индекс качества жизни составил –5,3 ± 0,65, индекс выбранных шкал –8,1 ± 0,68, во 2-й группе соответственно –3,4 ± 0,83 и –4,7 ± 0,52 (все p < 0,05 по отношению к 1-й группе). Полноценной свою жизнь считали 32 (24 ± 5,0%) пациента 1-й группы и 28 (40 ± 4,9%) больных группы сравнения, совершенно неполноценной соответственно – 19 (14 ± 3,8%) и 5 (7 ± 1,4%) больных, неопределенный ответ («моя жизнь – что-то среднее») дали 80 (39 ± 4,9%) и 36 (53 ± 3,2%) пациентов (все p < 0,05 по отношению к 1-й группе). Неполноценность своей жизни связывали полностью с заболеванием 29 (22 ± 4,3%) пациентов 1-й группы, 10 (14 ± 3,0%) больных 2-й группы. Причины снижения качества жизни приведены в табл. 1.

Из приведенных в табл. 1 данных видно, что в 1-й группе больных наиболее значимыми были снижение активности в повседневной жизни, необходимость ограничительного поведения: диетическое питание и необходимость остерегаться нагрузки: у 74 (56 ± 2,2%) больных – физической, у 9 (7 ± 3,8%) пациентов – интеллектуальной, у 11 (8 ± 5,5%) – эмоциональной. У больных этой группы перечень причин снижения качества жизни существенно расширился за счет необходимости лечиться, нарушения социальных контактов и ограничений в трудовой деятельности.

Таким образом, пациенты основной группы с метаболическим синдромом достоверно чаще отмечали ограничения по большинству шкал. У больных ИБС без метаболического синдрома также умеренно снижается качество жизни. Главная причина – необходимость лечиться и ограничительное поведение. Определенной связи между качеством жизни и половыми характеристиками не обнаружено. Возможно, возраст старше 60 лет оказывает дополнительное

Таблица 1

Причины снижения индекса качества жизни (М ± m)

Здесь и в табл. 2: * – различие между основной и группой сравнения статистически значимо (p < 0,05).

Таблица 2

Отношение к лечению и комплайенс больных (М ± m)

Примечание: * – различие между 1-й и 2-й группой статисти- чески значимо (p < 0,05).

отрицательное влияние на качество жизни. Однако не столько возраст, сколько наличие именно метаболического синдрома значительно снижает качество жизни у данной категории больных. Комплайенс оказался достоверно ниже у пациентов с метаболическим синдромом (табл. 2).

Из приведенных в таблице данных видно, что у пациентов 1-й группы была достоверно меньше удовлетворенность лечением – 1,3 ± 0,07 и 1,9 ± 0,11 во 2-й, они достоверно чаще прибегали к самолечению – 1,1 ± 0,11 и 1,7 ± 0,15 (все p < 0,05). Больные 1-й группы проявляли меньшую готовность к ограничению в питании, пациенты 2-й группы, напротив, чаще были удовлетворены проводимой терапией, относительно реже нарушали диету и уклонялись от приема необходимых лекарств и были менее склонны к самолечению. Вполне естественно у них был более высокий комплайенс.

Следовательно, у больных ИБС пожилого и старческого возраста присоединение метаболи-

ческого синдрома способствует снижению каче- ства жизни и комплайенса.

Через год целенаправленной рациональной психотерапии и лечения пациентов с ИБС и метаболическим синдромом отмечена тенденция к повышению качества жизни и комплайенса.

Таким образом, метаболический синдром у больных ИБС пожилого и старческого возраста отрицательно влияет на качество жизни и готовность выполнять лечебные мероприятия, однако диспансерное наблюдение способно улучшить указанные показатели, что практически важно.

ЛИТЕРАТУРА

1.Беленков Ю.Н. Определение качества жизни у больных с хронической сердечной недостаточностью. Кардиология 1993; 2: 85-88.

2.Волков В.С., Виноградов В.Ф. Особенности социаль- но-психологического статуса больных хронической ишемической болезнью сердца. Кардиология 1993; 3: 15-16.

3.Гладков. А.Г., Зайцев В.П., Аронов Д.М., Шарфнадаль М.Г. Оценка качества жизни больных с сердеч- но-сосудистыми заболеваниями. Кардиология 198; 2: 100-103.

4.Линец Ю.П., Косинский В.П. Роль психосоматиче- ского подхода в превентивной медицине и качество жизни. Исследование качества жизни в медицине (материалы конференции 4-6 июня 2000 г.) СПб.: Питер, 2000; 82-84.

5.Софронов Г.А. Актуальность исследований качества жизни в медицине. Исследование качества жизни в медицине (материалы конференции 4-6 июня 2000 г.) СПб.: Питер, 2000; 130-131.

6.Шевченко Ю.Л. Концепция исследования качества жизни в здравоохранении России. Исследование каче- ства жизни в медицине (материалы конференции 4-6 июня 2000 г.) СПб.: Питер, 2000; 3-22.

7.Янов Ю.К., Новик А.А. Методология исследования качества жизни в клинической практике. Исследование качества жизни в медицине (материалы конференции 4-6 июня 2000 г.) СПб.: Питер, 2000; 158159.

8.The WHOQOL Group What quality of Life is? World Health Forum. 1996; 17; 4: 354-356.

Поступила 01.06.2006

Весной 1955 года наша мама Ольга Львовна Адамова-Слиозберг была освобождена из ссылки. Через год ее реабилитировали. Позади остались двадцать страшных лет: расстрелянный муж, тюрьмы, затем тяжелейший труд на лесоповале в Колымских лагерях; десятилетняя разлука с детьми (когда ее арестовали, дочери было 4 года, сыну 6); потом три года нелегального существования в Москве, в 1949 – новый арест, приговор: вечная ссылка. «Вечность» продлилась меньше четырех лет, смерть Сталина сдвинула пласты истории, и вот – она свободна.

Что она собой представляла? Почти нереально далекими казались ей счастливые годы до ареста. Родилась в 1902 году на Волге, в Самаре (оба ее деда в эпоху Николая I хлебнули тяжкой доли кантонистов, а потом десятилетиями тянули солдатскую лямку. Благодаря этому их дети

èвнуки могли жить за пределами пресловутой черты оседлости, где в страшной тесноте и нищете была заперта большая часть еврейского населения империи). После революции – переезд в Москву, учеба в университете, который окончила в 1924 году с дипломом экономиста. Недолгая работа в Самарканде, тогдашней столице Узбекистана, в аппарате правительства. Снова в Москве, экономистом в ЦК профсоюза кожевников – эта работа ее увлекала и давала чувство удовлетворения. В 1928 году вышла замуж. Муж – талантливый биолог, блестящий педагог, заместитель декана биофака МГУ. Они очень любили друг друга. Потом родились сын и дочь, желанные, горячо любимые.

Âначале 1936 года тупая и беспощадная машина тоталитарного государства раздавила эту хорошую семью, как давила миллионы и миллионы.

А что осталось теперь, после реабилитации? С чем вышла она на свободу? Седая голова; до пенсионного возраста осталось два года; годы тюремных мук, непосильного труда, голода, холода оставили на душе тяжкий след. Она не знала, что ждет ее впереди. Но знала, чему посвятит все оставшиеся силы, все время, которое еще выпадет на ее долю. Еще в страшной Казанской тюрьме мама обещала себе, что если ей удастся выжить

èосвободиться, она станет свидетельствовать о страшном времени, о чудовищных преступлениях, жертвами которых стали миллионы.

Именно тогда, в условиях полного угнетения

èунижений, начался творческий процесс созда-

ния книги, который продолжался до конца маминой жизни. Каждая судьба, каждый эпизод откладывался в голове фрагментами ненаписанной книги. Интерес к людям и сопереживание им помогли легче перенести непосильные страдания.

Начиная с 1946 года, в те три года до ссылки, которые она нелегально прожила в Москве под гнетом непрекращающейся угрозы ареста, она начала писать. Это было без преувеличения смертельно опасно, и мама тайно зарывала написанное в землю на даче. Но сейчас, в 1955 году, зарытые бутылки с листками найти не удалось. Она начала сначала.

Мама не знала, что ей посчастливится прожить в семье 36 лет, до 89-летнего возраста. В семье, где она любила всех и все ее любили: брат, сестры, дети, внуки и даже правнуки – до трех из семерых она дожила. И уж тем более даже в самых смелых мечтах мама не ожидала увидеть написанное ею опубликованным.

Она писала для неопределенного далекого светлого будущего, в наступлении которого не сомневалась, но приход которого маячил в недостижимой дали. История распорядилась иначе: мама увидела опубликованной большую часть написанного и в конце жизни подготовила к печати полную книгу своих воспоминаний.

Как она жила? Разумеется, хватало обыденных домашних забот. Но замыкаться в семье она не хотела и просто не могла. У мамы было много друзей, друзей очень разного возраста, от тех, кто был лет на двадцать старше ее, и до тех, кто лет на тридцать и даже сорок моложе. Молодежь влекло к ней многое – и общность судьбы, и замечательное умение слушать, сопереживать, понимать собеседника.

С Валерией Герлин мама познакомилась в 1949 году в камере Бутырской тюрьмы. Тогда арестовали выросших детей тех, кого объявили «врагами народа» в 30-х. Мама с ужасом смотрела на этих девочек, старалась хоть как-то скрасить их судьбу. Она написала в своей книге: «постепенно на моей койке организуется молодежный клуб...

И со всей силой материнской любви я отдаю этим девочкам всю свою душу, я хочу влить в них бодрость и веру в жизнь, в человека».

Валерия Герлин попала в ссылку в глухой казахстанский поселок, где ей было очень плохо. Мама сумела добиться, чтобы эту юную девушку перевели в Караганду; там отбывала ссылку и

мама. Мама оказалась полноправным членом молодежной компании ссыльных, среди которых были люди, в будущем сыгравшие заметную роль в правозащитном движении – Александр Есенин-Вольпин, Юрий Айхенвальд. Там же в Караганде она приютила у себя только-только освободившегося из ссылки поэта Наума Манделя (Коржавина). Молодежи была важна мамина душевная молодость.

Вот как позже написал о маме в своих воспоминаниях Наум Коржавин: «Ольга Львовна была человеком живым, умным и одаренным, обладала неиссякаемым интересом к людям, и отнюдь не только своего круга, относилась с уважением, пониманием, сочувствием к жизни самых разных людей, даже далеких от нее по культуре и интересам... Она в каждом уважала заключенную в нем жизнь, чувствовала с ним родство. И поэтому о каждом она говорила интересно...» (Коржавин Н. «В соблазнах кровавой эпохи. Воспоминания. Кн. 2, стр. 452. М. Захаров, 2005).

Мама до старости была очень легка на подъем. Вот ей 70 лет, ее подруге Мирре Самуиловне Кизильштейн – 75. Они отдыхают на турбазе, в ка- кой-то момент надевают рюкзаки и отправляются в Пушкинские горы. Приблизительно в те же годы сын приглашает маму съездить в Соловки, на место одной из «ее» тюрем. Она собралась за два дня. И мысль мамина тоже была молодой, незашоренной и тоже «легкой на подъем».

Самыми важными для мамы друзьями были те, с кем она делила тяжкую лагерную судьбу, кто страдал в одних с нею лагерях или лагерях соседних. Многие, многие из них так и не дожили до свободы. Многие вышли из ГУЛАГа физически надломленными и недолго прожили на свободе.

Для некоторых эта почти старость а две из маминых подруг, к счастью, здравствуют и сей- час. Их всех характеризует одна общая черта – сохраняющаяся до самого конца активность.

Очень хочется кратко сказать о четырех из них.

Зоя Дмитриевна Марченко. До самой смерти в 2000 году, до 93-летнего возраста, она активно работала в обществе «Мемориал». Ей было за 90 лет, когда она смогла издать, хоть и маленьким тиражом и в сильном сокращении, свои воспоминания о тех годах, о которых писала мама. Зоя Дмитриевна – непременный и активный уча- стник множества мероприятий, проводимых «Мемориалом» и обществом «Возвращение».

Надежда Адольфовна Иоффе. Она умерла вдали от родины, в Нью-Йорке, но уехала туда в свои 85 лет. В этой женщине как бы скон-

центрировалась история начала советской власти. Ныне принято считать всех коммунистов чу- довищами. Достаточно было узнать Надежду Адольфовну, представительницу молодых коммунистов двадцатых годов, чтобы понять, какие по-настоящему светлые люди были среди коммунистов того времени (это вовсе не означает, что идеи, руководившие ими, были правильными; но мазать всех черной краской несправедливо). А Надежда Адольфовна по самому своему рождению оказалась поблизости от коммунистических вождей. Ее отец Адольф Абрамович Иоффе – один из первых советских дипломатов, близкий друг Троцкого. Для нее Троцкий был другом дома, Ленин – одним из знакомых, Бухарин давал ей рекомендацию в комсомол. И ее воспоминания «Время назад», изданные в 1992 году, когда ей было 86, – интереснейшее историческое свидетельство.

Паулина Степановна Мясникова. Скоро ей исполняется 96. Когда разговариваешь с нею, она иногда жалуется, что ей уже нелегко выходить из дома, когда на улице гололедица. Но говорит и о том, что регулярно делает гимнастику. Самое поразительное в ней вот что. Ей было, кажется, 77, когда к ней обратился театр «Современник». Театр ставил спектакль по повести Е.С. Гинзбург «Крутой маршрут». Евгения Семеновна уже умерла, и ее близкую подругу Паулину Степановну попросили быть консультантом при постановке. Тут обнаружилось, что Паулина Степановна замечательно глядится на сцене. И ее приняли в труппу. Начало артисти- ческой карьеры в таком возрасте само по себе, наверное, заслуживает «Книги рекордов Гиннеса»; а длилась эта карьера многие годы. С театром она была на гастролях в Германии, в США, в Японии, в разных городах бывшего СССР. Последний раз Паулина Степановна вышла на сцену в возрасте 95 лет, когда отмечался полувековой юбилей театра.

Блюма Кац. Родилась она в Литве, в той ее части, которая в 20-е годы вошла в состав Польши, а после 1940-го вернулась в Литву. Юная коммунистка Блюма в середине 30-х тайно перешла в СССР; здесь ее вскоре арестовали, и она повторила судьбу миллионов. Сейчас живет на родине, в маленьком городке Швенченисе, недалеко от Вильнюса. Ей 92 года. До сих пор она продолжает заниматься проблемами истории и культуры ашкенази, той части еврейского народа, которая жила в центре и на востоке Европы и говорила на языке идиш. Культура эта была в XX веке уничтожена. Холокост, политика ассимиляции в СССР и Польше. А большинство тех,